а а и
с дитературная газ
№
Sa pnyG
НОВЫЙ РОМАН СЕЛИНА
‚ «Омерть в вредит» — так называ-
атя НОВЫЙ роман французского пи-
сателя Луи Фердинанда Селина, ав-
хора. «Путешествия ив край ночи».
В прологе повазан Селин — врач
злиникя предместья, затем разверты-
заются его воспоминания детства и
ряошества Зилоть до начала импери-
элксической войны, когда автора аа-
8 солдаты. Е
Колтик Рене Лалу в «Нувель ли:
уерер» дает об этой книге следующий
озыв: Шумный успех первого po-
yara Селина, рейлама, предшество-
вавшая появлению нового произведе.
ия, знушали_мыель о том, что это
бужт «гвоздь сезона». Когда Я по-
‚.дучил книгу Селина, я радовался то-
му, что я один яз нервых смогу от-
зар ей должное. Я обманулся в сво-
с ожиданиях. Кинга производит ис-
хусвенное впечатление, главным об-
зом благодаря нарочито примитив-
яому языку и злоупотреблению не-
пистойностями (излатели улалили их,
(азодаря чему книга изобилует бе-
злыми пятнами). В процессе чтения
становится очевидных, что непристой.
pOCTH @TH He связаны органически ©
розеотвозанием и’ отсутствие ‘их не-
9 $ “3 ; у ‘
РЕПЕРТУАР АМЕРИКАН
В сезоне текущего года ‘ве нью-\
тореких левых театрах шли следую-
ие пьесы: «Горький поток», пьеса
о фашистской Италии — Виктора
Вельфсона; живая тазета — «Три
«А» Руавельта погребрны»х — едкая’
социальная сатира; «Власть прессы»
— Ричарда Ромэна; «Дело Клойда
Тряффитса» — иьеса, перелеланная
9. Пискатором из романа Драйзера
«Американская тратедия»; «Любовь
я безработица» пьеса английского
тиателя Гринвуда и - одноактная
meca «Рядовой Хикс». Альберта
Мальца. Герой, этой пьесы — молодой
вида национальной тварлии — 0т-
змывается стрелять в безоружных
‘итующих рабочих. Мальц получил
} му пьесу премию на конкурсе,
2тинизованном Лигой нового театра
1 Американской Лигой против вей-
лы к фашизма. ® р
РОМЭН РОЛЛАН
Десятилетие ©0 дня смерти знаме-
хитою французского художника Кло-
13 Мона отмечено в. журнале «Pe-
rep» большой статьей Жоржа Бессон,
повященной жизни и творчеству
оз os Mone.
Ty Великий Французский пейзажист
Доре провел большую . часть своей жизни
Bagh, SAME oF Парижа, в деревне, жестоко
го» Шад парижокий Институт
вал Ков и крестик Почётного ле-
и социаль-
Ша
6
apray TOE был врагом войны
чице YON неравенства. :
“qo, 2 18 дет, почти лишивигиеь зре-
nines 2M OH Boe еще не сдавался и про-‹
0 Фажал работать, борясь со слепо-
и 1, до последних дней своей жизни.
ом
Talend
и 8a последнее время во, Франции
вые целый фяд‹ книг о СССР:
a damian мир —, СОСР» Поля
ЦВ
т, Тииь; «Путешествие по стране Co-
их pn — перевод, книги известного
Е
в
10 cm \ 4
5 4 * aa
‘Oe Сижей Кинтели — известный аме-
К, an уамниий драматург, автор пьесы
ROWS Ibu в белых халатах», которая бы-
11 2 п нраждена пулитцеровской пре-
ЖЕ? 44 х поставлена в Советском союзе.
ВЕ Равно Кингсли нанисал-нозую пьесу
* 12 улик», получившую восторженные
ТЬНО, {
ИС ОТВЫ театральных _критйков и
ли ты»йорского зрителя, №
91? Действующие лица: «тангстер» и
19 убйца Мартйн по прозвищу «Дам-
Е 8 личико»; дети улицы — для
raft, 11
до
зВоне
вии Джон Дос Пассос прислал в СССР
on) № перевода рукопись нового ро-
свети Хана «Большие деньги» («В Мо- .
6 @ №5) — третью часть трилогии, в
тотрую зходят 442 параллель» и
равна р Пзесос собирается приехать в
ont в октябре. ры и, в частноста, литературы. Больше того. Фаллада показывает,
A — ‘ 2
: ый
„ `В ЗАЩИТУ. ПОЭЗИИ
a НАЧАЛО СМ. НА 2 СТР. raul eM
Cost CEM почти обойлена в конкретном
о, “али, о ней сказано лишь несколь-
pas, 0 общих фраз. Этот факт тем более
41 аырааителен, что по поводу агита-
aif ЦЕонных стихов Сельвинекого, зани*
ip уающих незначительное место и в
ops и Заботе самого Сельвинского, и в ак:
д 1188 советской поэзии тем более, да-
pe «тя такая оценка: «Он создал ряд
великолепных агиток и массовых пе-
ose 1» (которые, заметам в’ скобках,
МУ” Енкем не поются. — М. и Т.). :
о. Мы отмечаем все эти факты не для
1 ie 10%, чтобы упрекнуть Селивановоко-
6%’ № в недооценке Маяковского, — в
wa]! оне концов право кажлого критина
пли!’ сносяться к Маяковокому так, как
#2 210 диктуют ему его эстетические
ри’ вкусы, Но пусть, тотда хватиг муже“
1 © (18а оворить о своих вкусах прямо
х открыто. Нам же представляется,
Mae? 310 книга о советской поэзии не мо-
и Ее правильно ориентировать своею
yet’ читателя, ести поэзия Маяковского не
_ № cramer crepe этойкниги, а не про-
1,” СТО одной из рядовых глав ее. Но это
и” 72 вопрос 06 ином отношении К’
1’ Прянцициальным проблемам вчераш-
gal’ Нею и сегодняшнего, а, слелователь-
i и завтрашнего дня советской по-
HE,
Из бесконечного количества липло-
Уатически-вежливых и комплимен-
тарных формулировок, согласно KOTO-
РЫМ все поэты от Маяковского до
Доронина оказываются «хорошими»,
Хожно выделить несколько примеча-
тельных характеристик. Они в пер-
вую очередь относятся к Сельвинско-
мух Багрицкому, а также и к py
тии бывшим конструктивистам. Ko-
Яечно, критикуя теоретическую про-
г
rene
и
oe
poh i
ci
ae
on
anf
м
(КЕЙ не забывает сказать все тб вер
206, но не новое; что говорилось: уже
[о этому поводу не раз. вот итог
лавы о конструктивистах: г
«Всё это положительное наследство
Еотструктивизма в области повыше-
4 §2% выразительности поэтической
, #83, ее компактност, ее художе-
° \изенной меры не, всегда в необхоли-
Мой степени учитывается и разраба-
Зызается после распада’ констру&ти-
вазу БАБ школы» (стр. 231).
существенно,
6 всетда уж так гнуена», тот созна:
О КЛОДЕ МОНЭ
честву Клода Монэ дает Ромэн Рол-
лан. В журнале «Регар» опублико-
о письмо Ромэн Роллана к Клоду‘
‘OHS.
гола). «Котла ничтожество современ-
ной литературы и музыки вызывает
во мне отвращение, я обращаюсь к
живопиен, и такие произведения, как
` КНИГИ О СССР
списавшим великое строительство».
‚ ‚ НОВАЯ ПЬЕСА КИНГСЛИ” -^
НОВЫЕ КНИГИ ^*°
АМЕРИКАНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
трамуу конструктивизма, СеливаноВ-
ета № 32 _ (595)
hes
ued
Srigw,.
‚ но, так или иначе, бе:
о пятна — производят назойливое
раздражающее впечатление,
Только в нескольких главах мы
узнаем силу, пленившую нас в «Пу-
тешествии». Но эти главы только под:
ами общую монотонность кни-
к онотонность. языка (скверносло.
® является здесь таким жё штам:
HOM, как «пламя» и «волны» у `ака-
демических поэтов) соперничавт с
монотонностью чувств. — Ковла
Зен Фердинанда говорит ему: «Жизнь
+
*
ется: «в известном смысле это ‚вер:
Bor wre eae случзе — это мания»,
менно Г
ан и отталкивает от
«Смерть в кредит» возводит в за:
ксн частный случай, умонастроенне
индивидуума, который везде и BO
всем видит только тнусное. Такую
позицию можно отстаивать на протя*
жении 700 страниц -лишь путем ис-
кусственных вывертов. На сером фоне
книги выделяются только несколько
драматических эпизолов и живонис-
ных сцен, все остальное, — длинное,
мучительное путешествие на край ли-
тературы». Е
СКИХ ЛЕВЫХ ТЕАТРОВ
В данный момент, готовится к по:
становке в числе других пьес драма
Майкл . Голла и М. Блэнкфорта
«Джон Броун». Героя драмы аболи-
циониста казнят 3a его. попытку
освободить негра-раба.
“Следует отметить, что замерикан-
ское революционное хино значитель-
но отстает от революционного театра,
что об’ясняется, тлавным образом,
недостатком материальных средств.
Революционное кино дает-пока `толь-
ко случайные хроники и Небольшие
экспериментальные фильмы. Совет-
ские фильмы имеют большой успех
у американского зрителя. «После
беавкусной, хотя и технически со-
вершенной голливудовской продук-
ции, они являются для него гаотком
свежего воздуха», — пишет «Новый
театр», — орган Лиги‘ нового Театра.
показано свыше 200 работ (масло,
В фашистской Германии зостались
‚еще писатели, которые не участвуют
в фабрикации всевозможного нацио-
нал-сбциалистического вздора „по ука-
занию и поручению министерства
‘пропаганды. Возможно, что варвар-
ский поход против культуры поме-
шал им покориться прелписанному
Геббельсом «оптимизму». Что же де-
лаль дальше этим писателям, остав-
шимся в гитлеровской Германии?
Они бегут, но не за пределы Герма-
нии, а за пределы ‘действительности,
. к! &
в прош4ое, в узко ограниченный ‘круг
Личного и «неполитического». Этот.
путь можно проследить и на творче-
стве талантливого Ганса Фаллады,
Он и в первых своих книгах не
был всесторонним художникем, но
‘творчество его было крепко связано ©
живой жизнью, тёмы его звучали по-
литически остро. x
Роман Фаллады «Что же дальше?»
имел сенсационный успех. Пожалуй,
ни одна современная книга не биче-
вала так остро ужасов капиталисти-
ческой рационализации, эксплоата-
цию мелких служащих и женшин.
‘Третья книга Фаллады «Кто раз
поел из жестяной миски» (недавно
вышла в русском’ переродё) — это
история олного каторжника, Вилли
Куфальта, Отбыв ерок наказания, он
пытается найти постоянную фаботу,
которая могла, хотя бы скудно, про-
кормить ero, “Но. все 4 его ^ попытки
Клод Моне умер в 1926 г., 86 лет.
Чрезвычайно высокую оценку твор-
«Ваше искусство — это слава для
нашего времени и нашей. страны»,
пишет Ромэн Роллан (14 июня 1909
ваши «Водяные лилии» примиряют
меня с искусством нашей эпохи и
заставляют признать, что она не
ниже самых великих эпох мира».
американского журналиста Люи Фи-
шера, «СССР — страна молодежи»
Клода Гемпель, посетившего СССР
вмёсте с делегацией республиканской
молодежн и «с иекреннимь восторгом
вится грабителем, совершает престу-
‘пление и попадает з тюрыму. Так’
страшны ‘были многообразные стра-
дания и унижения, перенесенные Ку-
фальтом в дни «свободы», что и.свое
вторичное тюремное заключение он
принял как «избавление». Е
В этой книге есть слабые места,
Фаллала совершенно изолирует жиз-
ненный путь Вилли Куфальта от
классовой борьбы, а капитализм пре-
вращает во всемотушую` силу, з неиз-
‚ бежную судьбу, которую надо «пере-
^ носить», как бы страпена она ни бы-
ла. Не случайно Вилли Куфальт вос-
принимает свое вторичное тюремное,
заключение как единственно в0з-
можный «исхол». :
“Wi pee meyB poMane ecTb oerpas с0-
циальная критика: автор описывает
жестокость тюремного режима в Ka-
питалистических странах, разлатаю-
щего уголовных заключенных и уни-
жающего человеческое достоинство.
многих из них судьба Мартина не-
избежное будущее; дети богатых ро-
дителей, проститутки, полисмены и
др.. i
В пьесе показана жизнь ньыю-Йорк-
ской улицы, где на одной стороне
теснится беднота, а ка другой живут
ботачи, гле преступность и пороки,
порожденные наразитизмом, прикры-
ваются благополучием, роскошью и
законом,
- Джозеф Фримэн закончил свою
BHUTY «Американское ‹ завещание»
(American Testament), me on pac-
сматривает проблемы развития. аме-
риканской ‘революционной культу-
(стр. 259) стала we выдумкой Сели-
вановского, а реальным содержанием
псэзии Сельвинского. .
Что касается Багрицкого, то, ни:
еколько не собираясь умалять та-
ланта и значения его для советской
ноэззии (в особенности таких его ве-
щей, как «Дума про Опанаса» и
«Смерть пионерки»), нам все ‘же. ка-
жется правильным подчеркнуть сле-
лующее: за последнее время стало
обычным ставить за одни скобки
Маяковского и Батрицкого. Это вно-
сит путаницу в подлинную историю
поэзии. Место Баге@цкого в ней го-
фазло скромней места, занимаемого
Маяковским. Дело не только в н68-
рёвновеликости талантов этих поэтов,
но и в принципиальной разнице при-
сды их творчества, Поэтический мир
агрицкого был много более узок,
чем мир Маяковского, вмёщавший в
себе и крупнейшие исторические
повороты эпохи и интимнейшие пе-
реживания личности. Поэзия Багриц-
‚кого, искренне пришелшегл к рево-
люции, была скована тралиционными
литературными представлениями. Ба-
грицкий — завершитель традиций
русской классики, символизма и ак-
меизма. Маяковский, опиравшийся на
зесь опыт предшествующей поэзия,
в 10 же время — новатор, открывигий
новую страницу позтической истории.
Пристрастность этой ‘оценки кон-
структивизма тем более бросается_в
тлаза; что, критикуя теоретические
установки других поэтических тече-
ний, отнюль не содержавитих в себе
элементов буржуазной идеологии (н®-
личия этих элементов в конструкти-
визме он признает), Селивановский
оказывается беспощадным. Он 663
конца позторяет, что все достижения`
крупнейших поатов ЛЕФА были-ва-`
воеваны ими вопреки лефовской
платформе, Что ж, это справедливо.
Но почему же тогда оказывается, что
Вера Инбер «в, конструктивизме...
почеринула для себя школу поэтиче-
ской технологии, научившую ее пи-
сать не ‘эпигонские, а художественно
самостоятельные сгихи»? (стр. 235).
Нам „представляется, что Ни бель-
винский, ни Багрицкий не определя-
ли судьбы развития советской поэ”
зии на тех или, иных ее этапах так,
как определен был путь ее развития
Маяковским. ©
Если поэтическое новаторство Мая-
ковского было естественным выраже-
нием общественной личности поэта,
то новаторство Сельвинского и в Част-
ности его борьба за перенесение ме-
тодов прозы в стих“носила искус“
ственный характер,
Новаторство Маяковского было про-
изволным от потребности поэта най-
ти наиболее живой язык, освобожден-
ный от литературной шелухи, ре».
зультатом полсков речи «точной и
нагой» в своей выразительности.
Hosaroperso Сельвинского было в
значительной мере производным 01...
кабинетных теорий Корнелия Зелин:
ского. ский — талантливый
поэт, и естественно, что ето поэзия
‘перерастала рамки этой геллертер-
ской поэтики, но вопреки древнему
мнению т. Зелинского, писавшего
когда-то, ЧТо «к новому пониманию
революции можно притти, только пе-
решалнув через Маяковского», —
Сельвинскому еще предстоит путь к
Маяковскому, & не ччерез него? для
`дото, чтобы «страстная заинтересо-
ванность социализмом не в его 01-
впеченной иде а в ЖиЗой ПЛОТИ
Настоящая Книга о советской поэ-
книга не должна быть скучной по-
вестью о том, как возникали, осори-
лись друг.с другом и умирали мно-
ровки. Эта будущая книга не долж-
юоциалистический поэт — это поэт
какой-то «золотой середины». -
Образ подлинного социалистическо*
го поэта вовсе не таков. И этот об-
раз смелого, живого, взволнованногв,
умного нашего современника, пере-
пативающего через все условные ру-
бежи времени и прострачства, лол-
geen вести за собой эту бу
нигу так, как он вел за собой! всю
нашу советскую поэзию. в
боты последних. лет, специально пр иве
9 зинограда в долине Арарата». 1935 г. Macno,
ПИСАТЕЛЬ, УКРЫВАМОЩИНО OT ЛЕЛСТВИЕЛЬНОСТИ
‘правды жизни, «спасаясь» в тускло:
тщетны: “Torna Вилли опять’ стано-
‚кять его к себе, Старший товарищ
к супружескому счастью как будто не
Зин должна еще быть написана. Эта
точисленные литературные тгруппи-
на внушать прелставления о том, что
loz
арти роса Сарьяна.
7 кюня в Музее изобразительных искусств открывается выставка абот одного из крупнейших художников
кого Союза — народного худ ожнина Армении, орденонобца,
На выставке будет
акварель, цаётной карандашегуашь) советского периода, в том числе ра-
ивезенные дпя выставки из Армении.
ТАНС ГЮНТЕР
как в капиталистическом ‘обществе
раз провинившийся остается обречен-
ным На всю жизнь. =>
Книга о Куфальте — честное вы-
ступление Г. Фаллады против ‘вопию-
щих несправедливостей капиталисти-
ческого мира.‘ Роман, напиеанный
еще ло фантистекой диктатуры, выщел
из печати после захвата власти Гит-
лером. Что было делать Фалладе? Фа-
шизм и истина несовместимы. По-
пробуй представить т-ну Геббельсу
хоть сколько-нибудь феалистическое
изображение третьей, империи! 06
э10ом нельзя было и думать. Гане
Фаллада ‘должен был извиниться ва
правду в своем романе и сделать
так, чтобы фашисты He приняли ег
на овой счет: он написал предисло-
вие, в котором ваявлял, что печаль-
‘ные порялки, описанные им в рома-
не, принадлежат прошлому, и он. ду-
мает, что при национал-социализма
все станет лучше.
Эта канитуляция была началом
конца. * Фаллала стал отступать от
мире личного и анолитичного, фанта-
стического или тротескного. Ero po-
ман «У нас был ребенок» — это соб-
рание рассказов о каких-то невероят-
ных происшествиях, мистических пе-
реживаниях, извращенных вкусах.
Носле этой книги появилась его
«Сказка о городском писаре, вото-
рый улетел в деревню». и
В мировой литературе дестаточно
примеров, когда ‚самые острые с
црально-политичебкие проблемы на-
ходили аллегорическое отражение в
сказках. Гофман, например, ма кото-
рого ссылается в своем предисловии
Фаллала, при всей фантастичности
своих сказок не забывал о конкрет-
ных общественных проблемах. Самые
гротескные ето произвеления — oct-
рая сатира На маленькие терманские
княжества, на отживиий феодальный
быт в Германии. Но послушаем. сказ-
ку Е. Фаллалы, копирующего форму
тофманских рассказов.
Фаллада переносит свой рассказ в
далекое прошлое, чуть ли не во вре-
мена тридцатилетней войны. В неко-
м городе, у некоего › скуното. город
окото советника жил молодой писарь-
по имени Гунтрам Шпат. В один пре-
красный день, он узнал, что у Herd
есть дядя, богатый крестьянин, кото-
рый, конечно, © радостью тотев при-
Гунтрама Бубо тотчас же © помощью
колдовских чар превратил его ‘в во-
робья, и он улетел в деревню.
Прилетев туда, Шиат снова mpe-
вратилея в человек, дядя признал
племянника, и Гунтрам epaay же
слюбилея в кузину Монику. На пути
было никаких поепятствий. Но это
было бы слишком бесхитростно и
просто для такого утонченною рас-
сказчика, как Фаллада. И он приду-
‘мывает осложнения, выводит две. 60-
рющиеся между ©0бой таинственные
crib — злую и добрую. Нринцип
зла воплощен в образе тородского со-
зетника, у которого служил Гунтрам,
по имени ‘Азио, подчиненного «вер-
“ховному повелителю всех черных вол-
‘шебников». А старший писарь Бубо
подвластен «еветлым» силам и дол-
жен непрестанно творить добро.
Борьба между ‘этими двумя мисти-
ческими силами происходит из-за, де-
ла весьма житейското; злой Азио пы-
тается противозаконно эавладеть кре-
стьянской усадьбой Шпата; добрый
Бубо стремится
этому. Вс время’ той длительной
борьбы происходят самые невероят-
‘ные вещи, как в волмебной феерии:
простые воробьи превращаются в лю-
дей и, наоборот, люди, превращаются
в воробьев, ‘в филинов, в кошек ив
камни; а для того, чтобы ‚ человек,
‘преврященный в камень, chosa стал
человеком, его должны оросить ио-
кренниб девичьи слезы и т. д.
В конце концов побеждает, конёч..
н0, «светлая» сила. Азио и его ком-
паньоны тибнут, дядя Шпат снова
зодворяется в своей усадьбе, а его
племянник Гунтрам при помощи глу-
бокомысленного магического заклина-
НИЯ — ‹пиф-паф-пуф» — превраща-
ется из воробья в яеловека, — на
этот раз навсегда, ибо «зачем нужны
человеку крылья, —- вель у него есть
любовь!» Моника, обезумевшая от ра-,
дости, что ее Гунтрам снова принял
человеческий облик, «ничего болыде
He сказала, только бросилась к. нему
в об’ ятия и замерла в ибземном бла-
женстве». i
“4
Вот и все. Ничего больше. И снова
перелистываешь книгу и ищешь. Мо-
жет быть, все-таки есть в этой сказ
ке какой-нибудь скрытый смысл, ка-
кне-нибудь символические, аллегорв-
Ческив ‘намеки? :
Вот, кажется, что такое место есть.
там, тдё Фаллада повествует” о
На фото: Мартирос Сарьян. «Сбор
.стоят иные мотивы в <
cape»,
там — истинная
‚толщиной в человеческую
‘магогичен, в нем He
воспрепятствовать\
столкновении между двумя сыновья-
ми, которые стремятся завлалеть от-
Цовской усадьбой: Они — близнецы,
и лаже повнаальная бабка не может
сказать, кто из братьев родился пер-
вый. Каждый из них так зарнтся на
отцовское имущество, что готов убить
другого. Наконец они решают предо-
ставить свою’ судьбу «суду госполне-
му» и договариваются перепрыгнуть
через широкий овраг в налалле, что
‘один из них при этом разобьется, на-
смерть. Затем следует еще несколько
жестоких и гротескных сцен, иззбра-
жающих братские споры © наглед-
стве. Каков. их смысл? Не хочех ли
Фаллала показать здесь всю бессмыс-
ленность фашистского законолатель-
ства о наследовании к®естьянских
усадеб? 8
В другом месте этой сказки обра-
щает на себя внимание. «философия»
воробья: «Общеизвестно, чФо на зем-
ле не существует более старинной,
более знаменитой, более мужествен-
ной, более умной породы, чем порода
зоробъев, От безгласной личинки до’
лошади, испражнениями которой мы
питаемся, от извивающегося червя до
человека, вырашивающего зерна, —
все должно служить нам, так пред-
начертал великий творец воробъиной
породы». Может быть, это пародия на
расовую теорию?
Но этим‘ нашим догалкам противо-
азке 0. ци-
Когла терой книги Гунмам, пре-
вращенный в воробья, улетает из го-
ореда, он видит в одном доме. на чер-
ake портного, который силит, скре-
Стив НОГИ, на столе и оаботает.‹Ах,.
ты бедный, -прикованный кгодному
месту человек! — думает воробей:
«Ты работаешь, пока глаза твои не
помутнеют или совершенно‘ не ослен-
нут, только для того, чтобы были у
тебя четыре тесных стены и телый
стол! Ты постоянно тревожниться о
пише и’о тепле! Каким свободным
чувствую себя я!..>.
`Этот напев -нам знаком. И фашист-
ская «идеология» ‘противопоставляет
тород деревне. Здесь —. вырождаю-
щаяся «асфальтовая цивилизация»
перенаселенных каменных пустынь,
«свобода» сельской
жизни. Ho этот мотив у Фаллады’
только ‘елва намечен. Правда, писау
тель Ha все лады превозносит сыту
жизнь, обильную еду богатого кресть-
янина, на целых ‘страницах воспева-
ются хорошо поджаренные телячьи
ножки, вареные свиные головы, ап-
петитные, белые, у которых во рту,
красуется лимон, куски свиного сала
толщиной в пять пальцев, колбасы
руку,
красно-коричневато-емноватые сви-
ные окорока, «похожие на цветы пер-
вобытных лугов». Ho для фашиет-
ского вкуса этот тимн в Честь дере-
венского изобилия недостаточно дез
чувствуется
«крови и землиз, Во всяком случае,
в нем нет того тона, который ну-
жен владыкам страны.
‘A por Фаллала; рассказывает, как
бей - Гунтрам нападает на из:
вестного всему городу ростовщика-
скрягу и начинает клевать его и му-
чить так, что тот вопит: «Я слелаю
‘все, что ты прикажешь, великий ча-
родей. Я ‘фазлам мон деньги’ белным
и никогла не ‘буду брать больше де-
сяти процентов, только умоляю те-
бя— оставь меня в покое!
Снова ищешь намека на современ-
HOCTS...
ed
Итак, если не считать этих робки у
неясных намеков, Фаллада не решил-
ся косйуться в своем произведении
© одной актуальной социальной про-
блемы. И все же эта сказка дает
представление о позиции Фаллады,
06 его ‘ориентации в настоящее вре-
мя.- «Сказка о писаре, который. уле-
тел в дерёвню» это — правливая по-
весть о писателе, который укрылся от
действительности.
Автор этой сказки напоминает на-
ездинЕй На бегах; который ничего не
видит, кроме заднего колеса вперели
несущихся беговых дрожек. Вот уже
три гола, как Фаллада не может ото-
реать взтляда OF своего деревенского
домика, от своей усальбы, от садика.
ат колбас и тусей... Да, и любовь еще
привлекает его внимзние. Таков мир
Ганса Фаллалы. Он замкнулся в лич-
ной жизни, укрывшись от политиче-
ких тревог между двумя фронтами
и без всчКой ответственности. Так он
‘и пишет. Он мог бы прибавить в CBO-
ей сказке еще несколько чудесных
фокусов и шутовских номеров или 38-
черкнуть ‘несколько таких эпизо-
дов, — кните это не позредило бы и
не принесло никакой пользы. Сам
Фаллала откровенно признался В
предисловии, что «предоставил перу
лисать так, как ‘оно хотело».
‚ Ко ча правобережной Украине. В приз
Cet
„У Дн
В предисловиник русскому ‘изланию
первого тома «У Дйепра»-автор ро-
мана ДЖ. Бергельсон Чишет: «Я. по-
ставил себе задачу дать широкое 50-
циальное полотно», в? на’ этом фоне
нарисовать «ивпримфашенную карти-
ну дореволюционной жизни прироких
еврейеких масе», с её социалеными’
онфликтами, „юлитической борьбо&
и общественными движениями в про-
тивовес- буржуазной еврейской лите-
ратуре, и еврейскую жизны
той эпохи в доя\Мом евете «сопизль-
ного мира, якобы царящегоена еврей-9
ской улице». a
Плапдармом действия первого тбча
Бергельсон иЗбрал небольшое местеч;
митивном патриархазьно-экономиче-
ском ‘уклада местечка начала 90-х To-
дов прошалого- столетия линь намечае
лись сложные формы социальных ваа-
имоотнощений. Крупный торговен Ми:
хобд Левин— центральная фигура ро
мана. Один из его компаньонов, ле-”
сопрбмышленник Брусженецкий, дает
меткую хараклеристя экономичес-
кой зависимости местечкового купца
от помещичьего хозяйства: +Наше*
му брату, купцу, за ‘помещица нало
крепче дерзкатьсн.. ‚ у дедов. @ от:
цов наших учиться... дёлай как они
делали... лесом торгуй». ° Деньги
под заклалную? 10 ж и этонеплохо...
Хоропюо урожай, на -корню скупить,
если помещику деньги дозареза ну-
жны... дешево тогда урожай уступит...
Бывает, и мельница неплоха. Луч:
ше арендованная, чем собственная».
Даже сахарозаволчик Ейниссон, © ко-
торым Михоэл Левнн ° находится в
коммерческой и дружеской переписке,
является лишь арендатором помеё-
щичьего сахарного завода и все
свое коммерческое благополучие стро-
ИТ «На помещике» по примеру «отцов
и делов».
Единственным преяетавителем
крупной буржуазии в романе высту-
пает миллионер Шавль, владелец не-
скольких сахарных заводов. Но и этот
вскользь появляющийся на местечко-
вом фоне крупный капиталист нахо-
дится пока лишь в начале своей про-
мышленной карьеры—‹«его Фогаство
еще только растет». Во весь рост
этот миллионер будет, повидимому)
так же, как и’фабричный пролета-
риат, показан в следующих томах.
“Трудовые слой местечка предетав-
ляют в книге ` ремесленники, «жи:
вущие целую неделю - впроголодь»,
и беднота, в домишках которой, не-
делями не топят печи и Неделями не
варят обела». Вот из этих кварталоР
нужды и нищеты вербовались кад-
ры пролетаризующейся молодежи,
уходившей в город на фабрики. Там
эта молодежь втягивалась в водово-
рот классовой борьбы. Предетавите-
лями „Молодого пролетаризующегося
поколения в первом томе выступают
no сын маляра, Иосел Гуралвник
и Нахке, В первом томе они еще по-
казаны подростками. Но>по всему хо-
ду. рассказа видно, что это будущие
пролетарии и активные участники
предстоящих революционных боев за
рабочее дело.
В поверхностной «тиши и глади»
патриархального местечковотго быта
автор. с исключительным мастерством
обнажает его полпочвенную класбо-
вую сущноеть. В опровержение mpe-
словутою; ‘созданного еврейской Syp-
Д. Р. Бергельсон. «У Днепра», ав-
торизованный перевод ‘с’ еврейского
Б. Х. Черняка, редактор Г. Шенгелли.
М. Гослитиздат, 1935, 426 стр. 7 р.
20.000. экз, :
* Powan Ж. Р. Блока ‹.. и Компа:
ния» *, выпущенный Гослитиздатом,
написан более двадцати лет назад.
Тогда Блок не верил еще в возмож-
ность уничтожения капиталистичес-
кого. строя.
«Разве есть такая сила, которая
сможет остановить грохочущие стан-
ки, свистящие трансмиссий, а вместе
с тем прервать бесконечный поток 30-
лота, питающего мир?»—растерянно
спрантивал себя писатель. «Что зна-
чит человек наряду с этой машиной
в движении?».
Непреклонный,
фирмы «Симлер
властный
H, К-0ъ
глава
Ипполит
Сиулер умер, огромное его тело, ед-
ва втистнутое в тесный ящик. гробз,
только что предано земле, а станки
уже грохочут...
ВесЪ роман. пропитан едва сдер-
‚живаемым ужасом ‘перед этим же-
лезным маршем машин. Метазличес-
кий лязг и грохот счанков, переклич-
ка фабричных сирен растворили в
себе толос человека, `Оглушенный,
смятый, растерянный раскрывает он
рот.и пытается крикнуть, позвать на
помощь, но — тщетно. В этом гуле
# peBe MeXaHH3MOB OH едва ли услы-
IMHT Jame свой ‘собственный голос.
Первое, что бросается в глаза пря
внимательном чтении романа, это 06-
реченная покорность человека, приз-
‚давшего примат машины, которую он
ненавидит ненавистью побежденного.
Вот, например, судьба Жозефа Сим-
‘лера, наиболее одаренного, ‚ человеч-
него и привлекательного представи-
теля рода’ Симлеров, Он полюбил
Элен Пленье — девушку из фран-
цузской аристократической семьи. Ho
против брзка восстала вся семья Снм-
леров. Женитьба. на дочери разорив-
шегося\ фабриканта? Никогда,
Блоку казалось, что только тому,
кто отдаст себя служению машине и
откажется от всего ‘человеческого,
идущего вразрез с механической во-
лей века, удастся остаться на поверх-
ности жизни. Другие — неулачники,
Они будут сметены и раздавлены.
истории семьи Симлеров, для которой
«фабрика, семья это только две сто-
роны ‘одного и тото же», Блок раскры-
вает огромную жизненную цепкость,
изворотливоств и‘ прелириимчивость
капиталистов конца ХХ века.
`Покинувшие родной Бюшендорф.
маленький городок Эльзаса, окку-
пированный прусскими войсками,
Симлеры с незначительными бредет“
вами устремляются в текстильный
центр Франции, чтобы заново начать
дело. А
В Вандевре. они приббретают ста-
рую, плохо. оборудованную фабрику.
Меесные промышленные, круги отка-
зывают пришельцам в поддержке. К
ним относятся пренебрежительно. НФ,
расталкивая неспособных, обтоняя
ограниченных консерваторов, выры-
Блок, Жан-Ришар. ‹.и Компа-
ния». Авторозованный перевод с
‚французского Т. Сорокина, под ре-
дакцией И, Эренбурга. М. Гослитиз-
дат, 1985 г. 852 стр. Ц. 4 Py 75 к.
п, 1. 25 к. Тир. 10000.
yy MW Номпани
а 38 [а
А
. ,
enpa‘
шуазной литературой — «социального
мира», якобы царящего на еврейской
улице, автор на важлом шагу обнару-
жизает пропасть лежащую между
двумя. противоположными лагерями
‘местечка-—пресыщенными тунеядца-
ии 6 одной стороны и обездоленными
тозодающими тружениками, с другой.
В соответствии е этой задачей писа-
тель пользуется своеобразным худо-
жественным прнчемом: события и дей.
ствие фазвертываются в двух парал-
лельных контрастарующих плоско-
сетях, Отсюда ий манера Бергельсона, не
терлящая лишних описаний: краткие
меткие характеристики, за которыми
непосредственно следует действие.
Дом’ Михозла Левина — средоточие
местечкового богалства — изображен,
в Двух плоскостях. Параллельно ¢
внутренними «покоями» дома, с мно-
точисленным левинским семейством,
дана «кухня», © ее обнтателями, Каж-
дое событие, -совершающееся во вну-
тренних покоях дома, получает сей-
‘час же. соответствующую оценку на
«кухне». Но обитатели «кухни» не
являются. крайним полюсом местечка.
Они живут довольно сытно но срав-
нению с нищетой, ютящейся в кривых
окраинных улнцах местечка. Поэтому
Бергельсон противопоставил дому
Левана жизнь местечковой бедноты.
Но так как окраинная нищета не
приходит в непосредственное сопри-
косновение © «ломом», автор лля свя-
зи ввел колоритную фигуру мальчика
Пенека—млэдшею отпрыюка «лома»,
презираемего семьей и льнущего к
местечковым беднякам.
Пенек играет роль атентуры жите-
лей окраин при «доме». Мальчик ©то-
ит на страже интересов бедноты, он
выведывает все тайны «дома» и пре
дупреждает своих лрузей о налви-
тающихся утрозах co стороны «до-
ма». Этим и об’ясняется та большая
психологическая нагрузка, которую
автор дал малолетнему своему герою.
Необхолимо остановиться на заме-
чательном образе Петрика, рабочего
с помещичьего кирпичного завода. На
фоне социальной ненависти, питаемой
обитателями окраин к богатому дому
“Левина, на фоне отзужденности и ра-
зобщенности «единого» «националь-
ного» организма, — особый социаль-
ный смысл приобретает дружба Пет-
рика, с еврейской беднотой.
В образе Петрика показаны пер-
вые проблески классового самосозна-
вия у полубатрака-полурабочего,
только что научившегося прамоте, чи-
тающего книжки еще по складам.
Поглядывая ‘на жизнь евреев в ме-
стечке, «он мысленно отмечал, что
У евреев жизнь идет так же; как
иу не евреев: одни живут убото, тру-
дами рук свонх, другие роскошеству-
ют за счет чужих трудов, «да еще при-
кидываются, что так оно и лолжно
быть>. Замечательный образ Петрика
подкупает своей душевной простотой
и глубокой серлечностью.
Характер взанмоотношений Петри-
ка с еврейской белнотой’ наносит сок-
рушительный улар националистиче“.
Кой побасенке, упорно распространя-
емой буржуазной еврейской литера-
турой о якобы «расовой» вражде всех
«неевреев» ко всем евреям местечка,
Язык Бергельсона трудно mods
дается переводу; приходится мирить-
ся с некоторыми вынужденными ^ из-. -
менениямну сокращениями ‘и -уклоне-
ниями от оригинала, но, к сожале-
нию, перёводчик порою прибегает
к таким изменениям даже в тех слу-
чаях, когда можно было обойтись без
них.
А. ЮДИЦКИЙ.
я
вая заказы у других, Симлеры уже
через несколько лет прорываются в
первый ряд вандеврских фабрикан-
тов. Когда же в 1876 году текстиль-
ную промышлённость охватывает же.
стокий кризис, Симлеры, вернее вто-
рое поколение Симлеров, смело идет
на риск, решив коренным образом
переоборудовать производство.
«Сейчас триста. фабрик обсуждают,
как им быть. Пятьдесят решатся
прытнуть. Из этих пятидесяти —
десять ‘перепрыгнут, и мы должны
быть в числе этих десяти. Рынок до»
станется первым».
WM Симлеры совершают прыжок,
после которото начинается непрерыв-
ный и бурный пол’ем их фирмы.
К концу романа, т. е. в 1890 году,
на фабрике Симлеров занято до’ трех
тысяч рабочих, а годовой оборот ра-
вен нескольким миллионам франков.
Однако, несмотря на то, что жизне-
способность, трудолюбие и цепкость
Симлеров импонируют Блоку, весь
‘строй капиталистических отношений
вызывает в нем чувство омерзения и
горечи. . vo:
Но вот на сцене появляется амерн-
канский дядюшка.. кузен Жозефа и
Вилыельма — мистер Бэн, о кото»
ром известно, это свое колоссальное
состояние, нажитое «на спекуляции
железнодорожными акциями, хлоп-
ком и другими товарами», он «ни-
чем He ззпятнал» (!). Этот исключи-
тельно добродушный, веселый и оба-
ятельный архимиллионер посетил сво.
их родственников, изучил их длеятель-
ность и предался печальным и весь-
ма гуманным размышлениям.
«Перед широко раскрытыми глазами
мистера Бэна постепенно возникала
печальная картина промышленности,
ее хозяев, затерявигихся в пучине
океана зависти, недоброжелательства,
чувствующих растущее бессилие прк
каждой вновь полымающейся волне».
Блоку того периода казалось, что
порочность капитализма заложена не
В его существе,. но лишь в форме, ко-
торую приняло его развитие во Фран.
ции.. А вот в Америке — совсем
другое дело! И представитель амери-
канского капитализма, мистер Бан,
появляется среди Симлеров как мес»
сия, провозвестник спасения и благо“
дати.
Рабочие в романе играют роль ста-
тистов. В ту пору Блок не верил в
историческую роль. пролетариата ‘и
потому видимо не нашел нужным
задерживать свое внимание ня тех,
кто’ приводил в движение станки
симлеровской фабрики и перетонял
‚свой ‘пот, здоровье и силы_в золото,
текущее в карманы предприимчивых
и цепких фабрикантов. Эпизолы, в
которых показаны рабочие, бледны
и неудачны,
Социальное значение романа ‹,.. и
Компания» в том, что он показывзе?
промышленную буржуазию конца
ХХ века, т. ев. периода ее расцвефа,
Хороший перевод позволяет сове?-
скому читателю оценить большое ре-
алистическое мастерство одното из
виднейших писателей Франциа.
: ‚ ВЛ. ДМИТРЕВСКИЙ.