Ус, д
`
Я
литературная г
SS a Sa aS
ПОВЕСТЬ
«0 СЧАСТЬЮ
ГАЛИИЫ
_ГРЕКОВОЙ
«Литературовеление становится в на-
ия дни довольно беспокойным заня-
чем. Прогалнны, отделявиие лруг от
хрута строго ограниченные массивы—
канонические вилы и Голы литера-
туры, покрываются столь буйной no-
рослью, что консервативный, по роду
своих занятий, литературовел начи-
иает теряться. Можно примириться с
Барбюсом или Серафимовичем, когла
они нарушают установленные литера-
турные формы, можно примириться с
блестящим монтажем трагических слу-
чайностей у Дос-Нассоса или с репор-
тажем Киша, ибо они. нарушая гра-
ницы, все же относятся к массиву
литературы, а не к прогалинам. Но
как быть с «беззаконным» и ненсто-
вым потоком полуповестей. полумему-
зров. как быть е отрывками истории,
написанной не историками, с собра-
ниями документов, перелетающих
ирямо с архивных полок в литерату-
ру. е лорожными дневниками и хро-
никами новостроек, как быть со всеми
вилами литературы, что захватывают
для себя с кажлым годом все боль-
шую плошаль и все решительнее
влияют на литературную и читатель-
скую общественность? С нею прихо-
дится считаться не только регистри-
рующему ее ‘литературовелу, но и
нисателю-творцу.
Сравните «Созревание плодов»
Б. Пильняка в «Новом мире» © по-
вестью «О счастьи» Галины Грековой
в «Голе ХУШЬ. Б. Пильняк новатор-
ствует в «Созревании плодов». Он
лолчеркнуто локументален. Он упорно
`сочетает претенцнозные извороты сти-
дя е вультаризмами я неряшливостя-
ME, он «пишет, как говорит», ибо,
думается ему, в этом олин из секре-
тов современности. Он старается быть
страстным.
Г Грекова безыскусственна и трубо-
зата. Но она вся — поллинная, ее
позесть от начала 10 концз— «мясо»,
живое мясо истории. Ее не упрекнешь
в бытовшинке, хотя бы она десятки
страниц исписала бытовыми сценами.
У нее есть свой стиль, хотя она врял
ли думала о стиле. И она He сма-
знает в олну фразу колоритные про-
винциализмы лвух отдаленных обла-
стей. чтобы вложить их в уста BH-
холца из третьей. еще более отлален-
Еой области. Ее иден — дела. Ее
догалкн. ee цитаты из тайком
прочитанных книг — повороты судь-
бы. И вот безыскусственные стра-
вины Г. Грековой по снле внушения,
10 естественной императивности обоб-
щений бпиже к насыщенным образа-
ми и мыслью страницам нашей клас-
сической прозы, чем иные писания
лаже и ларовитых искусников, е их
арсеналом облуманных приемов, с их
типнотизирующими ° «пассами» над
читателем.
В итоге всех этих сопоставлений вы
придете к очень беспокойному и от-
зветственному JAR писателя выволу: 7
безыскусственность оттесняет искус-
ство, искусство пасует перед собра-
нием фактов, если за ними стоят сила
и страсть,‚творящей общез дело лич-
ностй. Чем ближе слово Е натуре,
ER «Macy», Tem оно требовательнее,
ввучнее, многозначительнее.
Что это? Отказ от искусства, OTP HR-
ка «фактографией»? О, нет, дело тут
Вовсе не в отказе от искусства. Поспе
суровой петописи не хочется читать
«Созревание плодов» — таково непо-
средственное впечатление.
Дело не в отрицании искусства,
дело в том. что к искусству, к хуло-
жеству, Е материалу и метолам его
обработки мы стали пред’являть более
высокие требования, чем прел’являли
еще вчера. Старая аксиома, что пися-
тель должен знать то, о чем пишет,
обернулась по-новому в наши лни.
“Легко провести параллель межлу
повестью «0 счастья» Г. Грековой н
«В озгаге» Чехова, иля «Властью
зъмы» Л. Толстого, или деревенскими
очерками Г. Успенском, хотя повесть
Грековой — далеко не совершенство,
а те — мастера. классики. Б. Пильняк
или Лилин, как бы талантливы они
ня были, стоят в стороне от этой ли-
нии. соелиняющей безыскусственное и
хлассику. Они больше заняты «ли-
тературой», чем проблемой и ее
хуложественным отображением В
антературе без кавычек Ови —
сеголняшний день, но не толчок к
росту. А Грекова — толчок. И ста-
рая Корезванова — толчок. И томы
история заволов—тоже, ame ес-
ян авторы их еще не осилили по-
ставленной им огромной залачи В
этой области поражение писателя
равно победе. Рубцы заживут. но на
завтра он совсем другим приёмом
возьмется за работу: честнее и стре-
же.
Повесть — 0 счастьи. Какое же
страннов счастье у Галины Грековой!
Считалось. что счастьз «лается»,
«сваливается на голову», «сульба по-
сылает». Г. Грекова вырвала свое
счастье у «сульбы», у старого мира,
BZ не пля себя одной
Г. Грековой есть что сказать. Она
екупится — чтобы втиснуть 40-
больше своего в строку, в страницу,
в повесть. Ее отличают сила и нод-
линная страстность, ей не прихо-
длится обсасывать улачно изображен-
ные или подхваченные детали. Ho
тема счастья не без тонкости всплы-
вает у нее как бы мимохолом.
«Илите отсюла! С земли лолой! По-
пытайте счастье!». — таково пер-
вое упоминание о счастьи, это
творит умирающий лед Прохор,
«огромный высокий старик. © угло-
ватыми костистыми плечами, как у
старой исхулавшей лошади, со мно-
жеством рубнов на спине — сви-
детелей мрачного произвола» Kpe-
ностной поры. Счастье его сына Яко-
Ba — сумасшелшая мечта слелать
хашяну. «Деревянная неуклюжая
модель всв еще стояла на печи. как
эамыслозатая игрушка. будто нзроч-
50 оставленная им лля усиления
мук неосущшествимой мечты». Счастья
хазачек. которому завидует малень-
Rag каймычка Галина: «Силят себе
дома, олеты и обуты, по улицам бе-
гают..». Счастье — быть прогнанным
< работы.. Счастье успеть уЕрыть-
ся от мужа в стоту...
Вот такое счастье пронизывает
всю повесть. И только на послелней
странице, когла лобыта в борьбе за
Октябрь и личная и общественная
свобода. автор полным голосом го-
BOPHT 0 завоеванной ею ралости:
«Вырвись она наружу. залила бы
весь мир».
ЕВГ. ЛУНДБЕРГ
СЛОВО В ПРЕНИЯХ
Размах культурной революции
поставил перед большинством нацио-
нальных писателей залачу быстрого
обогащения своих литератур перево+
дами русских и мировых классиков.
Крупнейшие национальные писате-
ян на значительный срок посвятили
все свое время этой важнейшей ра-
боте, и успехи их несомненны. Талан-
тливый чувашекий поэт Хузантай пе:
ревел «Евмння Онегина» и «Горе от
ума», «Онегин» переведен также на
тюркский язык Самел Вургуном, 5о-
торый облумывает и готовится, как
к трулному восхождению, к переводу
«Фауста». Эрберг перевел на таджик-
ский язык «Ревизора».
Трудно переоценить значение по-
лобных фактов. Олнако, нарялу с ог
ромными н волнуюшими успехами в
области обогащения братских литера-
тур мировыми шедеврами. изучение
массовой переводной продукции сви-
летельствует о явном неблагополучин.
Общеизвестно. что перевод должен
быть портретом оригинала, должен
перелавать мысли и настроения ори-
тината. н если это перевод с языкя
более зрелой литературы на язык ме-
нее зрелой литературы, — он должен
поднимать уровень последней. Так, в
частности, стоит вопрос и с Маяков-
CREM. ;
Маяковский поднял на невиланную
ло сих пор высоту художественное
мастерство политической поэзии, &
политическая поззия, как правило,
сопутствует эпохам наивысшего нап-
ряжения духовной ин_ политической
жизни народов. Беранже дала прог-
рессивная Франция, Гейне вошел в
историю поэзии Kak политический
поэт 48-го года, и ни Россия, ни Бол-
гария не могли лать в то время та-
кото поэта. Имя Некрасова связано
с 60-ми годами, Маяковский неотде-
лим от Октября.
Именно поэтому мы особенно оста-
навливаемся на проблеме переводов
Маяковского. Он, как никто другой
в советской ноэзии, гармонично соче-
тает революционную форму с рево-
люционным содержанием, и поэтому
переводы его произведений на любой
национальный язык являются собы-
тием.
Отромное большинство наролов Со-
юза прошло, велед за российским
пролетариатом, вековой исторический
путь меныне чем в лва десятилетия.
БЕ ЕЯ ЕЕ РИС
Котда Андрей Александрович ле-
том 1921 г. прочел на страницах мин-
ской газеты «Савецкая Беларусь»
свое первое напечатанное стихотво-
рение («К молодежи»), ему было
15 лет.
Он ветупил в литературу © нему-
дреным опытом подростка, сына бед-
ного сапожника с рабочей окраины.
Рано потеряв отца, испытывая нуж-
лу и лишения, будущий поэт про-
шел «ускоренный курс» житейской
учебы в очередях. на бульварах, «в
людях», елва ололев грамоту.
На рабочей окранне, среди масте-
рового люла. мололой Алексанпрович
с ранних лет впитал в себя чувство
ненависти в эксплоататорам, к угне-
тателям трулящихея масс. Здесь он
нашел свои первые образы, ритмы,
лексику.
В комсомоле, кула Александрович
вступил в 1923 голу. на работе в пар-
тийвой и комсомольской печати
смутные ощущения и мысли юно-
ши-поэта получили свое идейно-по-
литическое завершение.
В атмосфере исключительно жесто-
кой классовой борьбы на культурном
фронте БССР. в атмосфере беспре-
рывных литературно-политических
боев за белорусскую пролетарскую
поэзию молодой Александрович по-
лучил свое поэтическое боевое кре-
шеняе, Отсюла — полемический за-
дор большинства произведений поэ-
та
Уже в первом сборнике стихов
«По белорусской мостовой» (1925 г.)
полемичен ве только «городской» за-
толовоЕ книги, противопоставленный
тралиционной деревенской. народни-
ческой и напионалистической тема-
тнке белорусской поэани, — поле-
мичны многие стихи этого сборника.
Стихотворение «Минский ритм» в8-
чинается с полемической ‘строки:
«Тем говорю, кому наша песня чуж-
Да».
В отяхотворении «Моя песня» по-
ат часто также полемизирует с теми,
ETO «не раз меня травили и теперь
еше не смолклиз.
В памфлетной поэме «Тени на
солнце» (1927—29 гт.). остро бичую-
щей белорусских напионалистов,
Алекеанлрович зло пародирует их
эпигонски-романсовую строфику. их
есенински-ботемный «звон бокалов»
в дпоморощенный провинциальный
символизм.
Ранний Александрович выступает,
НДРЕЙ
Многие из этих народов не имели до
революции никакой литературы, 5ро-
‘ме устной.
Практика строительства социализ-
ма разрушила до основания весь
неподвижный азиатский строй жизни
многих народов Советского союза, в
HX обихол вошли совершенно новые
понятия и слова. Но если запае со-
ветских слов и понятий дает возмож-
ность довести до сознания колхозни-
ка содержание поэзии Маяковского, —
не говорит ли это. что это содержание
не может быть втиснуто во вражлеб-
ную для него форму средневековых
газелей или сонетов? вопрос о
ферме оригинальной поэзни есть воп-
рос живого литературного развития и
учебы литератур отстающих у лите-
ратур переловых, то в вопросах пере-
вола нам кажется бесспорным требо-
вание ловеления формы подлинни-
ка до читателя.
Вот почему переволы Маяковского
на национальные языки — это собы-
тне, толкающее вперел развитие ноэ-
тической формы национальных лите.
ратур. То, что медленно проникает в
оригинальную поэзию. может и долж-
но быть введено в нее через перевод.
Законы итальянского, французского и
польского стихосложения пришли к
нам в русскую литературу первона-
чально через переводы. И разговоры
о том, что форма стихов Маяковского
непрнемлема, скажем, для восточ-
кых — иранских или тюркских —
языков, ибо противоречит духу и
смыслу их литературы, воспитанной
на срелневековых иранских и араб-
ских поэтах, нам представляются не-
верными.
Олнако переводы на национальные
языки Маяковского — вершины на-
шей революционной поэзии — пока-
зывают, что национальные союзы пи-
сателей не создали еще надлежащей
атмосферы вокруг этого огромного де.
ла.
Маяковекого переводят как умеют.
Переводчикам не помогают лучшие
критические и редакторские силы.
Переводы Маяковского остаются част»
ным делом переводчиков, не всегда и
не обязательно первоклассных поэ-
тов. Иначе, чем можно об’яснить появ-
ление Маяковского на таком культур-
ном языке, как татарский, облалаю-
щем мощной литературой, в ужасных
переводах Ф. Керима. Выпущенный
им в 193! г сборник пергволов сти-
Изогиз выпускает монографию В. Невежина о Рембрандте. На ‘фото:
Рембрандт. «Портрет отца»
ЕЕ ЕЕ ЕЕ
как поэт динамики советското горо-
Ла, поэт «ГУДКОВ».
«Ритм города» — так называется
основной разлел его сборника стихов,
В этих ранних стихах поэт воспе-
вает «железные дни», «приветствует
машину», восторженно противоно-
ставляет «стальную жалейку» старой
наролнической жалейке!.
Здесь, разумеется, немало еще на-
ивной пролеткультовщины. Однако,
совершенно своеобразва социальная
функция этой лирика в белорусской
поэзии. На долю молодых белорус-
ских пролетарских поэтов, в частно-
сти Александровича, выпала в те го-
ды честь внести в белорусскую поэ-
зию городскую рабочую тематику.
Яркие реалистические жанровые
зарисовки раннего Александровича,
зарисовки заволевого, комсомольского
быта, этюлы горолокой жизни — все
это взрывало ч«дрожащую сонную
синь» (Александрович) есенинеки-
клюевской лирики. которая обрела
своих многочисленных эпигонов В
националистических кругах белорус-
СБОЙ ПОЭЗИИ.
Стихи «Сторож». «За иголкой»,
«Газетчик», «Сапожник», «Печатник»
й т. д — это своеобразная галлерея
«людей труда». которых поэт познал
еще в летстве своем. на рабочей ок-
`раине Минска. Правда, полобная жан-
ровая лирика порой тянула мололого
поэта в болото натурализма и сенти-
ментализма. олнако, наряду с этим
заметен значительный рост поэта-ре-
алиста. Такие стихи, как «Машн-
ИСТ». «За иголкой». насыщены ли-
рической теплотой и обаятельной не
посрелственностью фольклора. Злесь
нет места риторике и схематизму
пролеткультовской поэзии. В такой
же. реалистической, лирико-повество-
вательной манере написана #HO0aMa
«Лвалцать» (1926 г.). Скупость выра-
зительных срелств. суровая BHTOHA-
пия. чужлая формалистического ук-
ратнательства, — вот достоинетва
этой поэмы:
Уже на этом раннем этапе Андрей
Алексанлрович обнаруживает тяту
5 фольклору. Однако всем своим по-
этическим существом Александрович
противопоставлев напионалистиче-
ским стилизаторам фольклора. Он. в
первую очерель. политический лирик.
1 Жалейка—наролный — музыкаль-
вый инструмент. канонизированный
в белорусской поззии.
хов Маяковского пестрит такими ис-
кажениями, которые в ряде мест с0-
вершенно обессмысливают текст. Це-
реводчик попросту не умеет даже
читать Маяковского.
У Маяковского налтисано: «Металось
во все стороны мира безтлавое тело».
Переводчик прочел: «Металось во все
стороны мира, безглавое тело». И на-
до ли уливляться, что в обратном
подстрочном переводе мы читаем:
«Безглавое тело кидается во все сто-
роны этого мира». Или вместо: «Ушел
на фронт из барских садоводетв по-
эзин — бабы капризной» переводчик,
опять-таки элементарно не понявший
переволимого места, состряпал ‘следу-
ющий анекдот: «Из барского сада, как
капризная баба, из мирз поэзии я
ушел на фронт».
«Краснодеревщики» им перево-
дятся как «красильщики». Нужны ли
еще примеры? Если нужны, мы мо-
жем их умножить. Должен же в кон-
це концов переводчик в совершенст-
ве знать язык, с которого он перево-
дит. А именно этой болезнью — не-
знанием языка — как раз и. болеет
большинство переводчиков © русского
на национальные языки. Надо ли fo-
ворить, что подобный переводчик не
в состоянин ни передать достижений
техникн Маяковского, ни двинуть вяе-
ред стихосложение на родном языке.
Печатание же полобных переволов
есть преступление перед памятью по-
эта. И совершенно правы татарские
поэты, требующие немедленной орга-
низации бригады из лучших мастеров
татарского стиха для нового перевода
Маяковского на татарский язык. Мы
добавим от себя, что перевод этот
должен редактироваться культурны-
ми, знающими редакторами, а ‘руко-
водство этим лелом — принадлежать
непосредственно союзу писателей Та-
тарии. х
Олнако не ‘лучшие вещи творятся
и с переводами с национальных язы-
ков на русский. И если по отноше-
нию к Маяковскому и другим pyc-
ским поэтам мы встречаемся в наци-
ональных республиках с сомнитель-
ными теориями © невозможности
адэкватног перевола, то в русской
поэзии, нарялу с замечательнымн пе-
реводами национальных авторов и
тюркских в частности (например. бри-
гада союза советских писателей в
составе Асеева, Алалис. Луговского,
Светлова и Державина), мы встреча-
емся с возмутительным шарлатанским
отношением к переводу. Факты этого
порялка уже общеизвестны. Однако
борьбой с халтуристами вопроб не ис-
зерпывается. Горазло важнее прямо
поставить вопрос о борьбе с уравни-
ловкой в переводческой практике.
Не обязательно переводить поголовно
всех мало-мальски оформивитихся пи-
сателей ланной литературы.
Пера кончать 6 нереводческой шу-
михой, с парадностью и трескотней.
Необходимо переводить только те про-
изведения, которые действительно
заслуживают перевола. Братские ли-
тературы нужно растить в первую
голову на переволах образцов клас-
сической литературы народов. Союза
ни мировой. Сюла, на обогащение на-
циональных литератур классическим
наследием, должен быть перенесен
центр тяжести переводческой рабо-
ты. Однако даже у самых молодых
литератур народов СССР есть уча-
сток, который является действитель-
но забытым и на который десятки
раз обращал внимание Горький. Этот
участок — 106. Совещание перевол-
4HEOB должно поставить во весь рост
эту проблему. Гослизиздат обязан в
наступившем году приступить к ор-
ганизации специальной серии «Эпоса
народов СОСР». К этой работе долж-
ны быть привлечены научно-исследо-
вательские институты, а в качестве
обработчиков — люди, которые за-
хотят изучить язык, с которого онн
переводят. Тут действительно непо-
чатый край работы. Побольше учебы
у великих литератур прошлого и
настоящего, поменьше меценатства и
жульничества в переводной работе,
поменьше парадности и раздувания
имен еще неокрепших авторов,—и ле-
ло с переводами у нас пойлет в гору.
Н. ДМИТРИЕВ
De 2
AJIEKCA
Он «газетчик» и «публицист» в том
смысле, который вкладывал в 910
понятие Маяковский. Ряд политиче-
ских фельетонов и поэм («Тени на
солнце», «Поэма 0 враге», «Поэма
имени освобождения») перекликается
с Маяковским не только публициети-
ческой интонацией стиха, но нередко
в ритмом, словообразованием, стро-
ем метафор.
Эта тяга Алексанлровича к <высо-
кой лирике», к лирике приподнятой
социальной патетики в последние го-
лы господствовала во всем его твор-
честве.
Свою поэму «Тени на солнце»
Александрович начинает так:
Как не славить соколиной песней
Белорусь — республику свою.
Александрович He просто пишет
стихи, а прославляет, воспевает, ‹ит-
рает будущему гимны».
Борьба против «тихой» мещанско-
камерной лирики, естественно, могла
‘вызвать у поэта, в качестве реакции,
усиленные (сверх положенного) «са-
люты» и «раскаты». Скромные люли
и вещи Алексанлровича стали кое-
Tie падать под тяжестью доспехов,
напяленных на них поэтом.
Это более всего ощущалось в твор-
честве Александровича на этапе. его
увлечения литфронтовскими поэтиче-
скими рецептами.
Последние годы являются, олнако,
годами яркого под’ема творческой
энерген поэта.
Поэт и теперь нё изменяет своему
политическому темпераменту. Все ча-
ще я чаще его политические стихи
мелькают на страницах нацгих газет,
на страницах «Правды». Его полити-
ческую лирику энают далеко за пре-
делами Белоруссии. Но теперь он ©
успехом преололевает былай схема.
тизм и былую поверхностную тен-
денциозность. Его политические сти-
хи ваписаны «в самой личной мане-
ре», как сказал бы Гейне. Они глу-
боко лиричны.
«Я левушку поцеловал сегодня» —
так начинает теперь поэт стихотво-
pores, посвященное 18-Й головщине
ктября, — «газетное» стихотворение
«по поволу»: :
Ты празднуешь совершеннолетие.
Ты родилась, когла свинцовый
град
Возвел в величье ярость барри-
т кал.
И в колыбель твою не зря упала
искра...
ЕСН of
«Офелия». Худ. Мотли. 1934 г. (Вы ставка ангпийского театра в Клубе
мастеров искусств}
За pyGemom .
ae Cie ee ay
СКАТИЛСЯ ВНИЗ“
Барк — псевдоним Оливии Дарган
— писательницы, начавшей свою ли-
тератугную деятельность еше 30 лет
‘назад. В ёе первых произвелениях —
пьесах, стихах и лирических CTHXOT-
ворениях преобладает чувство мисти-
ческого преклонения перед приролой.
Критикуя один из последних ро-
манов-писательницы «Call home the
heart», [Tpersuna Хикс отмечал, что
гуманитарные тенденции первых про-
извелений Оливии Дарган выросли в
этом романе в поллинное революцион-
ное чувство.
Олнако здесь еще много ошибок, —
писал Г. Хикс, в частности стачка ра-
бочих рисуется как случайный эпи-
301; чувствуется, что автор несравнен-
но лучше знаком с жизнью горных,
жителей Каролины, чем с условиями
жизни и труда рабочих. ,
Poman «A stone came rolling», nas
отмечает критика, стоит на более вы-
сокой ступени и свидетельствует 9
творческом росте Барк. Борьба рабо-
чего класса является теперь централь-
ной частью книги, причем автор про-
являет горазло большую освеломлен-
ность в этом вопросе. Барк имеет яс-
ное представление о проблемах про-
мышленности южных штатов, о трул-
HOCTHX, на которые наталкиваются
Гуковолители рабочего движения, и о
тактике, применяемой ‘ими для прео-‘
доления этих трулностей. В книге
фигурирует та же рабочая семья, что
и в прелыдущем романе, та же семья
фабриканта Эмберсена, попытки коте-
poro быть «лобрым» капиталистом ни
к чему не привели: Все обгазы очень
живы. Основное достоинство книги в
том, что она согрета чувством непос-
редственности.
ЛУИ ГИЙУ О СЕБЕ
В журнале «Нувель литерер» напе-
чатано интервью с Луи Гийу, автором
«Черной крови». Гийу сообщает о се-
бе следующие биографические дан-
ные. Он годился в 1899 т., в ма-
леньком французском горолке. в се-
мье рабочего-сапожника. Образование
получил сначала в коммунальной
школе, потом в лицее. Уже в 12 лет
он начал писать гоман, оставшийся
неоконченным. Первую свою большую
литературную радость он пережил в
возрасте 13 лет. «Я никогда не забу-
ВЕСОМ тт (ee
Точно так же под новым интимно-
лирическим утлом зрения Алексанл-
рович начинает свое стихотворение,
посвященное акту передачи земля
колхозникам. : $
Здесь нет риторической публици-
стики, вернее, публицистика прони-
зана лирикой: у
Меня разбудил телефонный зво-
нок...
Заря разливает рябиновый сок,
У стойла в дорогу седлают коня,
Проснулась дорога, тревогой звеня
От солнечной поступи смелого
дня.
Александрович все смелей начинает
насыщать свой стих фольклором. По-
добно Купале, Александрович в по-
слелнее время сознательно тянет:
ся к народной песне. Романтикой
«наролного сказания» овеяно стихо-
творение «Ночь ва развелке».
Ночь росой цветы поила,
Над рекой вставал туман, —
таков тралиционно-фольклорный пей-
зажный фон, на котором развертыва-
ются события — наступление Крас-
ной армии во главе с Орджоникидзе.
пол Борисовом. Серго — близкий,
ролной. человечный:
У заросшего оврага,
Укрываясь в знойный час,
Белорусских сладких ягод
Он отведал в первый раз.
А когла красные победили, то
Солнце руки протянуло
Боевым сынам земли =
Поле радостно вздохнуло..,
Прекрасные образцы этой лирико-
фольклорной струя в творчестве
Александровича лает его поэма для
детей «Счастливая дорога».
Еще ярче ноэт обнаруживает свое
мастерство в песне. И богатство ин-
струментовки стиха, и меткий нарол-
ный образ, и звонкий, запоминаю-
щийся рефрев — все ато поэт бта-
вит’ ва службу советской народной
песне, p
Ero «высокая лирика» окончатель-
но освобожлается от груза ходульно-
стя. Достаточно указать на такие
строфы из последних стихов поэта:
очь сникла и кровью окрасила
путь,
Луна закатилась, в бездонную
муть.
трепетаньем
огня,
Как вестзики в муках рожденного
г дня
Зарнипы взвились
г
ду. чем я обязан «Коновалову»—пер-
прочитанной
вой вещи Горького,
мною>,— говорит Гийу. Другим евонм
учителем, после Горького, Гийу счита-
ет Роман Роллана. «Ему я обязан,—
товорит он, — самыми чистыми и са-
мыми возвыщшенными минутами сво-
его отрочества».
[nity выразил протест против не-
утверждавших,
что «Черная кровь»з—книга отчаяния.
«Они He заметили, — говорит Гийу,—
сколько надежд хотела выразить эта
каторых критиков,
Книга».
Следующее произведение Гнйу, по
его словам, должно быть ответо
Крипюру, мрачному герою
крови»,
можноеть создания новой жизни.
ДУЙ АРАГОН
ОБ АНРИ де МОНТЕРЛАНЕ
«Черной
ответом, утверждающим воз-
“KR Жазни.
ЧАЙНАЯ
КНИГА
ГАБРИЗЛЯ
ДАННУННИО
Настоящий заголовок книги таков:
«Сто и сто и сто и сто страниц тай*
‘ной книги Габриэля д’Аннуннно. меч-
тающего умереть». Кроме орнгиналь-
ного заголовка есть в книге полигра-
фические новшества: после точки
д’Аннунцио ставит маленькую бук-
ву, за исключением тех случаев. ког-
да начинается глава; вместо двух
кавычек ставится одна.
Как видно, изобретения Г. д’Аннун-
цно не блестящи. Любопытный от-
зыв © книге лает «Пан», журнал «лв-
тературы. искусства и музыки под
релакцией Уго Ойетти»; «Эта кннта,
если б она была пересмотрена, сокрз-
щена, уменьшена, очищена, могла бы
стать книгой, которая читалась бы с
особенным уловольствием; быть мо-
жет. в ней нет ничего нового или
непрелвиденного, но это несомненно
плод высокого искусства, того искуд-
ства, которое. обнажая тайны писа-
ния, ничего не теряет и сохраняет при
всем том нечто ценное»,
Что же останется после того, как
книга будет пересмотрена, сокращена,
уменьшена и очищена? Останется
порнография и смерть. Да, смерть.
Кажется, что Г. д’Аннунцио полво-
дит в своей книге итог всей литера-
туре последнего пернола, в особенно-
стн литературе молодых.
Все произведення Строппа, Мора-
виа, Бернарда, Палаццескн. Ленца,
Дория и всего множества «молодых»
проникнуты хроническим пессимиз-
MOM, это люли, у которых нет зав-
трашнего дня.
Герои их — люли испорченные,
распущенные, порочные, равнодуш-
ные.
«Небо черное, как смола», ‹локуч-
ливый ложль», «осеннее небо»,
«дожль, который барабанит в стек-
ла», «фонаря, отражающиеся в мок-
ром асфальте пустынной улицы»...
дожль, дожль без конца. Куда дева-
лись незполитанское солнце и ко-
бальтовое небо?
А вель это пишет молодежь, на-
дежла фашистской литературы.
Г. дАннунцио. с его отвращением
человек старый и кончен-
ный, дает в своей «тайной книге»
синтез этото мрачного настроения.
Г. д’Аннунцио однажды пытался
заняться политикой. Немногие, веро-
ятно. помнят появление в парламен-
те поэта войны. Это было в эпоху
‘декретов — законов военного време-
Вышла новая книга Анри де Мон-
терлана «Бесполезная служба» («Зег-
vice inutiles) — сборник статей, на-
писанных писателем за последние 10
лет. По еловам Арагона, посвятивше-
то книге большую рецензию в жур-
нале «Коммюн», «это один из самых
изумительных документов трагедии
французской интеллигенини в эпоху
войн и революций. документ. тая-
щий в себе также и проблески буду-
щего этой интеллигенции». «Уже но-
сле «Холостяков»— последнего своего
романа, — говорит Арагон,— стало яс-
но, что место Монтерлана — рядом с
пролетариатом. Подтверждает ли
сборник «Бесполезная служба» это за-
ключение? Нет,/— если прилерживать-
ся ето буквы. Да.-—еслн вглядеться
во внутреннее его содержание. Ко-
нечно, Монтерлан все еще занят чи-
сто моральными проблемами; но важ-
но отметить. кого залевает тажая по-
становка этих проблем. Можно’ ска-
зать с уверенностью, что в будущем
Монтерлан не можег быть в рялах
ни. Он произнес краткую речь, при-
мерно такого содержания:
«С олной стороны я вижу мертвых,
которые кричат (указывая на правую
сторону), е другой стороны я вижу
немногих людей красноречивых и жи-
вых. Как человек даровитый, я илу
туда, гле жизнь», И он сел на скамью
социалистов. :
Много волы утекло с тех пор, и
теперь д’Аннунцио, так же, как тот
режим. у.которого он состоит на ©0-
держании, идет к смерти.
те д’Аннунцио. Анлжело Коклес в
«Коррьеро лелла Сера» рассказыва“
ет о возникновении книги, длинно
описывает, как поэт перед тем. как
броситься из окна в Витториале,
«прельщаясь смертью», полнял с пола
торсть листков и бросил ее к его но-
там: «Вот тебе fopcTb моего праха.
Ухоли. Это была часть его тайной
КНИГИ».
В длинном вступлении к книге по-
Однако вернемся к послелней кни-`
НДРОВИЧ
Смертельное, черное горе росло:
французских фангистов, ибо слишком
многое разделяет его © ними».
«Олна из статей книги озаглавле-
на «За глубинную песню». Эту «тлу-
бинную песню» Монтерлан подслушал
в народе, и он знает, говорит Арагон,
что это — огонек нал скрытым кла-
дом, крик человека, который жаждет
этот
крик. кто принял его в свое серлце,
—чему отдаст он отныне свою жизнь,
овободы. и тот, кто услышал
как не этому освобождению?».
В город голодное утро вошло,
Голодное утро — значит война,
Чтоб кровь пролетариев выпить
до дна.
„Налеты фашистов — как язва,
как чад,
Нет хлеба, ни ‘хат, ни тепла для
ребят.
В реке захлебнулись надежда и
трул,
И трупы голодных по Рейну плы-
вут.
{«Голодное утро»).
В этом же жанре высокой социаль-
ной лирики написано прекрасное
стихотворение Александровича «Сте-
на бесстрашных». Можно смело ска-
зать. что среля многочисленных сти-
хотворений разных жанров, посвя-
щенных смерти Кирова, это олно из
лучших. Поэт сумел найти ту суро-
вую интонацию, которая присуща
лучшим произведениям социальной
лирики:
Декабрьской стужею окована зе-
мля
В набегах ветровых, в глухих мо-
гильных стонах.
Прими, бесстрашная, прими, стена.
Кремля.
О, грузной скорби марш в шага-
ющих колоннах.
О, черный плюш знамен, граненые
штыки.
Бушует в жнлах кровь и жлег
расплаты мира.
Будь память вечная тебе, товарищ
иров.
Андрей Алеххсандрович — один из
врупнейших белорусских поэтов. Оч
работает в различных жанрах. начи-
ная со стихов лля дошкольников и
кончая крупным драматическим про-
изведением «Напор». При всех вело-
статках сценического порялка «Ha-
пор» свидетельетвует о крупных поэ-
тических возможностях Алексанлро-
вяча. Большого сюжетного поэтиче-
ского пронзвеления жлет от поэта
белорусская советская литература,
Русский читатель знает Алексанл-
ровича по небольшому сборнику 6го
перевеленных стихов (ГИХЛ —1932 г.)
й по рялу прекрасных переводов
(Светлова. Голодного и др.) в. журна-
лах и в «Правле».
В ближайшее время - Гослитизлат
выпускает том избравных стихов по-
эта в русском переволе,
Я. БРОНШТЕЙН
эт дает очерк своей жизни. начиная
от далекого детства в Аббруцнах до
любовных страланий, до военных
предприятий, ло паления в Виттори-
але. Сколько раз аа это время «прель-
щался» дАннуниио смертью!
«Смерть. смерть. Я залумал самый
смелый свой подвит и, не оспарива-
емый никем. решил соверигять ето
вопреки всем заговорам и трусости,
прикрывающейся гуманностью: если
отвращение к женщине подступнло
мне к самому горлу. то не менег ост-
рым было во мне отвращение K BH
не. которая тоже женшина». Эти сло-
ва взяты из главы «Образ поекрао-
ной Италии».
Вот другой отрывок из тлавы «Моя
плотская маска»:
«Мне случается товорить,—когда
кто-нибудь замечает не без уваже-
ния. что мое лицо стало совершен-
но костлявым и как бы выточенным
из желтоватой кости: вы лумаете. что
моя настоящая плотская маска тако-
ва? Посмотрите на мой нос. который
вследствие излишней чувственности
еще не успел заостриться как следу-
ет. Посмотрите на мой горький рот,
в котором нет ни отречения. ни мя-
ра. на уливительные выступы моего
черепа, на мон тлаза. проваливигиеся
и горящие вечным огнем моего моз-
га. Но не это все — моя маска.
Придите взглянуть на мое лицо
два-три часа после моей смерти,
раньше, чем на него наложат
типе для снятия маски... Только тог-
ла у меня будет то лицо, которое мне
было суждено. нетронутое толами
утомления. страдания и бесчислен-
ных событий жизни».
Ватикан ‚предал книгу д’Аннунцие
проклятию. Олин из наиболее авто-
ритетных органов Ватикана «Л’ Авве-
нире д’Италия» пишет:
«Вся итальянская печать отозва-
лась многочисленными статьями н&
новую книгу Г д’Аннунцио. Но ни
олин орган печатн, сколько нам из-
вестно. не сказал того, что слеловало
сказать: что это самая распутная кви-
га из всех, написанных до сих пор
распутным поэтом:
Вот в каком положении нахолится
итальянская литература. Wanna
хвастается тем, что он созлал новую
литературу. Если Моравиа и Бер-
нарл. произведения которых пропи-
таны пессимизмом. скептицизмом и
цинизмом.— как писал о них Альло
Валери. говоря о современной лите-
ратуре.—являются прелотавителями
фантистской литературы #сли фа-
шизам презозносит и награждает та-
KHX ABTOpOB, Kak a AHHYHIEHO, To ATO
значит. что он не вилит ничего луч-
шего в литерятуре Эти книги могли
быть одинаково написаны в Лонло-
не. Токио. Сиднее. Пессимиз и скеп-
тицизм олинаково пронизывают всю
бупжуазную литературу.
Фашизм уничтожил литературу—
«остаток времен либерально-воциали-
стических». и ничего не созлал вза-
мен. Новые авторы отражают в свонх
произвелёниях глубокий кризис, охва-
ТИРНТИЙ AX MHD.
«Тайная книга» л’Аннунцио—олин
нз образцов этой литературы пееба-
мизма И ЦИНИЗиИа. :
AMMEPMAHETTO