СТЕПНОЕ ЗОЛОТО Отрывок из книги Е. Микулминой „Закрома пятилетки“ (ГИз) Тогда фотограф пускается на хитрость. — Гражданки,.станьте в сторону, я вас сниму. И стайкой стрижей девушки шелестят юбками. — Манька, стань в ряд, & то пе выйдем. — Сонька, не напирай! — Балюшки, а я неумытая! Постой, военный. Постой минуточку. Фотограф щелкает пустой камерой и спе- шит на другую сторону тока. Вдали как кузнечики бегают сноповя- залки, & за, ними в круговую едут тракторы с граблями. У каждого трое граблей, а на каждых граблях—как тюльпан, девушка. Юбки-—желгые, красные, синие—распуши- лись колоколами, а из-под них видны за горелые ноги. Под стогом бабы ведут степенные речи. — Нынче не управиться нипочем, в прошлое лето в госсельтрестовском совхозе косили все лето, а молотили до снегу, все на, быках, на, быках, батюшки-светы! — Балюшки-светы! Неужто управимся? Вон сколько наворотили, страсть. — А кто же знает, матушка —перебивает другая.—Их не разберешь, не по-божески делают. Може и успеют. „Ойль-Пуль“ пришел и стоит на заправ- ке. На пахоте заправляли пятнадцать ми- нут—ведрами, а’ сейчас придумали по- новому. На четырех колесах низкие дрожки, на них насос. Подвезли его к трактору, вета- вили шланг в бачок. — Замечайте часы,—кричит Бойтман, и все напряженно наклонились над трак- тором. - Минута, две, три,—тотово: Харлов тут же рядом жует соломинку. Перед ним инструктор Никишин—громад- ный, нависшие бро- ви, закрученные на концах, как усы. Весь заросший чер- ной щетиной, он смущенно смотрит в землю, мнется и, наконец, выдавли- вает: — Виноват, вчера, заложил маленько в Любицком. Два тракториста меня ‚ видели. Харлов с минуту смотрит ему в глаза: — Стыдно? Да? Ну, хорошо. Пого- ворим на ячейке. Иди. Василий Нико- лаевич привез ` на молотьбу крестьян из ближайшего села, Любицкого. У молотилки е обеих сторон транс- портер и арбы со сноизми—б рабочих бросают на высуну- тый язык молотил- ки — транспортер— снопы. Движения пода- вальщиков разме- ренны. Их можно разбить на, три сче- та: раз—вилы вон- затея в еноп; два— CHOI взлетает на воздух; три-—мель- кает золотым све- том и падает в про- жорливую пасть. Снимки Г. Лукьянова Как загипнотизировавный чужой волей, сноп бежит по транспортеру вверх, туда, где зубчатые лапы захватывают его, втяги- вают. уминаюти перемешивают челюстями Траетористк& Bee поле поднялось копнами ржи. На расчищенном току—громадный скирд, © одной стороны сползающий вниз; он ка- жется огромным медведем, протянувшим морду на лапы и тупо глядящим на мир. Молотилка-—серебристая, цинковая—бле- стит на солнце. На току суетятся люди, доделывая по- ‹ледние -мелочи. По дороге пыхтит „Ойль-Пуль“—епешит на, молотьбу; он сейчас встанет, затряжется своими 60 силами, закружит, завертит ше- стерни и шестеренки, валы и валики, ко- леса, и колесики. Оживет молотилка и раскроет пасть за пищей—колосом. - Маленький „Интернационал“, чуть слыш- но жужжа, везет четыре арбы, груженные золотыми снопами. Сверху на снопах дивчата. — Вылезай, приехали! Молодой в синей спецовке парень полез на верх молотилки надевать шкив. Молотилка—как слон с вытянутым хобо- Том выбрасывающей трубы и хвоетом— ‘транспортером. Целая гамма, колес и колесиков, переда- точных цепей, гаек, болтиков, сцепок и <крепок, громадная, растянувшаяся на де- вять метров, она сохраняет стройность и легкость из-за тонких колес и окраски. Туг же на току—фотограф-любитель из роты связи. Он хочет снять скирд, но каждый раз, когда он наставляет аппарат, на скирд лезут дивчала; хохочут, визжат, соскакивают, бегут нод аппарат. — Товарищ военный, снимите меня!— Манька щурится, облизывает губы, загля- дывая в стекло аппарата. — Ла он, девоньки, енимать не умеет— голько учится! : Строящийся элеватор совхоза „Гигант“ Из трубы непрерывной струей летит со- лома—полова... В воздухе колоски. Золотеющей дымкой окружает пыль молотилку. Легкие частицы колосков летают, кружатся, попадают за, ворот, и там, на влажном горячем теле, делаются колючими нестерпимо. Перед трубой—гора, половы, ‚она, растет каждую минуту; две бабы, смеясь и прова- ливаясь в пышной, взбитой перине половы, оттаскивают ее в сторону: Сбоку молотилки--небольшой рукав, опу- ценный книзу двумя раздвоенными желоб- ками. Он—как рука ‘лающего: по нему из молотилки есыпается зерно... Tarapka в голубом платье, с громадными белыми серьгами, поддерживает два, мешка, стоящие под трубою. В. них сыплется зерно. Видно, как сначала, пустые, бессильно ник- нущие к земле мешки наполняются, разбу- хают, делаются упругими. Их оттаскивают в сторону, взвешивают и зашивают. — Считайте. Считайте, сколько в минуту. Харлов стоит под дождем из половы © часами в руках. — Каждую минуту 64 кг.—кричит он, и сбегает с его лица спокойствие, глаза, бле- стят.—4 тонны в час—40 тонн за, 10 часов! — Норма Зернотреета правильна. Крестьяне подвинулись ближе. Один залез на кучу половы и ловит в шапку золотую струю. — А, может, она (молотилка) зерно вы- дувает?—Он высыпает содержимое шапки на колени, ищет. Но напраено, нет ни одного зерна. : — Нет, это нечистый дух, — бормочет другой.—Конешно, мы видали молотилки— и у господ раньше, и опять же у нас в селе есть, но все-таки там солому оттаски- вали, а, тут, видимое ли дело!—сама полова в трубу прет. — Та брось ты, старый чорт,—переби- вает другой.—„Нечистая сила“!-—=он корчит гримасу.—Американская машина, вот и все, а там известное дело—механизация. К груде мешков под‘ехал грузовик. Три рослых парня легко, точно играя, перебра- сеывают мешки. Мешки новые, крапивные, чистые, на брезенте под ними черное клеймо: — Зернотреет.