№ 6566
НОВО СТИ ДНЯ. Господинъ, что ночевалъ у насъ на при-И стройкъ, сегодня ночью скончался. Прошу не дълать шуму и слушать, что я скажу. И онъ приказалъ, чтобы немедленно дали знать въ полицію становому. «Говорить» ничего не нужно: вотъ записка. Передать ее, и больше ничего.
блистательныхъ историковъ - разсказчи- ковъ, славнымъ представителемъ кото- рыхъ считается Маколей. Его изложене совершенно лишено драматизма и яркихъ картинъ; у него нътъ плавности; часто не достаетъ даже внъжней связности въ раз- сказъ: самый языкъ его порой неправи- ленъ, шереховатъ, небреженъ. Но это только на первый взглядъ, какъ первое впечатльніе. Едва же вы прочтете нъ- сколько десятковъ страницъ изъ его ,,Исто- ріи иконоборствующихъ государей , ,,Все- мірной исторіи*, въ особенности ,,Исторіи XVIII в. , въ васъ невольно начинаетъ пробуждаться совсъмъ неожиданное чув- ство уваженіе къ автору ихъ. Чъмъ бли- же вы знакомитесь съ нимъ, тъмъ это чув- ство болье и болье растетъ и скоро въ дурномъ разсказчикъ вы разглядываете мудреца, у котораго, не взирая на вашу гордость своимъ умомъ, познаніями или житейскою опытностью, учитесь понимать событія и людей. Какъ истинный мудрецъ, онъ не доступенъ обольщенію или звону злата; ни блескъ, ни геній, ни софизмы панегиристовъ - ничто не туманитъ его зоркаго взгляда, ничто не смягчаетъ его безпощаднаго, но справедливаго приго- вора. Онъ знаетъ людей, какъ изучили ихъ Монтань и Маккіавелли, но вмъсть съ тъмъ, онъ въритъ въ правду, любитъ человъка, всегда и всюду проявляетъ чрез- вычайно здравый взглядъ на его жизнь. Потому ръчь историка, суровая и печаль- ная, разрушая ваши иллюзіи, укръпляетъ убъжденія во всемъ истинно добромъ и вы- сокомъ. Сроднившись съ нимъ, быть мо- жетъ, вы перестанете видъть въ исторіи непрерывный и ровный прогрессъ, кото- рый чудился прежде, вы потеряете въру во многихъ изъ тъхъ людей, что, вмъсто вънца правды и добра, являлись въ оре- олъ изъ цвътистыхъ фразъ или идеаль- ныхъ увлеченій и осльпляли васъ; но зато укръпится довъріе къ будущимъ судьбамъ человъка, наряду съ истинными героями вы признаете полезными двигателями исто- ріи людей простыхъ и честныхъ, невъдо- мыхъ и скромныхъ, счетъ которымъ ве- детъ одинъ только Господь. Шлоссеръ нигдъ не хвалится своимъ безпристрасті- емъ, но въ дъйствительности онъ таковъ, насколько то доступно человьку; онъ не принадлежитъ ни къ какой партіи, не въ силу отсутствія собственнаго образа мы- слей, точныхъ и непреклонныхъ, но тъхъ понятій о людяхъ и событіяхъ, что осно- ваны не на личныхъ желаніяхъ и привя- занностяхъ, а на опыть долгой жизни, проведенной въ исканіи добра и правды. Чтобы раздълять подобный взглядъ, надо отказаться отъ всъхъ обольщеній внъш- ности, отъ всъхъ прикрасъ идеализма, но сохранить стремленіе ко всему истин- но-благотворному для людей, соединить
съ какой жадностью она схватила эти роковыя бумажки, уже не отталкивавшія ея больше своею грязью. «Документы» были въ ужасномъ видъ. Ихъ, очевидно, не разъ роняли на полъ, можетъ быть даже топтали ногами, вали пивомъ, водкой; но затьмъ поднимали, снова тщательно свертывали и водворяли на прежнее мъсто, въ зали-Она запачканный бумаж- никъ - «на всякій случай», на страхъ кому слъдуетъ. - ГдъР… Какъ ты ихъ… Все равно, откуда и какъ. Не описы- вать же ей подробно- стей ревизіи карма- новъ покойника… Тя- желая операція, но необходимая, и кто за нее могъ-бы его осудить?… Онъ радъ, что вспомнилъ во- время. Зажги свъч- ку! -приказала она. Ей казалось не- достаточнымъ толь- ко изорвать эти бу- мажки. Богулинъ зажегъ свъчку. Съ какимъ насла- жденіемъ она поднес- ла бумажки къ огню и слъдила, какъ чрезъ нъсколько секундъ онъ превратились въ пепелъ. Эти чувства ея трудно описать. Она сожгла свой страхъ!… Это лучше всякихъ лъкарствъ вернуло ей силы. Ей захотьлосьтъ
запно раздавшійся среди утренней тишины крикъ говорилъ о томъ, что сейчасъ слу- чилось что-то ужасное. Не даромъ емуночью снились страшные сны. И въ самомъ дълъ, картина, которая представилась ему, когда онъ, спотыкаясь и задыхаясь, прибъжалъ на пристройку, была изъ такихъ, которыя заставляютъ и неробкое сердце вздрогнуть. На постели, раз- метавшись иоткинувъ далеко правую руку, лежалъ Салинскій мертвый. A предъ нимъ, точно застыв- шая, блъдная, съ гла- зами, полными недо- умънья и ужаса, сто- яла молодая женщи- на, и въ судорожно сжатой рукъ держала револьверъ. Крикъ, къ сча- стью, не разбудилъ прислуги, и драма разыгрывалась безъ постороннихъ свидъ- телей. Богулину казалось, что онъ понялъ все. Да и всякій другой, на его мъсть, понялъ бы именно такъ, какъ понялъ онъ. И, внъ себя отъ ужаса, онъ восклик- нулъ: - Что ты сдъла- ла?! Какъ ни растерял- ся Богулинъ, но ин- стинктъ самосохра- ненія, не покидающій человъка въ самыя критическія минуты, не покинулъ и его. Онъ вырвалъ у нея
обще о будущемъ въ виду только что слү- чившагося. Казалось, она сдерживала самое біеніе своего сердца. Такъ нужно, такъ должно быть. не улыбалась. И унего не хватало духу заставить ее д ълать это. Внутренняя жизнь ея точно замерла, на время остановилась въ виду этой, слиш- комъ свъжей, могилы. Дала она телеграмму и его роднымъ. Ждала чьего-нибудь пріъзда. Но никто не пріъхалъ. откуда?…«Хороните…» таковъ былъ отвътъ. Когда опускали гробъ въ могилу, она искренно прослезилась. Сама она не знала, о чемъ были эти слезы, но онъ были искренни. И даже трауръ она надъла, - не глу- бокій, но все же. И трауръ этотъ тоже былъ искренній. Въ чувствахъ своихъ она не разбиралась, да и не желала разбираться. Она и того не знала--по Салинскомъ-ли, точно, шесть недъль носила она его, или это былъ трауръ по ея погибшимъ лучшимъ годамъ жизни… Во всякомъ случаъ, со стороны ее ни- кто не могъ упрекнуть.
Въ теченіе слъдующей недъли Богулинъ даже и на дачъ не жилъ: она такъ же- лала, такъ потребовала отъ него. Всю эту недълю Борисъ Андреевичъ про- велъ у своихъ родныхъ. Мать и сестра, когда онъ появился, очень обрадовались ему. Но отецъ… тотъ не спъшилъ съ выра- женіемъ своихъ чувствъ. Онъ нахмурился, увидя сына, и сухо за- мътилъ: У васъ тамъ драмы происходятъ. Да, сказалъ сынъ,-но эта драма- послъдняя. Да! - горячо воскликнулъ онъ: отъ тебя, отецъ, зависитъ, чтобы она была послъднею! меня? Ну, вы, пожалуйста, меня въ свою путаницу не вмъшивайте. Путаница окончилась. Она свободна, и… Честнымъ пиркомъ и за свадебку?
изъ рукъ револь- веръ-при чемъ ему нужно было употре- бить усиліе; рука ея точно окостенъла, сжимая сталь, -по- спъшно выскочилъ, обіжалъ дачу кру- Веневитиновъ, бывтій директоръ московскаго Румянцевскаго и Пуоличнаго музеевъ + 15-го сентября с. г. встать. Но онъ ее удержалъ, въ виду предстоящей тяжелой и непріятной проце- дуры. Богулинъ вышелъ встрътить пріъхав- шихъ. Прошу сюда. И онъ повелъ станового и слъдователя на пристройку. Дворникъ оказался «на ръдкость»: онъ не отправился «благовъстить» по дачамъ о происшедшемъ у нихъ случаъ, а пошелъ прямо туда, куда его снарядили. Вотъ почему не прошло и трехъ часовъ, какъ на мъсто происшествія уже пожало- валъ становой-да не одипъ, а въ сопровож- деніи судебнаго слъдователя, который, по счастью, тоже оказался дома. - Пріъхали? кто пріъхалъ? - допыты- валась Марія Давидовна. Но онъ уговаривалъ ее не вставать. Безъ нея какъ-нибудь обойдется. -Прошу тебя не тревожься, не вол- нуйся, я сейчасъ къ тебъ вернусь. Но еще прежде, чъмъ прибыли предста- вители мъстной власти, Богулинъ, войдя въ спальню къ Маріи Давидовны, сказалъ ей, подавая какія - то пожелтъвшія и сильно смятыя бумажки: гомъ, зашвырнулъ «улику» въ глубокую помойку и снова прибъжалъ обратно. Все это продолжалось не болъе одной минуты. Картина въ течене этой минуты, од- нако, успъла уже нъсколько измъниться. Молодая женщина успъла уже выйти изъ состоянія столбняка, въ которомъ онъ ее оставилъ. Она крестилась… «Сошла съ ума», подумалъ онъ. Но нътъ: теперь-то она была уже не безумна. Она была безумна раньше, нъ- сколько минутъ назадъ, она была безумна въ теченіе всей этой ужасной ночи; но те- перь - глаза ея были ясны, чисты и въ нихъ отражалось чувство благодарности, радости. Она крестилась и молилась, бла- годаря Бога, не допустившаго ее сдълаться преступницей, убійцей. Она точно проснулась отъ страшнаго сна, точно воскресла посль недуга, затемняв- шаго ей душу. Она повинна была теперь только въ по- мыслахъ и ее судить могъ только Богъ, а не людской судъ. Въ глазахъ его она была невинна. А онъ, ничего не зная, продолжалъ въ ужась спрашивать ее: - Что ты сдълала, несчастная! что ты такое сейчасъ сдълала?!. -Ничего!… И это было ея первое слово. Смерть ее предупредила. Она взяла этого человъка раньше, нежели посторонняя рука успъла коснуться его, съ цълью насиль- ственно прервать нить его жизни. - Ничего я не сдълала. Онъ самъ, самъ… - Что самъ? убилъ себя? - спросилъ онъ, не въря ей. -Нътъ, онъ умеръ естественною смертью. Ты посмотри! - Естественной?… И Богулинъ съ облегченьемъ передох- нулъ. Онъ разомъ ожилъ. Кровь, прихлы- нувшая къ сердцу, свободно отлила прочь. И еще разъ онъ передохнулъ глубоко. И, подобно ей, онъ перекрестился… А молодая женщина вдругъ разомъ обез- сильла. Страшное напряженіе, въ какомъ она находилась такъ долго, сказалось те- перь ръзкимъ упадкомъ силъ. Ноги ея подкашивались, въ глазахъ тем- нъло. - Дурно мнъ, я упаду… Богулинъ подхватилъ ее и почти на ру- кахъ донесъ до ея комнаты. Она вся дрожала. Онъ уложилъ ее на постель, принесъ ей воды и накапалъ ей капель. А прислуга все еще спала. Онъ отправился будить ее. - Вставайте! У насъ случилось не- счастье! И онъ объяснилъ ей въ чемъ дъло.
Невеселая картина представилась гла- замъ слъдователя, ко всему уже привык- шаго. Множество пустыхъ бутылокъ… Душный воздухъ, пропитанный острымъ запахомъ алкоголя…- характерная обста- новка пьяницы. А вотъ и онъ самъ. Слъдователь приступилъ къ осмотру, пред- варительно спросивъ: когда случилось? Кто первый вошелъ и увидълъ?… - Нагляднье, кажется, и показать нельзя отъчего человъкъпогибъ, -замътилъ стано- вой и покосился на бутылки. «О, всероссійская губительница»! поду- малъ онъ. Но слъдователь не торопился съ заклю- ченіемъ. Однако, спустя немного, и онъ согла- сился: -Да. Похоже на то. Докторъ нъсколько замедлилъ прибыті- емъ, но прибылъ и онъ. Ударъ. Немного нужно было наблюдательности, чтобы сразу опредълить это. -Кто такой? Кто его родственники?… Кто такой-объ этомъ говорили доку- менты, найденые при покойномъ. Кто родственники?… Богулинъ зналъ, что все равно, рано или поздно, истина должна обнаружится. И онъ сообщилъ о томъ, какъ доводился покойный хозяйкъ этой дачи. И этимъ нельзя было удивить бывалыхъ людей. Слъдователь только долженъ былъ войти въ залу и задать нъсколько вопросовъ ей, вдовъ покойнаго. Вопросы были заданы -- и отвъты на нихъ получены. - Что ты пишешь?-подошелъ и спро- силъ Богулинъ у Маріи Давидовны. -Телеграмму… отцу!… былъ отвътъ. Онъ не сталъ разспрашивать ее о содер- жаніи этой телеграммы: онъ и такъ зналъ…
Алексъй Антиповичъ Потьхинъ,
Николай Ильичъ Стороженко.
(въ пору начала своей литературной дъятельности). Къ исполняющемуся 23-го сентября 50 - лътію его литературной дъятельности.
(Къ 35 - лътію его научно - литературной дъятельности).
Такъ, что-ли? Неужели ты будешь противиться? А что же, ты думаешь, что это меня ужасно радуетъ?-вспыхнулъ старикъ. - Отецъ, вспомни, ты самъ… Что такое «я самъ»? -Самъ ты одобрилъ и въ свое время далъ свое согласіе. «Далъ, далъ»! Потому далъ, что не зналъ тогда многаго. -Пожалъй меня и ее. Мы выстрадали себъ право на счастье!… - Папа!… И Аня повисла на шеъ отца. Тотъ, смущенный, удалился въ кабинетъ. Я къ вамъ прівду. Можно?-спро- шивала Аня у брата. Да. Посль… Она будетъ такъ рада видъть тебя! Она называетъ тебя своимъ другомъ, Аня!-съ чувствомъ сказалъ Бо- рисъ. Въ тотъ-же день, вечеромъ, старикъ Бо- гулинъ говорилъ женъ и дочери: Отецъ махнулъ рукой. Аня принялась тискать его въ объятіяхъ. -Ну, понятное дъло, не могу же я вести войну со всъми вами! Конечно, вы одо- льете! -Значитъ согласенъ, папа, да?…
холодную разборчивость старика съ благо- родствомъ юноши, чъмъ такъ силенъ и ве- ликъ былъ нашъ историкъ. Съ такими качествами и особенностями выступилъ Шлоссеръ на свое учено-лите- ратурное поприще, съ ними же онъ и со- шелъ въ могилу. Всю жизнь онъ возста- валъ противъ софистовъ, романтиковъ и риторовъ исторіи, ополчался на нихъ съ благороднымъ, юношески смълымъ рвені- емъ. И вся урочная, заказная исторіогра- фія, связанная съ реставраціонною эпо- хою, всъ искусственные и фокусническіе пріемы, все искаженіе истиннаго понима- нія вещей- все сокрушилось о безпощад- ную правдивость Шлоссера, съ такою оче- видною убъдительностью доказавшаго, ,,что за жалкіе люди эти господа, съ восторгомъ разсказывающіе такой пошлый вздоръ! Дерзнувъ плыть одинъ противъ теченія, Шлоссеръ, тъмъ не менъе, успълъ возвра- тить цълыя тысячи на истинный путь, раз- вить въ народъ здравый взглядъ на собы- тія и людей; но зато самъ захлебнулся въ этомъ водовороть человъческой жизни… C. A въ.
Знаменитый нъмецкій историкъ Шлоссеръ. (Къ 100 - лътію его рожденія).
ҚАНДАЛЫ. ромаНЪ. (Окончаніе. См. № 6559.) XXIV.
Присутствіе покойника временно нало- жило особый отпечаточъ на характеръ ихъ отношеній. не-Не было ни нъжностей, ни даже говоровъ на сколько нибудь интимныя темы. Между ними точно образовалось разсто- яніе. Да даже и посль того, какъ все окон- чилось и его увезли, не скоро эти отно- шенія вошли въ обычную норму. Притворной печали Марія Давидовна не придавалась. Но она считала дерзкимъ и кощунственнымъ заикаться о счастьъ и во-
Вотъ на, возьми. -Что это такое?-покосилась молодая женщина на бумажки, но не ръшалась взять ихъ въ руки-такъ онъ были грязны. - Посмотри получше: то-ли это, что тебя до сихъ поръ такъ страшило, отъ чего ты ожидала каждую минуту себъ пріятностей? Да! Это было то самое. Она узнала свою руку. Она вспомнила… О, какъ она задрожала! Какъ вспыхнуло и просвътльло ея въ посльднее время по- худъвшее, осунувшееся лицо!
Да, онъ былъ мертвъ. Онъ уже больше никому не былъ теперь страшенъ. Жизнь, полная заблужденій и по- роковъ, разомъ оборвалась и погасла, какъ догоръвшая и оплывшая свъчка. На крикъ Маріи Давидовны поспъшно вбъжалъ Богулинъ. Онъ былъ полураздътъ. Руки и ноги у него дрожали. Этоть вне-
раз-Спустя три дня, Марія Давидовна полу- чила телеграмму отъ отца. «Эта смерть-твое освобожденье», те- леграфировалъ старикъ Вощиновъ. И онъ требовалъ немедленнаго возвра- щенія дочери домой. Домой… Нътъ, она еще не могла уъхать.