ский характер пан-европеизма никак не-`
льзя скрыть. Да, его и не скрывают. O6o-
ронительная — пока! — борьба, европейской
	буржуазии против могучего заатлантиче-
ского конкурента — один из главнейших
стимулов к пан-европеизму. Ромэн Роллан,
впрягаяеь в колееницу Бриана, хотя и с0_
своими благородными оговорками, похож
на Дон-Кихота, из лучших побуждений при-
соединяющегося к какому-нибудь хищни-
teeKOMy набегу рыцарей Испании на coce-
дей.

Но Америка cama.o себе позаботится. А
вот как обстоит дело с Советским Союзом?
Мы недавно слышали, как немец, гражданин
наиболее дружественной нам среди евро-
пейских стран державы, лидер демокрали-
ческой партии д-р Кох определенным
образом заявил, что пан-европейский союз
будет направлен против СОСР, исключив-
шего себя, по мнению просвещенного не-
мецкого демократа, из среды цивилизован-
ных государств. Бледно-розовый Кох ока-
зался в полном соседстве с густо-желтым
французеким журналистом Зауэрвейном,
который на всех перекрестках „расцени-
вает“ идею Бриана прежде всего как ве-
ликий союз буржуазных правительств
против единственного рабочего прави-
тельства.

Ведь Ромэн Роллан еще совсем недавно,
в предыдущем своем манифесте, указывал
на наличие черного заговора против
Москвы и на тот ужасный удар мировому
	‚ рабочему классу, который успех. этого за
	товора может нанести.

А теперь? Почему Ромэн Роллан не счел
нужным в своем манифесте сказать прямо;
что союз европейских гениев без СССР
ость не что иное, как подготовка войны ми-
ровой реакции против мировой революции?

У Ромен Роллана есть все-таки доста-
точный нюх на полускрытые намерения
пользующихся его искренней ненавистью.
„правителей“, но в данном случае он счел
нужным говорить вообще о просвещении
интернационально настроенной демократии,
о путях к „Человечеству“ через: все более
широкий союз стран. остающихся, очевид-
но, буржуазными. И в этой форме, не-
смотря на отдельные хорошие мысли, ма-
нифест Ромэн Роллана приобретает ярко
выраженный интеллигентеки-обывательский
характер, характер демонстрации близору-
кости, поверхностного и пустого прекрас-
нодушия.

ично мне, который глубоко любит и
высоко уважает Ромэн Роллана, особенно
горько отмечать в подобных его манифе-
стах наличие, рядом с известным количе-
ством революционного меда, огромной
примеси мещанского дегтя.

: -А, Луначарский
	РОМЭН Роллан говорит о завоевании при-
	роды. Но. для завоевания природы нёобхо-
	AMMO сперва, об‘единение человеческих сил,
	освобождение человечества, от уродливого
внутреннего расщепления. Главной пред-
посылкой к этому является низвержение
капитализма. Обо всем этом Ромэн Роллан
умалчивает, со всем этим Ромэн Роллан
не согласен, а тогда призывы его стано-
BATCH не только бесполезными, но даже
вредными.

„Послезавтра гении Англии, Франции,
Германии соединятся!“— восклицает благо-
родный  Дон-Кихот. Но и Бриан любит
надевать на себя благородные рыцарские
маски, и он тоже на блестящем банкете
сделал предложение 28 государствам 06
об‘единении Европы, он тоже согласен на
то, чтобы тении Франции, Англии и Гер-
мании и других европейских стран об‘еди-
нились. И почему ему не сказать вместе
е Ромэн Ролланом: „А послезавтра, пусть
присоединятся и остальные“? Ведь между
этим завтралиним днем и послезавтрашним
ляжет серьезная эпоха борьбы. А пока
	что об’единение европейских тениев ри-
	суется тосподину Бриану как союз евро-
	пейской буржуазии под гегемонией фран-_
	цузской буржуазии для борьбы с влия-
нием Соединенных Штатов. Анти-американ-
		кого OHH являютея на деле, т.-е. своим
хозяином — крупной буржуазией. Если бы
Ромэн Роллан понял это, он понял бы
и то, что дело идет вовсе не о каком-то
идеальном изменении принцинов демокра-
тии, & о переходе подлинной власти из
рук нынешнего диктатора —буржуазии—в
руки пролетариата, который и восполь-
зуется этой диктатурой, чтобы постепенно
уничтожить всякое различие классов, вся-
кую власть и всякие границы, разделяю-
щие народы друг от друга. Наша протрам-
ма, таким образом, неизмеримо шире про-
траммы Ромэн Роллана и неизмеримо
глубже ее, неизмеримо реальнее. Ромэн
Роллан скользит по поверхности явлений.

Но, конечно, и практические выводы из
налей точки зрения следуют совсем иные,
чем те, которые делает Ромэн Роллан.

Роман Роллан взывает к росту созна-
тельности в смысле расширения чувства,
отечества:

„Пусть завтра, говорит он‚,— соединятся
могущественные гении Франции, Германии,
Англии и Аругиих наций, дочерей и слу-
жанок матери-Европы, пусть послезавтра,
к нам присоединятея Америка, Азия,
Африка ради служения всему человече-
	ству в целом, организуем мир мира, уста-
	новив взаимное уважение великих наро-
дов и рас. Все за работу! Ни один не
будет лишним при исполнении великой
задачи натиска на невежество, страдание.
нищету и завоевание природы.

Подем интернационального сознания
эксплоатируемых всего мира — вещь, ко-
нечно, превосходная. Ромэн’ Роллан знает,
с каким усердием коммунисты над этим
работают.

Но допустим, что кое-кто уже проникся
интернациональными идеями и что в более
пли менее короткий срок мы будем иметь
весьма значительные силы под этим зна-
менем. Что же тогда?

„Тогда, натиск! Тогда, завоевание!“ — го-
ворнт нам Ромэн Роллан. Натиск на, кого?
На, невежество, на, страдание, на, нищету?
Но в чем же выразится этот натиск на
эти безличные явления? Неизвестно. Ро-
ман Роллан тщательно скрывает от нас,
что налиск на все эти бедствия обозна-
чает собою смертельный конфликт с тем
строем, который эти бедствия порождает
и сохраняет, с теми реальными групповы-
ми и персональными силами, которые
стоят на страже нынешнего порядка.
		Вилла „Ольга“ в Вильневе (Швейцария), где живет Ромен Роллан,
	К голосам германского либерала д-ра Коха и реакционного французского журналиста Зауэрвейна при-
	соединился теперь и голос французекого радикала, бывшего премьер-министра Эррио. На ебстоявшемся
в Берлине с‘езде. „союза пан-Европы“ Эррио указал, как на основную цель пан-евуопейского об“едине-
ния, на необходимость обще-европейской борьбы с опасностью социальных переворотов и позволил себе
	На снимке: открытие с‘езда „союза пан-
	ряд нетактичных выпадов против Советского Союза.
	вропы“; слев а—организаторои председатель союза—граф Куденгове-Калерги; справа—Эррио