332 ИЭЗББСТЯ O-BA NPENCA. ГВАХИч. ИСКУССТРВЬ Монастыри и церкви — старожилы русской земли; они тихо повъдаютъ пришедшему — всего чаще заблудившемуся среди обимя порогь нашего куль- турнаго времени—0 жизни, скрытой вЪками, погребенной во времени. Древний храмъ —сокровищница, всего чаще небрегомая слЪпыми, расхи- щенная равнодушными, полная формъ и идей, не могущихъ быть забвенными въ нащональномъ серддЪ. Кто нарушитъ ихъ дремоту? Кто проникнетъ устами, жаркими отъ жара и пыли современности, къ этому источнику? Въ соборЪ, среди тЪеныхъ стЪнъ, украшенныхъ живописью, — гнЪзда свЪчей передъ ликами въ золотыхъ уборахъ. Икона, — свилфтель жизни, отраженной на древне-руескомъ лиц$; мало тайнъ было между живымъ жизнью лицомъ человЪка и живымъ въ искусствЪ ликомъ Божества. у Строгя очи Христа; стЪоненная окладомъ, рука въ святомъ движении; блистающ!й крупнымъ блеекомъ гладюй нимбъ среди ризъ узорныхъ съ роз- сыпями блеска. Свфчи, колебля свои огни, играютъ съ рельефами золотыхъ окладовъ. Такъ сладко, вЪрно, въ минуту „скорби, гнва и нужды“ приникнуть къ спокойному строгому образу и найти жаждЪ души—утолеше, печали — покровъ, горю — ут5шене. Уста, говорящёя высокомфрно, здЪеь проеятъ и молятъ покорно. Всея энергя, расточаемая молящимися за церковными ст$нами, здЪсь, въ церкви, преобразуетея въ спокойную возвышенную форму. А закипфвшая страсть кидается къ спокойному лику, не нарушаетъ ero покоя и себЪ успокоеше черпаетъ изъ безмятежнаго, безсмертнаго источника. Бысокая тяжелая свЪча съ розовой вершиной и золотымъ огнемъ пред- стоитъ темному образу. Ухолятъ въ высь ряды иконастаса; череда одинокихъ фигуръ темнфетъ среди мерцающихъ узоровъ стараго золота. На стзнахъ— недвижны картины святыхъ событ!й. Узкое окно пропускаеть въ соборъ немного сумеречнаго свЪта зимняго Дия: 155 Старый монастырь, разноцвЪтными стЪнами сблизившихся церквей, нару- шаетъ и тихо веселить спокойную гладь зимнихъ сугробовъ; разновелик!е купола тфеными семьями вЪнчаютъ массы строеШй, тихо длружа съ сумрач- нымъ небомъ, къ нему отсылая мирную мысль, среди стЪнъ возникшую; нЪть въ нихъ готической страстности и не соперничаютъ они съ небомъ, какъ громады куполовъ ренессанса. В$нкомъ блой стфны окружены церкви; стЪна _ на, изломЪ возвысится красной башней — словно яркую розу бросили въ черелу бфлыхъ лилй. Бални-замки стфнъ, сторожа угловые, созерцаютъ далекую окрестность. Торгашъ суетливо гомозитея у стфнъ, открывая и запирая свои торговыя лачуги, прельщая богомольцевь товаромъ, поганя святыя стЪны, обвивая окрестноеть паутиной своихъ расчетливыхъ думъ и дЪль; съ торговой площади, въ сумерки, слетаются стаи голубей и воронъ продремать ночь Ha старыхъ карнизахъ, подъ крышей и у оконъ. Соборы и церкви — цвЪты старой культуры — мощно ‚етоятъ, глядя въ громадныя очи столфтШ. Звенятъ бубенцы яркихъ саней вокругъ стЪиъ, шумитъ рынокъ, скрипятъ полозья, каркаютъ и кружатъ вороны, л$пятся вывески, наживается смфтливый умъ, ширится борода у дороднаго купца. Ушель святой странникъ изъ города въ глушь, въ лфеу одиноко посе- лилея, но городъ и здфеь выслфдилъ, настигь и къ святымъ стфнамъ быстро прилпиль свои стфны, украсиль узоромъ вывЪеокъ и начинаеть шу- ‘MBTb, торговать, расширяться, спорить съ тихой окрестностью.