Условія подписки. За годъ съ перес. и дост. (съ
безп . преміей)-9 р. — к. За годъ безъ пересылки (съ
без латной преміей). . . . 8 » — » За года съ перес. и дост.
(безъ преміи)-5 » — » За пол года безъ перес. и дост.
(без преміи)-4 » 50 » За три, мѣсяца съ перес. и
дос . (безъ преміи). . . . 3 » — » За три мѣсяца безъ перес. и
дост. (безъ преміи). . . . 2 » 50 »
Объявленія по 25 копѣекъ за строчку тита (страница въ 4 столбца).
ГОДЪ ШЕСТНАДЦАТЫЙ.
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛЪ.

Адресъ редакціи.

С.-Петербургъ, Спасская ул., № 17.
Контора открыта ежедневно, кромѣ воскресныхъ и праздничныхъ дней,
съ 10 час. утра до 4 час. дня.
Для личныхъ объясненій съ редакторомъ — по Вторникамъ отъ 12 до 1 ч.
дня.

1896 года.

Выходитъ по Субботамъ).

№ 28

(Въ этомъ № 8 страницъ).

13 Іюля

ПРІЕМЪ ПОДПИСКИ: Въ С.-Петербургѣ: въ конторѣ редакціи,

Спасская ул., № 17.Въ МосквѢ: въ конторѣ Н. Н. Печковской, Петровскія линіи.

Н. А. ЛЕЙКИНА

ХЛѢБНЫЙ ВОПРОСЪ

ЮМОРИСТИЧЕСКІЕ РАЗСКАЗЫ:
Хлѣбный вопросъ. — На Развалинахъ. — По Объявленіямъ. — Несгораемый сундукъ. — Прислуга изъ Конторы. — Въ Рабочей избѣ. — Водопроводъ шалитъ.
338 СТР. ЦѢНА 1 РУБ.

ТЩЕСЛАВІЕ и ЖАДНОСТЬ.

Двѣ повѣсти. 384 стр. Цѣна 1 рубль.

ОТКРЫТА ПОДПИСКА

на ВТОРОЕ ПОЛУГОДІЕ на журналъ „ ОСКОЛКИ “

№№ 27 — 52.
Подписная цѣна 5 РУБ. съ пересылк. и доставк. Гг. полугодовые подписчики преміи не получаютъ.
Можно подписываться на 3 мѣсяца; цѣна — 3 рубля съ пересылк. и доставк. (безъ преміи).

Подписка годовая продолжается.

Подписавшіеся на годъ получатъ журналъ съ
№ 1 и безплатную премію.

ОТЪ КОНТОРЫ РЕДАКЦІИ.

Гг. подписчиковъ, внесшихъ до 1 Ӏюня 4 или до 1 Іюля 5 р., просятъ, во избѣжаніе перерыва высылки журнала,

уплатить остальныя деньги.

ГРОЗА.

Недвижный мракъ нависъ покровомъ чернымъ, Идетъ гроза въ доспѣхахъ боевыхъ...
Угрюмый боръ, склонясь челомъ покорнымъ, Притихъ.
Идетъ гроза, бросая молній стрѣлы, Несется громъ, какъ грохотъ колесницъ: Отряды тучъ — воинственны и смѣлы —
Быстрѣе птицъ.
Мятется пыль клубами по дорогѣ... Сильнѣй звенитъ и плещется ручей,
Трепещетъ листъ испуганный въ тревогѣ, Въ сѣтяхъ вѣтвей.
Идетъ гроза... Темнѣе хвойныхъ иголъ Зловѣщій мракъ, одѣвшій небосклонъ;
Несется вихрь и бѣлый градъ запрыгалъ Со всѣхъ сторонъ.
Колосья ржи лежатъ во прахъ попадавъ, Листвой шумятъ разбитые дубы...
Устремлены съ тревогой робкихъ взглядовъ Къ Творцу мольбы.
Уймись гроза, бушующая гнѣвомъ! Блесни лазурь потоками лучей
И огласись не плачемъ, а напѣвомъ Просторъ полей!
Леонидъ Афанасьевъ.

ЗА ДѢЛОВОЙ БУМАГОЙ.

Ты что это въ халатѣ-то? Вѣдь ужъ одиннад
часъ. Пора тебѣ на службу отправляться, ила жена мужу.
Видишь, душечка, я рѣшилъ такъ, что сегодня ужбу не поѣду, отвѣчалъ мужъ.
Хочешь поблагодушествовать на дачѣ, на легвоздухѣ? Прекрасно. Тогда одѣвайся и пойдемъ
къ за грибами. Грибы появились. Вчера Мат
ша нашла два красныхъ гриба и одинъ под
Нѣтъ, нѣтъ, душечка, я не для гулянья... нашъ директоръ поручилъ мнѣ составить двѣ нужныя бумаги, дать переписать и завтра послать ему ихъ съ курьеромъ въ Павловскъ къ подписи.
- Такъ вечеромъ напишешь. А теперь такое прекрасное утро...
— Знаю я эта вечера-то! Я и вчера сбирался вечеромъ писать, но принесла нелегкая этого Ва
силія Гаврилыча съ женой и мы проиграли въ винтъ до перваго паса ночи.
- Зачѣмъ же нелегкая-то принесла? Василій Гавриловичъ желанный гость. Я съ него выиграла полтора рубля, а такихъ денегъ на полу не поднимешь.
— И я выигралъ двугривенный, но все-таки вѣдь вечеръ-то для работы пропалъ.
- Удивляюсь я, отчего ты въ канцеляріи и вчера не написалъ эти бумаги.
- Ахъ, это можетъ только тотъ удивляться, кто не знаеть нашей канцеляріи! Въ нашей канцеляріи

ОСКОЛКИ петербургской жизни.

Вы брѣетесь?
Если вы брѣетесь, то поздравляю васъ: вы избавились отъ серьезной опасности.
Оффиціально удостовѣрено, что до послѣдняго времени петербургскіе парик
махеры и цирюльники приступали иногда къ
отправленію своего опаснаго ремесла въ нетрезвомъ видѣ.
Для предупрежденія сего приняты мѣры. Этихъ господъ, въ періодъ ихъ нетрезваго состоянія, не будутъ допускать къ стрижкѣ и бритью посѣтителей.
Стрижка-то еще ничего. Фигаро Пьеръ изъ Подьяческой, находясь въ нетрезвомъ видѣ, можетъ, въ крайнемъ случаѣ, отстричь своему кліенту только ухо. Но брѣя, нетрезвый Фигаро угодитъ, пожалуй, бритвой поперекъ горла.
Мы всегда были убѣждены, что слѣдовало бы допу
теперь до того дошло, что ничего путнаго и серьезнаго не напишешь, а бумаги эти требуютъ большихъ воображеній.
— Отчего не напишешь?
— Да оттого, что чиновники не дадутъ. Никто на службѣ не занимается. Всѣ бродятъ, читаютъ газеты, спорятъ о прочитанномъ, шумятъ. Одни тол
куютъ о выставкѣ, о критскомъ возстаніи, другіе разсказываютъ, какія имъ игры вчера въ винтъ пришли, третьи... Да нѣтъ, не дадутъ... До часу дня у насъ не канцелярія, а какой-то толкучій рынокъ. Завелись опереточные меломаны и носятся съ разными Монбазонами, Ларивами, Пьерни... Ну, пріятно
ли будетъ, если въ дѣловую бумагу фамилію какойнибудь пѣвички закатаешь! И такъ вплоть до зав
трака. А послѣ завтрака еще хуже... Выпьютъ пива —
и ужъ окончательно дѣломъ не занимаются. Ходятъ отъ стола къ столу и просятъ, кто папироску, кто ключика, чтобъ завести часы, и тому подобное. Такъ вотъ я и порѣшилъ эти важные черновички напи
сать дома, тѣмъ болѣе, что мнѣ хочется показать себя передъ директоромъ.
- Ну, что жъ, пиши, если такъ, сказала жена. - Да вотъ засяду. Только ужъ, пожалуйста, и ты не мѣшай мнѣ.
- Зачѣмъ же я тебя буду отвлекать отъ дѣла?
Жена оставила мужа. Мужъ усѣлся у письменнаго стола, взялъ карандашъ, разложилъ бумагу, вздѣлъ на носъ пенснэ и задумался, потирая лобъ. Не прошло и трехъ минутъ, какъ жена стояла уже въ дверяхъ кабинета.

ОТЪ КОНТОРЫ.

За перемѣну городского адреса въ Петербургѣ на Петербургскій же, и иногороднаго на иногородный, гг. подписчики бла

говолятъ присылать 28 коп. почтовыми марками или деньгами; въ остальныхъ слу

чаяхъ перемѣны адреса — 50 коп., безъ чего

перемѣна сдѣлана не будетъ.

стить къ отправленію парикмахерскаго искусства женщинъ (дѣвицъ). Для этого учредить парикмахерскіе курсы. Дѣвица, окончившая парикмахерскіе курсы, имѣетъ право поступить въ куафферши.
То ли дѣло, если два розовенькихъ пальчика возьмутъ васъ за носъ, а нѣжная ручка начнетъ водить бритвой по подбородку.
Смерть эспаньолкамъ!
Въ Петербургъ пріѣхала на гастроли московская драматическая актриса г-жа Ѳедотова.
Это — актриса старой школы. Теперь такихъ актрисъ даже въ Москвѣ больше не приготовляютъ. Нынче пошло больше все, такъ сказать, фабричное производство актеровъ и актрисъ, по одной мѣркѣ и на одну колодку.
Талантъ г-жи Ѳедотовой въ настоящее время вполнѣ
- Пишешь? спрашивала она мужа - Нѣтъ еще. Соображаю.
- Не отворить ли у тебя окно? Здѣсь очень душно. - Не надо.

Мужъ взялъ карандашъ и вывелъ на бумагѣ: «вслѣдствіе отношенія»...

- А только и игрокъ же ты! Я забыла тебѣ сказать про вчерашнее, послышался около него женинъ голосъ.

- Душечка, я ужъ пишу... вскинулъ на жену глаза мужъ.

- Я только два слова... Я мѣшать не буду. А только игрокъ же ты! Вѣдь мы могли вчера боль

шой шлемъ сдѣлать и ужъ тогда я, можетъ быть,

была бы въ выигрышѣ три рубля, а не полтора. Я тебѣ объявила черви, а ты...

- Потомъ, потомъ, ангелъ мой... замахалъ руками мужъ.

- Лапти плетешь, а не играешь, сказала жена и удалилась.
Мужъ саркастически улыбнулся и подумалъ; «та же канцелярія». Онъ приложилъ руку ко лбу, потомъ зачеркнулъ написанное и вновь написалъ: «Хозяй
ственный департаментъ Министерства»... Въ это время мимо отворенной двери прошурчало платье жены.
- Дома остался, такъ вѣдь и завтракать будешь? спросила она какъ бы мимоходомъ.
- Да, да... пробормоталъ мужъ, не оборачиваясь.
Карандашъ написалъ еще нѣсколько словъ. Жена стояла уже у письменнаго стола.
- Извини... Я на минутку... Я все-таки должна
спросить, сказала она.