раматургия
Маяковского
Ry зматуртия Маяковского довольно значительно лучше вас. Алло! Алло!
За улуиа: это пять пьес разных жан- Фосфоричесная женщина, Алло!
ity 3 и из НИХ aes редакциях, Кто говорит? .
peli), шесть “aTHTOR H it~ Ундертон. Машинистка.
uy, ms KuMOCIeHAp HEB. Здесь перечи- Фосфорическая м 6 sears
ины только произведения, сохранив-
т, pind ПОЛНОСТЬЮ, Кроме этого Мая-
кий написал еще пять кино-
циврнев, тексты которых не сехра-
пли; имеются также“ наброски не-
поченной пьесы и начала неокон-
чнюю сценария. Эти произведения
gg 10h Маяковским на различных
вх ею творческой жизни, но
в одной пьесы и одного сцена-
и (утичтоженного самим Маяков-
вп) все они написаны после Ок-
saipbonolt революции.
} шолном собрании сочинений
}В Мааковского, издание которого
зао в 1984 году Гослитиздатом и
зшрь заканчивается, драматические
диоведения размещены в четырех
гих; в томе налечатана трагедия
Пидимир Маяковский», написанная
‚1013 оду и всем евоим поэтиче-
sm строем тесно связанная с доре-
злощионным творчеством Маяков-
зио: ртом занят обеими редакция-
д «Мастерии-Буфф», в IV том
сть первая) войдут пъески-агитки,
зюнец, вокоре выходящий ХТ том
рликох посвящен драматическим
уоведениям. В том включены
%, en последнего периода и все кино-
пеларии,
Tay ‘ isan раздел ХТ тома входят
sea «Клоп», «Баня», «Москва ro-
Yun и’ и Набросок неоконченной «Ко-
вк с убийством». Тексты пьес с0-
зуюждаются дополнительными ма-
puma. Так, впервые воспроизво-
лия летучка, налрисанная Маяком;
их и выпущенная перед премьерой
эвической комедии «Клоп» в Гес.
д тре им. Вс. Мейерхольда в феврале
Q года;
Люди хохочут
и морщат я0б— =
3 театре Мейерхольла
8
Noy
Mary
0
La
Ag
к
на комедии «Клоп».
Гражданин,
опепги
на демонстрацию «Клопал.
У кассы хвост,
в театре толпа.
Но только не злись на шутки на-
секомого:
9% не про тебя,
Oa, & про твоего знакомого.
Теесту драмы в шести действиях ев
%иу плох и фейерверком «Баня» сопут-
пурт тексты лозунгов, фигурировав-
= ш з зрительном зале и на сцене
тра им. Мейерхольда, тексту «Мо-
ea горит» — тексты шести летучек,
„игозурасывавтихся во время предста-
vooean ema зв [ московском гос. цирке.
бла икра горит» публикуется в двух
закциях: в первой, предназначен-
зй для цирка (пантомима-феерия),
коблартностью печатаемой впервые, и во
on nelipoll, предназначенной для пред-
лвления на открытом воздухе (мас-
i и действие с песнями и словами).
‚ Мновные различия этих двух редак-
nt заключаются в изменении ряда
а АРОК и в различных текстах фи-
На.
А 653 стоек «Комелии © убийством»
“WONT WA наброска плана, публику-
пИеАтого впервые, и текста одной сцены,
3 18 однажлы появившегося в печати
} альманахе «С Маяковским»).
В отделе вариантов собран мате-
Lent ra, дающий возможность проник-
ИИ ть в процессе работы Маяковского
pit ил драматическими произведениями.
‚ №55 имеются разночтения «Клопа»
вино DOA по текстам ртих пьес, пез
Утвигимея в журналах. а также из-
Пе иченные на напечатанных на_ пи-
‚ (1\› пущей матинке экземпляров «Бани»
цей ИСКИ текста. произносивитиеся в по-
ах пновке Мейерхольда, но не вошед-
ш в отдельное иадание пьесы.
(ели них в частности целая сценка
ИМ п пятого действия:
nym Ночкин и Ундертон (у телефона).
ant Ночкин, Я позвоню.
Ундертон. Нет, лучше я позвоню.
184 Ночнин (хватаясь за трубку.) Нет,
5й № те вы дайте гривенник, а позво-
ль ™ 4.
Ундертон (върьывая трубку). Нет.
КИК tite тривенник вы, а я позвоню
держал социальный экзамен пе-
ред ними — и проваливался. Это был
экзамен на жизненность, твердость,
устойчивость, цельность, волю, му-
жество — все те качества, которыми
облалает трудящийся человек, народ,
и которые пропадают у всех «лиш-
них людей». В женских образах и
были сосредоточены эти качества...
Если. мы говорим 0 тургеневских
и некрасовских женщинах, то у нас
есть полное право говорить о горь-
ковских женщинах. Женские обра-
зы у Горыкого наполнены огромным,
глубочайшим смыслом. В них сосре-
доточено то великое материнсное, ко-
торое при капитализме втоптано B
трязь и которое расцветает в мире
социализма. Материнское, женствен-
ное у Горького имеет значение 0606-
щенного символа человеческото сча-
стья, единства человека с природой
и братского единства трудовых люлей
всего мира, такого единства, когда все
человечество превращается в одну ве-
ликую семью, когла материнская 3з-
бота о человеке определяет отноше-
ние общества к личности (в этом со-
стоит основная идея романа «Мать?).
И вот эта огромная сила, какою
является женщина, — не паразитка,
а настоящая, трудовая женщина-
мать, великая сила женственности и
материнства — брошена в зловонную
грязь тем самым «пьяным нищим»,
который швыряется людьми, отдана
на дикое поругание, на гнусную «за-
баву» всех, кому ие лень «забавлять-
ся».
«Али бог бабу на смех родил?...»
Кожемякину ‘‹казалось
М. Горький и Сулейман Стальский — на первом всесоюзном с’езде со-
ветских писателей. Оригинальная
зарисовка дагестанского художника
Лакова
Конференция писателей
страны гор
Четыре дня — < 26 по 29 сентября
— в Махач-Кале проходила конфе-
ренция союза советских писателей Да-
гестана.
Организованная в порядке подготов-
ки к краевому с’езду писателей Се-
верного Кавказа, конференция заслу-
тала отчет дагестанского правления
ССТ: (докладчик Ю. Гереев), обсудила
насущные вопросы работы писатель-
ской организации страны тор, наме-
тила дальнейшие пути развития.
Около пятидесяти ораторов, пред-
ставителей многочисленных литератур.
Датестана выступили с трибуны кон-
ференции. Они говорили о необычай-
ном интересе, проявляемом к литера-
туре в самых отдаленных аулах и
ущельях, о мощном творческом рас-
цвете страны.
Ораторы иллюстрировали свои слова
замечательными строками из сложен-
ных народом песен о великом Стали-
He.
Но вместе е этим на конференции
был выявлен ряд недочетов в де-
ятельности датестанското правления
ССП. Важнейшие из них, по мнению
участников конференции, — слабая
работа с молодыми писателями и пе-
реводчиками, недостаточное развитие
национальной детской литературы, от-
сутствие работы по выращиванию
критических калров ит. п.
Громко прозвучал ва конференции
голос читателей. Читатели жалова-
лись на засоренность и малопонят-
ность языка многих произведений да-
гестанских писателей. i
Конференция избрала новый состав
правления ССП Датестана и ревиви-
онную комиссию. Бурными аплодис-
ментами приветствовали делегаты из-
брание председателем правления сою-
за советских писателей страны тор
народного поэта Датестана, ордено-
носца Сулеймана Стальското.
Ответственным секретарем правле-
ния ССП Датестана единогласно ут-
вержден 10. Tepees.
Карта Европы —
П. АНТОКОЛЬСКИЙ
Вот, вот она! Истыканная в штабах,
Кордонами изрезанная вдрызт,
Таимая в подпольях, в трюмах, в
трапах.
Ее названья — горе, ярость, риск.
Сверкает Рейн. `Теснятся Альпы
слепо.
Даль Аппенин дымиться начала.
Вемотрись в нее. Она — посмерт-
ный слепок,
„Который снят с любимого чела.
Швырни “на стол, прикрой ee
ладонью, —
Вот он в морях, окаменелый краб.
Из-под руки тебя ошпарит вонью
Молчанье „морга и казармы храп.
Тебя оптпарит многовольтным током.
Волною хлора вздох пересечет.
Вот, вот она, в сторотом и стооком
Отчаяньи. Прими и этот счет.
Вот руки свастик 6 обезьяньей
силой
Впиваются коттями в горло ей.
И тощие садисты, сатанея,
В лицо окурки тычут ей с тоски.
Мечта Горького
мордасти»). Это сам капитализм тяж-
ко топает грязными сатотами по чре-
ву матери, растаптывая самый источ-
ник жизни, человечности, всей красо-
ты и радости человеческой жизни на
земле. В мировой литературе не было
и нет более странтного и правливого
образа коренной, смертельной враж-
дебности капитализма человеку, самой
жизни человеческой. *
Если много своих лучших сил
великого хуложника-гуманиста—гне-
ва, любви, суровой своей нежности—
Горький отдал женщине, то, быть
может, еще больше посвятил он себя
детям. Любовь Горького к детям, по-
истине мучительную и великолепную
любовь, можно сравнить © любовью
к детям великого гуманиста-больше-
вика — Феликса Дзержинского.
Мы знаем из воспоминаний о Горь-
ком, что в дни, кола он писал о же-
стокостях и насилиях над человеком,
он был хмурый, молчаливый, не
смеялся. Горький сказал о себе, что
ему еще в детстве как бы «солрали
кожу с серлца, оно стало невыносимо
чутким ко всякой обиде и боли, сво-
ей и чужой» («Детство»). Он так и
прожил всю жизнь свою с «ободран-
ным сердцем». Как же больно, на-
верное, было этому сердцу — сердцу
Горького! — когла он должен был
изображать мучения детей и .жен-
щия, когдя он должен был воплощать
страшные образы, мучивигие его во-
ображение — вроде этого образа на-
той женщины, по чреву которей то-
пают грязными сапогами, Именно
должен. Изображая страшное, «буд-
нично-ужасное», то, что не могло не
мучить читателя, Горький не раз пол-
и Матвею
A re прироле своей, это матери И пногла, что нагая женщина брошена черкивал: «Я обонь любаю аюлей и
И “бк тех женщин, которые, по опФе- среди улицы, а по чреву ее — чреву не хотел бы никого мучить, но нель-
ish №Юнию товарища Сталина, пред: матери—тяжко топают о грязными са- зя быть сентиментальным и нельзя
р or сейчас т eps ; погами, растаптывая нь er трозную правду...» («В лю-
wv колхозах. атьяна . : жизни попирая нерассказанн дях»).
и Пуеновские женщины народны в сказки. Изображая это «буднично-ужас-
у’ Ю\ смысле, что создатели этих OOPa- й жен- ное», Горький, конечно, мучил преж-
: лизм, проституирующи ,
р... i пытались беспочвенностя ane а в этом страш- де всего самого себя, и ничто ие
i ues интеллитенции, «лит yay ном образе достойную оценку. «Жен- мучило его, как страдания детей. :
Pe era на — мать жизни» брошена капи- вочка, одна, лумая, что ее никто Н
ся видит, баюкает куклу нежной песен-
atl
( очвенность, оргалтическую OBASb
ae Диной, наличие
0 «мечтательные барышни»
(ЕЕ
прочных корней.
38 прел-
в качестве судей «лишних
тализмом в ту грязную лужу, из Ео-
торой вытаскивал Горький мать 6e3-
вогого мальчика Леньки («Страсти-
кой, и предлагает себя, когда с ней
заговорили, — этот образ из -расска-
И в диких визгах джаза, будто
пиво,
Пролитое по стойкам и столам,
Морские штормы бьют ее крапи-
вой,
Швыряют пену с пеплом пополам.
Они хотят поднять ее до срока,
Который, может статься, точно дан.
Й, сжав кастет, молодчик де ля
Рока
Пихает паспорт в плоский чемодан.
И черные торпеды из Марокко
Драконами вползают в Гибралтар.
И рвут ночные берега до срока,
Который завтра утром булет стат.
„..0, смутный час Мадрила! Смут-
ный рокот
Бессонных сборищ. Смутный звон
титар.
Вот, вот она! Как грустно, как
широко
Ее глаза открыты в эту. ночь.
Вемотрись в нее. Не опоздай до
г срока
И протяни ей руку, чтоб помочь.
за «Девочка» имеет столь же обоб-
шающее значение, как образ героини
рассказа «Женщина». «Девочка» —\
тоже сгусток длинного ряда детских
образов торьковекото творчества —
тут и замученная Маша из повести
«Трое», проданная «замуж» старику-
садисту; тут и та безвестная девочка,
которую мы знаем только по олной
фразе: «Ой. ма-амонька, ой, родная,
сй, не бей меня по животику!», —
тут всевозможные ° мальчики «в
ВЕЛИК
Появление в переводе на русский
язык книги стихов и песен Сулейма:
на Стальского за короткое время вы:
звало множество откликов. Но, к 60-
жалению, большинство появившихся
в газетах и журналах рецензий и стз-
тей является простым пересказом
предисловия в книге Стальского, и
потому понятно справедливое негодо-
вание дагестанских литературоведов.
«Большинство авторов, .зачастую зна-
ющих 0 творчестве поэта только по-
насльиике и по некоторым опублико-
занным переводам (к сожалению, не
всегда удачным), старается найти в
Отальском что-то необычайное, дела-
ют из него какую-то «экзотическую»
фигуру. Мы должны категорически
протестовать против таких искателей
дешевой «экзотики», создающих пре-
вратные прелставления об этом боль-
MoM поэте дагестанского народа», —
пишет лезгинский критик, лингвист
Гаджи Галжибеков («Датестанская
правла»` № 92 21ЛУ—1936).
Но интереснее всего, что творчество
Сулеймана Стальского долгое время
Дагестанским институтом националь-
вой культуры воспринималось имен
HO Как «экзотика». Такие критики
как П. Ковалев — бывитий секретарь
института — и тропкист Лелевич —
бывший заведующий литературным
сектором института, — всемерно при-
нижали литературное значение Сталь-
ского.
В шестом томе «Литературной эн-
циклопедии» помещена статья «Лез-
тинская литература». В этой статье
только одна фраза посвящена Сулей-
ману Стальскому.
«Престарелый поэт Оталь-Сулей-
ман (все вышедшие на лезгинском
языке книги подписаны Сталь-Сулей-
MaH.—P. ©.) пдет с революцией: сей-
час работает в колхозе, продолжает
борьбу с духовенством, критикует не-
дочеты соцстроительства, но видно,
что старому неграмотному поэту все
труднее становится разбираться в но-
вой обстановке»,
Вот все, что написано об этом боль-
шом поэте дагестанского народа. Ста-
тья подписана инициалами Il. К. —
‘не трулно догадаться, кто ее автор:
П. Ковалев. Статья относится к
1931 Tony, Е тому времени, ‘когла
Стальским были созданы такие ве-
щи, как «Погибни, старый мир», «Ху-
риэт», «Налгробная речь», «После
смерти Ленина», «Герейханов», «Ста-
рый враг не может быть лрутом» и
др. В лезгинской поэзии эти стихи и
по сеголняитний день еще никем He
превзойлены (исключая, конечно са-
мого Стальского). Даже перечень за-
тлавий говорит, насколько хорошо
«старый, неграмотный» поэт разбира-
ется в новой обстановке. Прочитав же
эти стихи, убежлаешься, в крови но-
эта уже в те голы была не одна «ка-
мля большевистской крови».
В 1933 году писатели Н. Тихонов,
Tl. Павленко. В. Луговекой и автор
этой статьи посетили Слтальското в
его ролном ауле. На встрече писате-
лей с членами датестанского прави-
тельства П. Павленко рассказал о та-
ком факте: когда мы высказали по-
желание о том. чтоб Стальский был
приглашен на с’езд, Hac обвиняли.
что мы показываем стаоый Дагестан,
обвиняли в экзотике. :
Откуда исходили эти обвинения?
Из Датестанското института культу-
pH, где в то время работал враги
врелитель Лелевич. Совершенно оче-
видно, что он проводил в этом вопро-
се свои тропкистокие идейки отри-
цания национальной литературы, гы-
таясь свести . значение Стальского
липть «к пределам Кюринских пред-
торий». Но известность Стальекого
была слишком большой, чтобы мож-
но было затереть его, хотя бы mame
и «официальным путем». как это до
Лелевича практиковал П. Ковалев.—
стихи Стальского пелись и распро-
странялись в народе. Стальский был
отмечен А. М. Горьким. - .
Нет необходимости пересказывать
дальнейший творческий путь Сталь-
ского: он всем известен. Вынужлен-
ный экскурс в прошлое сделан ис-
ключительно затем. чтобы показать.
что ошибочные установки Датестан-
ского института культуры в оценке
творчества Стальского имеются и по-
<
ученьи», «в людях», тут Ленька из
«Отрасти-мордасти», мечтающий <0
чистом поле»... Сколько замученных
детей должен был изобразить Горь-
кий!
Мы знаем, что это не в Окурове
только. а во всей России: «Каждый
день, в хлопотливой суете утра, в
жаркой тишине полудня, в тихом
шуме вечера, раздавался визг и плач
— это биди детей». («Жизнь Матвея
Кожемякина»).
Маркуша
Рисуя окуровский кошмар, в ко-
торый превратили Россию дворянские
и буржуазные «хозяева», Горький
страстно боролся © влиянием «хозя-
ев» на народ. Он дал немало образов
развращенности человека грязью ста-
рой России, полной опустошенности.
жутковатото русско-азиатского ниги-
лизма и беспредельного равнодушия
ко всему. Особенно значителен в этом
смысле образ старика Маркуши из
«Жизни Матвея Кожемякина».
Маркуша много лет проповедует
полное безысходного мрака и тоски
учение о «долях», судьбинках, при-
ставленных к кажлому человеку, ко-
торые «мотают и мотают» человека,
как хотят. Учение темное, безнадеж-
ное, но Маркуша внушал Кожемяки-
ну уважение: «все ‘человек знает. все
об‘ясняет». И влруг оказывается, что
не человек это, а — «пустое место».
Оказывается, что ничему из того, что
он проповедует, он сам не верит, а
говорит все это из полного равноду-
шия к людям — только, чтобы от-
стали!
«А они не приставай, люди-то! У
меня — своя душа, может, горше тво-
ей плачет, да-а! А тут епрапгивают—
что это, это как? Ну, скажешь им;
это вот что, а это вот как, а сам-от
думаешь: польте вы к лешему, не
до вас! Так ли оно там, не так ли,
скажешь им—ну. они отстанут. Царь
я им, что ли? Кабы я царь. али
святой был. я бы делом потенил, a
я не царь, — ну, будь и слову рал,
да-а. Мне себя успокоить надобно.
мнё своя-то душа ближе.. Черти
есть? Есть. Отстань! А, может, нету
их? Нет. Отстань! Вот-те, барынька.
и весь разговор, — и есть отетань,
и нет — отстань!..»
Может быть, образ этого «пропо-
ведника», mo существу, стралинее,
чем все те картины унижения чело-
‘века, которые прошли перед нами
в горьковском творчестве. Тут перед
нами человек, из которого выбито все
живое, опустошенный, так сказать,
начисто. Недаром не только интел-
литентка, ‘политическая ссыльная, по-
стоялка в доме Матвея Кожемякина,
но и сам Кожемякин, после того как
раекрылся перед ними «проповел-
ник», чувствует себя потрясенным
и полавленным.
«Усталый, подавленный, он сел на
крыльцо, пытаясь понять то, что слу-
чилось. ;
— Вот. я его опасался, ставил 000-
бо среди людей. а он — пустое ме-
сто!»... «Обилно очень, — говорит Ко-
жемякин своей жилице. — Бывало —
слушаешь его. удивление такое в
душе: все человек знает, все об’яс-
HaeT, а он — вон как, просто бол.
— Вы не можете представить се-
бе, — заговорила постоялка, точно
жалуясь, как недавно Маркуша жа-
ловался, — до чего это поразитель-
но, — неверие его! Когда не верят
образованные люди — знаете, есть и
были такие — думаешь: ну, что ж?
Хилые цветы! А вель он — почва,
он — народ... и не один десяток лет
внушал люлям то, во что не верил.
этс ужасно. Я не знала, что такие
люди есть, а’теперь мне кажется.
что я вилела их десятки, — таких.
которые, говоря да и нет. говорят
отстань! Какой страшный внутренний
разрыв человека с. людьми, с миром!
Все равно, что сказать людям. лишь
бы оставили в покое, — в каком по-
кое? Среди образованных неверую-
щие ни во что все-таки хоть в себя
верили, в свою личность, в силу сво-
ей воли, — а ведь этот себя не ви-
дит, не чувствует! Вспомните, как
Р. ФАТУЕВ
сейчас. К примеру, в статье Гаджи-
бекова, упоминавшейся вначале, мы
найдем немало путаницы и противо-
речий. Он пишет; ‘
«У очень многих наших читателей
сложилось неверное представление о
Сулеймане, как ашуте... В самом ле-
ле Отальский поэт; а ашутгом он ни-
когда не был. Ашугство — это особая
профессия. Быть ашугом — не зна-
чит обязательно слагать песни и CTH-
ХИ...»
Гаджибеков забывает, что сущест
вовало два рода ашугов: ашуг-устад,
поэт-импровизатор и просто ашуг —
исполнитель чужих песен. Сталь-
ский — певеп-мастер, ашуг-устад.
И не зря сказаны знаменитые слова
М. Горького, назвавшего ето Гомером
ХХ века. «На меня и — я знаю —
не только на меня произвел. потряса-
ющее впечатление аптуг (подчеркнуто
мною. — Р. Ф.) Сулейман Стальский,
— ззявлял М. Горький.
Известно, что в Ашага-Стали (да и
не только в Ашага-Стали) не прохо-
дит ни одного большото колхозного
праздника. на котором Стальский не
выступил бы © чтением своих сти-
хов. Этот факт находится в явном
противоречии © утверждением Гад-
жибекова и как нельзя лучше опреде-
ляет Сулеймана как народного певца,
алтуга-устада.
Сейчас, в наших условиях, слову
«ашуг» возвращен тот смысл, какой
оно имело в древности: поэт-мастер,
выразитель и глашатай народных ча-
який и нужл. В старину ашуг поль-
зовалея огромным авторитетом среди
населения. Обилеть апгуга почиталось
позорным делом. обидевший подле-
жал проклятию. У народов Дагестана
существует множество летенд © 6ес-
честных расправах шамхалов и ха-
нов с апутами. Например: ослепление
Сурхай-ханом Саида Кочхурекого,
лезгинского певца (которого Сталь-
ский считает своим учителем), рас-
права птамхала Тарковского, прика-
завитего заптить рот белному певпу из
Муслим-зула и позже сославшего в
Сибирь другого певца из того же ау-
ла — Ирчи Казака. В этих летенлах
прекрасно выражено отношение бел-
ноты и горского дворянства к народ-
ным певцам,
Стальский ¢ ето обличительными
песнями («Муллы», «Сульн». «Стар-
пгина». «Купцы» в своей ранней поэ-
тической деятельности является как
бы живым примером тзкого рода
ашуга-устада. И что особенно роднит
Стальского с древними ашугами-уста-
лами, глататаями народных чаяний.
народных требований и вародного
тнева, страстными обличителями на-
силия и гнета, — это его философ-
ское, восприятие действительности.
Высказывания Стальского по ряду
жизненных вопросов так же замечя-
тельны, как и его стихи. Стоит вспом-
нить его недавние высказывания 0
поэзии («Правла» от 22 мая 1935 г.).
Не менее прекрасны и его слова о
своболе личности:
«Вы спрапгиваете меня: есть ли В
нашей стране условия для оасцвета
личности?
Приведу пример. Был- запущенный
древний сад, где деревья умирали,
гле жестокий суховей лишал их жиз-
ненных соков. подрубая и ломая их
ветви. Этот сад расчистила, взрасти-
ла наша власть. В этом саду кажое
дерево ныне вскопано. очищено“ от
паразитов, наростов. вот теперь
вляжу я и вижу каждое дерево в от-
дельности. в расцвете невиланным
цветом, тяжелое от обильных плодов».
(«Известия» № 102 от 1/\ — 1936 т.).
И. наконец, его замечательные вы-
ступления на первом с’езде горянок-
колхозниц в Махач-Кала, на с’езде
писателей, на с’езде девушек-горянок
в Пятигорске, в Кремле — на с’езде
знатных” животноволов. На поэтиче-
скую арену Стальский вылвинулся
именно как аптуг-устад.
Он неоднократно рассказывал, что
стал слатать песни после встречи с
ашутами, забредшими в ero родной
аул.
«..и был день, когда Сулейману
экспромтом пришлось сложить песню
ЕСИ a ЕЕ НЕЕ ЕЕ ЕЕ Е Е ВЕЕТ ГЕ
он говорил о долях! Какое безмерное,
тлубочайшее и невозмутимое отчая-
ние, — вы понимаете?»
Важно подчеркнуть, что Гофькому
и Лев Николаевич Толстой предетав-
лялся не чем иным, как каким-то ге-
ниальным, чудовищно разросшимся
Маркушей (речь идет, конечно, имен-
но 0 Толстом-проповеднике).
«Это «нечто» лишь порою и наме-
ками проскальзывало в его беселах,—
писаЯ Горький в очерке о Льве Тол-
стом, ..мне оно кажется чем-то
вроде «отрицания всех утверждений».
— глубочайпгим и злейшим нитилиз-
мом. который вырос на почве беско-
нечного, ничем не устранимого отчая-
ния и одиночества, вероятно, никем
ло этого человека не испытанного с
такой страптной ясностью.
часто казался мне человеком
непоколебимо — в глубине души
своей — равнодушным к люлям.. Он
слишком далеко ушел от них в не-
кую пустыню и там, с величайшим
напряжением всех сил духа своего,
одиноко всматривается в «самое глазв-
ное» — в смерть... Надо сунуть лю-
дям что-нибуль, что их удовлетворит,
или займет их, — и ушли бы они
прочь! Оставили бы человека в. при-
вычном,. мучительном, а иногда и
уютном олиночестве перед бездонным
омутом вопроса о «главном». Все рус-
ские проповелники... люди холодные...
Когла я Писал Луку в «На лне», я
хотел изобразить вот именно этако-
го старичка: его интересуют «всякие
ответы», но не люди; неизбежно
сталкиваясь с ними, он их утешает.
HO только для того, чтобы они не
мешали ему жить. И вся философия,
вся проповель таких людей — мило-
стыня, подаваемая ими CO скрытой
брезгливостью, и звучат под этой про
поведью слова тоже нищие, жалоб-
ные:
— Отстаньте! Любите бога или
ближнего и — отстаньте. Прокли.
найте бога. любите лальнего и — от-
станьте! Оставьте меня, ибо я чело-
век и вот обречен смерти!. Он —
человек, взыскующий бога не для
себя, а для людей, лабы он его. че.
ловека, оставил в покое пустыни, из-
бранной им... Несомненно, что еван-
телие Толстото легче приемлемо. ибо
оно более «по недугу» русского на-
рода»...
В №ниальном очерке о Толстом, яв:
ляющемся одним из лучших худо-
жественных произведений Горьког,
ИЙ АШУГ о
Ha некую заданную ему тему, чтобы
доказать свое умение ашуга», — пи»
шет в предисловии к вышелшей кни-
te Стальского Эффенди Капиев.
Сулейман даже участвовал в ши*
роко практиковавшихся когда-то с0-
ревнованиях ашугов. Такие соревно-
вания между ашутами бывали часты.
Сульями обычно были все слушате-
ли, весь народ. Вот как об этом pace
сказывает сам поэт:
— В Ашага-Сталь пришли ашуги.
Была большая свадьба Они играли
на хомузе и пели свои песни. Олин
спел. песню о хозяине дома, другой,
чтобы не отстать. спел тоже... Это
были песни, придуманные тут же, —
новые, никому He ведомые песни...
Долго спорили они песнями ADYT 6
другом, сочяняя одну лучше другой.
И когла они устали, и хозяин. чтобы
отблагодарить их, стал потчевать
всем, что у него было лучшего. тогла
я пробился вперед и громко прелло-
жил: «Я могу спеть такие же песни!»
Ашуги громко смеялись и один ска-
зал: «Знаешь ли ты, молодец, что ес-
ли ты споепь хуже. чем мы. то после
тебе никогла нельзя будет петь, —
таков наш закон. закон всех ашугэв.
Слышишь?» «Слышу». — ответил я
и попросил лать мне хомуз. Я спел
сначала о самом хозяине, а потом ©
странствующих ашугах, которые хв8-
лят хозяина, не зная. каков он. чем
он славен и чем он живет. Хвалят
они каждого; кто покормит их и ласт
им поларки.. Гости били в. ладоши,
а я пел еше и еще. И вот с тех пор
прошло сорак лет, и в наш аул He за-
тлялывал больше ни один ашуг..
Это — свидетельство высокой поэ-
тической силы поэта. не ряз. высту-
пэвшего на традиционных еорезесва-
ниях певцов и неизменно выходивше-
то побелителем Если бы Стальский
оказался на одном из таких поэтиче-
ских турниров слабее свэих против“
ников. он налолго потерял бы. автори-
тет в народе; горской знати и духо-
венству в этом случае не стоило бы
большото трула его оазвенчать.
Датестанские богословы и арабисты
(а впослелетвии и Шамиль) считали
для себя обязательным быть поэтами,
ибо поэзия. по утвержлению ислама,
есть высший лар. ниспосланный cae
Mum богом. Возведенная мусульман-
ским духовенством в культ, поэзия
целиком принадлежала шейхам и
кадиям и. как исключение, ханам и
бекам. Когла Стальский выступил
как поэт, аульская знать зяявила: «Он
поет не свои песни!» — она не могла
себе прелставить, чтобы бедняк MOF
быть поэтом.
Кроме всего, арабисты имели TO
преимущество перед народными пев-
цами, что их стихи и песни распро-
странялись рукописно. стихи же т8*
ких, как Кочхурский Этим Эмин,
Стальский — только устно. Отрицание
«атутства» Стальского — это отри-
цание ето наролности. Статья Г. Гад-
жибекова повторяет прошлые ошибки
Датестанского института культуры.
Гаджибеков — директор института. H
его ошибки в этом вопросе — это
ошибки института.
Широкий читательский интерео
к творчеству Стальского и к ето жиз-
ни огромен, о том свидетельствуют
десятки писем, получаемых поэтом
ежелневно со всех концов Советско-
го Союза. Интерес этот понятен, и OH
должен быть удовлетворен.
Опыт работы, проделанный пере»
водчиком стихов Сулеймана Сталь-
ского — Эффенли Капиевым — 8a-
пись биографии поэта, должен
быть продолжен. То, что нам извест-
но (Сулейман Стальский «Рассказ о
себе». «Правда» от апреля 1936 г.),
это лишь хорошее начинание. Надо
ждать, что Дагестанский институт
культуры в ближайшее время в этом
направлении предпримет что-нибудь
конкретное. :
отражена не только эта, пассивно-ни-
тилистическая сторона Толстого. Пор-
трет Толстого, нарисованный Горь-
ким, не только не затушевывает, &
и подчеркивает противоречивые чер-
ты. Но эта сторона Толстого, созлав*
шая толстовство, была глубоко нена-
вистна Горькому. Он показал корни
толстовства в народе, он с поллин-
ной образной конкретностью раскрыл,
как связано толстовство с «недугом
русского народа», болезнью. которою
заразили русский народ всевозмож-
ные «хозяева» типа лавочника Бра-
тягина, булочника Василия Семено-
ва, Игната Гордеева и прочих. В 06-
разах Маркуши, Луки и пругих Горь-
кий показал нити, тянущиеся OT
этих «проповедников» к Льву Нико-
лаевичу Толстому. Толстовщина. ©
точки зрения Горького, и была ито-
TOM многовекового битья, в результа-
те которого из человека выбивали все
живое. Горький знал и бесстрашно
обнажал все «недуги» и болезни н&-
рода. но Горький показал и изуми-
тельную талантливость русского тру-_
дового Народа, ту мощь его, которою
он сейчас. создав свое государство,
поражает весь мир.
Страшной прелставала вчерашняя
Россия в горьковских произвелениях,
но она же, униженная и порабошен-
ная мерзавцами родина наша пред-
ставала несказанно прекрасной в про-
извелениях великого пролетарского
писателя. Мы видели это уже в изу-
мительных сценах героического тру-
довотго порыва. заставляющих чита-
теля. вместе с Горьким, «благоговей-
HO понять», каким богатством. каки-
ми могучими силами богата «челове-
ческая земля». Уже олни эти торь-
ковские сцены лают отличный ответ
всем любителям поболтать на тему
0 «нации Обломовых».
Талантливость великого русскою
трудового нарола, его могучие твор-
ческие силы никем из русских пи-
сателей не были изображены с та:
кой полнотой, с какой прелестают оня
в творчестве Горького. Эти силы про-
рываются сквозь страшную окуров-
скую тьму. ломают душные стены
царско-буржуазной тюрьмы. С этой,
осознающей себя в творчестве Горь-
кого.. силою русской лемократии и
связан тот образ «огромного челове-
ка», шагающего по земле («Мать»),
который проходит через“все творче-
ство Горького, начиная с первых «60-
сяцких» рассказов...