Оба некоторое время молчали и скользили вдоль про- секи. На ногах их были короткие, широкие лыжи. — А собак все не слыхать! — снова заговорил второй из охотников, помоложе. Говорил он ‘нараспев и сильно ударял на «о». — Не промыслить нам, видно, сегодня путевого зверя. Слушай, Митрий, — обратился он.к своему старшему това- рищу, — а хорошо бы сохатого зверя добыть! Митрий посмотрел на говорившего и с сомнением по- качал головой, но сам при этом сказал: — Куда бы лучше! — А ты что так?—не уни. мался его товарищ. — Разве зверя не бил, что в себе разу- верился? — Всяк сам себе хорош, да ружьишко — дрянь, одно слово—пукалка. Пукнет и нет ничего, зверь далеко, только вонь останется... — Ав России, поди, ру- жей -то много, любое выби- рай, — мечтательно сказал то- варищ Митрия. , — В России их много, да не у нашего брата, — paccep- дился вдруг Митрий. — Да и как их оттуда достанешь? Ста- рики не очень туда нашего брата пускают: опасно из лесу зря выхолить. В России десят- ские и сотские за каждым че- ловеком по пятам ходят. Ты из лесу выйдешь, к примеру, а они тебя— хвать: кто? Отку- да? Подавай документ! Откру- чивайся, как знаешь, а не то как раз за собою в наши ко- лоденские леса земскую поли: цию приведешь, а за поли- цией— царь, поп и помещик, от которых к“ наши сюда в Oun noGexaay леса ушли Степан заскользил быстрее по снежному насту и, по- ровнявшись с товарищем плечо к плечу, спросил: — Давно наши в леса ушли?.. — Да при Вкатерине, говорю, царице... — Ишь ты, — протянул Степан. Видно было, что он хотел что-то сказать, но не решался высказаться сразу. — Это при бабе-то? — спросил он серьезно. — Ну, да, при бабе... Екатерине, — нетерпеливо сказал Митрий. — Во как! — покачал головой Степан и ВЗДОХНУЛ. — Много, видно, в России баб, ежели их, к примеру, царями сажают. Нам бы сюда их. Дворы пустуют, хозяек нет. Митрий вдруг остановился. Он круто повернулся к то- варищу и долго смотрел на него. Степан выдержал, не сморгнув, его испытующий взгляд И сказал рассеянно, точно думал совсем о другом: — Не тявкают собаки-то! ! Митрий не обратил внимания ка его слова, только протяжно свистнул и побежал вдоль опушки, а за ним заспешил и Степан. Они добежали до конца просеки. Здесь оба остановились. Узкая, протоптанная зверем тропинка уходила в чащу леса, и лучи высоко подкявшегося солнца освещали теряющиеся в снежном сугробе следы собак, углубившихся в лес. В стороне, в шагах тридцати от тро- пинки и леса, на открытом вырубленном месте стояла по- щаженная топором старая ‚ель. Туда отошли охотники. Митрий оперся о ствол дерева и, сбросив с ног лыжи, начал осматривать полку кремневого замка своего ружья, Он повернулся боком к солнцу, чтобы не так слепил глаза отблеск снега, и лучи солнца заиграли на лопасти остро отточенного топора, длинное топорише которого было заткнуто за пояс Митрия. Такой же, только немного поувесистее, топор был и у Степана, вооруженного сверх того длинной, в рост человека, палкой с массивным кован- ным и заостренным на-подобие пики коицом. Сняв с плеча копье, Степан поставил его у своих ног и слегка оперся на него, отчего древко на петверть ушло в снег. — А никак лайка тявкает! — насторожился Митрий. -— Где? Тихо все. — Постой... — Ай, батюшки, — закричал Степан, семеня ногами на одном месте, точно собираясь сорваться и ринуться бегом в лес, навстречу, как ему показалось, приближающемуся лаю собак. — Тявкнула, тявкнула, проклятая... — Гокят, — заволновался и Митрий, охватываемый охотничьим ражем.— Так и есть... сюда гонят! — Кого гонят? — А кто его знает, может, зайца? — сказал Митрий. — Тьфу! — сплюнул Степан. Ему, как и всем колоден- цам, зайцы внушали особое отвращение. — Нет, нет! — воскликнул он. — На зайца они так лаять не станут. Это зверь во-0-0, матерый сохатый. Митрий застыл, не шевелясь, в одной позе и внимательно прислушивался к дружному тявканью лаек. Лай собак приближался и вдруг до слуха охот- ников донесся треск ломаемых сучьев. Вытянув голову прямо вперед и закинул рога назад, так что они плотно прилегали к зашейнику, на просеку вы- бежал бегущий рысью старый огромный лось. На мгновенье ослепленный яркими лучами солнца или напуганный неожиданной встре- чей с людьми, он приостано- вился. Над широкой рыжебу- рой грудью насторожилась большая голова, суженная пе- ред глазами и оканчивающаяся длинной, толстой, вздутой cne- реди, как бы срезанной, мор- дой. Ноздри зверя беспокойно задвигались; блестели злые глаза животного, и в ту же минуту лось сделал тяжелый, большой скачок в сторону, в чащу. Грохот выстрела покрыл собою треск ломавшихся су- чьев. Митрий поднялся с ко: лена, на которое опустился ние для более верного прицела, и wo ee сказал Степану: — Ну, и зверь... Большой. Старый самец. От стада уже отбился. Одинец. . Оба охотника побежали к тому месту, где скрылся лось. Из лесу выскочили три лайки и, увидев людей, зама- хали было хвостами, но тотчас же с сосредоточеекно-дело- вым видом помчались, тявкая по следам зверя. — Кровь! — закричал Степан. — Ишь его ударило. Лужа крови. Не пробежит да- леко, — сказал и Митрий. — Эх, ни к чему лыжи — в самую» чащу полез сохатый. толь опушки. a“ Оба охотника, увязая по колени в сугробе, пошли пс» следам уоежавшего лося. Впереди, в чащу, уходило тяв-- канье собак. — Не уйти сохатому далеко. Видишь, кровь выходит из него. Здорово это ты ударил, — одобрительно говорил Степан, поправляя за поясом топор. Копье свое он держал в правой руке, точно на-изготовке. Шли оки с полчаса. Следы лося становились нероввыми, извилистыми. Глядя на них, можно было сказать, что’ зверь ослабел. Дружный лай собак уже не уходил от охотников в чащу, а приближался к ним. — а месте собаки стоят! — воскликнул Митрий. — Ей- м С с EELS IED IES ROEDER ДЕН а: Вы, богу, на месте! Зверя, поди, окружили. Ишь как неистово лают. Это что? Среди усилившегося лая, собак. Они побежали вдоль опушки. послышался визг одной из — Бежим! — предложил Степан. — Не иначе, как со. бака под копыта сохатого угодила. Отбивается зверь. Степан побежал вперед и за ним Митрий Подлесок густел, и среди поломанкых сучьев и засыпанного снегом валежника едва была приметна тропа, по которой проби- рался раненый зверь. Дорога шла в гору. Хлопья легкого снега падали сверху, с ветвей, и засыпали плечи, шапки и грудь охотников. Летом в этом месте был более сухой островок, окруженный кепролазной топью. Тявканье собак уже сменилось испуганным воем, и этот вой слышался по обеим еторонам тропинки. Выли две со. баки, третья молчала. — Тьфу, чорт! — выругался Степан. В минуты волне- ния он сильно прицокивал. — ТЫ что? — крикнул Митрий. несколько поотставший от Степана.