Витте, одобренный Берховной властью, HOMbTROW „принять къ руководству“. Не омъ ли, Дурново, первый нарушилъь Вы- сочайний Манифееть, установивший конетитуцюн- ный Государетвенный строй, не онъ ли первымъ долженъ быть преданъ уголовному суду за его стремленя и дъйетыя, имъюния цвлью ниспро- вержене вновь установивтагося государетвен- наго строя? Къ суду его, и чфмъ скорЪе, тъмъ спаситель- Whe для родины нашей. Народъ требуетъ этого и етралино предотавить послЪдетвя, если онъ немедленно же не будетъ удовлетворенъ. д. м __ ee — _— ее Очнитесь, придите въ себя, звъри. Не слъдуетъ отрекаться,отъ своего. отечества, и ни въ прошломъ, ни въ настоящемъ, почему не обнимать всю исторпю? Buxmopa Tro. солдаты, придвинутые къ средо- Toul общественныхъ совфщанй, при- нужденные принять участ!е, какъ въ страстяхь такъ и въ интересахъ на- рода, могутъ забыть, что по присяг® они солдаты, и вспомнить, что при- рода создала ихъ людьми. Mupaoo. Реакция идетъ. Реакщя подвигается, она уже близка. Иро- изволъ и насищя правительственныхъ органовъ — неотлучные спутники реающи дають себя чув- ствовать вее сильнфе и сильнЪе. Но гдЪ объщанмя Витте проводить реформы соглаено манифесту 17 октября? За послъдше дни мы вее чаще сталкиваемея съ чудовищными фактами нарушеня манифеста и невольно напраишиваетея вопроеъ:—ГдЪ наше правительство явное, обязанное, согласно Высо- чайшей помЪткз „Принять къ руководетву“ на докладЪ Витте, охранять силу манифеста и гдЪ тайное, закулиеное июн роечеркомъ пера хартшо вольностей? Неужели налшъ премь- еръ столь искусно гримировалея до сихъ поръ или мы имЪемъ дЪло .еъ силами передъ кото- рыми онъ паеуетъ? Но тогда не лучите ли вовее отказаться оть своей смЪшной роли ширмы, за которыми придворная камарилья творить свои беззакония! Г. Витте, —на васъь падаеть стралиная . отвЪг- ‘твенность! Изетрадавиййея, измученный народъ требуеть честнаго служешя ему или онъ вынуж- денъ будетъь прибЪгнуть къ такимъ мфрамъ, ко- торыя несомнЪнно раскроють ширмы, а тогда не избЪжать вамъ суда народнаго. Мы требуемъ открытаго признанья— кто тол- каетъ ваеъ на преступный путь, по которому вы совершаете теперь свое хождеше? Кто заставилъ васъ разрушить границы между закономъ и про- изволомъ? Чья грязная рука и по чьему вел ню тахь до невъроятности дерзко и грубо разру- нгаетея наша харття евободъ? Нели вы независимы — укажите источники везхъ золъ, въ противномъ случаЪ признайте от- крыто себя безсильнымъ и уходите отъ влаети, . върнзе безвлаетия. Но не миновать вамъ, г. Витте, суда народ- нато, если вапшгь звонъ о свободахь окажется только похороннымъ звономъ, и еели ваити 0бЪ- щантя‘ будуть вами же попраны. Пока все говорить противъ ваеъ и прежде всего, конечно, учаесме Дурново въ вашемъ ка- бинетЪ.. Какое трогательное соглафе: Дурново GL его военнымъ положешемъ, безчиеленными арестами общественныхъь дЪятелей, экзекущшями при п лавлени крестьянекихъ волневй (дьйстви- тельная неприкосновенноеть личности — вполнЪ тема, для каррикатуры), грубЪйшимъ нарушешемъ воъхъ свободъ, данныхъ манифестомъ, —и докладъ Въ жестокихъ мукахъ трудной и тяжелой революцщи рождается новая, обыкновенная Poccia, про которую нельзя уже будетъ говорить иронически, что ею восхи- щался Вальтеръ, даривп!й своимъ восхищенемъ также и Китай. Хорошее и вмфетВ тревожное время пережи- ваемъ мы; черносотенцы всЪхъ ранговъ и наименован1й залили и продолжаютъ безпощадно заливать всю страну нескончаемыми, страшными потоками живой, теплой чело- вЗческой крови; притаившись, какъ тигръ, готовый пры- гнуть на беззащитную антилопу и сладострастно вон- зить въ ея мягкое и вкусное т№ло свои цВиюе, кривые когти, черная сотня готовитъ борцамтъ русскаго освобо- дительнаго движен!я вс новые и новые ужасы реакщи, боле утонченныя пытки и дерзаетъ надФяться на счаст- ливый и внезапный соир 9’6184. — Идеи не улавливаются на штыки—отвЪтимЪ мы словами героини—страдалицы за свободу русскаго на- рода. — „Страдав1я за очастье и свободу народа не Ta- желы“— повторимъ мы одинъ изъ членовъ символа вЗры все еще ваключеннаго Гершуни. Безумецъ тотъ, кто пытаетоя остановить революцо! Она всюду: въ умахъ, въ горячихъ сердцахъ, въ слу- чайныхъ словахъ и угровахтъ, въ воздух, наконецъ; ре- волюц1ю нельзя сломить, такъ какъ ея идеи велики, жизнеспособны и мощны. — „Какой могуч!Й потокъ идеи! Какъ быстро он поглощаютъ все то, что поставили себЪ задачей истре- бить и похоронить, и какъ бысто он® открываютъ бездны страшной глубины“. Такъ говорилъ Викторъ Гюго. Не дрогнемъ мы, не отоступимъ мы съ своего тяже- лаго крестнаго пута и бодро и дружно пойдемъ до конца иотинныхъ правъ и свободьы!.. Само безгласное и страшное оруд!е умирающаго про- извола—русская арм!я—заколебалась, заволновалась, открыто примкнула къ освободительному движеню, и уже мног1е наши товарищир-— солдаты и матросы запла- тили смертью, ранами свой прямой ‘и см$лый вызовъ изолгавшемуся въ конецъ правительству.