noes S99 о а ae
a.
.
==>
е-
Cc
[O-
ue
их
Ke
eT
ой
не
ть
rar
у,
Tb
ТЫ
KO
[=
ВИ
0-
or:
mi
де,
>
‘pl.
МЫ
ЛЯ
1e-
10-
БМ
и
Ее
ree
ЫХ
На художественной выставке «Фронт и тыл». 1. Картича художника А. БУБНОВА «Герой Со С А; :
сов». 2. Картина художника И. СЕРЕБРЯННОГО А, НН Dn
Гале же литературный герой
нашего времени?
Среди множества напгих книг о войне, ко-
торые давно и по праву приобрели все-
народную популярность, нет еще ни од-
ной такой, в которой молодой человек ста-
линской эпохи, современник и участнив
прекрасных дел и трагических событий на-
шего времени, нашел бы свой правдивый
и завершенный портрет, исполненный рукой
советского художника-патриота. У ‘нас есть
книги о великой борьбе народа, вставшего
на защиту своей Родины. Это картины во-
енных булней, это романы и повести о му-
жестве советских людей, о их страданиях
под игом гитлеровекого нашествия, о тяже-
лых путях отступления, о вере в победу, о
доблести и стойкости наших бойцов, Многие
уз этих книг займут свое место в героиче-
ской летописи наших дней, которую с вол-
нением будут изучать будущие поколения.
Все это бесспорно. Й все же, кажется, уже
пришло время громко’ сказать о том,. что
наша литература еще не сделала всех не-
обхолимых ‘усилий, чтобы создать полно-
кровный, жизненно яркий образ молодого
тероя нашего времени,
В поэтическом обаянии выступает лю-
бимая героиня советской молодежи в
позе М. Алигер «30a», Но это про-
изведение в силу особенностей самого жан-
ра не могло исчернать своей темы. Черты
советского юноши — воина ‘и патриота ©
большой силой переданы в прекрасной ноэ-
уе П. Аптокольского «Сын». Но ее лириче-
ский герой — прежде всего символическое
обобщение глубокого чувства автора, Настя
в повести «Непокоренные» Bb. Горбатова
нарисована правдиво и убедительно. Но
Настя стоит в стороне от главной линии
повести, ее внутренний облик далеко не
полно обрисован автором.
Во многих других произведениях (это
оообенно относится к рассказам и очеркам)
также действуют молодые герои. Но в боль-
шинстве случаев они показаны «извне», A
не «изнутри». Они участвуют в событиях,
совершают отважные поступки, но их ду-
мевный мир остается, в сущности, скры-
тым от читателя,
Литература — зеркало души народа. В
тесной связи с народом, в глубоком понима-
нии его нужд, в правдивом изображении
жизни весгла была сила русской” литера-
туры. Й не случайно каждая значительная
эпоха нашей истории вызывала к жизни
литературного героя, по одному имени ко-
торого мы теперь определяем свойства боль-
ого общественного движения, узнаем
черты целого поколения людей, живших в
30-в, 40-е, 60-е или более поздние годы.
В одну эпоху это был Печорин, в другую —
Вазаров или Рахметов, в третью — Павел
Власов, в четвертую — Павел Корчагин —
люди разного склада, совсем не похожие
друг на друга, но всегда молодые люди.
Русских писателей-реалистов, стремив-
шихся правдиво запечатлеть картины CO-
временной жизни, настойчиво влек к себе
образ молодого человека, ибо молодое поко-
ление всегда наиболее полно выражало дух
времени, его передовые тенденции. Это
остро ощущали лучшие наши писатели.
этом часто напоминал Горьвий. И недаром
он включил классические русские романы
в серию, названную «История молодого че-
‘ловека ХГХ столетия».
B amu mm неизмеримо выросла роль
молодежи, И на фронте и в тылу в строи
встают новые и новые шеренги юН0-
шей и девушек. И молодая литература
молодой страны не может пройти мимо
этого замечательного явления. Однако все
то, что сделано ею до сих пор, не может
WITH HH B какое сравнение с огромностью
задачи — создать подлинный образ нашего
молодого современника. i
Задача литературы — активно воздеи-
ствовать на формирование личности всеи
системой своих образных художествен-
ных средств, И первое место среди этих
средств принадлежит центральному образу
repos. Молодежь хочет видеть в HEM про-
0браз своих чувств и стремлений, пример,
которому можно подражать.
Мы знаем до сих пор только одного такого
тероя — это Павел Корчагин в знаменитом
романе Н. Островского, Жизненная правди-
вость этого образа так велика, что он и те-
перь, спустя много лет после своего появ-
ления в литературе, продолжает владеть
молодыми умами, То место, которое при-
надлежит Павлу Кбрчагину на Фропте,
любовь, которой окружают его. молодые
бойны, -—= лучшее свидетельство великой
роли литературы в нашей жизни и борьбе.
(браз героя наших дней, который станет
рядом с Павлом Корчагиным как ero млад-
Wu брат и преемник, должен иметь стоть
же всеоб’емлющее значение для воспита-
ния молодежи. Так можно ли найти для
современного художника задачу более увле-
кательную, более благородную? Честно ре-
шив ее, писатель может сказать, что он
выполнил свой долг перед молодым поко-
лением.
В литературе последних лет мы не можем
пазвать сколько-нибудь значительное про-
Сотоза Наташи Ковшовой,
релным в те дни, когда немецкие полчища
подходили к
1942 года. Берем первые ‘попавшиеся от-
рывки:
заическое произведение, в центре которого
стояла бы художественно завершенная фи-.
гура молодого человека. Почему спокойно
мирятся с этим лучшие наши писатели?
Именем какого героя, созданного нашей ли-
тературой, люди будущего будут определять
40-е годы ХХ
битв за свободу России?
века, эпоху грандиозных
В изумлении остановятся они перед под-
вигами и характерами людей, рожденных
грозным и
нем.
лы напгих дней, знакомясь с воспоминания-
ми участников войны, они будут вновь и
вновь повторять с глубоким уважением
имена Зои Космодемьянской, капитана Га-
стелдо, Олега
молодых наших современников,
слить свою жизнь с жизныю Родины. Но
они захотят постичь природу этих людей,
проникнуть во внутренний, духовный. мир
молодежи, воспитанной советским строем
жизни, партией и вомсомолом, закаленной
суровым ветром войны, И здесь им на по-
мешь должно притти искусство. В’ глубо-
ких и яепых образах оно обязано показать,
как и чем живет молодежь, на плечи кото-
рой легло тяжелое бремя войны; оно долж-
но вылепить образ молодого героя с такой
силой и полнотой, которые будут достойны
его поступков, его. подлинной роли в этой
войне.
героическим нашим време-
Перечитывая документы, материа-
Кошевого и многих других
сумевших
*
Больше ета лет назад, когда вышел «Ге-
рой нашего времени» Лермонтова, Белин-
ский
всей‘
жизни тогдашнего русского общества автор
романа сумел «из этой бесплодной почвы
извлечь богатую поэтическую жатву». Этой
трудности не приходится испытывать на-
шему художнику. Перед ним не бесплод-
ная почва. Жизнь, кинящая вокруг, полна
больших чувств, поэзии, романтики. Каж-
дый день приносит такой материал, такие
темы и образы, которые могут сделать сча-
стливым самого взыекательного художника.
А подлинный художник, живущий интере-
сами своего времени, не может не видеть,
что вокруг растут замечательные люди,
складываются такие характеры, которые.
сами по себе — роман, сами по. себе — поз-
ма. К сожалению, читатель узнает 0 них
пока еще не столько от писателя, сколько
из газетной корреспонденции или документа,
в удивлением писал 0 том, что при
скудости поэтических элементов В
В «Комсомольской правде» печатается
немало писем, пришедших в фронта, напи-
санных перед боем, в окопе, в землянке,
Это правливые человеческие документы,
сильные своей неподдельной искренностью,
простотой, неносредственностью. Мы читаем
в них благородные мысли о дружбе, о люб-
ви, о верности долгу. Перед нами откры-
вается золотое. сердце советского’ человека, в
соллатской шинели. Не будет преувеличе-
нием сказать, что эти торопливые, безыс-
кусственные строчки дают подчае горазхо
больше лля познания души молодого чело-
века, чем иные литературные произвеяе-
ния, от которых веет холодом и искусет-
венностью.
Вот, к примеру, письма Героя Советского
писанные ею
Москве, и позднее, летом
«..Мы находимся на Волоколамском на-
правлении, на второй линии обороны... Все
мы очень рвемся в бой, и, вероятно, скоро
наша мечта осуществится. Да и скорей бы,
3 10 я уже сколько фанерных фашистов
перебила, прямо нет числа, лаже обидно
пули зря пускать. Скорей бы в наступле-
ние, тогда буду по живым гадам стрелять,
буду их на мертвых переделывать.
“ Миленькие мои, а вы как живете? По-
чему редко стали писать своей Натке? Или,
может быль, забывать стали? Нехорошо!!!
А я уж так об вас скучаю,
никаких нет, так бы и
usaa бы вас крепко-крепко и расцеловала
нежно и горячо.
что просто сил
>
олетела к вам, 00-
...Обязательно сфотографируйтесь вместе
‹ мамкой, Толиком и бабусей и пришлите
уне. У меня по этому случаю будет боль-
шой праздник-концерт
ловьи-—хором и соло—кукушка, лягушки,
в составе: 0с0-
жаворонки и прочие певчие птички. Их
злесь хоть отбавляй! Вообще, природа, здесь
замечательная. А ландышей сколько! Яго-
ды цветут...»
Это пишет советская девушка, которой
едва исполнился 21 год. Это пишет отваж-
ный снайпер, — в тех же ласковых письмах
к родным есть лаконичные упоминания 0
боевых удачах—о подстреленных Наташей
Ковшовой немецких автоматчиках.
Нам кажется, что в подобных локумен-
тах, абсолютно правдивых и искренних,
можно прочесть очень многое. Это — голос
нашей молодежи с фронта. `В нем ясно зву-
чат не только воля к действию, к борьбе,
уверенность в своей правоте, ненависть к
врагу, но и самая искренняя жажда чело-
веческой любви, дружбы; здесь и забота о
близких, и нежное внимание к голосам и
краскам природы. А за всем этим — 00-
гатство души советской девушки, цель-
что документы и письма, о которых идет
речь, будучи опубликованы в печати, вы-
зывают нередко . бесчисленное количество
откликов,
бродетельный образец, а живого человека
лен от природы какой-то сверх’естественной
мость и величие этого подвига, потому, что
заурялную фигуру, которую у нас иногда
дело,
следнего
Жизни
ность и чистота ее натуры. И ве случайно,
Письма Наташи Ковшовой — это только
один пример из тысячи. Но и его довольно,
чтобы почувствовать, какие неизведанные
края ждут писателя, если он захочет по-на-
стоящему заглянуть в душу нашей моло-
дежи, посмотреть, какова же она на самом
пеле. Мало описать подвиг, недостаточно
показать мужественный поступок молодого
героя. Надо проникнуть в его мироощуще-
ние, показать не мертвую схему, некий до-
во всем разнообразии его индивидуальных
качеств. Ведь Наташа Ковшова — не бога-
тырь © железным сердцем и чугунными
мускулами, Она—скромная, честная совет-
ская девушка. Сила ее в том, что она, вовсе
не думает о своем героизме. И задача ху-
ложника — показать, что перед нами обык-
новенный человек, которому свойственны
обычные радости и печали. Героический пол-
виг ему по плечу не потому, что он наде-
силой, а потаму, что он осознал необходи-
он патриот и советский человек, воспитан-
ный нашим строем жизни.
Необычайно важно средствами искусст-
ва рассказать, что подвиг доступен каждо-
му, з не только некоей выдающейся лич-
пости. Но это вовсе не означает. что моло-
чежи следует равняться на некую серую,
пытаются представить чуть ли не в каче-
стве образца для подражания. В том-то и
что уровень среднего; обыкновен-
ного юноши или девушки наших дней не-
измеримо выше и богаче, чем это кажется
пным писателям. Скажем, в романе Бориса
Соловьева «Победитель» представлен в ка-
честве героя весьма недалекий, ограничен-
ный, хотя и упорный человек, в тому же
еще неудачник в жизни, В его облике нет
ни обаяния, ни страсти, ни душевной теп-
лоты, ни того умения приложить свои силы
к делу, которое отличает нашу молодежь.
Тем не менее автор выдает этого неудач-
ника за «победителя».
В литературных произведениях по-
времени мы не видим попы-
отразить многообразие духовной
молодого нашего современника.
последний нередко
ток
Наоборот,
В повести Е.. Габриловича «Под Моск-
вой» имеется целая галлерея персонажей,
вызывающих недоумение с точки зрения
интересующей нас темы. Вот московские
студенты работают на строительстве укреп-
лений вокруг столицы. Мы знаем, что м0-
лодые москвичи вышли на эту работу, кав
на подвиг. Но писатель, уверенный, что
«молодость есть молодость и в молодостЕ
все смешит и развлекает», почти обходит
молчанием картины самоотверженного труда
молодежи, не забывая в то же время упо-
мянуть о «развлечениях»: Костя Смирнов
«оступился и шлепнулея в противотанко-
вый ров»; Катя Петрова «ожидала писем
эт жениха, а получала все время письма от
бабутки»; техник-интендант приносил
своей возлюбленной «вместо цветов — перья,
пузырьки с чернилами и скрепки для бу-
маги». Словом, «смех не умолкал в землян-
ках, куда молодежь возвращалась после
работы», — резюмирует автор. И в самом
теле, если отбросить упоминание 0б осени
1941 года, то можно подумать, что перел
нами лагерь веселых туристов или просто
загородный пикник. Безмятежные студенты
устраивают вечеринки, ходят друг к другу
в гости, пишут залисочки, спорят © буду-
щем Европы. Все это’ хорошо. Но возникает
вопрос: кто же и как же все-таки строил
подмосковные укрепления в те суровые,
трагические дни?
Среди вузовской молодежи писателю уда-
лось заметить несколько оригинальных фи-
гур. Так, один из студентов поглощен pas-
работкой фантастических чертежей гигант-
ского парохода, водоизмещением в 80 тысяз
тонн; другой там же, на трудфронте, го-
товясь об`яснитьея в любви, тщательно 3а-
писывает на бумажке тезисы будущего
об’яснения (следует подробное изложение
«тезисов»): Что это за люди? Где увидел их
писатель и почему счел чужным поместить
в свой рассказ о героических днях обороны
Москвы?
Пока у нас почти нет полноценных ху-
дожественных книг о молодежи. А то не-
многое, что сделано в этой области, посвя-
щено главным образом периоду отетупле-
ния. Герой нынешних наступательных боев
вдвойне остается нераскрытой творческой
темой для писателя. Разумеется, наша ли-
тература имеет все возможности для того,
чтобы теперь, когда победно грохочут пуш-
ки на юге и на западе, начать еще одну
страницу своей истории. И образ героя на-
шего времени украсит эту новую страницу
всем обаянием своей молодости и силы.
В. ЖДАНОВ,
являет-
ся перед читателем обедненным, обезличен-
ным или непостижимо чудаковатым.
...Мне грустно от сознанья,
Что тан невыразительны: слова.
Полна таинственного содроганья
Весенняя природа. Синева
Сивозит над лесем. Робная трава
На солнцепбёке зеленеет. Лёмок
Схвативший за ночь лужи у кабёмон
С ажурными прожилками ледон.
Седой лишай, на валунах намек.
Снег ноздреват. Прозрачен и хрустален
Ручья стремительного перелив.
Серебряные почки тонких ив
Горят на солнце. Пятнами прогалин
Понкрыто поле. Чёрные грачи
Сидят на кучах темного навоза.
Рквозь легний пар скользящие лучи
Нисхерят вниз. И тонкая береза,
Кан девушка, стоит на берегу.
Я счастлив тем, что увидать могу,
Как ‘утром занимается заря,
Подслушать бормотанье глухаря,
Понять в тиши упрямый рост растений,
Язык неумирающей воды,
Перемещенье воздуха и тени,
Сверканье звезд, звериные следы,
Движенье сока по стволу сосны...
Я счастлив ощущением весны, —
Она во мне.
Я вижу надо мною
Сиянье ослепительного дня.
В лазури растекаются, звеня
На тонких струнах, жаворонки. Хвою
На синих елях ветер шевелит.
Мне давнее предчувствие велит
Поторопиться, не теряя мига,
Не обойти вслепую стороной.
Природы неразрезанная книга,
Как жизнь моя, лежит передо мной,
И в этот миг, наперекор поною,
Наперекор забвенью, не спеша,
Невыразимым счастьем и тоскою,
Как чаша, наполняется душа.
Пренрасен мир! Он нерушим и прочен,
Непобедим и вечен человен!
Блестят ручьи и оседает снег
В канавах развороченных обочин.
На желтую раз’езненную глину ›
Он здесь упал с пробитой головой
И в грязь густую вмёрз наполовину.
Мели снега, звенели. холода,
И солнце вновь дробится в каждой
: склянке.
Еше не унесла его останки
Весенняя холодная вода,
Co лба сползает кожа, кая повязка,
И зеленью понрылесь серебро,
И свастика заржавела, и касна,
И сжатый рот, как серый камень, нем,
Что делал он и шел сюда зачем?
Ведь этот мир, в цветеньи ярких пятен
Наш до конца и только нам понятен
И чужд ему. Мир им обезображен.
Не счесть воронок и глубоких скващин,
Подкошенных деревьев, От села
Остались только пепел да зола.
Летучий прах и мусор ветром сиручен,
На`нольях уцелевшего плетня
Горшки торчат, Kak головы. Как скучен
Тяжелый вид. Ни дыма, ни огня.
..Уже расцвел подкошенный орешник,
Заплыл смолой в стволе сосны свинец,
И в чудом сохранившийся скворешник
Веселый возвращается снворец.
Малиновка у ржавого лафета
Свила гнездо и вьется у гнезда,
Поёт и заливается с рассвета.
Гори, моя солдатская звезда!
0, дай мне сил и мужества,
Наполни
Мои глаза сверканьем черных молний,
Весенним громом уши оглуши,
Наполни сердце самой горьной жёлчью,
Дай мне азарт и дай повадну волчью
И вырви жалость из моей души!
0. пронеси меня по бездорожью,
He дай изведать человечий страх, —
Чтоб мир опять закелесился рожью,
Чтоб хмелем и смородиной пропах.
Стремительна, печальна и ясна,
За наступленьем шествует весна,
‚ Цветет земля. Отныне и вовек
`Пренрасен мир и вечен человек!
Мих. ДУДИН.
ПТестая премия
«Срочно. Всем! Всем! Всем! По. всей Мо-
сковской области об’является...» Что бы
вы думали? Кампания по сбору металлоло-
ма? Поход за чистоту в общежитиях? Нет,
об’является всего-навсего.. литературная
викторина, предназначенная для Школьни-
ков. Выше приведено начало об’явления, ко-
торое Областной лом художественного вос-
питания детей рекомендует развесить по
всей Московской области.` Спустя четыре
дня после его появления, по замыслу авторов
викторины, на том же месте должны быть
вывешены ее условия и на отдельном боль-
шом листе самые вопросы:
— В произведении какого автора моряки
отправляют своего воспитанника Фелю
учиться?
— Скажи словами поэта Михалкова, что
хотел сделать Гитлер с советскими свобод-
НЫМИ ЛЮДЬМИ? F
— Когда «И дым отечества нам сладок и
приятен!» ,
Тех, кто ответит на столь глубокомыслен
ные вопросы, ожидают заманчивые перспек-
тивы. Согласно условиям викторины, кото“
рые опубликованы в книжечке, озаглавлен-
ной «Отчизна. Литературно-музыкальная
викторина» (издательство «Московский боль-
шевик», 1944), сяастливцам, сумевшим раз-
гадать предложенные MM «литературные»
головоломки, причитается пять премий.
Первая из них — поездка в Москву, встреча
с писателями и композиторами, посещение
театра. Кроме ‘того, заслужившим первую
премию обещано, что их фамилий, оказы-
вается, будут опубликованы в центральной
печати. Получившие вторую премию будут
вознаграждены тем же самым, с той разни-
цей, что их фамилии не станут известными
читателям ‘центральных газет, и т. д,
Мы не знаем, ‘скольким школьникам
Московской ‘области суждено получить
первую из пяти премий, обещанных щед-
рыми организаторами викторины. Но нам
кажется, что составители викторины,
сумевшие опошлить интересное и полезное
начинание, вполне заслуживают того, чтобы
их «труд» был увенчан шестой премией, —
скажем, можно было’ бы опубликовать их
имена в печати. Но, увы, эти имена нам пока
неизвестны; повидимому, из скромности они
не обозначены в книжке. Известно только,
что редактировала ее Н. Давыдова;
А. АЛЕКСЕЕВ.
За время Отечественной войны в литера-
туре нашей возник очерк. который не толь-
ко ювзладел вниманием читателя, но стал
для Gero жизненно необходимым, — очерк
героический. Мы помним очерки В. Гросг-
мана и К. Симонова во время обороны
Сталинграда, Е. Петрова о Севастополе,
задушевные «Письма к товаришу» B, Fop-
батова и некоторые другие. Их благоржный
пафос вызывал в каждом советском чита-
теле глубокое душевное волнение. Авторы
их стояли рядом с бойцами; они не стоеля-
ли, не бросали гранат — они пикали, и сло-
во их доносило гул выстрелов вю все угол-
ки страны, и сами слова были, как зыстре-
лы. В самые трудные дни эти строки жур-
налиста-художника укрепляли веру в побе-
ду, приносили читателю весть о людях-
героях, стоявших насмерть у ворот Москвы,
у стен Севастополя и Сталинграда.
С трепетом душевным мы чатали строки
очерков, повествовавших о событиях ваших
дней, о простых м великих людях, которые
достойны памяти веков. И эти строки вдох-
новляли не только бойцов на фронте, но
помогали сотням тысяч людей в тылу жить,
верить в победу, работать в сложных усло-
виях. Роль героического очерка в нашу
эпоху кезабываема,
Война еще не кончена. Страна еще в ве-
ликом напряжении борьбы. Но там, где бои
отгремеля, уже начата ‘трудная, но счаст-
ливая работа: люди заново строят жизнь
И журналисты, писатели, пришедшие го-
сле битвы в освобожденные города и <е-
ления, уже запечатлевают первые дни 30K-
становления. Их очерки как бы следуют 5а
описанием битв, примыкают к этим описа-
ниям вплотную, продолжая их героическую
линию. Советский человек воюет, отстаивая
право созидания, и он возвращается к сози-
данию, как только война уходит на запад,
К произведениям такого типа приладле-
mat записи Б. Аганова о Сталинграде *).
Агапов мог бы ограничить свои наблю-
дения рассказом о том, как началось 305-
становление Сталинградекого завода, и это
описание само по себе было бы в доста-
точной мере интересно. Но автор поставил
перед собой и решил более сложную тзор-
ческую задачу: ‘показать истоки нежзтоия-
мой творческой силы людей, восстанавли-
вающих Сталинград, их непоколебимой вэ-
ли пошнять завод из руин; И перед чята-
телями встают живые‘ образы людей, зиа-
комых нам по эпохе пятилеток, ученых. ин-
женеров, мастеров, всю жизнь только стро-
ивших и созидавших. Но Агапов показы-
вает нам новые черты в хараютере этах ге-
роев: война научила их убивать немцев, уби-
вать вандалов, разрушивших то. чему сни
посвятили всю жизнь; война сделала их
солдатами, но, и став солдатами, они не
перестали быть в душе творцами.
Правдивое, взволнованное слово о том, что
борьба за полное восстановление всего раз-
рушенного варварами, в надежных, умных
руках, — важно и нужно сейчас. А. очерки
Агапова написаны с большой правдой, с
большим чувством.
‚ Недавню газета «Литература и искусолво»
угрекнула автора «Сталинградеких запи-
сей» в том, что, несмотря на искремность,
«его чувства неестественно преувеличены и
поэтому кажутся ненужно сентяменталь-
ными». Мы же решительно приветотзуем
именно то, что «Литература и искусство»
именует «чузствительноютью» Агапоза. Нам
кажелся, чтю новая творческая манера Ага-
пова, который сейчас беседует с читате-
лем значительно’ интимнее, чем в CBOAX до-
военных очерках, сообщает его записям
окобую силу. Читатель вадит за строчка-
ми очерка человека, не отделяющего себя
ст событий, им описываемых, всем сердцем
переживающего народное горе. Такого рода
‹чувствительность» сближает читателя с
произведением.
Агапов много писал о наших стройках до
войны. Он участвовал в строительстве твор-
нески, деятельным пером журналиста. И по-
этому очень понятны та глубокая грусть, то
сердечное волнение, которые захватили авто-
ра при виде чудовищных разрушений, произ-
веденных немцами в Сталинграде,
Но салы творчества, силы народной золи
способны все преодолеть, все вынести, все
победиль.`И в этой, как будто бы навеки
омертвевшей каменной пустыне, среди раз-
рушенных цехов, среди расщепленных де-
ревьев, среди заржавевших станков’
пытливым взором своим отыскивает нозые,
свежие ростки будущего, угадывает путь,
копорым пойдет завод завтра. В раздумье
*) Б. Агапов. После битвы. Cranun-
градские записи. Журнал «Знамя» № 9—10,
1943 год.
Недавно получил я новенький журнал,
Открыл — и ничего, ей-ей, не понимаю:
В ноябрьском номере—февральский
материал,
А вышел номер... к маю!
Порой и рифмы хороши,
Размер и гладкий и отменный,
И материал вполне военный —
А все же в песне нет души!
Читая ‘авторов иных,
Не раз вопрос мы задавали:
— Быть может, мы отвоевали
Иль.., вовсе не было войны?
ТРАН
Kloene GMTRnI»
i ene neta
%
автор обращается к одному, казалось бы.
лалекому от темы эпизоду из своей личной
жизни, и эпизод этот как-то сразу, по-ново-
му, интимно и лирически освещает суровую
и страшную картину, шарокими мазками
небросянную им. Он вспоминает, как одна-
жды смерть грозила его жене, но спюкой-
ная уверенность врача вселила бодрость в
ето душу, веру в благополучный исхол. Это
воспоминание — не лирико * психологиче-
ское отступление. введенное в очерк как
литературный прием, но искренний порыв
чувств. Писатель раскрызает перед чита-
телем заветное, свое, потому что оно по-
могает ему со всей полнотой ‘раскрыть
то главное, что он хочет передать читате-
лю;— веру в творческое торжеслво нарюла
Раны, нанесенные фашистами нашей стоа-
не, лечат люди, уверенные в своем искус-
стве, выдержке и мастерстве. 2
«..Я видел перед собой отряд людей,
хотя и попавитих в очень труцные условия.
юднако точно знающих, что им следует
делать, людей обученных, привыкиих ру-
ководить и подчиняться. Это не были пар-
тизаны, которым толыко в будущем пред-
стоат стать гвардией, это была уже гпвзар-
дия, которая в любых условиях строится
в боевой порядок и ведет свои операцаи,
пользуясь опытом многих сражений...»
Множество подобных наблюдений, итфи-
хов и деталей запечатлено в оч Ava-
псва. Ему посчастливалось увидеть и по-
настрящему почувствовать первые лпраго-
ценные черты возрождения жизни на том
историческом месте, где произошла великая
битва. Среди многих замечательных детз-
лей, рассыпанных в очерках Агапова, огме-
тим только ‘одну, воистину незабываемую.
На стене одного из разрушенных уомов ав-
тор прочел надликь, сделанную защитииха-
ми города: «Отстоим роднюй Сталинтрад!»
И красной краской в слово «отстоим» ме-
жду буквами «т» и «0» вдвинута буква «р»:
<«Отстроим родной Сталинград!»
В затисях Агапова есть одна впечатляю-
шая картина. Эта символическая сцена
счастливой встречи срели хаоса недавиего
разрушения передана автором с особенной
поэтической справедливостью, характерной
для его новой творческой манеры.
С площалки пятого этажа разрушенного
здания автор смотрит вниз, на пустую пло-
щадь. Его внимание привлекает встреча
двух девушек -— сестер или подруг.
«Было мгновенье, когда они обе в нере-
шительности ‘пристально вглядывались друг
в друга. Вдруг они бросались сразу бежать
навстречу одна друтой. Они бежали, круг-
лые, как два шарика, закутанные в ватчи-
ки и платки, раскинув руки для об’ятий,
хотя до об’ятий было очень далеко — пе-
лая площадь. Наконец они столкнулихь.
Они кружились, обнявшись... и хлопали
друг друга по плечам, и всоматриязалась
друг в друга, как будто с одного взгляда
хотели вычитать все, что произошло с ни-
ми во время разлуки...
Это было первое, что увидел я в Сталян-
граде после развалин. Событие Kpomrer noe,
и я ничего не отметил о чем в своем жур-
налистском блокноте. Но почему-то именно
оно неотступно преследовало меня во всех
подробностях, пока я не написал его. На-
писав, я понял его смысл. Я разобрался,
что это как будто смешное верчение рус-
ских девчурок на пустой сталинградской
площади — оно и есть в сущности то, чего
добивались легендарные люди, защишавинцие
Сталинпрад, и защищавшие всю нашу рус-
скую землю. Девушкам, виденным мчою,
была возвращена родина. Для того, чтобы
они вот так кружились, смеялись и тлака-
ли от счастья, тысячи людей дрались на
этой площади и возле нее, ревели орудия,
страдали и умирали герои. Встреча эта стои-
ла так дорого, как никакая ветреча на зем-
ле, и поэт бы сказал, что в эти минуты все
BOMMCTBO павших стояло вдоль стен разру-
шенных эданий, прямыми рядами в огром-
ном карре, а в середине вновь начамалась
жизнь, которая была отвоевана у смерти...»
Быть может, и эта сцена покажется «чув-
ствительной», сентиментальной некоторым
критикам. Спорить о том, где кончается
чувство и начинается чувствительность,—
трудню. Нам эта картина, утверждающая
радость жизни среди мрачного пейзажа раз-
рушенного Сталинграда, кажется прекрас-
Дни наши так величественны, что лите-
ратуре нечего бояться излишнего проявле-
ния чувств. Читателю не нужны безвкус-
ные чувствительные излияния. Но искрен-
ность писателя, раскрываюшщего всего себя,
пафос человека, умеющего видеть мир гла-
зами художника, всегда трогали читатель-
ское сердхе.
. А. КОТЛЯР.
ee
ES
ДЕЖУР Sr 1
CTAPUYOK.
===
Старичок,
Бодрячок
С белою бородкой
Все рассказы обошел
Бодренькой походкой.
‚ По пути заглянул
И в стихи и в очерк
И устало вздохнул,
Закрывая очи; о ;
— Ну, и автор пошел, — ,
Без мейя ни шагу,
В день раз пять попадать
Надо на бумагу.
LETT PB
`` То санером, то связистом
Твой герой порой одет,
То радистом, то танкистом,
То лихим кавалеристом,—
Все равно в нем жизни нет.
‚ Чуть постарще, ‚чуть моложе,
Белокурый иль шатен,
Ходит он в любой одёже
И твердит одно и то же,
Твой бездушный манекен.
Эй, халтурщик! Ради корму
В боевую нашу ‘форму
Куклу ты не одевай,
Не позорь бойца родного,
И макет живого слова
За рассказ не выдавай! ~
В. ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ.
Sem