Гр. Толстой.
Знаете, плохое дѣло эти забастовки. Во время недавней почтово-телеграфной забастовки, мнѣ пришлось лично разво
зить послѣдній циркуляръ по учебнымъ заведеніямъ; прямо изъ рукъ вонъ. Наконецъ то кончилась. (Уходитъ).
Свобода.
А какъ поживаютъ Господинъ Шиповъ и г. Тимирязевъ
Графъ.
Оба очень заняты увеличеніемъ налоговъ. А вотъ г. Кутлеръ такъ тотъ все экономитъ проэктъ по земельному вопросу.
(Входитъ гр. Ламсдорфъ)

Ламсдорфъ.

Ничего новаго заграницей. Плоховато смотрятъ на насъ теперь; особенно послѣ такихъ кровавыхъ безпорядковъ какъ въ Москвѣ. (Входитъ бар. Фридериксъ).
Свобода. Что скажете новенькаго Баронъ?
Фридериксъ. Моя хата съ краю—я ничего не знаю.

Л. П.

Стесселю, Алексѣеву и Куропаткину.

(На память отъ Лермонтова).
Изъ Россіи выѣзжаютъ три витязя въ рядъ
Увы!
А солдаты и народъ въ слѣдъ имъ кричатъ.
Прости! Напрасно на войнѣ проливали они кровь,
Увы!
Миръ заключенъ и намъ народная любовь,
Прости! И три витязя новыхъ заграницу спѣшатъ,
Увы!
Но весело совѣсти своей говорятъ,

Прости!

Гр. Витте.
(Изъ Лермонтова).

Зачѣмъ я не птица, не воронъ степной. Пролетѣвшій сейчасъ надо мной?

Зачѣмъ не могу заграницей я жить? И одну лишь свободу любить!...

НА ДОСУГЪ.

За чаемъ.

На дняхъ, къ одной пріятельницѣ, приходитъ знакомая ей съ незапамятныхъ временъ Марія Никитишна по второму мужу Груздева. По обыкновенію и по старинной привычкѣ обѣ почтенныя старушки сначала разцѣловались, потомъ сидя за самоварчикомъ, начали разсуждать или, лучше сказать перемывать косточки своихъ всѣхъ знакомыхъ.
— Охъ, и времена пришли только, дорогая моя Матрена Николаевна, просто жить не хочется; подумайте только, что творится у насъ въ матушкѣ Россіи; вездѣ рѣжутъ, убива
ютъ, грабятъ, раззоряютъ. Хуже японской войны настали времена. Раньше хотя и война была, но мы были спокойны, а вотъ теперь, матушка ты моя, даже на улицу выходить страшно. Мнѣ утромъ сегодня зятекъ разсказывалъ, будто въ газетахъ пишутъ, что въ Москвѣ идетъ сраженіе, большее чѣмъ въ Манджуріи, тамъ дрались ружьями штыками и шашками, ибо пулеметовъ не хватало, а вотъ въ Москвѣ, такъ тамъ по всѣмъ правиламъ новѣйшей военной науки — деруться и рѣжутъ. Даже масса пулеметовъ нашлась для народа. И сраженіе идетъ цѣлую недѣлю и ни та ни дру
гая сторона уступить не хочетъ. Русскіе подъ Ляояномъ и Мукденомъ уступили, а тутъ не хотятъ. Мы, говорятъ, те
перь научились. Я, конечно, ему говорю: вы зятекъ, мой дорогой, изволите смѣятся надо мной старухой; а онъ вско
читъ какъ ужаленный, да и говоритъ; вотъ извольте моя по
литическая теща, сами газету прочитайте, тогда можетъ быть вы повѣрите и оскорблять меня не будете. Бросилъ газету мнѣ на столъ, а самъ и былъ таковъ, взялъ да и ушелъ; я, конечно, сначала разсердилась, а потомъ, по нашему женскому великодушію, все ему простила. Взяла га
зету и вижу впрямь написано, матушка ты моя, что тамъ
идетъ настоящая война, и съ кѣмъ, между своими же. Вотъ кажется взяла бы я ихъ всѣхъ да и выпорола.
Э.А.