Вечером к Сафару пришел Джума,
и оба турюмека долго беседовали. Но-
чью Сафару снились громадные икря-
ные белуги, а на следующее утро Са-
фар Мамед и Джума Дуржа вышли в
море, вытащили сети и уложили их
на дно подчалка. Не возвращаясь до-
мой, они повернули прямо ка север и,
иодгоняемые попутным ветром, скоро
добрались до форта Александровского,
где продали свои восемьдесят концов
сети русским рыбакам.
	Старик Тюяк-Бай был хитрый и про-
нырливый туркмен. Когда после раз-
грома аула Аралда туркменам приш-
лось покинуть Мангышлак, Тюяк-Бай
как-то ухитрился остаться и, покуда
его земляки бедствовали на чужой сто-
роне, он сумел поладить с казакскими
бандами и продолжал жить сытно и
безбедно. Никтс так ве умел предска-
зывать погоду не только на завтра,
но и на целых два-три дня вперед,
как старый Тюяк-Бай. Умел он также
вылечить человека от лихорадки и знал
верный способ, как уберечься от «дур-
ного глаза», Все это, как ‚и многое
другое, упрочило за старым плутом
репутацию колдуна и создало вокруг
его имени ряд легенд и анекдотов.
	К нему-то и обратился Сафар Ма-
мед, когда он, каконец, вмесле со сво-
им другом смастерил длиннейшую жи-
водную снасть, пользоваться которой
было строго запрещено.
	Кафар Мамед боялся. Он ке мот
отделаться от мысли, что поступает
вечестно.
	му все казалось, что в первый же
раз, как он ‚далеко в море «выправит
порядок», его непременно накроет
«рыбный барин» и отнимет то, за что
он заплатил последние деньги, с та-
ким трудом полученные в долг.
	Сафар чистосердечео рассказал Тю.
як-Баю свои сомнения ‘и опасения.
	Старый туркмен внимательно вы-
слушал его и покачал головою.
	— Всть только одно средство, ко-
торое может уберечь тебя от «бари-
на»,— сказал он Сафару.—Я могу про-
дать тебе его. Вот, смотри, этот каме-
шек из печени белуги... Всегда держи
его на сердце, и «барин» ве тронет
тебя, а ты будешь ловить самых боль-
ших белуг нашего моря, и будет тебе
в море удача.
	Тюяк-Бай показал Сафару неболь-
шой круплый камень, с леской орех
величиною.
	Не хотелось Сафару отдавать пос-
ледние пять рублей старику, однако,
Тюяк-Бай уперся на своей цене и ни-
как не хотел уступить.. Он говорил:
	— Пожалеешь пять рублей, всего
состояния лишишься... Все отберет у
тебя в ‘море «барин».
	Сафар ‘вздохнул и отдал последние
пять рублей.
	Чуть светало темное еебо за вы-
сокой` горой. Черные волны Каспия, .
		отражая мерцавшие звезды. торопливо
наговяли одна‘другую у берега и там
с грохотом разбивались о ‘прибрежные
камни, высоко подбрасывая кверху
фовтаны соленых брызг.
	Сафар Мамед и Джума Дуржа под-
няли заплатанные паруса на старом
подчалке, и последний, круто накре-
нясь набок, ходко пошел вперед,
рассекая носом белогривые гребни,
Сегодня .оба туркмена в первый раз
вышли проверить новую снасть, над
которой они, не покладая рук, тру-
дилиеь несколько’ дней и которую
два дня тому назад установили на
тяжелых якорях в море на самой боль-
шой глубине. Оба не спали всю
ночь, и теперь их разжигало нетер-
пение скорее добраться до белого бу-
ечка, с которого и начиналась беско-
нечно длинная снасть, усаженная ты-
сячью острых крючков с примаккой.
	Небо быстро светлело, и первая
‘стая только что проснувшихся бак-
ланов, часто хлопая длинными чер
выми крыльями, низко пронеслась
над волкующимся Каспием. Далеко за
подчалком Сафара показались белые
паруса ‘рыбаков, выходивших ловить
ставными сетями. Хозяева этих кора-
бликов спокойно шли в море. Им не-
чего было опасаться и не нужно бы-
ло с тревогой оглядывать горизокт
в вечком страхе, что вот-вот пока-
жется серой дымок быстрого .и не-
умолимого «барина», вдруг нагрянув-
шего сюда из далекой Астрахани.
	Вот уже далекие подчалки спусти-
ли паруса, дойдя до своих «порялд-
ков». Вот уже горячее солнце радост-
но оверкнуло из-за далекой горы, а
старый черкый подчалок Сафара все
еще бежал по волнам.
	Прошел час, другой. Серый скали-
стый берег уже еле намечался на го-
ризонте, вытянувшись в тонкую чер-
точку, когда Сафар и Джума, нако-
нец, увидали одинокий белый буек,
раскачивавшийся на зеленой волне.
Никто из рыбаков не заходил сюда.
Никто не видел Сафара и Джуму.
Здесь водились белуги.
	Сафар, сидевший на руле, круто
свернул к буйку, и через две-три ми-
вуты Джума ловко «посадил» паруса:

Здесь от поплавка к поплавку, на
три с лишним километра тянулась
толстая веревка. К ней через каждые
4% -метра были привешены на ост-
рых крючках либо кусочки белой
клеенки, либо тюленье сало. Каждый
поплавок как бы пружинил на тяже-
лом якоре, покоившемся на дне.
	Прожорливы и неразборчивы белу-
ги, в особенности самые старые,
бесплодные, в желудках которых ры-
баки нередко находят громадные ка-
мни, поленья и даже взрослых тюле-
ней, проглоченных целиком. Эти uy-
довища хватают все, что попало, и
чем они крупней, тем ленивее, спо-
койнее, словно даже не замечают, что
проглотили острый крючек. Живод-
ная снасть как раз и рассчитана на
неприхотливость и  прожорливость
этой огромнейшей рыбы, водящейся
летом лишь в глубоких местах.

Сафар Мамед, склонясь через борт
	подчалка, вытаскивал толстую верев-
ку. Он подтягивался на ней, отчего
	грузный подчалок  медленню продви-
гаяся вперед. Джума Дуржа стоял
возле Сафара и с тревогой посматри-
вал на горизонт — не покажется ли
где-нибудь дымок парохода.

Сафар проверил уже больше поло-
вины ‘всей снасти, и подчалок про-
шел мимо мескольких поплавков, а
рыбы все еще ве было.

Но вот Сафар заметил, что толстую
веревку словно что-то тянет ко дну,
и что она больше не подается кверху.
Не похоже было на то, чтобы это по-
палась белуга, потому что веревка
была совершено неподвижна, словно
в этом месте к ней был привязан
якорь. Руки Сафара, державшие ве-
ревку, не чувствовали даже слабых
толчков. Он позвал друга на помощь,
и теперь оба OHH перегкулись за
борт. Как ни напрягали они мускулы,
однако, веревка не подавалась. Ясно.
было, что снасть на дне закрепилась
за что-то очень тяжелое.

— За камень, что ли, зацепились
крючки? —с досадой проговорил Са-
фар. ,
	— Her, не то: в море камни круг-
лые— за них не уцепишься. Может
быть, попалась крупная белуга и око-
лела ва крючке...
	— И этого не может быть: ‘крупная
белуга за двое суток не околеет. А жи-
вая дала бы о себе знать.
	Долго возились туркмены над сна-
стью.  Подвязывая веревку к корме
подчалка, они пробовали грести, что-
бы отвести снасть вправо или влево
и тем освободить ее от груза, за ко-
торый она, очевидно, зацепилась. Все
	усилия рыбаков, однако, оставались
тщетными.

Наконец, Джума предложил обру-
	бить снасть, так как вытащить ее все
равно не удастся. Жалко было Сафару
потерять порядочвый отрезок снасти
и, подумав немного, он сказал:
	— Мы лучше сделаем, если завтра
привезем сюда наших жен и захватим
с собою ворот. Вчетвером-то мы уж,
наверное, высвободим снасть или вы-
тащим то, за что она зацепилась.
	Джума нехотя согласился. Рыбаки
проверили оставшийся конец снасти,
который тоже оказался пустым, и, раз-
досадованные неудачей, повернули
домой.

Пока они подплывали к далекому бе-
регу, Сафар Мамед несколько раз
вспоминал, как старый Тюяк-Бай, про-
давая ему камень из белужьей печени,
говорил: «Всегда держи его на сердце,
и «барин» не тронет тебя, а будешь
ты ловить самых крупных белуг ваше-
го моря, и будет тебе в море удача».
	Сафар нащупывал рукою круглый
камешек, зашитый в рубашку как раз
над самым сердцем.

«Камешек здесь,— думал TypKMeH,—
почему же с самого первого дня такая

неудача?.. Неужели старый колдун
обманул?»
	Никогда еще ве бывало так, чтобы
рыбаки-туркмены брали с собой жен в
море на ловлю. Когда поздно’ вернув-
шийся Сафар и Джума с вечера объ-