диміръ не любилъ жать одинъ; онъ любилъ дружину, говоритъ лѣтописецъ, думалъ съ нею о строѣ земскомъ, о ратяхъ, объ уставѣ земскомъ; любя думать съ дружиною, Владиміръ любилъ и даровать съ нею, о пирахъ его остались, преданія и въ лѣто
писяхъ, и въ пѣсняхъ. Мы уже видѣли какъ праздновалъ ве
ликій князь освященіе церквей и избавленіе отъ враговъ. Такіе праздники, по случаю религіозныхъ торжествъ, имѣли тогда важ
ное значеніе: они замѣняли для народа празднества языческія и очень много содѣйствовала къ тому, что новая религія входила въ жизнь народа; вмѣсто Коледы пародъ сходился теперь празд
новать Преображеніе и освященіе церкви; кто приходилъ на это торжество, тотъ былъ христіаниномъ; вотъ почему лѣтописецъ прибавляетъ послѣ описанія праздника: «Видя людей христіанами, Владиміръ радовался душёю и тѣломъ, и дѣлалъ такіе праздни
ка по всѣ годы». Эти праздники имѣли ещё другое значеніе: на
нихъ сзывались старѣйшины изо всѣхъ городовъ, и такимъобразомъ скрѣплялись связь, единство, общеніе между русскими волостями. Для дружниы н старшинъ кіевскихъ были устроены пиры каждую недѣлю, былъ ли самъ , князь въ городѣ или нѣтъ; приходили на дворъ княжескій, въ грпдницу(‘21), пировать бояре и гриди, сотскіе и десятскіе и нарочитые мужи. Бывало тутъ множество мяса, отъ скота и звѣрины, было изобиліе во всёмъ.
И вотъ, бывало, какъ подопьютъ, разсказываетъ лѣтописецъ, то начнутъ роптать на князя, говоря: «какое житьё наше горькое: кормитъ насъ съ деревянныхъ ложекъ, а не съ серебряныхъ!» Владиміръ, узнавъ объ этомъ, вёлѣлъ исковать ложки серебря
ныя для дружины, и сказалъ: «серебромъ и золотомъ не найду дружины, а съ дружиною найду серебро и золото, какъ дои
скались его дѣдъ мой п отецъ». Какое вліяніе имѣло христіан
ство на широкую душу Владиміра, видно изъ слѣдующихъ словъ лѣтописи: Владиміръ любилъ слова книжныя и, услышавъ однажды, какъ читали въ евангеліи: блаженнп милостивіи, яко тіи помилована будутъ, и потомъ: продайте имѣнья ваша и дадите нищимъ; далѣе: не скрывайте себѣ сокровпщь па землѣ, идѣже тля тлитъ и татье подкапываютъ, по скрывайте себѣ сокровище
на небесѣхъ, идѣже ни тля тлитъ, ни татье крадутъ; и слыша псаломъ: блаженъ мужъ милуя и дая, и у Соломона: вдаяй ни
щему, Богу взапмъ даетъ,—услышавъ это, Владиміръ велѣлъ всякому нищему и убогому приходить на княжескій дворъ, брать кушанье и питьё, и деньги изъ казны. Но этого мало; онъ сказалъ: «дряхлые н больные не могутъ доходить до моего
двора», и велѣлъ сдѣлать телеги, куда клали хлѣбъ, мясо, рыбу, овощи разныя, мёдъ въ однихъ бочкахъ, квасъ—въ дру
гихъ, и возили по городу, спрашивая: «гдѣ больные и нищіе, которые не могутъ ходить?» тѣмъ и раздэвала(122). Есть извѣстіе, что въ господскіе праздники Владиміръ ставилъ три трапезы: одву духовенству, другую пищимъ, третью себѣ и*боярамъ^23).
Послѣ всего этого неудивительно, что пѣсни и сказки русскаго народа наполнены преданіями о Владимірѣ, красномъ сол
нышкѣ, и съ любовію передаются отъ отцёвъ дѣтямъ, тогда какъ извѣстія о многихъ другихъ князьяхъ п царяхъ земли русской изчезли бы изъ памяти потомства, еслибы не были вне
сены въ лѣтописи. Обыкновенное содержаніе старинныхъ нѣсень составляютъ пиры Владиміра, на которые собирались бога
тыри. Время Владимірово было благопріятно. для богатырства:
(,21) Гридями или гриднями назывались тѣлохранители княжескіе, переименованные впослѣдствіи въ Мечникова; а гридницею—т я комната, въ которой они собирались.
(ш) И. С, Р. Л , і, 54, II, 260, V, 122 и 123, VII, 315 и -316, и IX, 64 н 67— G9.
(123) Карамзинъ, I, пр. 476.
дружина не уходила съ княземъ въ далёкія страны искать славы и добычи; при Святославѣ вапр. трудно было выказаться бога
тырямъ, и внести свои подвиги въ народную память, потому что князь былъ въ челѣ дружяны, и былъ самъ богатырь изъ богатырей; дружинники были только похожи, на иего; притомъ подвиги ихъ совершались въ далёкихъ странахъ: если и были пѣвцы въ дружиаѣ при князьяхъ, то пѣсии ихъ мало могли найти сочувствія въ народѣ, для котораго содержаніе ихъ было чуждо. При Владимірѣ же другое дѣло: дружина была храбрая, дѣла ей было много, шла безпрестанная борьба съ варварами, и эта борьба происходила на глазахъ русскаго народа и шла за самые близкіе его интересы: отраженіе печенѣговъ или поимка какого нибудь страшнаго разбойника были для иего поважнѣе блистательныхъ подвиговъ Святослава въ Болгаріи; при томъ же самъ князь Владиміръ не былъ богатырёмъ изъ богатырей; от
сюда богатырство дружинниковъ выказывалось рѣзче, отдѣльныя предпріятія часто поручались мужамъ изъ дружины княжеской, которые такимъ-образомъ могли выказаться. Предметъ пѣсень, по большей части, борьба богатырей съ степными варварами, печенѣгами, которые послѣ получили въ пѣсняхъ имя татаръ. Упоминаются еще и подвиги богатырей противъ разбойниковъ; лѣтопись также говоритъ, какъ мы видѣли, объ умноженіи раз
бойниковъ, и сохранилось имя одного изъ нихъ, Могута, который былъ пойманъ въ 1008 году и покаялся въ домѣ у митропо
лита^21). Можно думать, что разбойники умножились, по случаю бѣгства тѣхъ закоренѣлыхъ язычвиковъ, которые ве хотѣли при
нимать христіанства; разумѣется они должны были бѣжать въ отдалённые лѣса и жить на счетъ враждебнаго имъ общества; отсюда можетъ объясниться религіозное уваженіе, соединённое съ памятью о нѣкоторыхъ богатыряхъ Владпмірова времени, напр. объ Ильѣ Муромцѣ(125), которбму приписываются подвиги противъ разбойниковъ на отдалённомъ финскомъ сѣверѣ, гдѣ язычество долго находило себѣ убѣжище. Въ лѣтописи сохрани
лись имена слѣдующихъ богатырей Владимірова времени: Яна Усмовича или Усмошвеца, который убилъ печенѣжскаго великана н потомъ упоминается еще подъ 1004. годомъ, какъ по
бѣдитель тѣхъ же печенѣговъ(126); Александра Поповича, разбившаго, въ 1000 году, половцевъ, приведенныхъ какимъ то измѣнникомъ Володаремъ, котораго лѣтопись упрекаетъ въ забвеніи благодѣяній квязя своего Владиміра; за этотъ подвигъ Поповичъ былъ награжденъ золотою гривною, для ношенія иа груди, и пожалованъ въ вельможи(127); потомъ опъ разбилъ пече
нѣговъ вмѣстѣ съ Усмошвецемъ въ 1001 й 1004 гг.( 28); Рагдая удалаго, который одинъ ходилъ на 300 воиновъ: его смерть показана подъ 1000 годомъ(129); Апдриха Добрянкова, отравленнаго слугами въ 1001 году(130).
Такъ повѣствуютъ о пирахъ Владиміра лѣтописи; теперь послушаемъ, какъ говорится о красномъ солнышкѣ земли русской въ пѣсняхъ и сказкахъ народа, послушаемъ, какъ во стольномъ городѣ въ Кіевѣ, что у ласкова государя квязя Владиміра, бы
вало пированьс почсстиой пиръ, бывало столованье почестной
С24) II. С. Р. Л., IX, 69.
(125) Мощи Ильи Муромца, жившаго около 1188 года и отнёсенпаго въ сказкахъ къ временамъ Владяміра, почиваютъ въ Кіевѣ, въ пещерѣ преподобнаго Антонія, именуемой Іілажвею; измять совершается 19 декабря (Карамзинъ, 1, пр 491.—Описаніе кіевопечерской лавры, стр. 87). (126) II. G. Р. Л., IX, 68.
(127) «рамъ же. (128) Тамъ же.
(І2,)) Тамъ же.
(13°) Тамъ же.
писяхъ, и въ пѣсняхъ. Мы уже видѣли какъ праздновалъ ве
ликій князь освященіе церквей и избавленіе отъ враговъ. Такіе праздники, по случаю религіозныхъ торжествъ, имѣли тогда важ
ное значеніе: они замѣняли для народа празднества языческія и очень много содѣйствовала къ тому, что новая религія входила въ жизнь народа; вмѣсто Коледы пародъ сходился теперь празд
новать Преображеніе и освященіе церкви; кто приходилъ на это торжество, тотъ былъ христіаниномъ; вотъ почему лѣтописецъ прибавляетъ послѣ описанія праздника: «Видя людей христіанами, Владиміръ радовался душёю и тѣломъ, и дѣлалъ такіе праздни
ка по всѣ годы». Эти праздники имѣли ещё другое значеніе: на
нихъ сзывались старѣйшины изо всѣхъ городовъ, и такимъобразомъ скрѣплялись связь, единство, общеніе между русскими волостями. Для дружниы н старшинъ кіевскихъ были устроены пиры каждую недѣлю, былъ ли самъ , князь въ городѣ или нѣтъ; приходили на дворъ княжескій, въ грпдницу(‘21), пировать бояре и гриди, сотскіе и десятскіе и нарочитые мужи. Бывало тутъ множество мяса, отъ скота и звѣрины, было изобиліе во всёмъ.
И вотъ, бывало, какъ подопьютъ, разсказываетъ лѣтописецъ, то начнутъ роптать на князя, говоря: «какое житьё наше горькое: кормитъ насъ съ деревянныхъ ложекъ, а не съ серебряныхъ!» Владиміръ, узнавъ объ этомъ, вёлѣлъ исковать ложки серебря
ныя для дружины, и сказалъ: «серебромъ и золотомъ не найду дружины, а съ дружиною найду серебро и золото, какъ дои
скались его дѣдъ мой п отецъ». Какое вліяніе имѣло христіан
ство на широкую душу Владиміра, видно изъ слѣдующихъ словъ лѣтописи: Владиміръ любилъ слова книжныя и, услышавъ однажды, какъ читали въ евангеліи: блаженнп милостивіи, яко тіи помилована будутъ, и потомъ: продайте имѣнья ваша и дадите нищимъ; далѣе: не скрывайте себѣ сокровпщь па землѣ, идѣже тля тлитъ и татье подкапываютъ, по скрывайте себѣ сокровище
на небесѣхъ, идѣже ни тля тлитъ, ни татье крадутъ; и слыша псаломъ: блаженъ мужъ милуя и дая, и у Соломона: вдаяй ни
щему, Богу взапмъ даетъ,—услышавъ это, Владиміръ велѣлъ всякому нищему и убогому приходить на княжескій дворъ, брать кушанье и питьё, и деньги изъ казны. Но этого мало; онъ сказалъ: «дряхлые н больные не могутъ доходить до моего
двора», и велѣлъ сдѣлать телеги, куда клали хлѣбъ, мясо, рыбу, овощи разныя, мёдъ въ однихъ бочкахъ, квасъ—въ дру
гихъ, и возили по городу, спрашивая: «гдѣ больные и нищіе, которые не могутъ ходить?» тѣмъ и раздэвала(122). Есть извѣстіе, что въ господскіе праздники Владиміръ ставилъ три трапезы: одву духовенству, другую пищимъ, третью себѣ и*боярамъ^23).
Послѣ всего этого неудивительно, что пѣсни и сказки русскаго народа наполнены преданіями о Владимірѣ, красномъ сол
нышкѣ, и съ любовію передаются отъ отцёвъ дѣтямъ, тогда какъ извѣстія о многихъ другихъ князьяхъ п царяхъ земли русской изчезли бы изъ памяти потомства, еслибы не были вне
сены въ лѣтописи. Обыкновенное содержаніе старинныхъ нѣсень составляютъ пиры Владиміра, на которые собирались бога
тыри. Время Владимірово было благопріятно. для богатырства:
(,21) Гридями или гриднями назывались тѣлохранители княжескіе, переименованные впослѣдствіи въ Мечникова; а гридницею—т я комната, въ которой они собирались.
(ш) И. С, Р. Л , і, 54, II, 260, V, 122 и 123, VII, 315 и -316, и IX, 64 н 67— G9.
(123) Карамзинъ, I, пр. 476.
дружина не уходила съ княземъ въ далёкія страны искать славы и добычи; при Святославѣ вапр. трудно было выказаться бога
тырямъ, и внести свои подвиги въ народную память, потому что князь былъ въ челѣ дружяны, и былъ самъ богатырь изъ богатырей; дружинники были только похожи, на иего; притомъ подвиги ихъ совершались въ далёкихъ странахъ: если и были пѣвцы въ дружиаѣ при князьяхъ, то пѣсии ихъ мало могли найти сочувствія въ народѣ, для котораго содержаніе ихъ было чуждо. При Владимірѣ же другое дѣло: дружина была храбрая, дѣла ей было много, шла безпрестанная борьба съ варварами, и эта борьба происходила на глазахъ русскаго народа и шла за самые близкіе его интересы: отраженіе печенѣговъ или поимка какого нибудь страшнаго разбойника были для иего поважнѣе блистательныхъ подвиговъ Святослава въ Болгаріи; при томъ же самъ князь Владиміръ не былъ богатырёмъ изъ богатырей; от
сюда богатырство дружинниковъ выказывалось рѣзче, отдѣльныя предпріятія часто поручались мужамъ изъ дружины княжеской, которые такимъ-образомъ могли выказаться. Предметъ пѣсень, по большей части, борьба богатырей съ степными варварами, печенѣгами, которые послѣ получили въ пѣсняхъ имя татаръ. Упоминаются еще и подвиги богатырей противъ разбойниковъ; лѣтопись также говоритъ, какъ мы видѣли, объ умноженіи раз
бойниковъ, и сохранилось имя одного изъ нихъ, Могута, который былъ пойманъ въ 1008 году и покаялся въ домѣ у митропо
лита^21). Можно думать, что разбойники умножились, по случаю бѣгства тѣхъ закоренѣлыхъ язычвиковъ, которые ве хотѣли при
нимать христіанства; разумѣется они должны были бѣжать въ отдалённые лѣса и жить на счетъ враждебнаго имъ общества; отсюда можетъ объясниться религіозное уваженіе, соединённое съ памятью о нѣкоторыхъ богатыряхъ Владпмірова времени, напр. объ Ильѣ Муромцѣ(125), которбму приписываются подвиги противъ разбойниковъ на отдалённомъ финскомъ сѣверѣ, гдѣ язычество долго находило себѣ убѣжище. Въ лѣтописи сохрани
лись имена слѣдующихъ богатырей Владимірова времени: Яна Усмовича или Усмошвеца, который убилъ печенѣжскаго великана н потомъ упоминается еще подъ 1004. годомъ, какъ по
бѣдитель тѣхъ же печенѣговъ(126); Александра Поповича, разбившаго, въ 1000 году, половцевъ, приведенныхъ какимъ то измѣнникомъ Володаремъ, котораго лѣтопись упрекаетъ въ забвеніи благодѣяній квязя своего Владиміра; за этотъ подвигъ Поповичъ былъ награжденъ золотою гривною, для ношенія иа груди, и пожалованъ въ вельможи(127); потомъ опъ разбилъ пече
нѣговъ вмѣстѣ съ Усмошвецемъ въ 1001 й 1004 гг.( 28); Рагдая удалаго, который одинъ ходилъ на 300 воиновъ: его смерть показана подъ 1000 годомъ(129); Апдриха Добрянкова, отравленнаго слугами въ 1001 году(130).
Такъ повѣствуютъ о пирахъ Владиміра лѣтописи; теперь послушаемъ, какъ говорится о красномъ солнышкѣ земли русской въ пѣсняхъ и сказкахъ народа, послушаемъ, какъ во стольномъ городѣ въ Кіевѣ, что у ласкова государя квязя Владиміра, бы
вало пированьс почсстиой пиръ, бывало столованье почестной
С24) II. С. Р. Л., IX, 69.
(125) Мощи Ильи Муромца, жившаго около 1188 года и отнёсенпаго въ сказкахъ къ временамъ Владяміра, почиваютъ въ Кіевѣ, въ пещерѣ преподобнаго Антонія, именуемой Іілажвею; измять совершается 19 декабря (Карамзинъ, 1, пр 491.—Описаніе кіевопечерской лавры, стр. 87). (126) II. G. Р. Л., IX, 68.
(127) «рамъ же. (128) Тамъ же.
(І2,)) Тамъ же.
(13°) Тамъ же.