Namen de qtOGdArbetlene Varpeniles eriwirdie НЫЙ Frelassons Он говорил бы долго, но уже конец, — уже ска- зал все, что на сегодня они наметили, — и девушка смо- трела на него ласково, с этаким уважением, будто ждала еще. Он сказал, что и откуда прочесть, ‘и де- вушка начала собираться. Он не помогал ей одеться, просто стоял у стола и смотрел, как она двигалась ловко и четко. — Пока. Послезавтра опять в это же время? Хо- рошо? — Да, конечно. Хорошо. Пришел Казаченко, громко застучал ногами, за- бубнил: — Ну, что? Была? Э-э, вижу по глазам — была. Но ты, кажется, причесался? Ого-го. Пропал, брат... — Пошел к чорту. — Чтож она? Тупица? Ну-ну-ну, ты не махай ру- ками. Юбочник. Ты теперь начнешь с нею бузу разво- дить. Как ее фамилия - то? Тарасов удивленно от- крыл глаза и поднялся. — А ведь я и не спросил. — Разумеется, ты об имячке спросил. Зачем тебе фамилия? — И об имени не спросил. — Ну, и... дурак. Она сняла свою вяза- ную шапочку и обеими ру- ками поправила волосы. Волосы у ней были боль- шие, связанные тугим узлом. А без пальто и шапки она стала отчетливее и краси- вее. Она положила свою клеенчатую тетрадьна стол, и Тарасов, увидев ее паль- цы на черном переплете, удивился. Какие же они тоненькие! Но, разумеется, и виду не показал, что удив- ляется. Сказал важно, басом‘ — Итак, начнем. Поговорили о програм- ме, попутно поосуждали строгого профессора, кото- рого и понять порой нельзя. Тарасов рассказал, как он сдавал отчет. — Спрашивает, что та- кое лошадь? Я говорю, до- машнее животное. „Нет,—го- ворит, не домашнее живот- ное, а орудие производства в крестьянском хозяйстве“. Она засмеялась весело, а Тарасов, чтобы не терять своего достоинства, лишь снисходительно — покривил губы. Он заговорил сначала тягуче, с трудом подбирая слова, но потом, глядя на ее пристальные, доверчивые глаза, разошелся, и речь полилась сама собою, В последнее время в Германии рабочие, возмущенные все возрастаю- щим натиском правящей буржуазии, поддерживаемой соглашателями, вышли на улицу для протеста. На верхнем снимке—многотысячная манифестация требует освобождения 7.000. рабочих, томящихся в тюрь- мах. На плакате (слева) надпись: „Во имя народа были арестованы 7.000 рабочих. Именем народа мы требуем их освобождения“. На ниж- нем—манифестация протеста против ввозных пошлин на хлеб, повы- шающих его цену, но выгодных германским помещикам.