TPOMEKTOP. Их новый командир — высокий солдат с лицом Ивана Грозного— сел с нами в машину и, припав к моему уху, спросил: — А другие части как? — Мы были уже в 193 полку, в Спасских казармах, на Ходынке. у артиллеристов — всюду выступают. Помолчали. — Да? — прапорщик посмотрел на меня добрыми симпатичными глазами -— вот и я иду облачиться по фрон- товому. взять оружие... Я живу недалеко... ‚< Бои начались через 20 минут после моего разговора с прапорщиком. Бои начались и шли весь следующий день и еще следующие. От нашего штаба поехал один товарищ за прапоршиком, который пошел „одеться по фронтовому“. Товарищ был у него на квартире и сообщил: — Окна забиты досками. В квартире темно. Мне сказали, что прапорщика т........ нет И на следующий день тот же ответ. Всего шесть или семь прапорщиков было на нашей стороне — все они, за исключением пишущего эти строки, были либо с.-р. левые, либо беспартийные, отдавшиеся целиком в распоряжение Военно-Революционного Коми- тета и с честью выполнявшие поручения, данные им. И № 20 (66) чик“ о их поражении в Китай-городе. Обтерев о шинель ножик, унтер-офицер сказал мне: — Дайте мне приказ, я пойду командовать, — Там батальон,—ответил Я — И батальоном смогу — возразил унтер-офицер, до- жевывая кусок холодного мяса. Приказ был немедленно отщелкан на машинке т. Сам- соновым, и унтер-офицер в качестве командира батальона отправился на место боя. Вечером того же дня мы с т. Мураловым обошли все помещения Моссовета: двор, надворные постройки —везде солдаты, солдаты плотными толпами и кучами. Я вышел на Скобелевскую (ныне Советскую) площадь. Какой. то отряд солдат без командира отсчитывался, выстраиваясь, — Первый, второй, первый, второй. Потом солдат стоявший впереди, крикнул: — Налле-во! Правое плечо вперед шагооом-арш! И отряд двинулся в Брюсовский переулок. Я подошел к тому, кто командовал и шел в пер- вом ряду. Это был рябоватый, почти безусый мужичек, обладавший звонким голосом. — Куда это вы?’—спросил я его. — В Брюсовский, там, слышь, кадеты*) наших жмут. — Откуда вы знаете и кто вам приказал туда от- правиться? — Кабы не знали, то не шли бы: нам наши же ре- бята сказали. А приказывать кто же будет? Офицеры-то нашего полка, слышь, на той стороне, у кадетов. — Я записал фамилию солдата, и он потом командо- вал всем Брюсовским участком. А на другой день рано утром перед моим столом стоял в золотых погонах, аккуратно одетый, молодой, с пробивающимися черненькими усиками прапорщик и говорил: — Я прошу вас, дайте мне боевое назначение! — Вы большевик? — Да. — Вы из какого полка? — Я пришел сюда вместе со всем нашим полком из По- ре. дольска. Я единственный офи- цер, оставшийся с солдатами. Вот я и они в вашем распоря- жении. — А как жалко, что вы раньше не пришли. Тут у само- катного батальона в Китай- городе не важное дело. Нам при- шлось послать туда неизвестно- го нам унтер-офицера. — Мне все равно: могу и туда. — Теперь уже неудобно менять. Хотите к Никитским воротам. Там наши позиции в двух домах”). Там все время юнкера ведут сильный обстрел и сегодня ночью пробовали по- дойти и атаковать. — Хорошо-— пожалуйста — туда. Я еще возьму из своего полка кое-кого. Вот... товарищ— прапорщик приоткрыл дверь из штаба и подозвал солдата, ко- торый там стоял, - вот этот то- варищ будет связью со шта- ae - бом—сказал прапорщик—я буду 2 ‚ его посылать сообщать вам о р ходе дела. *) Солдаты всех своих врагов: юнкеров, офицеров, добровольцев, сту- дентов и прочих защитников старого порядка называли „кадеты“. **) Эго те, что потом были сож- жены юнкерами. А один теперь ка. жется уже восстановлен, а вместо дру- гога—памятник Тимирязеву. Прибежали товарищи солдаты самокатного батальона, находившегося на Лубянской площади, пробрались в улицы Китай-города ночью, а на рассвете юнкера с крыши домов открыли по ним пулеметный и ружейный огонь. Солдаты жались по стенам, отступали, оставляя убитых, волоча ра- невых. Многих раненых принесли в Моссовет. — Товарищи!-—говорили нам оставшиеся в живых „самокатчики“ — дайте нам командиров — мы же терпим из-за отсутствия команды на позиции. Кого же, кого же пошлешь командовать! Какой-то унтер-офицер, доставая перочинным ножем из банки консервы, слышал, как говорил мне „самокат- В Октябрьские дни в Москве. Окоп вблизи Яузы у Госпитального моста.