Хоменко
‚Очерк
Начиная от Новосибирска мы шли над
равниной, теперь же местность стано-
вится более пересеченной. Дует встреч-
ный ` ветер, и мы летим со скоростью
140 км в час. Погода ясная, и лишь на
горизонте видны облака. Сегодня внизу
особенно красивая картина. Леса, леса
и`леса. Кое-где — опушки с небольшими
озерками и редкие селения, Чувствуется,
что приолижается Урал: лес из, листвен-
ного переходит в смешанный и потом
в хвойный, на горизонте вырисовываются
горные отроги хребта...
Здесь посадочных площадок мало, иони
друг от друга далеко. Поэтому, если мо-
тор. испортится, то придется садиться
прямо на лес и ломать дорого стоящий
самолет. Для большей безопасности само-
лет берет высоту до 1 200 м, — лишняя
предосторожность никогда не мешает,
В воздухе становится теплее. Крылья
блестят от солнца, и только ‘полотно,
отполированное аэролаком, еще матово
от капелек росы. Оглядываюсь назад.
Внизу на земле дымка и туман,
Летим уже третий час. Облачность
сплошная, идем под облаками на высоте
700 м. Облака нас немного «прижали».
Если они будут еще ниже, то мы пробъем
их и поидёем пад ними по компасу.
номеры, уклономеры, термометры, мано-
метры ит. д., ит. п. Измеритель скоро-
сти показывает 150 км. Сбоку дует ветер
и слегка сносит нашу машину.
Далеко внизу видны огоньки световой
трассы. По ней мы спокойно доберемся
до Омска. Тяжело пилотировать машину
ночью, Кругом темнота и неизвестность.
Вся надежда на исправную работу мотора
да на эту световую линию.
В 1923 году СТО предложил объединению Гразиданокой Авиация приступить х организации аэро-
линии от Москвы до Иркутека протяжением в 4750 километров, в тем чтобы в 1929—30 году ве можно
было пустить в ‘экопловтацию. ея трасеа Транесибирекого воздушного пути проходила через
Казаль, Свердловок, Курган, Омок, Новосибирск, Красноярек и Нижене-Удинек- :
Bee sto пункты неё имели своих аэродромов, Нужно было ина пуетырях, на ислях, на болотах —
создавать и оборудовать аэродромы и ллощадки. Кроме того нужны были дома нод аоростанции, под
злые помещения, под склады и т. д. Иностранцы считали, что все это можно сделать только в течение
}-х, 4-х лет. Однако, несмотря на вве трудности, в основном можно было приступить к зоронавигации в
‘лодующем эко году. В мае 1929 года авролиния Москва—Иркулок открылась.
Сойчас заканчиваются изыскания остальной части Трачесибирокого воздушного пути; Иркутск —
Порхне-Удинск — Чита — Рухлово — Хабаровск — Владивосток (протязжением 3450 км.). Одновременно о
изыеканиями производитоя такэке и необходимое з6мнов оборудование, в тем чтобы в весне 1982 года
ВЕСЬ ПУТЬ — протяжением окохо 9000 километров пустить в эконлоатацию: ,
Аэролиния Москва — Владивосток будет второй в мире по длине и первой — но оборудованию,
т. к. тахой громадной линии с почными участками еще нот. С пуском ев в экеплоатацию, советской
авиацией будет осуществиен лозунг „Догналь и перегнать““.
‚В 1932 году на отой аэролинии будут летать пассажирские 10-меетные самолеты, которые
смогут покрывать все это огромное расстояние в 60 летных часов. (Курьерекий поезд проходит это же
растояние va 8 суток))
о Вначение Сибирекого зоздушного пути для’ влутренией связи Советского союза необычайно
велико. Дублируя слабую сибирекую зн.-д. пивию, мы 60169 TOOHO связком наши окраины е цонтрами
пролетарокого государства,
ai iki { vo и. } a te “yt Mts .
Самолег АНТ 9 на старте
Пассажирский самолет гражданской авиации
Внизу среди горных массивов все чаще
появляются заводы, ‘рудники, линии
железной дороги. Видно, как снуют
маневрирующие паровозы, как медленно
ползут длинные вереницы поездов.
В дыме, в мгле заводов и фабрик, среди
лесов и горных кряжей показывается
Свердловск,
BOS AY Hl-
НЫЕ ПУТИ
в 1939 2.
см. статью
на
11 странице
‚ теть линию до Урала с нелью обсле-
дования работы наших аэростан-
ций. В 6 часов вечера автомобиль доста-
вляет меня на Новосибирский аэродром.
Работа аэростанции напряженна. Целый
день звонки телефонов, телеграммы о
вылетах, метеоробводки, разные запросы
ит. д. УКдем самолет из Красноярска. Он
привезет почту, которую перегружают‘на
другой самолет и.с ней летят в Омск.
В комнате аэростанции я беседую с
легчиком Лапоноговым, с которым при-
дется сегодня лететь. Это — старый лет-
чик, прошедший суровую школу военной
авманции. Разговоры обычные: о погоде,
о моторе, о полетах. Но вот подается
сигнал о том, что показался” самолет,
Мы быстро встаем и выходим на аэро-
дром.
Над городом, на высоте 600—700 м,
идет «Фоккер» и, определив направление
ветра по дыму костров, разоженных рабо-
чими аэродрома; сразу делает снижение.
Через несколько минут он’ застывает
у ангара. Механик и моторист бросаются
к кабине, открывают ее и вынимают
почту для проверки. Проверенная почта
перекладывается на стоящий рядом дру-
гой «Фоккер», № 160, с которым мы уле-
таем через 10 минут.
Ну вот и все готово. Почта на наш само-
лет погружена, мотор работает четко и
безукоризненно. Пилот уже на месте.
Я застегиваю шлем, воротник кожаного
пальто и одеваю краги. Быстро заби-
раюсь в кабину, сажусь и пристегиваюсь
на ремень (это обязательное правило).
Машина вздрагивает и, медленно покачи-
ваясь, двигается с места. ,
. Уже час, как мы летим. Самол@г дро-
жит от работы 400-сильного мотора. Смер-
кается. Идем на высоте 600 м, над полот-
ном железной дороги. Сзади надвигается
тьма, впереди в дымке уходит солнце,
Я приподнимаюсь и смотрю через плечо
пилота на приборы. Тут целая контроль-
ная установка: показатель высоты, пока-
затель скорости, измеритель Числа обо-
ротов пропеллера, часы, компас, кре-
Cire: днем получил задание обле-
Парвый OORETORHH HORWAO MET ANAK ECKHH
спмолат. „Сталь 24°
a ”
Чувствую, как коченеют щеки и паль-
цы рук. Растираю их и наклоняю го-
лову внутрь кабины. Смотрю на часы.
До рассвета еще полтора часа. Через
час будем в Кургане.
Лункевич сидит, как вкованный: ноги
на недалях, одна рука на колене, дру-
Е А, А
№ гая на ручке управления. ‚ В полете чело-
’ век и самолет — одно: целое. Оторван-
век и самолет — одно: целое. Оторван-
ный от земли, высоко в воздухе, где
‚каждое необдуманное движение может
иринести смерть, человек настолько чут-
ко реагирует на технику полета, что HH-
CTHBKTHBHO делает движение рулями для
сохранения равновесия,
Облака заполнили собой весь небо-
склон. Самолет снизился на 300 м, Ниже
снижаться рискованно. Лучше иметь
некоторый запас высоты, Вдали пока-
`зывается ‚луч последнего аэромаяка, и
через 20 минут мы подлетаем к почти
неосвещенному Кургану.
Курган небольшой районный город
Уральской области на берегу.реки Тобол.
Аэродром находится на окраине города
за полотном железной дороги; Он не ве-
лик, покрыт густой травой‘ и при раз-
ливе обычно заливается.
Я пробыл на Курганской аэростанции
только один день и на другое утро вы-
летел дальше.
Мы идем в полной темноте. Самолет
слегка покачивается и ныряег в воздуш-
ных течениях. Мотор гудит резко H OT-
четливо. Прошли несколько круиных и10-
селков и станций железной дороги. Они
узнаются по световым точкам. Вот пока-
зывается светлая полоса впереди. Это —-
‚Омск, но до него еще не меньше 100—
110 км! Пилот дал больше газу, мотор
заревел сильнее, скорость прибавилась
на 5 км. Полоса становится светлее и
отчетливее. Еще полчаса — и мы над
Омском. Весь город как будто бы осыпан
светлячками; на Иртыше видны огни
‘пароходов.
Делаем небольшой вираж и с посте-
пенным снижением перелетаем через
Иртыш к аэродрому. Он резко выделяется
своими световыми сигналами и неоно-
вым аэромаяком. От массы огня пестрит
в глазах, и получается сказочная карти-
на, от’ которой трудно оторваться.
Проносимся над кострами, касаемся
земли и, мягко подпрыгивая, катимся
по траве аэродрома. `У самого ангара
вылезаю из кабины и расправляю ноги
после четырех с лишним часов полета.
Мотористы и механики быстро перекла-
дывают почту на другой самолет, № 161,
который сейчас полетит в Свердловск.
Я на сутки застряну на Омской аэро-
станции.
Омская‘ аэростанция является одной
из лучших в СССР. Горсовет в 1928 г.
отвел для нужд аэродрома большой уча-
сток. земли и здание бывшей мельницы,
которое теперь использовано под аэро-
станцию. Субботники, организованные
Осоавиахимом в 1929 г., дали возмож-
ность производить полеты днем-и ночью.
Вообще можно отметить ту помощь, ко-
торую оказали местные организации Осо
авиахима в деле строительства Транс-
сибирского воздушного пути. В этом
отношении Уральский, ` Омский и Красно-
ярский райсоветы достойны занесения
на красную’ доску,
Сегодня со мной летит Лункевич, один
из лучших пилотов ВОГВФ, на редкость
спокойный, выдержанный, знаток своего
дела. Вот он идет подремать часика пол-
тора к себе в комнату, чтобы бодретво-
вать за рулем ‘не менее б часов: В ком-
нате пилотов уютно и тихо. Я, негразде-
ваясь, тоже ложусь спать... Через чае
меня уже будит линейлый механик:
Be a =>...
— Что, разве прилетела ‘уже рейсо-
вая? — спрашиваю я и, получив утвер-
дительный ответ, быстро встаю и одеваю
все свои «воздушные доспехи»,
Нужно спешить, так как стоянка само-
лета строго регламентирована п 10 ми-
нут. Выхожу со своим багажом и иду
_к ангару, где стоит почтовый самолет
№ 162 и несколько в стороне только. что
‘прилетевший из Новосибирска’ № 163.
Почта уже перегружена, и мотористы
‚поворачивают ‘пропеллер для Заводки
мотора.
Лункевич уже сидит на месте. Ночь
темная и холодная. Резко выделяется
свет. в ангаре и на летном поле аэрод-
’ Дрома, Делаю последние приготовления:
одеваю перчатки и полетные очки. Когда
весь затянут в кожу, то не чувствуешь
пронизывающего ветра.
В лучах прожекторов отрываемся от
земли и погружаемся в темную массу
ночи. Только продольное покачивание
самолета и огоньки из патрубков гово-
рят о том, что мы набираём высоту.
Омск с тысячами огней не под нами,
а сбоку нае, под углом кземле, и начинает
медленно вращаться!.. Это не что иное,
как Лункевич «загнул» вираж и повернул
самолет в пужном направлении. Прошли
город с его величественной огневой па-
норамой и постепенно уходим в темень,
в мрак...
Мотор работает ровно, без перебоев,
_И этим дает увереиность пилоту и пасса-
жиру. Мотор— сердце самолета, если он
откажет в работе, то нужно планировать
и садиться куда попало. На нашей линии
через каждые 30—40 километров имеются
посадочные площадки, куда можно сесть,
еспи испортитея мотор,