l
ВТОРОЙ ЛИСТЪ.
Воскресенье, 28-го января (10-го февраля) 1901 г.
февраля)
1901
г.
Воскресенье, 558. № конторы и редакціи Телефонъ
28-го
января
(10-го
НОВОсти дня ИЛЛЮС ГРИРОВАННАЯ ГАЗЕТА. Изданія годъ девятнадцатый 6355 Телефонъ редакцік и конторы № 558. Грозный старикъ теперь уже не могъ больше притъснять ихъ. Онъ лежалъ въ своей спальнъ, недвижимый, мертвый… А отецъ… Онъ всъмъ теперь распоря- жался. Завъщанія никакого не осталось, и братъ вступилъ въ полное распоряже- ніе всъмъ богатствомъ. Земля, домъ, день- ги-все это теперь принадлежало ему. Разомъ. р ъзко изм ънилась ея жизнь, жизнь ея матери. Все совершилось точно Богулинъ… Этотъ милый, этотъ сер- дечный, преданный юноша. Любитъ, бо- жествомъ ее считаетъ… Если бы онъ зналъ… Любитъ… предлагаетъ ей новую жизнь. А она… Что она чувствуетъ по отно- шенію къ нему?… Этого вопроса она пря- мо еще себъ не задавала. Теперь только она задала. И вотъ ея отвътъ: Да! И она его любитъ! Любитъ, не- смотря на разницу лътъ. 0, да при чемъ туть лъта!… Сердце хочетъ жить, хочетъ счастья, и ни о чемъ не справляется. Кончено теперь все. Огонекъ надежды мелькнуль, загорълся, на минуту согрълъ и осв ътилъ жизнь-и погасъ. И тьма со всъхъ сторонъ надвигается. Да за что же она должна страдать? Что она сдълала такое, что должна такъ расплачиваться? За какіе гръхи и пре- ступленія посланъ ей этотъ человъкъ?… И мысль ея летитъ въ прошлое. И вотъ что ей рисуется въ этомъ прошломъ, сквозь мглу и туманъ прожитыхъ годовъ: По обширному двору старинной по- м ъщичьей усадьбы бъгаетъ и ръзвится A тотъ, кого она любить, которымъ гордится и считаетъ для себя не чужимъ, онъ-увы!-только украдкой иной разъ ее приласкаетъ, и едва она только дастъ волю своему чувству, обниметъ его, какъ онъ уже отстраняетъ ее отъ себя и гово- ритъ: «Ну, хорошо, хорошо. Иди играй, только не шали, не шуми, а то дядя увидитъ и накажетъ». «Дядя»-это его братъ родной, стар- шій. Высокій, худощавый старикъ, суро- вый холостякъ. Его всъ боятся въ домъ. Онъ-хозяинъ, глава. Его боится и млад- шій братъ. Этотъ младшій братъ-онъ не похожъ на старшаго. Добрый, мягкій. Онъ и съ матерью ея обращается ласково, нъжно. Не разъ она видъла, какъ онъ цъловалъ ея мать, зайдя съ ней во флигель, гдъ она жила. Тутъ-то она и догадалась, что онъ - ея отецъ. Но Маша отлично сознавала, что объ этомъ говорить нельзя, что это тайна. Разъ она увидъла свою мать блъдную, съ заплаканными глазами. Она вся дрожала, войдя къ себъ во флигель. Что случилось? Между братьями, пол- часа тому назадъ, произо- шло бурное объясненіе. Причина ссоры ел мать и она. Старшій братъ тре- бовалъ, чтобы экономку разсчитать. Пусть она ухо- дитъ куда ей угодно. Ему надоблъ этотъ «романъ», что происходитъ у него въ домъ. Говорять, что младшій братъ плакаль даже, про- гнать этихъ двухъ су- ществъ, которыя такъ до- роги его сердцу. Исуровыйстарикъ смяг- чился. Но посль этого мать уже совсъмъ перестала пускать ее б ъгать по двору: «Сиди здъсь, туда не смъй. Не попадайся на глаза». Да, этотъ деспотическій старикъ не любилъ ни ея, ни ея мать, и не лю- билъ брата за то, что онъ любилъ ихъ об ъихъ. Отпустите насъ, Да- видъ Семеновичъ! -- од- нажды услыхала Маша, какъ просила мать ея отца. (Да, онъ ея отець, пора было въ этомъ сознать- ся). - Мы гдъ-нибудь съ Маней най- мемся. Невмоготу мн ъ больше здъсь оста- ваться. -Что ты, что ты! Значитъ ты меня совсъмъ не любишь, если такъ говоришь, упрекалъ младшій Вощиновъ. -Нътъ, я очень люблю васъ, но въдь онъ раздражается, за насъ и вамъ тер- пъть приходится. Отпустите. и Потерните еще немного. для насъ лучшее время. () какомъ лучшемъ времени говорилъ Вощиновъ, Маша не знала. Пока все шло по - старому. Жили въ страхъ и стъс- неніи. Дъвочка росла, никого не видя, ничего не зная. Въ «барскій домъ» она входить не смъла. Тамъ этотъ страшный суровый старикъ. Одинъ взглядъ его приводитъ ее въ содроганье. Но вотъ разъ утромъ, помнитъ она, домъ и усадьба наполнились шумомъ и смятеньемъ. Что такое случилось? Что-то необыкновенное. Бъгали, суетились. Мать взяла ее за руку и сказала: «пойдемъ». Она повела ее въ домъ. Маша упиралась. Ей было страшно. Она боялась сердитаго барина. «Ничего, иди за мною, не бойся». И они вошли. Тутъ только она узнала, въ чемъ дъло.
-Вы это о запискъ? Онъ снова повертълъ ею и положилъ въ карманъ. Это-не моя, я ея не писала!… воскликнула молодая женщина. - Вы отрекаетесь? Это не вы писали? - Можетъ быть, я, но я не знала… Я была ненормальна, я была подавлена ва- шей волей… -Скажи еще, что я тебя загипноти- зировалъ!-улыбнулся Салинскій. - Да, да! вы сказали върное слово! Я была загипнотизирована вами, гадкій вы, преступный человъкъ! Вы поработили мою волю! И теперь я отрекаюсь… -Отрекаться отъ самой себя? -Отрекаюсь отъ этой записки, съ помощью которой вы хотите забрать меня въ руки… Моя рука ее писала- да! Но здъсь не участвовала моя воля! У меня не было своей воли! Ваша воля руководила мною! - И ты такъ и скажешь своему отцу? И онъ тебъ пов ъритъ? Да, да, повъритъ! Попробуй! -Да кстати и всъхъ по- пробуй въ томъ убъдить… Но мы опять заговорили такъ, что до согласія, кажется, не до- говоримся. А я именно хочу мира, согласія съ тобою. Согласія хотите? Въ такомъ случаъ передайте
ҚАНДАЛЫ. романъ. (Продолженіе. См. № 6347.) IV.
-Не смотри на меня такъ. Я не палачъ! - сказалъ Салинскій, не будучи въ силахъ выносить ея взгляда, полнаго
мнъ эту записку, отдайте мit ee! акаде- Ты очень хитра, но и наивна! Да что же я безъ нея, сама ты по- суди! Если и теперь ты меня гонишь, то какимъ же кубаремъ я вылечу отъ тебя, если и это един- ственное орудіе защиты и нападенія очутится въ твоихъ рукахъ?… Это мое единственное спасеніе и, скажу прямо, единствен- ное пока средство къ су- ществованію. А! шантажъ, вы- могательство!… Сколько же вы хотите? - прямо и ръзки спросила она. -Нътъ, не продаю! Ничего не нужно. Только
Заслуженный профессоръ Московскаго университета Гавріилъ Аоанасьевичъ Ивановъ.
Начальникъ военно-медицинской міи, академикъ, Викторъ Васильевичъ Пашутинъ. +20-го января с.г.(см. ,Нов. Дня , № 6349).
+21-го января с. г.(см., Нов. Дня , № 6347)
ся брата смиловаться и не по волшебству: Они оставили свой фли- гель, поселились въ домъ. Начался самый счастливый періодъ ея жизни. Потомъ она помнить, какъ однажды отецъ и мать собрались и куда-то уъхали. Они вернулись черезъ часъ. Собрались гости. Въ большой заль былъ приготов-
страха и ненависти.-Не палачь!… Ты не наешь, что происходитъ въ моемъ сердцъ, пока я объясняюсь съ тобою такимъ обра- зомъ. Обстоятельства меня къ тому вынужда- ютъ, ты меня кътомувынуждаешь. Яшелъ… я спъшилъ… я думалъ найти здъсь мою жену… и нашель кого же?… Судью, вра- га! Я хотъль по-хорошему. Жизнь начать спачала съ тобою. Въдь не камень я!
доброты твоей, ласки… Только этого хочу, требую. Записка-что! Записка пустяки. Ихъ даже двъ. Я отдамъ тебъ ихъ потомъ и такъ, даромъ. - Вы нуждаетесь… -Конечно!… Ахъ, да! вспомнилъ Салинскій и усмъхнулся.-Сидя тамъ… ну, ты знаешь гдъ… я ре- месломъ занимался… да! Коробки клеилъ, представь! И заработалъ полтинникъ! Но она уже не слушала. Она сидъла недвижимо, точно шая, и думала о себъ, задавала себъ вопросъ: что же съ нею теперь будетъ? Неужели этотъ человъкъ возьметъ и по- ведетъ ее насильно за собой? О! какъ она горько ошиблась. Она ду- мала, что прежняя жизнь покончена, что отъ прошлаго ничего больше не осталось. Но вотъ неждано-негадано явился онъ, человъкъ, имъвшій такъ долго надъ нею какую - то сверхъестественную, демониче- скую власть, и снова это ужасное, про- клятое прошлое тянетъ ее назадъ, туда, въ ту бездну, изъ которой она три года выкарабкалась и, казалось, совершенно. Кто-то кричитъ ей: «стой, остановись! дальше тебъ ходу нътъ!» «Вы разсчитывали, что я умеръ, око- лълъ…» 0, да! Она думала, надъялась. немъ такъ долго не было никакихъ слу- ховъ. Она уже надъялась, что она ни- когда уже больше о немъ не услышитъ. Ошиблась!… Нашелъ ее, явился… Аона ужемечтала о новой жизни. Въсердце ея уже прокралась надежда,точно солнечный лучъ сквозь тучи, о возможности счастья…
Почившій генералъ-фельдмаршалъ Іосифъ Владиміровичъ Гурко. (Съ послъдняго портрета).
миловидная бълокурая дъвочка, одътая въ простенькое ситцевое платьице. Дъвочкъ лътъ восемь-десять. Характеръ дъвочки неровный: то она слишкомъ жива и ръзва, то вдругъ за- думается, и что-то недътское, пытливое появляется въ ея голубенькихъ глазкахъ. Положеніе ея въ домъ странное, не- нормальное, и это она невольно порою чувствуетъ. Она и не дворовая дъвченка, но и не барышня, а такъ что-то среднее. Это и есть она сама, Маша, какою она вспоминаетъ себя въ эти годы. Матерью своею она называетъ краси- вую экономку, Евдокію Ивановну. Это и есть дъйствительно ея мать. Помнить она ея ласки, ея нъжности, но какія-то стран- ныя онъ, торопливыя, украдкой расточа- ются, точно воровскія. Но все равно, такъ ласкать можетъ только родная мать. Но кто же ея отецъ? Иной разъ ей, отъ нечего дълать, за- даютъ этотъ вопросъ и заставляютъ ее хмуриться и краснъть. 0), съ какою гордостью она сказала бы всъмъ, всъмъ, назойливо къ ней приста- ющимъ, кто ея отецъ, если бы это было можно. Но мать ей приказываеть молчать.
НастанетъИсправникъ Московскаго уъзда Алексъй Сергъевичъ Понафидинъ. + 23-го января. с. г.
Севастопольскій герой, георгіевскій кавалерь Николай Павловичъ Лебедевъ, на-дняхъ скончавшійся въ Москеп.
ленъ столъ. Бли, пили, тосты за здоровье матери и отца. Оказалось, что они только что обвън- Какою радостью наполнился угрюмый домъ! Дъвочка чувствовала себя на седь- момъ небъ. Ее называли всъ барышней, ее одъли въ отличное платье, за нею уха- живали. И, наконецъ, ее начали учить. Въ дом ъ появился учитель, появилась гувернантка. И языкамъ ее учили, и музыкъ, и тан- цамъ. Черезъ два года Маша сама себя не узнавала. Да неужели же это она, та са-
в ъдь и мнъ жить хочется по-человъчески!… Но пришелъ-и вижу, что у тебя другіе планы. Ты иначе обдумала свою жизнь, и ть ней нььтъ для меня мъста! Я - лишній!… Появился другой, угодливый, сим- натичный, который, какъ собачка, загляды- ваетъ въ глаза, ловитъ каждый взглядъ и лово. Но я!… что же мнь желать, спра- шиваю? Гдъ искать мнъ пріюта, тепла, ласки?… Меня не хотятъ принять и при- знать, миъ дълаютъ вызовъ, объявляютъ мнь войну. Что же, я принимаю вызовъ! Война такъ война! -И вы ръшили вести войну такими ＿ подлыми средствами?
чались.