ИЗЪ ПРОВИНЦІАЛЬНАГО БЫТА.

« Милостивый государь!
Сотрудники газеты «Ежедневный Вѣстникъ» имѣютъ честь покорнѣйше просить васъ не признаете ди вы для себя возмож
нымъ пожаловать въ субботу... сего мѣсяца, въ 8 часовъ вечера, во 2-й № гостинницы г. Самотягина для обсужденія нѣкоторыхъ вопросовъ, касающихся положенія работниковъ мѣстной прессы
Происхожденіе этого документа въ короткихъ словахъ слѣдующее.
Матеріальное положеніе «Ежедневнаго Вѣстника» находилось не въ особенно блестящемъ состояніи: за бу
магу были должны, за телеграммы агентству — тоже, еже
дневныхъ объявленій почти совершенно не поступало, число подписчиковъ «колебалось» между восемьюстами и тысячью; въ довершеніе непріятностей, въ недалекомъ будущемъ предстоялъ вынужденный переѣздъ съ одной квартиры на другую... Но все же «жить было можно», какъ выражался судебный хроникеръ. Однако весь составъ кромѣ редактора-издателя положительно бѣдство
валъ, хотя все это тщательно маскировалось отъ публики
въ интересахъ престижа представителей печати. Такъ, фельетонистъ говорилъ, что получаетъ въ годъ 2.400 рублей, «передовикъ» — 1.500 рублей, театральный рецензентъ — 75 рублей въ мѣсяцъ кромѣ построчныхъ и, наконецъ, репортеры — кто 100, кто — 50 рублей опредѣлен
наго жалованья. Удручающая же истина была извѣстна только завѣдывающему конторой. Между тѣмъ редакторъ шилъ себѣ чечунчовыя пары, игралъ иногда по большой,
держалъ повара и вообще не отказывалъ себѣ въ жизнен
ныхъ удобствахъ. Какъ и всему на бѣломъ свѣтѣ, конецъ терпѣнію сотрудниковъ «Ежедневнаго Вѣстника
насталъ... Рѣшили предъявить коллективное требованіе о возвышеніи построчной платы, прекративъ до благо
пріятнаго разрѣшенія вопроса участіе въ изданіи. Для всесторонняго обсужденія этого, можно сказать, истори
ческаго шага и было назначено собраніе въ гостинницѣ Самотягина.
Около 9 часовъ вечера. № 2-й гостинницы Самотягина переполненъ представителями печати.
- Интигиленція все... сказалъ одинъ оффиціантъ другому, смотря въ отворенную дверь довольно мрачнаго номеришка.
- Провинціальная печать, милостивые государи, продолжалъ предсѣдатель начатую рѣчь, — растетъ, крѣпнетъ, мужаетъ не по днямъ, а по часамъ, вызывая справедли
вое уваженіе мѣстнаго общества и понятную зависть столичной прессы, которая хотѣла бы видѣть въ ней только сырой матеріалъ и ничего болѣе... Есть столичныя изданія за три рубля, которыя...
- Уклонился... свильнулъ въ сторону...
- Знаю!.. Но мы, милостивые государи, уже вышли изъ пеленокъ, мы уже самостоятельно ставимъ и разрѣ
шаемъ вопросы, назрѣвшіе за послѣднее десятилѣтіе въ жизни нашей дорогой родины. Мы принимаемъ выводы и обобщенія изъ явленій національнаго бытія на свой рискъ и страхъ. Между тѣмъ, говоря языкомъ нашего старѣйшаго коллеги Ивана Петровича, число «пронумерантовъ» увеличивается, продукты и квартиры дорожаютъ, а бюджетъ представителей печати остается безъ пере
мѣны, гонорарій стоитъ въ мертвенной неподвижности!.. Это абсурдъ, милостивые государи, это ненормально. Когда видишь, какъ твоими руками загребаютъ жаръ, имѣютъ поваровъ, обѣдаютъ въ «Эрмитажахъ», спрашиваютъ: «подайте мнѣ мое вино!», когда покупаютъ дамскія брошки...
- Личности! Личности!
- Безъ нихъ, милостивые государи, нельзя: мы не въ безвоздушномъ пространствѣ; мы въ бытовыхъ условіяхъ одной изъ либеральнѣйшихъ профессій. На труды наши мы выработали таксу, которую и имѣемъ честь представить на обсужденіе почтеннаго собранія. Вотъ она.
Предсѣдатель сдѣлалъ паузу, отпилъ воды и продолжалъ, отчеканивая каждое слово:
- Передовыя статьи по экономическимъ вопросамъ (цитаты въ счетъ) — 8 копѣекъ строка; такія же статьи по вопросамъ общегосударственной жизни — 6 копѣекъ строка. Фельетонъ — вознагражденіе въ формѣ опредѣлен
наго жалованья, но съ тѣмъ разсчетомъ, чтобы строка оплачивалась не менѣе, какъ по 10 коп. Хроника: изъ учрежденій — 4 коп., уличная — 3 коп. Телефонное сооб
щеніе оплачивается безусловно по разсчету съ печатной строки. Употребленіе петита по предварительному соглашенію съ авторомъ. Вотъ-съ!
Раздались дружные апплодисменты. Предсѣдатель продолжалъ:
- Вы видѣли, милостивые государи, что изъ этой таксы совершенно изгнаны двѣ копѣйки, — изгнаны столько же по экономическимъ, сколько по моральнымъ причинамъ. Пора это позорное вознагражденіе...
- Купчиху Пушкину убили!., взволнованно заявилъ влетѣвшій, какъ бомба, лакей.
Репортеры встрепенулись, намѣреваясь бѣжать на мѣсто происшествіи.
- Объявляю перерывъ!.. заявилъ предсѣдатель. — Хотя совершившееся событіе и обѣщаетъ нѣсколько крова
выхъ столбцовъ, но предлагаю вспомнить ультимативный характеръ таксы!.. сказалъ онъ, окинувъ репортеровъ вызывающимъ взглядомъ.
Всѣ двинулись къ разнообразной закускѣ. Послѣдняя, въ виду возможности обличеній, была приготовлена Самотягинымъ по самой дешевой цѣнѣ. Нѣсколько пропу
щенныхъ рюмокъ оживили собраніе, развязали языки. Начали высчитывать кто сколько получитъ съ примѣненіемъ новой таксы.
- Давно, давно пора!.. слышались одобрительные голоса.
По мѣрѣ того какъ пили, иллюзіи разростались и часамъ къ 12-ти достигли своей кульминаціонной точки... Окончательно разсыропившись, кто-то предлагалъ подобныя собранія сдѣлать постоянными.
- Давайте собираться... еженедѣльно! слышался заплетающійся разговоръ.
Одинъ изъ репортеровъ увѣрялъ кого-то, что онъ вотъ уже десять лѣтъ какъ живетъ съ одной почкой.
— Да если бы у тебя пять штукъ ихъ было — всѣ бы сгнили!.. Отозвался собесѣдникъ.
Часа въ три почти всѣ разошлись. И только предсѣдатель что-то неумолчно разсказывалъ случайно завернувшему въ номеръ актеру со вставнымъ глазомъ. Актеръ, основательно нагрузившись, давно спалъ, облокотившись на столъ, но вставной глазъ не закрывался вѣками и давалъ обманчивую картину внимательно слушающаго человѣка...
Черезъ день послѣ описанныхъ событій, часовъ въ 12 дня въ редакцію «Ежедневнаго Вѣстника» явились въ полномъ составѣ подписавшіе таксу.
- Просимъ объявить ваше рѣшеніе!.. сказалъ передовикъ, вручая редактору-издателю роковую бумагу.
Редакторъ развернулъ листъ, вскинулъ пенснэ, и прочитавъ, криво и злобно улыбнулся.
- Я согласиться не могу!., произнесъ онъ.
- Ну, а жить на чужой счетъ... заикнулся было кто-то. - Прошу не забываться!.. вспыллилъ шефъ. — Недовольны — можете итти!
Всѣ поднялись съ мѣстъ. Фельетонистъ всталъ у притолоки и спокойно произнесъ:
- Да мы и сами давно рѣшили оставить такого.... паршиваго эксплуататора!..
Прошло недѣли двѣ. Стачечники стойко держались, перенося чувствительные удары судьбы... «Ежедневный Вѣстникъ» пробавлялся исключительно перепечатками да
безсмысленными безплатными трудами добровольцевъ изъ литераторствующихъ обывателей... Номера наполнялись Богъ вѣсть чѣмъ: «Изъ жизни аллигаторовъ», «Происхожденіе первоапрѣльской шутки», «Еще объ американскихъ милліонерахъ» и тому подобныя сообщенія перепечатывались, кажется, въ сотый разъ... Но вотъ мало по малу стали появляться статьи экономическаго характера. По нѣкоторымъ признакамъ было безошибочно угадано, что авторъ ихъ — иниціаторъ стачки и предсѣдатель со
бранія Анатолій Капканьщиковъ... Всѣ были возмущены такимъ предательствомъ, и для обсужденія вопроса: что дѣлать? опять собрались у Самотягина.
- Потрудитесь объяснить вашъ поступокъ, г. Кап
каньщиковъ! произнесъ фельетонистъ. Капканьщиковъ криво улыбнулся.
- Вся моя бѣда въ томъ, началъ обвиняемый, что у меня есть стиль, слогъ и меня узнали.
Послѣ этихъ словъ онъ вынулъ изъ бокового кармана пачку рукописей и корректурныхъ листовъ «Вѣстникаи продолжалъ:
- До, вотъ, позвольте вамъ предъявить труды, по которымъ самъ чортъ не угадаетъ, кто ихъ авторъ! Только рукописи даютъ нѣкоторый ключъ.
Онъ началъ было раскладывать рукописи, но въ это время половина присутствующихъ быстро и незамѣтно исчезла изъ номера...-А. Волгинъ.

БЕЗКВАРТИРЬЕ.

Въ одной знакомой улицѣ Я помню старый домъ.
Я. П. Полонскій. Въ одной знакомой улицѣ
Я помню старый домъ. Найти квартиру осенью
Возможно было въ немъ. Ha-дняхъ туда я сунулся;
Бѣжалъ, бѣжалъ и вотъ,
Какъ бы до вратъ эдемовыхъ,
Добрался до воротъ. Читаю листикъ розовый,
Читаю, — но, увы!
Изъ читаннаго явствуетъ: Свободны лишь углы!
Пеэмпе.

ДҌДУШКИНЪ КЛАДЪ.

Дѣдушка Карней Савельевичъ умеръ въ преклонныхъ лѣтахъ. При жизни онъ состоялъ въ качествѣ садовника
у бывшаго своего барина, богатаго человѣка вообще. Когда объявлена была крестьянская воля, дѣдушкѣ Карнею, за его долгую и честную службу, баринъ подарилъ участокъ земли и построилъ для него хорошій и крѣпкій до
мишко. Оставшись и послѣ свободы все въ томъ же
званіи на службѣ у барина, дѣдушка Карней развелъ на подаренной землѣ свой садикъ, засадивъ его по преи
муществу яблонями. Прекрасныя яблоки были у дѣдушки Карнея, такія яблоки, что на удивленіе: крупныя, сладкія, пахучія.
Дѣдушка Карней былъ скупъ, берегъ копѣечку, жилъ въ полномъ достаткѣ, окруженный многочисленною семьею. Умирая, онъ сказалъ женѣ:
- Подъ яблоней, на которой самыя лучшія яблоки,
найдешь въ землѣ все что я скопилъ за bcю moю жизнь. Тамъ хватитъ всѣмъ вамъ, будете жить безбѣдно...
Это были послѣднія слова дѣдушки Карнея.
Баринъ похоронилъ своего стараго слугу достаточно пышно и почетно, назначивъ вдовѣ небольшую пенсіео.
Старуха не выдала послѣднихъ словъ мужа дѣтямъ, хранила ихъ про себя какъ тайну.
Она частенько задумывалась, бродила по саду среди яблонь, которыхъ было болѣе сотни, искала ту изъ нихъ,
на которой были самыя лучшія яблоки, и терзалась мучительнымъ сомнѣніемъ, спрашивая себя:
- Которая же, которая?..
А яблони, какъ нарочно, одна противъ другой, соперничали своими во всѣхъ отношеніяхъ прекрасными плодами.
- Вотъ эта развѣ? спрашивала себя старуха и сейчасъ же рѣшала недоумѣніе въ противную сторону: Нѣтъ, на той вонъ тоже яблоки слаще сахара.
Мучительность догадокъ и безплодность ихъ довели старуху до отчаянья, сдѣлали изъ нея полуребенка, дѣтски плакавшаго въ своемъ безпомоществѣ. Признаться же дѣ
тямъ и внучатамъ и открыть имъ «тайну мужа она не смѣла и думать, отгоняла таку мысль, страшилась ея.
Нерѣдко, мысленно, конечно, она упрекала мужа, тре
вожила его прахъ и, сидя цѣлыми днями на его могилѣ, старчески шептала, боясь чтобы кто ее не подслушалъ:
- Ну, скажи же, скажи, которая яблоня самая лучшая?.. Понятно, старикъ ничего не отвѣчалъ ей изъ могилы.
Дѣти и внучата, видя старуху постоянно въ слезахъ, молчаливую, тоскующую, приписывали все это невозвратной утратѣ и помочь ей ничѣмъ не могли.
Старуха понимала одно, что рыть весь садъ невозможно, надо найти только одну яблоню; но какъ найти? Ей даже и сны представлялись одинъ другого фанта
стичнѣе. То видѣла она яблоню съ золотыми яблоками; то грезилось ей, что она нашла кладъ — цѣлый сундукъ золота, и, просыпаясь, убѣждалась, что это былъ лишь безплодный сонъ.
Такъ протянулось года три. Старуха окончательно потеряла разсудокъ, высохла и не покидала сада ни на минуту.
Наконецъ она слегла въ постель и передъ смертію, оставивъ около себя старшую дочь и удаливъ всѣхъ остальныхъ, призналась или открыла ей роковую тайну.
Дочь поспѣшила вскорѣ же передать о дѣдушкиномъ кладѣ мужу и дѣтямъ.
И вотъ, схоронивъ старуху, наслѣдники ея приступили къ поискамъ клада. Яблоня за яблоней, подрытыя въ корнѣ, сваливались, какъ ненужный хламъ, въ сторону.
Кладъ не давался въ руки, и скоро дѣдушкинъ садъ опустѣлъ, оставалось очень немного прекрасныхъ яблонь.
- Неужели всѣ яблони загубить надо? спрашивала жена мужа.
- А кладъ-то какъ же, неужели отъ него отказаться? переспрашивалъ мужъ.
- Жаль, весь садъ загубили. - А все старикъ виноватъ.
- Хотя десятокъ деревъ оставь.
- Надо искать, что будетъ, то будетъ.
Но вотъ и послѣднее дерево упало, подкошенное въ корнѣ.
Кладъ не давался.
- Что теперь станешь дѣлать? спрашивала снова жена. - Вуду рыться, — авось, найду. - Далъ бы Господь!
- На три аршина землю перерою. - Рой, рой, я помогу!
Сосѣди смѣялись надъ искателями клада, говоря:
- Чудаки, рехнулись, видно! Совсѣмъ безумцы, такой садъ загубили...
Садъ былъ изрытъ во всѣхъ направленіяхъ, но — безуспѣшно. Много было потрачено времени и труда безъ всякаго результата.
Такъ погибъ садъ дѣдушки Карнея.
А какія прекрасныя яблоки были у дѣдушки Карнея, такія, что всѣмъ на удивленіе... Дядя Митяй.

СБРУЯ ВЪ ДОМАШНЕМЪ ОБИХОДҌ.

Какъ-то разъ, собравшись съ силою, Я надѣлъ себѣ хомутъ, —
Глядь — жена и теща милая, Засупонивая, жмутъ!..
Скоро, скоро проклялъ долюшку, Проклялъ я свою звѣзду, —
Разъ попался къ нимъ въ неволюшку, Такъ ужъ скинешь ли узду?
Не дышать мнѣ, видно, нѣгою, — Я слыву коренникомъ,
Теща громоздкой телѣгою, А жена лихимъ кнутомъ.
С. X.

КОРОТЕНЬКІЯ КОРРЕСПОНДЕНЦІИ.

Отъ редакціи. Приглашаемъ нашихъ читателей сообщать, не стѣсняясь изложеніемъ, факты изъ мѣст
ной жизни. Всякое сообщеніе будетъ принято съ благодар
ностью и, если окажется возможность, помѣщено въ извѣстной переработкѣ.
Коломна.
Еще весной у насъ снесло мостъ черезъ рѣку. И до сихъ поръ нѣтъ моста.
А между тѣмъ на другомъ берегу лежитъ городской садъ, куда обыватели ходятъ, чтобы выпить и закусить на свѣжемъ воздухѣ.
Трудно теперь перебираться въ городской садъ. Просто, хоть вплавь!
Елатьма.
И у насъ въ городѣ хотятъ устроить состязанія спортсменовъ.
Это будутъ, нѣкоторымъ образомъ, бѣга. Но бѣга не лошадей, а молодыхъ двуногихъ саврасовъ. Саврасъ сядетъ на савраса — и поѣхали!
Предполагается устроить при этомъ и тотализаторъ. Всеобщимъ фаворитомъ считаютъ Федю, прозваннаго
мѣстными барышнями «длиннымъ» благодаря его длиннымъ ногамъ. Но еще вопросъ, кто окажется выносливѣе!
Симбирскъ.
Интересный вопросъ для юристовъ:
Бывшій членъ пашей уѣздной земской управы г. Н. ѣздилъ осматривать земли, подлежащія оплатѣ земскимъ налогомъ. Между прочимъ, онъ нашелъ участокъ земли въ 410 десятинъ, забытый и земствомъ и казной. Владѣльцы этого участка не имѣютъ на него никакихъ за
конныхъ документовъ.
И г. Н. проситъ теперь вознагражденія за... находку новой земли.
По закону, за находку полагается третья часть.
Не надо ѣздить къ сѣверному полюсу, чтобы откры
вать новыя земли.-И. Грэкъ и К°.