при московскомъ театрЪ не годами, а десятками пикантна. Но самое большое necuacrie для этой и!э-
лЪть; юморъ его неистощимъ, а веселость его, какъ бы сы состояло все таки въ томъ, что, какъ уже было
забавляясь надъ законами природы, силою и свЪ-замЪчено въ Антракт по случаю исполнен’ Бол:
жестью ‘своею далеко оставляеть за собою ве-

селость окружающихъ его молодыхъ артистовъ.
Если “г. Живокини не посчастливилось въ выбо-
рЪ и исполнени п1эсы, то я и не подумаю упре-
кать его за это, знал, какя трудности неминуемо
долженъ одолЪть всяюМЙ бенехишантъ въ ожиданш
вождфленнаго дня’ бенефиса. Если г. Живокини
не совсфмъ хотЪлъ махнуть рукото на составъ своего
бенефиса, то онъдолженъ былъ прежде всего припа-
сти новую п1эсу и, во что бы ни стало, хлопотать
о ея представлен! и, хотя бы для этого недоставало
ни средствъ, ни времени...

Что касается до сюжета и музыки офФфенбахов-
ской оперы Грузинки, данной въ бенефиеъ г. Жи-
вокини, то публика, собравшаяся слушать эту п1э-
су, не имфла права на нихъ жаловаться. Направ-
лене Оффенбаха известно; мы слышали его Орфея
ни Болиуновь и тф, которые прочли на афиш имя
Оффенбаха, а также и имена дЪйствующихь лицъ
ero оперетты въ родЪ Потерно, Табако, Варвако
Альпако, Боболи, эвнуха, и т. д. должны были но-
нять, что ихъ ждетъ въ театрЪ, а именно, что они
че увядятъ ничего серьезнаго, солиднаго, но что
нхъ постараются занять нфеколько часовъ шутка-
ми, забавными выходками, смфшными переодфваньями
1 эротическими сценами. И такъ, на зто же onn
могутъ жаловаться? На большее или меньшее до
стоинство оффенбаховской оперетты? Но’ кто. ‘ста-
негъ заботиться о величин® мыльнаго пузыря, бле-
‘тящаго, на солнц? Мыльный пузырь лопается п
мы объ немъ уже больше и не думаемъ. Правда,
Грузинки показались намъ гораздо слабЪе и Орфея
и Боилууновь (на сколько плохое исполнене было
причиною такому впечатлфнио, я постараюсь по-
Казать ниже). Сюжеть отзывается чЪмъ-то Gana-
ганнымъ. Паша Оглу. Меджидъ приходить въ Гру-
Ию, чтобы похитить для своего гарема хорошень-
кихь женщинъ; мужчины бфгуть отъ битвы и, что-
зы скрыть передъ женщинами свою трусость, при-
Творяются калфками; женщины, чтобы отметить’ за
песчаст1е своихъ мужей, хотятъ идти на сражене,
воевать съ пашею; имъ удается перехитрить его,
Ззнть въ плёвъ и въ заключене простить его ни
своихъ мужей за обманъ —и воть все скудное содер-
Жан!6 этой оперы, разд®ленное па 3 длинные акта

Когда въ Орфеь 65 аду боги Олимпа спускаются
па землю и предъ нашими глазами переживають
Узленьк1я земныя страдая и ощущеня, то это
соединен!‘ противуположностей, зомнаго съ небес-
Чымъ, даеть намъ поводъ къ смфху; но паша, явив-
иИЙся для нохищеня хорошенькихь женщинъ, не
Представляеть ничего смЪшиаго, точпо такъ же,
Какъ мало омЪшнаго и въ слишкомъ уже устар\-
Томь переодфваньи вь солдать женщимь, серьезно
\сполняютихь поль барабанный бой и трубные
‘вуки самыя обыкновенныя эволюции. Музыка Гру-
и по тоже далеко ниже музыки Орфея и Болту-
‚5; опа, какъ показалось мн, гораздо бЪднъе
хорошими мелодиями, тораздо мене замысловата и

щих Ь oben недостаеть sToro cmbraro,

myHos> Ha нашей сценЪ, у насъ совершенный ` не-
достатокъ въ исполнителяхъ для комическихь оперъ.
Tama, гдЪ все обольщеше, изъ подъ вмян!я ‘кото-
раго зритель не долженъ выходить цълыхЪъ три
атка, основано на чувственности, тамъ ужъ надо
позаботиться объ удовлетворен этой чуветвен-
ности. Паша является въ Грузно за rims, чтобы
похитить хорошенькихь женщинъ; чтобы иллюзя
была полная, чтобы зритель вообразилъь, что’ онъ
видить па сцен не вымышленное, а настоящее
дъйств!е, мы дЪйствительно должны увидать на
сцен 30 или 40 хорошенькинъ женщинъ, ‘одна
лучше другой. Но, не въ обиду будь сказано
исполнительницамъь этой оперы ‘на нашей сценъ
между ними было такъ мало хорошенькихъ личект
что удивляеньсл, зачЪмъ это паша предпринималъ
свое путешестве и подвергалея опасности изъ
за ихъ похищеня. Притомъ невозможно co-
гласить того. приличя, которое должно господство-

вать въ  императорскомъ театр, съ эроти-
ческими выходками‘ офФенбаховской „музы, а
чрезъ это пропадаетъь главная ц%ль его произве-

дешй пробуждать чувственность: Напр., когда Фе-
роза во 2-мъ акт Грузинокб снимаетъ съ себя
свое одфяШе, чтобы испытать; дфйствительно ли
ея мужъ —кал$ка, или только притворяется, то
это раздЪванье для того, чтобы не потерять своего
чисто чувотвеннаго эффекта, должно не только ‘до-
ходить до предълевъ благопристойности, но--какъ
это и дЪлаетея за грапицею— переходить даже за
предвлы прилиия. Актеръ, изображающий мужа
Ферозы, никакъ. уже не долженъ быть такихъ лЪтъ,
какихъ. напгь почтенный ветеранъ Никифоровъ, ‘но
долженъ быть молодымъ пылкимъ мущиною, въ го-
рячей крови котораго мы бы не имфли ни ма-
лъйшей причины сомнЪваться. Что ^ касается jo
ифшя нашихь.артистокъ, то’ имъ педостаеть то-
же чувственнаго , ‘матеральнаго выражешя. Луч-
шее доказательство ‘этому-—то, что ‹благородетво
и строгость, отличаюния  пфые г-жи Ивановой,
здЪсь, въ Оффенбаховскихъ Грузичнахж , являтотся
болзе во вредъ, чфмъ въ пользу пЪвицы, Tans
какъ эти качества не гармонируютъ Ch ‘слова-
ми и съ самымъ дЪйствнемъ. Вообще иЪфино’ ‘на-
выходя-
щаго изъ границь строго-женственной благопри-
стойности, чего впрочемъ никакъ не должно см\-
шивать съ наглостью. Лессингъ, говоря объ одномъ
разсказЪ Мармонтеля, ‘рисуетъ намъ Француженку
Роксолану , которой удалось затмить‘ передь’ сул-
TAHOM®, .ApeKpacnbiimuxs и. умньйшикь женщи
Лессипгъ говорить: «Явилось женское существо
живое, вЪтренное, р»звое, безразсуднов, Дикое,
шутливое до пошлости, шаловливое до сумасброл-
ства, въ лиЦцЪ ого было болЪе выраженя, ч\мъ кра-
соты; оно было скорфе миленькое, ч»мъ красивое.
И это существо, ‹ какъ только увидало султана,
обратилось къ нему съ .самымъ безцеремоннымь
комплиментомъ: (16а Богу, воть наконець человть -