ПРОЖЕКТОР.
	   
	КАМДЫМ часом, с каждой прожи-
той нами минутой то, что было
тогда в Москве, канет все дальше
и дальше в прошлое. Лица, как в
сильную бурю, столкнутые на боль-
шом корабле, проделали большую
работу: вывели, направили корабль,
дали ему нужный поворот; лица эти,
как фотографические портреты в
памяти нас, участников этой работы, стали выцветать.
События же, покрываемые из года в год выходящими

 
	книгами, произносимыми речами, становятся все более
	и более яркой картиной, стройной и гармоничной во всех
своих частях. Картине этой сообщается та торжествен-
ность, которая бывает владычицей на больших смотрах и
парадных праздничных шествиях.

Осенью, в слякоть, в непогодь по раскидистой боль-
шой Москве, наполненной крестьянством, организованным
в солдатские полки, окруженной „лентой пашен“ и му-
жицких хат, великие события проходили как одна огромная
работа. Работа не парадная, мозольная с теми препят-
ствиями, с той серой прозой, с которой совершается вся-
кая народная работа.

Если рабочими, которых была горстка, в сравнении
с солдатами, рабочими, которые были руководителями со-
вершаемой революции, владели великие идеи коммунизма,
	 
	Руководители Октлбрьского восстания в Москве. В центре—Н. Муралов, рядом—А. Аросев.
	А. Аросев.
	ТО, ЧТО БЫЛО В МОСКВЕ
В ОКТЯБРЕ.
	то мужик шел добывать землю. На штыке своем он _хо-
тел принести в деревню ветку мира и бумагу о земле:
Крестьянин ломал старое из-за деревенской тяглой тесноты,

Лица, которые совершили работу, названную в кни-
гах „Октябрьская революция“, которые еще теснятся
в моей памяти, это простые, рябые и нерябые, рыжие и
белокурые, черные или темные, бородатые или безборо-
дые крестьянские лица. Я видел их в поту, обрызганными
грязью, видел раненых в боях за землю, видел опален-
ных огнем, горевших в том доме, ‘которого теперь не
существует, на месте которого Меркуров поставил Тими-
рязева, видел сидевших у орудий на крыльше Большого,
театра и в промежутках между артиллерийской работой
куривших махорку, — видел в Совете, сидевших на корточ-
ках по стенам Белого зала и в часы отдыха ковырявших
гвоздем жестяную банку с консервами, видел тех, кто
в Китай-Городе, попав под пулеметный обстрел юнкеров,
падали то навзничь, то грудью вниз на асфальтовые тро-
туары под зеркальными окнами магазинов.

Вот какие это были лица в кочегарке, в московской
кочегарке того корабля, который называется Октябрьской
революцией, >

И подобно тому, как всякое несущееся тело огромной,
величины увлекает за собой песчинки и пылинки, так
точно и в этом деле увлечены были многие лица, раньше
не помышлявшие о том, что могут участвовать в таком