‚,Забастовка“.
	Сравните русскаго рабочаго, съ рабочимъ на вападз
и сравнен!е будетъ далеко не въ пользу посл®дняго; ра-
боч1й на западв живетъ культурной жизнью, онъ мыс-
литЪ, онъ переживаеть вм%отВ съ государотвомъ вс
перипет!и его, онъ работаетъ сознательно, отдавая себ
отчетъ въ томъ, что онъ дФлаетъ; это происходитъ от-
того, что на запад правительства, a съ ними вм$отВ и
предприниматели дошли до уб®жден!я, что въ рабочемъ
все благосостоян1е промышленности, & слЗдовательно и
государства и, что поставивъ рабочаго въ лучпия усло-
в1я рэзвит!я и жизни, онъ проявитъ большую продуктив-
ность, & слдовательно и пользу промышленникамъ.

Въ силу высказанныхъ выше соображен!й, на Запад
phaxo по распоряжен!ю властей, & большею частью по
собственному почину, промышленниками учреждаются
школы для умственнаго развит1я, устраиваются митинги
для обмна мыслей и для выяенен!я ‘нуждъ рабочихъ;
учреждается самый тщательный надзоръ ва физическимъ
состояемъ рабочаго и вводится самая строгая гинена.

 Что-же наблюдается. у насъ въ Росс1и?—Если у насъ
есть школы на заводахъь и фабрикахъ,—то никакъ не
боле 25°/о, причемъ и эти школы не въ оостоянйи об-
служивать боле 50°/о желающихъ, митинги не только
не поошряются, но даже запрещаются; объ недочетахъ
медицинской части мы не будемъ говорить; и такъ много
коШй сломано печатью, старающейся доказать, что ме-
дицинсЕ1й персоналъ на заводахъ и фабрикахъ суще-
ствуетъ лишь для того, что-бы получать жаловане. Что-
же касается гиеническихь ‘услов, то наши промыш-
ленчики очевидно объ этой штукь не имфютъ ни ма-
лЪйшаго представленя, и гимена для нихъ является
чВмъ-то вродВ „жупела“ для московской купчихи; от-
сюда вытекаетъ, что русск!й рабоч, благодаря своей
косности, вВками работалъ, какъ волЪ, снося глумлен1я
и изд®вательства промышленника, до т®хъ поръ, пока
онъ своими тупыми мозгами не пришелъ къ заключен!ю,
что и онъ челов къ и челов къ, который получаетъ лишь
малую долю того, что онъ самъ-же` сЗетъ и жнетъ, отда-
вая большую тунеядцу, не сЗявшему; и когда онъ заго-
ворилъ объ этомъ и протянулъ руку за небольшой кру-
пицей отъ его жатвы, то его начали больно бить по рук,
приговаривая: „не омЁй, пошелъ въ уголъ“. Зло ввяло
рабочаго и рёшилъ онЪ,. „если не жать—то и не сФять“
и забастовалъ; а вЪдь какъ было легко предупредить
все это; стоило только поступиться малой дозой своихъ
барышей и дать рабочему право голоса въ своихъ внут-.
реннихъ распорядкахъ. Но теперь поздно говорить о томъ,
что могло-бы быть, & не дурно-бы было, если-бы обо всемъ
этомъ ваблаговременно подумали, кому слФЗдуеть и не
довели-бы нашего рабочаго до новой забастовки, т. к.
трудно сказать, въ какую форму она можеть вылиться
теперь...
	А Волькенау.
	(‚.-Нетербур, 9 декабря.
	Кронштадть, Севастополь, Харьковъ, Боро-
нежъ, Юевъ, —вчера и Москва, Рига, Петербургъ
сегодня. Какъ много говорять намъ эти ‘имена!

Что будетъ? Тюрьмы и крЪпоети вновь пере-
полняются, оть Манифеста 17 октября осталась
одна только бумага, тексть же его вычеркнутъ..

Правительство угрожаетъ народу, народъ угро-
жаетъ правительству. Кто побЪъдить? Конечно, тотъ,
на чьей сторонф правда. Правда же бЪла, чиста,
между тёмъ правительство наше стремится выз-
вать въ странЪ нашей темныя, черныя силы.
Очевидно, не на, его сторонЪ она. Народъ русеюй,
изстрадавиийся народъ, ищетъ св$та, выхеда изъ
мрака и тины, въ которые погружали его раз-
бойники, грабители, дЪйствовавиие отъ имени
самодержав1я. Неужели онъ, страстотерпець —
народъ, не побфдитъ, неужели солнце не взой-
деть и не разсВетъ мрака? Но тогда сама, логика,
окажется несостоятельной и человЪчеству при-
дется отказаться отъ своей истори прошлаго,
которая учила его совершенно иному!

Однако не потечетъ р$ка обратно, не отдастъ
народъ — побфдитель завоеваннаго обратно въ
руки реакщи. Послфдняя сильна физически (хотя
и сомнительно), но народъ еще сильнЪе духомъ,
единешемъ, стремлешемъ къ свЪту, къ евётлому
будущему, кь освобождению себя отъ дорого стою-
щихь ему опекуновъ, произвольно распоряжаю-
щихся его достоянемъ, личностью и честью.

Горько и обидно, до боли обидно... 150 мил-
люновъ людей сотни лЪтъ насильно держали во
мракЪ, невЪжествЪ, давали ему вмЪето хлЪба
камень, заставляли его танцовать, когда ему хо-
тфлось плакать и плакать, когда ему хотвлось
веселиться.

Отнимали отъ него право самостоятельно мыс-
лить, заставляли думать и желать по программ$.

ТЪ, кто кормилиеь за ечетъь народа, тЪ, кто
находились у него въ услуженш, объявляли себя
хозяевами, самовлаетно распоряжались его кар-
маномъ, его личностью и честью его.

Народъ понялъ свое положеше и, послЪ долгой
и упорной па жизнь и смерть борьбы, заставилъ
ислолмтительную влаеть найти свой шеетокт. Пу-
тегь миогихъ жертвъ пародь вернуль себ от-
нятыя у него права, но темныя силы, черныя
кажя то тЪни кружатся и мечтають все еще о
возвращен къ прошлому.

Народъ не позволитъ надругаться над нимъ,
не дастъ опять запрячь себя и первая же по-
пытка съ чьей бы то ни было стороны погасить
свЪтъ и уничтожить правду, ветрётитъ дружный
отпоръ и, какъ разъяренный  левъ, глубоко вон-
зить нарбдъ свои когти въ гнилое уже тфло
реакщи и смЪлымъ натискомъ задушитъ ее окон-
чательно.

Готовься же, левъ, собери во свои силы и
будь во всеоружи... врагъь идетъ...

Д. М.
		Hath создаются нищие,

(СКАЗКА).
	Въ н%»которомъ царствЪ, въ нзкоторомъ государствз,
жилъ былъ мужичекъ—сФрячекъ. Жиль онъ бЪдно.
Въ одинъ изъ пней пришелъ къ нему сотеюй и го-
ворить: „дядя Гаврило, староста велфлъ свести у тебя
корову и продать ее за подати“. Веплакалея Гаврило
и. сказалъ сотскому: „подожди, кумъ Вавило, схожу я къ
старост№ и попрошу оставить коровушку, вЪдь дёткамъ
молока не будетъ. “— „Ладно“.

Пошелъ Гаврило къ старост и объяснилъ въ чемъ
дфло; закричалъ на него староста: „какъ ты смФешь,
чумазое рыло, переть съ такими дфлами; сказано, зна-
ЧИТЬ закон, а что-бы теб№ не повадно было начальство

по пустякамъ безпокоить, то принеси мн м®шокъ
	муки, а коровенку продадимъ, потому старшина при-