ЛЕНИНГРАД В ЛИТОГРАФИЯХ В. М. КОНАШЕВИЧА
Как ни ограничена в застроенном городе возможность новых насаждений, как ни мало благоприятны наши климатические условия, Ленинград с каждым годом все более обогащается флорой, постепенно превращаясь в город-сад. Там, где прежде расстилалась безотрадная пустыня Марсова поля, этой «петербургской Сахары», служившей для парадных церемоний императорской гвардии, — развернут партерный сад, зеленеют кусты и молодые аллеи, пышный ковер газона и цветников прорезан палевыми лентами дорожек, ведущих к монументальной могиле жертв Революции. Сплошной сад пролегает по проспекту Пролетарской Победы; освобожден от кичливо-громоздкой ограды сад Зимнего дворца; проложены газоны и живая изгородь вдоль набережной Жореса; насаждены деревья по улице Чайков
ского; создан бульвар на улице Петра Лаврова; за Нарвскими воротами возник сад памяти 9-го января; множество пустырей, где прежде были жалкие руины и свалки мусора, превращены в привлекательные скверы — зеленые оазисы в каменном лабиринте улиц.
Серия автолитографий В. М. Конашевича воспроизводит некоторые из этих новых пейзажей нашего города. Не многократно прославленные панорамы, не «державное теченье» и «береговой гранит» Невы, не величавые памятники старинной архитектуры привлекли к себе внимание художника, а отдельные новые черты, появившиеся в облике Ленинграда за годы Пролетарской Революции. Альбом рисунков В. М. Конашевича является не «отчетом» о ленинградском строительстве, но циклом «избранных произве
дений», сборником архитектурных пейзажей. Его тематическое оправдание в том, что он показывает не столько раз изображенный старый Петербург, а именно Новый Ленинград. Здесь нет ни тени трагической меланхолии, нет элегического любования стариной, типичного для представителей «Мира Искусства». Художник не идеализирует изображаемый им город и не «эстетствует»: он дает докумен
тальные зарисовки новых явлений, фиксирует те небывалые черты в лице города, которые сделали это прекрасное лицо моложе и радостнее.
Не только с новой точки зрения, в новом аспекте показывает нам художник Ленинград: он повествует совсем иными словами, не похожими на велеречивые «оды» его многочисленных предшественников, апологетов «императорского Петербурга».
Для графической интерпретации пейзажа Конашевич пользуется излюбленной им автолитографией, сохраняющей все своеобразие стиля и техники его рисунков. Как и в прежних автолитографиях мастера (серия «Павловский парк», жанровые рисунки, иллюстрации и пр.), здесь полностью использованы фактурные особенности литографского камня.
В одинаковой мере интересные — как образцы графического искусства и как некий краеведческий материал — рисунки В. М. Конашевича приобщают к богатой иконографии Ленинграда новые, свежие и содержательные страницы.
Э. Голлербах
Как ни ограничена в застроенном городе возможность новых насаждений, как ни мало благоприятны наши климатические условия, Ленинград с каждым годом все более обогащается флорой, постепенно превращаясь в город-сад. Там, где прежде расстилалась безотрадная пустыня Марсова поля, этой «петербургской Сахары», служившей для парадных церемоний императорской гвардии, — развернут партерный сад, зеленеют кусты и молодые аллеи, пышный ковер газона и цветников прорезан палевыми лентами дорожек, ведущих к монументальной могиле жертв Революции. Сплошной сад пролегает по проспекту Пролетарской Победы; освобожден от кичливо-громоздкой ограды сад Зимнего дворца; проложены газоны и живая изгородь вдоль набережной Жореса; насаждены деревья по улице Чайков
ского; создан бульвар на улице Петра Лаврова; за Нарвскими воротами возник сад памяти 9-го января; множество пустырей, где прежде были жалкие руины и свалки мусора, превращены в привлекательные скверы — зеленые оазисы в каменном лабиринте улиц.
Серия автолитографий В. М. Конашевича воспроизводит некоторые из этих новых пейзажей нашего города. Не многократно прославленные панорамы, не «державное теченье» и «береговой гранит» Невы, не величавые памятники старинной архитектуры привлекли к себе внимание художника, а отдельные новые черты, появившиеся в облике Ленинграда за годы Пролетарской Революции. Альбом рисунков В. М. Конашевича является не «отчетом» о ленинградском строительстве, но циклом «избранных произве
дений», сборником архитектурных пейзажей. Его тематическое оправдание в том, что он показывает не столько раз изображенный старый Петербург, а именно Новый Ленинград. Здесь нет ни тени трагической меланхолии, нет элегического любования стариной, типичного для представителей «Мира Искусства». Художник не идеализирует изображаемый им город и не «эстетствует»: он дает докумен
тальные зарисовки новых явлений, фиксирует те небывалые черты в лице города, которые сделали это прекрасное лицо моложе и радостнее.
Не только с новой точки зрения, в новом аспекте показывает нам художник Ленинград: он повествует совсем иными словами, не похожими на велеречивые «оды» его многочисленных предшественников, апологетов «императорского Петербурга».
Для графической интерпретации пейзажа Конашевич пользуется излюбленной им автолитографией, сохраняющей все своеобразие стиля и техники его рисунков. Как и в прежних автолитографиях мастера (серия «Павловский парк», жанровые рисунки, иллюстрации и пр.), здесь полностью использованы фактурные особенности литографского камня.
В одинаковой мере интересные — как образцы графического искусства и как некий краеведческий материал — рисунки В. М. Конашевича приобщают к богатой иконографии Ленинграда новые, свежие и содержательные страницы.
Э. Голлербах