‘развертывается
Да. здравствует славная, непобедимая_
ия И ВОИНА
@ ИМЕНЕМ РОДИНЫ ИА УСТАХ
Великое стахановское движение;
которое вырастает неё из мечты о 50-
циализме, а из реальной почвы со-
Halu д а, которое вырастает не толь-
ко для того, чтобы построить `счаст-
ливую жизнь, а прежде всего оттого,
что эта счастливая жизнь уже стро-
ится, стахановское движение раскры-
ло художественные возможности ва-
шей энохи.
Гибель мифологического искусства
древней Греции не означала. сибелн
искусства вообще, но являлась необ-
ходимой предпосылкой ето расцвета.
Фантазия, иллюзорно подчинявшая
себе силы природы, естественно по-
гибла вместе с действительным гос-
полством над этими силами, как по-
гиб обусловивший ее первобытный
коллективизм, представлявший из “се-
бя. еще нечто природное, еще непо-
средственное следствие примитивного
строя. жизни. Но искусство пришло
при этом в упалок потому, что господ-
ство сил. природы над людьми проти-
востояло им как внешняя сила, как
рок, как судьба, как фатум, как бот/—
как. сопла, подавнвшая творческую
фантазию людей и лимившая искуе-
ство ero естественной почвы. Эту поч-
ву возвращает искусству социалиетн-
ческое, общество, тде искусство снова
становится выразителем мыслей и
чувств трулового` коллектива, HO Te-
перь уже коллектива, возникшего на
основе газвитого труда и развитой
культуры, коллектива, господствую-
щего над природой, владеющего все-
сильной техникой,
Только ощутив все.эти творческие
предпосылки, только ощутив их за-
родышн BO всем нашем прошлом
искусстве, оборонные писатели мо-
гут полнять на новую высоту лите-
ратуру ‘о Красной армин, могут ли-
тературу об армии наших днзй под-
нять на высшую ступень в сравне-
нии с прошлой литературой о граж-
данской войне. Кинокартина «Ча-
паев» оказала неоценимую услугу
всему нашему искусству, по-новому’
прочнгав одно из замечательнейнтих”
произведений нашего прошлого. Сце-
нарий «Чапаева» оканчивался, в своей
опубликованной редакции карти-
нами движения частей современной
Красной армии; под «нарастающие
мажорные звуки чапаевского марта
движутся по той же дороге... .мото-
ризованные отряды. Ползут танки.
Броневики. Танкетки...». Разве 3a
всем этим не звучало; «Эх, ясли бы
у Чапаева было все это!». Pagse TO,
что эти кадры не вошли в картину,
не об’яснялось тем, что она и без
них выразила их пафос? И разве
эта картлна не показала, что вне
этого пафоса сейчас нельзя созда-
вать развернутые характеры людей
социализма, а, вне развернутых. ха-
рактеров этих людей — эпические
полотна о борьбе за социализм?
Но если все это обнажило творче-
скую неполноценность произведений
абстрактно-романтического стиля, то
вместе в тем реальные факты жизни
Красной армии обнажили недостатки
н тех’ произведений, которые были
созданы в борьбе с атитационно-пуб-
лицистическим и абстрактно-романти-
ческим искусством. Реальные ‘факты
стахановского лвижения в: нашей ар-
мии, факты виртуозного овладения
техникой. героические переходы, про-
беги, полеты, массовая reponka па-
рашютизма, все то, что сделало ге-
роизм повседневностью, нашей ар-
MHH, — 2668 это по-новому раскрыло
характеры ее люлей, все это показа-
710, что самый повселневный труд
является ожесточенной схваткой с
капитализмом и ожесточенной борь-
бой за ликтатуру пролетариатя. Один
из талантливых писателей Кол-
басьев в своих новеллах «Правила
совместного плавания» не мог выра-
зить всего пафоса нового этапа раз:
внтия нашей армии, того этапа, когда
уже подготовлялся будущий мош-
ный взрыв стахановского’ движения,
Он «забыл» — как художник забыл
1 Васильевы Г. и С.
журнал «Литературный
ник» 1933 г. № 9.
«Чапай» —
современ-
¢ том, что паша армия существует
для защиты социалистическото отече-
ства.
Как бы ни были отличны от ‘не-
достатков новелл Колбасьева недо-
статки интересной повести Вашенце-
ва «Канны», но и они. соприкасались
с ними в этом решающем пункте.
С. Вашенцев «не понял», как худож-
ник не понял, друтой стороны этой
проблемы, не понял того, что харак-
теры людей Красной армии He мо-
гут быть. отображены вне пафоса
борьбы двух систем. Эта борьба не
есть только будущее, ибо мы, как
неустанно учит „Горький, «живем в
условиях непрерывной борьбы co
всей буржуазней мира», и эта борь-
ба, определяя сегодня характеры всех
людей, создает самую основу харак-
теров стражей вашей родины. «Нам
приходится ожндать не только воен-
ных столкновений. Я говорю: не толь-
ко военных столкновений. А етолк-
новений культур? Может быть, позд:
нее, но это будет, будет» — так го-
ворит герой «Канн» Каляев, и гово
рит страшную ересь. Столкновение
культур уже совершается сейчас. по-
тому что пафос этого стольновения
созлал. самого Каляева; как команди-
ра, Красной армии. И Вашенцев не-
сет в данном случае ответственность
за -слова своего героя, потому что
с этой его мыслью перекликается. весь
стиль повести, ее «академизм», ее.
квижная философичность. Автор стре-
мится придать необычность «серой»
армейской повседневности вненними
эффектными приемами, не умея дать `
богатый чувственный ландшафт на-
шей страны, строек, пейзажей, при-
родных и прежде всего человеческих
богатств, за которые, быть может,
нужно будет и за которые стоит от-
дать свою жизнь.
Как бы ни были различны недо-
статки произведений о современной.
Красной армии, все эти недостатки
выросли на почве одного общего не-
достатка: эта тема не была творчески
осознана как тема советского патрио-
тизма,
Замечательно, что Горький в своем,
в сущности публицистическом, очер-
ке смог’ наметить все те творческие
аспекты показа нашей армии, вне
которых немыслим этот показ ?.
Очерк Горького так значителен, что
мы считаем необходимым привести
здесь больнгую ето часть целиком.
«Удивительно хорошо было в этот
вечер на палубе боевого советского
корабля. Огромная стальная крепость
едва ощутимо покачивалась на тем-
ной воде порта, густой, как масло.
Тысячи огней Неамоля смотрели в
тесный порт, где бок. о бок стояли
два серых чудовища из далекой стра-
ны, полутрамотными рассказами о
которой буржуазная ‹ пресса путает
миролюбивого ‘обыватёля, миролю-
бием своим исказившего всю. жизнь.
У трубы броненосца, спиной‘ к пре-
лестям обывательских тнезд;, лицом
к морю сидят сотни молодых людей,
которые уже твердо знают, зачем они
родились и с какой целью так смело
входят в этот старый мир. Они
дружно аплодируют ‘и хохочут, лю-
буясь забавными выхолками своих
товарищей-артистов, Может быть не
совсем уместно, но под этот здоро-
вый, искренний смех вдруг вопоми-
наепть, что против этих двадцати-
летних ребятищек, которые слишком
сорок дней плавают по морям, позна-
комились co стихийной силищей
океана, только что пережили «небы-
валый шторм», а ‘теперь вот поют,
пляшут, играют, смеются, — против
этих крепких, выносливых ребят вся
вековая грязь и гниль старого мира,
o
2 Мы имеем в виду очерк Горького
«Советская эскадра в Неаполе».
все негодян, мошенники, фальшиво-
монетчикн, лорды и генералы, попы
и купцы, весь чгир паразитов н пре-
далелей: Беседовокие. Соломоны,
Пальчинские и миллионы деревен-
ских кулаков и еще многое. И все
это нё пугает, не смущает, вее это
вспоминается только как работа по
‘очистке земли от грязи, работа, ко-
торую должны будут сделать и сде-
лают эти наши ребята».
Еще в те годы, когда мрачные
` силы реакцин уже работали на бу-
дущую мировую бойню, уже начи-
налн свою лихорадочную подготовку
к ним, Горький вложил в уста одно-
го из. свонх героев замечательную
оценку его «отечества» 3. Соллат кри-
чит кулаку: «Кто — отечество? Это
ты, сукин сын, отечество мое? Это
за таких. вот воров, как ты, солдат
лямку трет,.» В этом же произве-
дении Горький дал замечательной
силы образ — образ стражиика, коти-
маром надвигающегося на людей, ужа-
сающего своей, внутренней опустошен-
ностью, свовй бессмысленностью, сво-
им безумием, И в этом же’. произ-
велении Горький нарисовал картнну:
солдаты, ведущие арестованных ре-
волюционеров, слушают «сказку» о
братстве народов, слушают «сказку
0 неведомой им щелрой земле, кото-
рая любит работников, своих» н
«идут все быстрее, точно сегодня же
хотят достичь той сказочной желан-
ной земли». А когда прогремела Ок-
тябрьская революция, когда сказоч-
‚ная ‘желанная земля была, наконец,
достигнута, когда родилось отечество,
которое Горький поклялся защищать
своей трудью в качестве рядового
бойца, — он создал ряд образов сол-
дат пролетарской. революции, потому
что без них была бы неполной та
грандиозная героическая эпопея, ко-
торой является все его творчество,
у С. чем бы ни писали советские ху-
дожники, в их уме, как предпосылка,
должна витать эпопея «войны и мн-
pa’, Hamel эпохи, эпопея, в которой
выражается пафос’ советского патрио-
тизма и о.одним из главных героев
которой является страж завоеваний
Октября. О чем бы ни писали $0-
ветские художники, они не MOTyT
оставаться «влалеке от схватки». Все
наше искусство полнее ощутит па-
фос борьбы и поднимется на новую
высоту, когда будут созданы широ-
кие полотна о сегодняшнем дне, на-
шей армии, ко@а будет создан до-
стойный художественный образ того
«человека с ружьем», которого граж-
данокая война и социалистическое
строительство сделали любимым на-
родным героем,
Фридрих Энгельс —— поистине mep-
вый маршал международной проле-
тарской революции — товория в сво-
их «эльберфельдских речах», что член
булущего социалистического общества
«в случае войны, которая, конечно,
может вестись только против антиком-
мунистических наций, должен защи-
шать действительное отечество, дей-
ствительный очаг». Энгельс говорил,
что. этот человек «булет бороться ©
воодушевлением. и храбростью, пе-
ред которыми должна разлететься,
как солома, механическая выучка со-
временной армии». И Энтельс так по-
яснял свою мысль: «Вепомните, ка-
кие чудеса совершал энтузназм рево-
люционных армий от 1792 до’ 1799 т.,
которые боролись только за иллюзию,
за мнимое отечество, и вы должны
будете понять, как сильна должна
быть армия, которая борется не за‘
иллюзию, а за реальную действитель-
ность». Этн слова звучат сейчас, как
одно из тех тениальных пророчеств
Энтельса, которые были’ блестяще
подтверждены историей, и как на-
поминание о нашем близком завтрати-
нем дне, когда в ответ на удар врата
миллионы советских патриотов дви-.
нутся такой всесокрушающей сталь-
ной человеческой лавиной, перед ко-
TOMO померкнет эпическая героика
«Илнады».
} Б. БЯЛИН.
3 М. Горький. Собр. сочин. изд.
1933. г. том Х, «Лето».
>
по
В то время, когда мне было 20 лет,
Гийом Апполлинер был почти един-
ственным истинным — властителем
мира поэзии, и его слова пробуждали
в нас такой же глубокий отклик, как
в предыдущих поколениях слова
Шарля Бодлера. Это`было печальное
время для молодежи: уже несколько
лет, как нам не разрешали смеяться,
петь и танцовать. Полицейские вхо-
дили в квартиры, где играли Вагне-
ра, и х ссылаясь на протесты соседей,
требовали, чтобы играли что-нибудь
более патриотическое. Французские
картины покоились в подвалах, ибо
это были картины будто бы мюнхен-
ской школы. Матери плакали, когда
сыновья их читали «Жана Кристо-
фа». Среди всего этого, среди ужаса
и нелепостн войны мы, молодые бур-
mya, не задумывавшиеся над буду-
щим, несущим нам. смерть, улавли-
вали, как нечто тайком проникшее
к нам, некоторыё нотки в годесе Ап-
поллинера, пробуждавитие в нас глу-
боко затаенную жажду запретного
плода: И Апполлинер под своей па-
триотической маской казался нам
единственным человеком, который,
прикрываясь этой маской, еще мот
оросить живительной влагой yccox-
‚шую почву Франции в разгаре вой-
ны. Й мы прощали ему слова, в ко-
торых нам хотелось слышать только
иронию и затаенное волнение:
Ах, боже, как прекрасна война!
Апполлинер & несравненной ловко-
стью занимался военной мистифика-
нией, ‘блестящей и позорной для это-
то бозьнтого ‘поэта. i :
Ракеты, сигналы, гранаты — так
война вошла в поэзию; взорвавшийся
снаряд абстрактно и цинично. ерав-
нивался с разорвавигимся сердцём, но
никогда поэт не следил за полетом
реального снаряда, осколки которого
воизаютея в живые сердца, в живые
тела, Ни крови, ни трупов. Фронт и
в самом деле был похож На картины,
изображенные Апполлинером, если
только забыть о грязи, о человече-
ских экскрементах, о гнойных ранах.
Однако, я должен сказать, что ‘Ап-
полликер лгал, ибо в мире его вол-
новало только то, что имело отноше-
ние к поэту, и от военного успеха он
ждал только прославления своего
имени. Мы, слушавшие его, знали это
и принимали участие в этой коме-
дни, ‘в этом воинственном фейервер-
ке. и в нас не вызывало тревоги, да-
же котла он товорил:
Я прострелил живот Ницше,
Я прострелил живот самому Гёте,
Я не уважаю больше ничего.
В помещении Третьяковской галлереи открыта выставка самодеятельного изобразительного искусства крас-
ноармейцев и командиров пограничных войск НКВД. т «Грани ца» °— работа пограничника тов.
23
OY Mok
Однако, оглядываясь назад, мы
могли увидеть, как относились к
войне истинные поэты. OT времен
‘франко-прусской войны осталось не-
сколько поэм Гюго и «Спящий» Рэм-
бо, где слышится истинно человече-
ский голос. В эпоху 1914—1918 тг.,
когла травили и убивали людей, нас
поражали образы Апполлинера:
Твой язык -— красная рыба
в сосуде голоса. р
Мы не слышали, как гнусный
зверь пробирается к самому сердцу
поэзии. Мы нараспев повторяли сло-
ва, как дети, которые любуются дра-
тоценными камнями на рукоятке
кинжала, не видя его клинка, не
разбирая среди его кровавых пятен
этих слов:
Ах, боже, как прекрасна война!
Я помню, как на Урахе, в Перми,
в музее я видел собранные в одной
зале предметы искусства, относящие-
ся ко времени отступления францу-
зов из России. Там были ряды Oa-
рельефов в духе того времени, ¢ 06-
наженными мускулистыми римскими
воинами, самая смерть которых бы-
ла исполнена красоты и силы. Ou
были молоды и подобны богам спор-
та. А под ними было размещено не-
сколько набросков, изображавитих на-
стоящую зойну, эскизы настоящих
умирающих людей, настоящих 3a-
мерзших и изуродованных люлей.
Ах, боже, как прекрасна война!
Когда в 1923 году я бых у Мориса
Барреса и сказал ему, что интересно
было бы знать, сколько человек сре-
gi павших на поле чести распрости-
лись с жизнью при героическом акте
ежедневной дефекации, этот больной
писалель воскликнул: «Арагон, вам
никотда не удастся запятнать себя
в моих глазах вашими парадоксами»
Да, зловещая действительность вой-
ны только парадокс для тех, для ко-
го война состоит лишь из красивых
жестов и фейерверка, и кто никогда
не видел, как снаряд” попадает в жи-
вот его соседа, и как кишки вывади-
ваются в их общий котелок. а
Но с идиллических времен вели-
кой войны ум, человеческий сделал
большие успехи, и все достижения,
все открытия теперь, по прошествии
20 лет, далеко превзойдены.
Прогресс поэзии с военной тема-
тикой проявляется, так же широко и
ярко; как и прогресс в области во-
оружений, в области изобретения
взрывчатых веществ. И хотя война
Хотько (УВО)
„МЫ ИЗ KPO
Ш
ТАД
B-Ce BH il HE BOCK WH
Балтийское море. Холодный сум-
рак. Окванский западный ветер. Бу-
рые, холодные валы. В тоскливой ‘пу-
стоте и мгле покоится Кронштадт.
Омертвелая тишина улиц. Петров-
ские, павловские и николаевские ка-
зармы’ Вода, замерзающая ‘в узких
каналах. Арсеналы, старые ворота,
чугунные мостовые. Колоннады гости-
ных дворов, ряды давно опустевших
`голландеких лавок. Настороженность.
Медленно
перспектива улиц
Идет группа матросов.
‚старинного морского города. На стене
; ЛИЦОМ,
‘под ветром
«Известия», и какие-то
серые извещения: «Завтра по основ-
‘ной карточке хлеб выдаваться не бу-
дет, По детскому купону— /з фунта».
Парни проходят дальше мимо огром-
`°ных корявых дубов берегового парка,
застывшего Петра с позеленевшим
неукротимо устремленным в
море, мимо мертвых казарм, мимо до-
мов с закрытыми ставнями, мимо на-
крест заколоченных досками тракти-
“pos. Один матрос роняет: «Когда-то
жизнь была... И он мурлыкает то-
_скливую песнь про сопки Манчжу-
рии, про Дальний Восток,
Моряки коченеют от холода, но
’илут на прогулку, с надеждами на
какие-то встречи. На Якорной пло-
шади, у колоссального собора, на
ветру в остатках пальто делают ру-
жейные ‘приемы какие-то штатские.
Это коммунисты. \
‚ Матросы идут дальше. Сквозь весь
остров ходит сквозняк. У чугунной
решетки на бульваре парочка. Муж-
YHHA и женщина впились друг в
. друта в HeHCTOBOM поцелуе —от холо-
да, голода и страсти. Кругом все в
оцепенении: в холодном забытьи.
‚ Матросы идут дальше, по острову,
по городу, по осеннему Кронштадту
тысяча девятьсот девятнадцатого го-
да. Вперели показалась женщина,
Матросы лвинулись в. преслелование,
молча и угрюмо. В глазах волчнй
‘отбнь. Женщина. впереди женщина!
“Отрывок из литературного сценария.
Вот они. женщины, всюду, ин для них
нанги гитаристы поют, и это порт Сре-
диземного моря, — Месенна или Яф-
фа... — и парни идут все в белом, под
пальмами и мимо летят ша\хайские
рикши, и какой-то кривоногий англи-
чанин тоже суется, куда ему не сле-
дует, и он катится с разбитой ску-
лой.. Духовые оркестры эскадры
поднимают славу российских моря-
ков, толпа ревет «ура! и поет ро-
димые старинные песни революции
незабвенного пятого года, и Семенов-
ский полк ведет мятежных кронш-
тадтцев на гибель... «Прощайте, това.
рищи, с ботом, ура!»...
Женщина метнулась по улице. Она
позвала на помощь. Крик отскочил от
наглухо запертых дверей и окон. Не-
сколько пехотинцев подоснело на
крик, и на улице загремела свалка.
С темной старой ненавистью матросы
обрушились на пехоту. Костлявые ку-
лаки били по зажмуренным глазам.
Встреча отгремела, и опять все ти-
хо. Скрипит ветром оторванное ржа-
вое железо на крышах домов. Город
пуст, но матросы еще чего-то ждут
от своей последней. прогулки перед
прощаньем се Кронштадтом. Завтра
itm на Ямбург, на Нарву! Музыка
завтрашнего прощанья уже стоит в
ушах. На орудийной башне встанет
комиссар и будет говорить именем
Третьем Коммунистическом Интерна-
пионала. Завоют сирены, взревут тру-
бы простуженных от частой игры му-
зыкантов, заплачут женщины, впри-
прыжку с криками побегут ребятилт-
Ka. Матросы пойдут с открытыми
шеями, и впереди, в какой-нибуль
тысяче километров перед ннми будет
мировая революция. Итти к ней радо-
стно, и парни, не задумываясь. отда-
просторы, и в осенних далях все
видно ясно — видно *все будущее.
Триумфальные арки с неукротимо ле-
тящими квадригами виднейются на
каждой полуверсте. Пудовые венки
лавров с надписями «От жителей Аф-
раки», от «Пролетариата Австра-
лин» подвозят прямо на порто-
вых грузовиках. Идут негры, ав-
стралийцы, японцы, малайцы и
краснокожие, похожие на артистов
первомайского карнавала. Идут плен-
ные «царь, поп и кулак», велут
подавленную мировую буржуавию в
пилиндрах, с сигарами в зубах. От
имени Парижа, Лондона и Нью-Иорка
доблестных балтийских моряков при-
ветствуют пролетарии в кепках и с
трубками в зубах. «Bonjour!» «0,
yes!» «ja wohl!..» Toanst подымают
матросский отряд на руки. Блестят
огромные стеклянные здания, и под
мари, в котором волшебно спалежись
и «Варяг», и «Яблочко», и пред-
смертный мотив «Старые друзья»,
народ несет победителей к какому-
то европейско-американскому Зимне-
му дворцу. Под заграничные возгла-
сы. «гип. гип, ура!» взвиваются ги-
гантские алые флаги, и толпа качает
героев—скитальцев морей, альбатро-
сов непобедимого Кронштадта и онн
взлетают над толпой с пальмовыми
ветвями и революционным оружием
в руках.
Рород пуст, и у матросов только
будущее. А кругом запертые окна
Или настежь распахнутые в мертвые;
обезлюдевшие помещения двери. За
любовью, за теплом, за солнцем и за
синим небом надо итти в бой, под
Ямбург и под Нарву.
Пронзительные всхлипы крепостной
тревоги поколебали воздух. Огромны-
ми кольцами расходятся звуковые
волны. Это бричанский королевский
флот идет к берегам Ингерманландии,
идет на Кронштадт.
Флот ин крепость выходят из оце-
пенения, Сгибаясь, бегут против ветра
дут за нее головы, Музыка стоит в морские команды. Ветер рвет ленточ-
ушах. Балтийсьши ветер раздвигает ки на фуражках, полы бушлатов и
клеши. Сквозь водяную пыль идут] землю, слушают молча,
вехлипы сирен. ‘Ледяной прибой
взлетает над гранитными гребнями
острова.
Кронштадт подымается из бурото
моря. Тысячи кубических метров
финского, ладожского и онежекого
транита. Он схвачен старинным, не
поддающимся никаким силам цемен-
том и мощными свинцовыми внутрен-`
ними скренами.
Ветром надорванные боевые флаги
РСФСР шумят над флотом. И разор-
валея первый снаряд на нашей зем-
ле.
Фильм показывает тогдашние судь-
бы людей. Я даю группу коренных,
кадровых военных людей. С `макси-
мальным разворотом фильм должен
будет показать черты большой войны.
Нам нужно крайне внимательно й
пристально взять из опыта граждан:
ской войны то, что является нанбо-
лее ценным для нашей подготовки
к новой борьбе.
Фильм ставит проблемы боевого
единства различных частей Красной
армии, оперативного сочетания уда-
ров разных родов оружия. Фильм ста-
вит проблемы партийного поведения
и руководства в наитруднейших ус-
ловиях быстро меняющейся обетанов-
ки. Фильм ставит проблемы поведе-
ния во вражеском плену...
Мне думается, что три года, отдан-
ные работе нал фильмом, были года-
ми плодотворными. Пришлось сделать
тенеральную проверку всей своей ли-
тературной работы. Кинематография
несомненно обогащает писателя.
В фильме я задался целью найти
новые решения сюжета. Эти решени
направлены всей своей силой против
натурализма и бытовизма.
Эти решения н эта методология
ставили перед кинематографией до-
вольно трудные задачи. Сейчас я
приведу еще один отрывок для того,
чтобы это показать.
В сырой тьме окапывается пехота
Петроградского приморского фронта.
Отлядываться назад. страшно: уже
виден Петроград. Пехота сидит в оди-
ночестве. © моря тяжелые содрога-
ния и низкое шипение дальнобойных
снарядов. Земля оседает. Идут ополз-
ни. Красноармейцы, вдавливаемые в
моря бъет».
Пехота глядит в сырую мглу. Пе-
хота ждет наш Балтийский флот. Вее
пустынио. Назад уходят дороги. Пти-
цы летят на ют. Высоко подияты го-
ловы пехотинцев, они провожают
улетающих птиц.
Снова артиллерийский вихрь. Над-
ламываются старые сосны, и на воз-
дух взлетают гребни приморских хол-
мов. Но где же, но где же Балтий-
ский флот?!
В Кронштадте на линейном кораб-
ле людям читают приказ: «Каждый
моряк исполнит свой пролетарский
долг, не отступая ни перед чем, ни
при каких обстоятельствах». Матрос,
который прошел на напгих глазах ог-
ни и воды, коротко говорит людям,
которые идут на смену убитым вче-
ра: «Ни вбок, ни назад ходу нет. 06.
этом из голевы выкинуть. Будем вы-
саживаться в тыл белым, Все. Ору-
жие осмотреть».
Балтийский флот выходит в море,
Ветер шесть баллов, семь баллов, во-
семь! Вода, отовсюду вода. Она вли-
вается на корабли тоннами. Матросы
молча стоят на верхних палубах.
Флот идет на запад.
Матрос, который злобно и угрюмо
бил пехотницев в Кронштадте, думает
о всех делах последних дней, о тех
же пехотинцах, которых он сам уви-
дел в бою. Совесть тревожит челове-
ка.
Десантные шлюпки подходят к бе-
регу. Десантные шлюпки входят в
полосу прибоя. Матросы, высоко под-
няв оружие, бросаются в воду. Волны
перекатываются через головы людей.
Они ндут, равняясь. Они приближа-
ются к белому берегу и, сжав зубы,
проходят мимо’ вчера казненных то-
варищей своих.
Балтийский флот вздымается на
штормовых валах. И внезапно; сразу
вздрогнуло все пространетво,—и во-
да, и воздух над. Финским заливом:
Балтийский флот дал первый залп.
Десятины земли взлетели вверх.
Десант идет по старым следам: вче:
ра вот здесь казнили остатки крон-
штадтекого отряда. К матросам, с ко-
торых свисала в клочья разодранная
‚одежда, подошел старый пехотный
Молковник. «Молодцы моряки!.» Ему
никто не ответил: Он спрашивал в
упор поочередно: «Вто такой?» Один
РАГОН
. у
с Абиссинией — только жалкое ко-
зонналёное предприятие, однако ох
породила пбэзию, целиком находя-
щуюся на урбвне” фангиетекой идео»
логи. По ней, ло этой фашистской
поэзин мы можем предугадать, Kae
кова будет поэзия грядущей миро-
вой Войны.
Мы читали’ бредовой ‘призыв к
войне старика Д’Аннунцио, великого
поэта черной итальянской реакции,
которому гнойные перевязки на ра-
нах кажутся свежими розами, мы
читали странную книгу Антонио
Анианте, который прославляет. бла-
тгодеяния войны 1914—1918 тт, ЦОВ-
торяя слова итальянского диктатора:
«Война для мужчины то же, что ма-
теринство для женщины», и провоз:
тлашает, что войны неизбежны и бу-
дут происходить всегда. И другой
итальянский поэт, Маринетти, кото-
рый играет ту официальную роль, на
которую когда-то претендовал Аппол-
линер, заявляет в «Gazette del
Popolo»:
.
«В войне особая, присущая ей кра-
cota, ибо она ‘служит величию фа-
шистской Италии». :
Было бы ошибкой пренебрежитель-
но ‘относиться к заявлениям Мари-
нетти, ибо он ведь на языке лирики
выражает мысли Муссолини; Заявле-
ния эти имеют большое значение не
потому. что они связаны с личностью
ето превосходительства Ф. Маринет-
ти, но потому, что общественная 8т-
мосфера цивилизованной страны спо-
собствует появлению и распростране-
нию такого бреда.
Можно утверждать, что если бы в
фашистской Италии нашелся чело-
век, который пролил бы столько же
чернил, прославляя мир, сколько про+
лил Маринетти, прославляя войну,
то ему быстро показали бы дорогу на
Липарские острова. И не думайте,
что эта болезнь локализована на
итальянском полуострове. Зараза
распространена в самом Париже.
Разве еще недавно один из ежене-
дельников правого лагеря не расска-
зывал о направленной против Англии
угрозе двухсот итальянских авиато-
ров, которые будто бы поклялись
12
-
os
Иначе эта новая поэзия. вызвала бы
возмущение тех представителей это-
то клаеса, в которых еще. сохрани-
лось нечто человеческое. Но» буржуз-
зия с 1914-го до 1935 голв металли-
зировала свое сердце, моторизовала,
свои. чувства) как и свон полыи, че.
ловек для нее с каждым днем имеет
все меньше ‘значения, как дряхлая
лошадь. годная только на бойню.
Фашистской поэзии 1985 года не
нужны более заговорщические под»
мигивания Апполлинера, его намеки -
и то волнение, которое должно было
скрываться за ними. Она сбросила
маску, она превратилась в жерло
пушки, вонящее: «Дуче, дуче, луче»
Как буржуазия отказывается от
демократических программ, от былого
гуманизма, так же отказывается она
от всего, что составляло истинную
ценность поэзии в период под ем
буржуазии. Война голая, без. всяко
то ‚обоснования, война обожествлен-
ная, дикая — вот ‘новая усовершен»
ствованная Муза, механический Ор-
фей, вышедший в полном. вооруже»
нии с военных заводов, И вокоре ни-
чей голос не будет доставлять радо-
сти буржуазии, кроме голоса пушек,
«Было бы преступлением изобра-
жать прекрасные стороны войны...
даже, если бы они и были». Эта фра-
за Барбюса из книги «В огне» про-
тивостоит прославлениям войны, при-
веденным выше, Это противоположе-
ние классовое. Оно выражает чувет-_
во жизни в противовес‘ жажде CEP
ти, выражает мысль трехсот тысяч
парижан, сопровождавигих прах Bap-
бюса Ha кладбище Пэр-Лашев, в
противовес тем бандитам в высоких
сапогах, которые дефилировали в
тот же день на площади Этуаль, Ибо
в настоящее время народ предостав-
ляет богачам упиваться поэзией
войны, ибо только в народе живет
яркая, как эвезда, поэзия мира, Там,
где народ победил, нет места для
бардов войны.
Мы, писатели, повторяем то, ‚ что
крикнул_в своих «Стихотворениях»
Исидор Дюкасс: «Скройся, война!»
«Антанта 6)
пожертовавать своей жизнью, чтобы
уничтожить главные суда английско- С о
то флота, прямо, как камень, свалив- Мы стремимся к вечному миру, г.
1 т больше экс-
их котором человек не буде
does ewe © BECOTH HECKOTPKUX FToaTHPOBATh человека, при котором
Co времени первой мировой войны Всемирной Bepayonaee we pdr
поэзия сделала в некоторых отноше» ОН Е toewente
ниях большой протресс. Повидимому. Ма, ПОД ани В
прогресо этот создан тем самым НИКОВ убийства. Скройся,
q бессовестные
классом оэты служат. Пусть умолкнут твои
‚ Которому I луж
Мы отдали все свои мысли миру,
РАЗГОВОР
С ОРЛОМ
‘Ta sonny a
Какой тебя ветер
Желал растерзать,
Какая прикончить
‚ Хотела гроза.
А может охотник
Нацелил ружье
Под крылья широкие
В сердце твое,
А может наскучила
Наша гора.
Над ней ты вэвивался
Всего лишь вчера
И ласточки мчались,
Увидев тебя.
А ныне — уселся
И смотришь скорбя.
Орел мне ответил
С вершины горы;
«Не ветер пытался
Меня покорить,
=
Совсем не охотник
Гонялся за мной,
Я видел сегодня
Над травкой земной,
из матросов насмешливо ответил: «В
очках, а не видишь? Герои. Скиталь-,
цы морей. Альбатросы!» Следующий
матрос ответил так, что полковник
весь сжался. Матросы стояли упря-
мые, неукротимые. Офицеры вгляды-
вались в них с молчаливым жадным
любопытством. Вот эти убили Духо-
нина. Вот эти убили Непенина. Вот
эти потрясали Россию своими стре-
мительными вооруженными выступ-
лениями, Вот.-оно — жестокое и не-
укротимое племя. Среди пленных был
маленький юнга, Полковник спросил
его’ кто он? Юнта выпрямился и от-
четливо ответил: «Красный балтийский
моряк». Офицеры спросили, нет ли
беспартийных. Матросы глядели не-
проницаемо, Вековая привычка скры-
ню. держаться перед начальством
помогала спокойно и молча стоять
перед приговором. Среди матросов
было несколько беспартийных. Ком-
мунисты ждали, что. они скажут. Бес-
партийные тоже заявили себя ком-
мунистами. Полковник посмотрел на
всех и сказал одному из офицеров
полка светлейшего князя Ливена:
«Проводите их». Группа тронулахь.
Шли обычной походкой, как на про-
тулке в Кронштадте. Один из матро-
COB небрежно спросил: «Стрелять нас
будете или как?» Фельдфебель. шед-
ший в конвое, сказал, что патронов
У них сейчае маловато, придется то-
пить. Матрос ответил: «Ага!»
Дорога вела к береру. На’ обрыве
остановились. Матросам завязали ру-
ки, на шею повбенли камни, Никаких
‘лишених разговоров не было. Первые
трое полетели с обрыва: с прощаль-
ным флотеким «ура». Они кричали
с такой силой и с таким вызовом,
что, казалось, когда тела исчезли
под волнами, крик был слышен и из-
под воды. Нрекраоно умер комиссар.
Коротко попрощавшись, пошли HA
лно еще двое. Один: из них на самом
обрыве, повернувшись, негромко м со
Над гулким ущельем,
Над горной рекой
Огромная птица
Взлетела легко.
Пошла подниматься,
Полет ее смел,
И клюв этой птицы,
Вращаясь гудел,
И крестообразная
Быстрая тень
Легла на леса,
На озерную лень.
И горы испуганно
Сбились в толпу
И я олустился
На эту тропу.
Мы слушали птицы
Пронзительный визг,
То в тучу врывалась,
То падала вниз.
И хвасталась, делая
Мертвые петли,
Не знал я, сидеть ли,
Не ведал == лететь ли,
Из птицы глядели
Не птичьи глаза».
И голос насмешливый
Четко сказал:
«Прозрачнюе море
Забрал я у рыб.
И вот я взлетаю
Повыше горы,
Я воздух офнял
напуганных птиц.
Теперь, значит, к солнцу,
ложим пути,
А ты мне мешаешь,
страшной отчетливоствю сказал: «Да Мой враг, уходи».
здравствует ‘Красный Балтийский Поэтому сердцу
флот ныне и вовеки!.» Упал поелед- Так тесно в груди
ний товарищ. Веплыли три бескозыр-
ки. Вее было кончено.
„Десант шел по обрыву, с кото-
boro вчера сбрасывали ливеновские
офицеры матросов. Шли быстро. без-
звучно, выходя в тыл всей белой ди
визии. Расплата должна была начать:
ся через несколько минут.
Поэтому крылья
Покорно сложил —
Хотел бы бороться,
Но, хватит ли сил.
Л. БЕРЁ
Перев. с осетиноко \
=
эм
.. & = & tt @&© & es te ен
SBRB_ #8 BER
oq
meee eSeeteressaes
SAR F2 5),
=
=
ti
>
f