Ne 6631 бросилавь въ пристройку, соединенную корридоромъ съ главнымь здашемъ, въ комнату служанокъ и разбудила Жажду- щую Лилю... Черезъ двЪ минуты эта улеглась въ еще горячую постель битревы, а Ситрева съ двумя другими служанками, низко кланя- ясь, открывали двери уже вошедшимъ во дворъ Дзянъ-Дзюню съ главвымъ амба- немъ, которыхь сопровождали толетый нфмецей Маюръ, переводчикъ, казач!й сотникъ, нфеколько гаврилычей и связан- ный по рукамъ и ногамъ Мо... ЕОвОосСТи ЛЯ никогда не отр$шатея оть своего нащю- нальнаго костюма, — нельзя было, и ей пришлось ждаль двф недфли, пока глава секты изъ [окогамы не прислалъ ей трехъ японцевъ, членовъ секты, бывавшихъ уже въ Европ$. Съ ними она и прЁБхала въ Tours - Kours, ras безъ большого труда она напала, при помощи консула, и его по- ‘лиши, на слфды Будимрекаго, Хако и Моту въ Макао. Здфеь, однако, власти были португаль- свя, и вс старашя и попытки японцевъ раскрыть преступлене, которое они чув- Памятная дощечна, выбитая нь юбилею знаменитаго +ранцузснаго ‘химика БЕРТЕЛО. — Wo ist ев Негг? строго крикнулъ Maiops. — ГдБ ваша госпожа? — поспфшилъ перевести переводчикъ. } — Намъ нужно вашу госпожу, Си- треву, прибавиль амбань. — Она спитъ еще! Ее нельзя будить! — отвфчала по китайски Ситрева, уже пере- мигнувшаяся съ Мо, который вытаращилъ ‹перва глаза, узнавъ Ситреву въ служан- =Ъ, но быстро понялъ эту метаморфозу. — Ведите пасъ къ ней! — приказалъ Малюръ. Служанки умоляли не’ будить го- спожу, которая долго молилась въ эту ночь, но... сдались и черезъ пять минутъ Лилмю, найденную спящей, увозили BL Тянь-Тзинъ связанной... — Мы знаемъ уже, какь спокойно дерзко она молчала на вс$ вопросы, какъ ее судили, какъ ее разстр$ляли... Домъ въ Цзы-Чжу-Лин$ быль тогда же весь разграбленъ, а слуги и сектанты разбЪжалиеь, но Ситрева, все ее компромет- тировавшее въ первую же ночь, когда об- рекла Лил1ю на смерть за себя, перевезла въ болБе безопасное мфето, которое впе- редъ назначила сборнымъ пунктомъ на случай разгрома и гдф посл его нашла BCLXYb CBOHXS слугь и сподвижниковъ... Безопаснымь м$стомь этимъ Ситрева избрала домъ одного изъ своихъ жрёцовъ “pi самомъ Тянь-ТзинВ и оказалась права, ибо грабежи здфеь уже прекратились, а Вальдерзее разсылаль свои карательныя экспедищи вглубь Печили и другихъ про- винШЙ, въ самомъ-же городз было т$мъ болБе тихо, что комендантомъ Тянь-Тзина, быль назначенъ уважаемый русск гене- ралъ, человфкъ энергичный, сразу поло- HUB конецъ грабежамъ и безпоряд- намъ. Оставаясь въ Тянь-Тзинф, Ситерва че- резъ многочисленныхь агентовъ своихъ все время поддерживала сношеня съ бЪжав- шимъ въ глубь страны дворомъ импера- трицы, дятельно агитировала, уже подго- товляя новое возетане въ дальнихь про- винщяхъ, и сънетери5шемъ ожидалавЪстей отъ Хако и Моту, послЪ того какъ посл толгихь ожиданй узнала изъ подложной депеши Будим!рекаго, что онъ и атенты ея выБхали благополучно въ Европу, у/с7- ранивь препятствия. Она возблагода- рила тогда Будду, но когда посл этого прошелъь м$еяць и другой, а она не по- тучала извфст, Ситрева обезпокоилась. ‘зошель и трешй мЪеяць, прошель и зертый... Безпокойство жрицы перешло тревогу, которая вее усиливалась и Ъшилась, наконецъ, рядомъ депешъ къ ‘ентамъ въ Лондонз и Парижф, янон- ° консулу въ Гонгь-Конг$ и диревто- Wha. полученныхь отвфтовъ СитревЪ „но, что Будимревй чеки получилъ „жаль въ Европу один, т. е. безъ нцевъ, куда то исчезнувшихъ, но... съ щиной. Полфтели новыя телеграммы, хор Ситрева узнала, что въ Лон- и Париж Дюруа получиль деньги тятственно и, гдф онъ теперь нахо- —банкамъ неизвЪетно... ва вфрила еще, вЪфрила глубоко _екому, властные, пламенные глаза жозораго и теперь смотрфли прямо ей въ сердце, но... она могла думаль, что Буди- мтрекаго - Дюруа постигло какое - нибудь ‘несчастье... Ее безпокоила не участь де- Herb, не потеря милмоновь, а участь `Я7ьла, судьбу котораго она вручила пер- эму мужчин, власть котораго почувство- ` она, всегда, властвовавшая. браться ей было не долго, но взять 010 свиту изъ китайцевъ, которые ствовали, если не видфли, — ни къ чему не привели. Хозяинъ японской гостиницы ув$ралъ, что вещи Хако, прожившаго у него лишь сутки, перевезены были по его требованю въ «Воз-У1$а», а Донъ-Хозе и прислуга его показывали, что японець въ TOTS же день выфхаль въ Гонгъ-Конгь, поужинавъ въ незнакомой имъ компанш. При помо- щи консульской ищейки Ситрева съ япон- цами добралась и до Гащенды на берегу перешейка, но, напугавъ старуху дузнью, не добилась и здфеь ничего, убфдившись лишь ВЪ ТОМЪ, ЧТО <«жилъ здфсь, оставилъ здфеь даже свою высокую жилетку и чемоданъ и уфхаль отсюда съ Изою ди Торра, вдовою русскаго офицера Бушуева. Изъ Гонгъ-Конга еще разъ спрошены были агенты Лондона и Парижа, но, по- лучивъ отъ нихь тотчась же отвЪтъ, Ситрева рфшила Фхать въ Европу и отпра- вилась съ японцами на первомъ же па- poxoxs.—Merncs, который въ Макао про- слышаль о томъ, что «ищутъ пропавшихь японцевъ», благоразумно не показывался въ Гащендф, покуда тамъ не побывала «экзотическая сл5детвенная какъ въ насмфшку назваль Ситреву «ге- нералъ-секретарь» Макао, но, какъ только Ситрева вернулась въ Гонгъ-Конгъ, онъ бросился къ старухв-дуэньЪ, съ которой посовфтовавшись, рёшилъ Фхать въ Ниццу cb has помочь въ случаё нужды Из$. Морское путешестве совершилось безъ всякихь приключенй, но на Ситреву ока- зало не малое вмяше. Сперва чуждав- шаяся «варваровъ», она пробыла первые три дня въ каютф почти безвыходно, но мало-по-малу стала привыкать къ тому, что она одна среди европейцевъ-враговъ, стала, появляться за табль д’отомъ, инте- ресоваться даже этими врагами. Прежде ч$мъ быть жрицей и «богиней» секты своей, Ситрева была женщина, которую разбудил Будимреый и для которой Кринице быль только сномъ, и эта жен- щина не могла оставаться равнодушной къ тому восторгу, который вызывала, среди пассажировъ ея восточная, опьяняющая красота. Чаще и чаще она проводила ве- чера на палубЪ, около Сингапура она уже отвфтила на какую-то любезность блестящато французскаго офицера, ранен- Haro въ отрядф генерала Вуарона и воз- вращающагося во Франщю, а когда сти- меръ ветупалъ въ Красное море—она уже по часамъ бесфдовала съ нимъ... Въ Средиземномъ морз уже Ситрева была другой женщиной, — европейская цивилизащя, съ которой она, до сихъ поръ была такъ поверхностно знакома, страшно повлияла, на, ея тоный умъ и чуткое сердце, и, быть можеть, первымъ результатомъ BAHIA этого было TO, что властный образъ Будимфекаго постепенно исчезалъ изъ ея воображеня... Его м$ето зани- малъь не капитань Д’Анжу, хотя, какъ мужчина, онъ не могь не нравиться ей, но десятки, сотни изящныхьъ, образован- ныхъ, вфжливыхь европейцевъ, которые «варварами» уже не казались ей. Эту метаморфозу съ красавицей - инду- ской не могь не замфтить издали слф- дивШИЙ за каждымъ ея -шагомъ метисъ, молочный братъ Изы, Фхавиий въ третьемъ классф, а потому не вызывавпий внима- ня Ситревой, но несмотря на то, что Метисъ въ этой красавицф видфльъ прежде всего врага Изы, ея красота вее болфе и болфе увлекала пылкаго южанина и, поло- жительно сбивала его съ толку. Въ Суэц$ онъ не выдержаль, вышель на берегъ, одфлся прилично по европейски и допла- 9 тивъ, что слфдовало, занялъь каюту во второмъ классв только для того, чтобы имфть право быть съ нею на общей па- лу05 Ти 2 класса, «чтобы лучше слф- дить за нею», какъ онъ самъ себя обма- нывалъ. Провид$ше покровительетвуетъ влюблен- нымъ. Въ первый же день, въ Среди- земномъ морЪ, Метису удалось поймаль и вернуть Ситревз ея покрывало, сорван- ное вЪтромъ; на другой день, слфдя за ея глазами, онъ поняль, что она ищетъ свой вферъ, и быстро подалъ его; въ тотъ же день онъ помогь ей подняться по крутой лфеенкф на площадку Hays руб- кой.—Ему отёфчали улыбкой, на другой день отвфтили на поклонъ, а вечеромъ, когда Д’Анжу оставиль на пять минуть Ситрову одну на палубЪ, она сама заго- ворила съ Метисомъ, попросивъ позвать изъ перваго класса мистера Кимо, японца, вотораго отпустивь сейчасъ же успфла, перекинуться н$сколькими фразами съ Ме- тисомъ до возвращешя Д’Анжу. Метиеъ съ его пламенными, страстными взорами понравился ей больше еще, чЗмъ французсый офицеръ,тотъ смотрфлъ на нее, какъ на высшее существо, —этоть— какъ на женщину просто, на которую приятно CMOTPBIB, но, еблизившись съ которой, можно` скомпрометтировать себя. Ситрева, это чувствовала и внутренно смФялась надъ П’Анжу. Она уже оцфнила прелести европейскихь женскихь костюмовь, де- кольте и маншъ-куртъ, въ которыхь спу- скались къ обфду англичанки, выр$зы- карэ, модныя прически, изящную обувь и т. д. и думала о томъ, какое бы впе- чатлфние она произвела на Д’Анжу, одфтая европейской дамой. Метисъ же боготво- рилъ ее и въ восточномъ костюм, скра- дывавшемъ формы, скрывавшемъ ихъ пре- лесть. Передъ Бриндизи она, знала, уже сощаль- ное и матеральное положеше Meruca, «Фхавшаго въ Европу, чтобы найти себ хорошее м$сто, но соглашавшагося и въ Азшю вернуться» и, недолго думая, пред- ложила ему м5сто у себя, — «мнб не- обходима будетъ европейская прислуга, — командуйте ею», сказала она, назвавъ бы это мЪФето «мажордомомъ», если бы она знала это слово. Благодаря этому, онъ могь изъ Брин- дизи телеграфироваль ИзЪ: «высадились, отправляемся въ Лондонъ». Въ ЛовдонЪ Ситреву ждала та же не- удача. — Мопчеиг Дюруа помнили и въ банкахъ, и въ «СозшороШат», но, кром$ того свфдфыя, что выфхаль онъ въ Па- рижъ, —другихъ она добиться не’ могла, — въ Париж же ей въ банкахъ сообщить могли лишь то, что Дюруа получиль день- комисоя», ги... Очевидно, что онъ помфстилъ ихъ въ «уголковъ любви» чисто парижскаго типа, и, едва раздфвшись, стала разсматривать маленькую изящную квартирку, перепол- ненную всевозможными bibelots... То съ удовольстыемъ, то съ миной презрёня она разематривала европейсвя «ненужности» такъ укращающя наши обиталища, какъ вдругъ дико вскрикнула... На стол въ гостиной лежала кипа но- меровъ свфтскаго ниццекаго журнала «Le Monde Nicois> u Ha первой странин$ верх- наго изъ нихь красовался MOpTpers... Будимрекаго. — Прочтите мнЪ, кто это, — попроеи- ла Ситрева, въ глазахь которой пошли круги... — «Prince Boni-Lovichinski>, — mpo- челъ. Д?Анжу. — yb own supers? — Въ Hub, конечно, если не у$халь, — оттуда уже разъфзжаются, весна... — Прощайте, — перебила его Ситрева и стала одфваться. Напрасно и умоляль, и требоваль Д’Анжу, чтобы она осталась, — Ситрева, не объясняя своего внезапнаго бЪгетва, молшей бросилась къ себЪ въ гостиницу и вечеромъ со свитой выЗхала въ Ниццу. Педро успфль едва-едва дать депешу ИзЪ: «завтра будемъ въ НициВ». А. Львовъ. ( Окончане следует). > Какъ я декадентетвоваль. Выставка въ Строгановскомъ училищ конкурсныхъ работъ, изъ которыхъ доб- рыя три четверти охвачены настроешями декаданса, заставила, меня вспомнить, какъ одно время я самъ пытался сдфлалься декадентомъ. Я, какъ вамъ извфетно, въ дФтетвВ пи- салъ стишки. Каждый веселится по свое- му,—я вебелился, подыскивая риемы къ слову „яблоко“, потфя налъ несносною цезурою и прилаживая хорей къ хорею такъ, чтобы не чувствовалось разлада, между грамматикой и версификащей. Весеме шекспировекаго гробовщика. Памятуя древнее изр$чеше о томъ, что слздлуетъ писать такъ, чтобы „словамъ было тфено, а мысли просторно“, я при- лаживалъ слова одно къ другому вплотную, а если оставался какой-! ибудь промежу- токъ, я въ него какъ клинъ вколачиваль частицу „ужъ“ или „уже“. Вс$ начинаюпие пишутъ съ „ужами“. Словомъ, въ моихъ стихахь было до того тфено, что они были-бы въ претен- зш, если-бы мысль оставалась между ни- ми и еще боле ст$еняла ихъ. Воть почему мысль благоразумно поки- дала ихъ и, умчавшись за предфлы пре- дфльнаго, чувствовала себя тамъ простор- но, свободно. ° Въ 15 лёть я уже писаль недурные Словно тоски и упрека полны вы, Стебли забытой незкошенной нивы. Осень на сердцф. Мечты улет$ли. Осень въ природ$,— печальная осень. Листья березъ и осинъ пожелт$ли,— Зеленъ нарядъ тольло елей да сосенъ. Maré тяжело. Безпощадно могучи, Визко, надъ самой землею нависли Тучи, какъ мысли, и мысли, какъ тучи... Мысли, какъ тучи, и тучи, какъ мысли... — Безподобно! Да, вфдь, ты-+дека- дентъ!—воскликнулъ мой пр1ятель, кото- рый увлекался новыми струями въ искус- ствз и меня до сихъ поръ не признавалъ за поэта.—Да, взль, въ этомъ есть на- строеше... Поздравляю, поздравляю!.. Жаль, одного не хватаетъ... — Чего это?—поинтересовался я. — Отсутетвя здраваго смысла. Донжно быть только одно настроеше, & м5щан- с®Й смыслъ въ стихахъ нетерпимъ!.. По- пробуй, лружище... Я увЪ$ренъ, что у те- бя хватитъ отсутстыя здраваго смысла... Твоя голова... Долго мы бес$довали на тему о стра- нф, гл великое безличное Ничто молчитъ своимъ кричащимъ, молчан!емъ. На слфдующи день я предетавиль сти- хотворене, въ которомъ, по моему мн$- ню, не было смысла. % * я Тамъ, гдЪ бархалныя т$ни И таинственные блики Упадаютъ на ступени, Древне-римской базелики; Тамъ, гд$ замерли платана, Тустолиственные своды, Гл холоднаго фонтана Смолкли мертвенныя воды; Тамъ, глЪ насъ не видять очи, Тамъ, гдЪ пахнетъ все могилой, Съ наступленьемъ каждой ночи Декадентствуемъ мы съ милой... — Голубчикь, не то... не то... Тутъ не хватаетъ новыхъ красокъ и ‘новыхъ эпи- тетовъ и потомъ этотъ проклятый емыель такъ и сквозить въ каждой строкф... Нътъ, ты напиши, что нибудь такое, цвЪт- ное, розовое, ф1олетовое... Я написалъ: Розовыя розы. Розовыя розы пышно раецв$тали. Розовыя розы раецвтали пышно. Лиловатыхь лимй шопота, не слышно, А онБ о чемъ-то съ розами шептали. Что он шептали въ полудремВ сладкой, Упиваясь лЪнью и истомой л$тней? Новость-ли узнали, или св жей сплетней Дружно подфлились межъ собой ии кой Розовыя дали, увядая, гаели. Разовыя дали гасли, увядая, И любви зв$зда на небЪ молодая Ужъ взошла, стыдливо. Другь мой, не для насъ-ли? Не для насъ-ли шепчетъь в$теръ пред- закатный? Не для насъ-ли шепчуть розовыя дали? Не о насъ-ли розы пышныя шептали, Упиваясь лёнью и истомой сладкой?.. °. — Знаешь это... прости... старо... dT можно найти у Фета... Ты меня не по- нимаешь,— нужно, чтобы въ стихахь чув- ствовалось великое безликое Ничто... В-ь берлинсной начальной шнолъ. друме банки и подъ другимъ именемъ, но подъ какимъ-—ей никто сказаль не могъ. Ситрева была бы въ отчаяши, еели бы ее не сопровождали Д?Анжу и Педро, но дальше Парижа первый Фхаль не могъ,— онъ быль у себя дома, и увлечене его восточной красавицей не распространялось настолько, чтобы практиковать его подъ всфми широтами. Въ Париж$ Д’Анжу добился свидашя съ Ситревой, но такъ какъ онъ еще не устроился по столичному, то для свиданя этого онъ воспользовался сагсоппете сво- его отсутетвующаго прятеля, который не- давно вернулся изъ Ниццы поел карна- вала и узхалъ, вызванный телеграммой къ больному отцу. Свидаше это кончилось совефмъ не- ожиданнымъ образомъ для Д?Анжу. Ситрева не могла еще видфть такихъ стансы, въ которыхъь Ha CMBHY мысли появилось „чувство“, потому что я страст- но влюбился въ тетю Надю, 32-лЪтнюю брюнетку, называвшую меня обиднымъ прозвищемъ— „пузырь“. Любовь и обида, разница въ возрает® и положени, наконецъ, глупая необходи- мость называть возлюбленную „тетей“,— все это давало обильную пищу вдохно- BeHIIO. Къ 20-ти годамъ я успфль перевлюб- ляться, по крайней мфр$, въ пятьсотъ разноволовыхъ барышень и, въ конц$-кон- цовъ, разлюбивь послёднюю, написалъ сл$лующее стихотворение: Осень. Мысли, какъ тучи, и тучи, какъ мыели. Тучи, какъ мысли, и мысли, какъ тучи, Низко, надъ самой землею повисли, Духъ мой гнетутъ, безпощадно могучи. Пфени тоскливы, какь вЪтра порывы, Bbrpa порывы, какъ пени тоскливы, Въ жгучей мглЪ. Темнота. Все жгучей мглой объято. Чуть видны колошки и плетень. Вдругъ... въ кустахъ мелькнула чья-то тЪнь... Чья? Не. вижу чья, но чья-то. Тишина. Все тфенымъ сномъ од$то,— Садъ застыль съ молчаньемъ на, устахъ... Чу! тамъь шорохъ кажется въ кустахъ... ГдЪ? не слынгу гд$, но гд$-то... Вичего не слышно и не видно: Кло? и съ кБмъ? и какъ? и почему?... `Ничего я ровно не пойму, Но мнЪ% все-таки завидно. — Боже мой! да вЪль зд$еь кричаший смысль! НЪФтъ, изъ тебя видно не вырабо- тается декадентъ... Обозленный ушелъ я отъ прятеля домой й тамъ отвелъь душу, налисавь ел$дую- щую беземыелицу: