С 22
Замннутый нруг
Все вековое, бабье, тошное,
Мне вот как — горла поперек!
писала Мария Комиссарова несколько
лет тому назад, и все-таки в своей
Новой книге * она опять возвращается
К теме горькой «бабьей доли». Одна-
о эта тема не приводит ее к широ-
ким социальным обобщениям. Вея го-
речь ее стихов направлена против
семейного рабства, против дикости и
невежества, и горечь эта находит вы-
ход не в интонациях гнева, ненави-
сти и борьбы, а в интонациях жало-
сти, тоски и отвращения; несмотря“на
то, что в стихах раздела «Чужая де-
ревня» фигурируют и поп и лавоч-
пик, все-таки нота протеста звучит
ясно лишь там, где социальная не-
справедливость проявляется в форме
трубото насилия, дикой расправы
(«Конокрад»), где она предельно на-
глядна, И поэтому в ряду враждеб-
ных фигур «Чужой деревни» резче
всего выделяется oOpas «свекрови
ядовитой»,
Вспоминая детство, судьбу матери,
бабки, Комиссарова все время сопо-
ставляет прошлое и настоящее, она
не устает подчеркивать, что
Надо мной не горе клонит ветки, —
Соловьями родина поет!
30 все-таки, когда она говорит O Ce-
тодняшней «счастливой доле», то у
нее получается пышное и торжест-
венное славословие:
Прославим, добрые подруги,
Крылатый труд, лутв цветенье.
И наши встречи и досуги, .
И ранних жаворонков пенье,
Холодно и обще, здесь нет той
теплоты и подробности, с кото-
рой описано, осуждено и проклято
псстылое детство и вся «чужая де-
ревня».
Отрицание убедительно лишь тогда,
когда оно подкреплено утверждением.
Но лирическая героиня Комиссаровой
не пред’являет нам по существу ни-
каких новых чувств или мыслей, —
все те же «вековые, бабьи, тошные»
сетования, та же тоска разлук и ут-
рат, все тот же ‘тесный, душный
круг личных горестей и радостей —
любовных, семейных, материнских. И
так как при этом Комиссарова пере-
носит в стихи других циклов инто-
нацию, лексику, ритмы, образы и
весь «реквизит» «Чужой деревни», то
мы не узнаем в лирической героине
советской девушки, советской матери
и никак не можем отделаться от ощу-
щения, что речь ведется от лица все
той же безответной, терпеливой стра-
далицы, которую рисуют нам стихи
«Бабка» и «Матери»:
От обиды не стибаясь,
Вытру слезы рукавом.
Что ж прошел не улыбаясь,
Не сказал мне ничего?
Сын мой, вздох мой, сиротинка,
Паутинка-голосок...
Спи, запретный, спи,
Никому не дорогой!
ay че
желанный,
Мария Комиссарова. «Ветречаз.
Стихн. Отв. ред. А. Прокофьев. —
ЛенГИХЛ. 1936 г., 78 стр., ц. 1 р. 40 к.
Северная поэма
Перед нами первый номер журна-
ла «Колыма» *, изданного в Новом
северном городе Магадане. Своей за-
дачей журнал ставит освещение ос-
новных вопросов социалистического
освоения Колымы — золотого це-
ха республики В интересно ‚ со-
ставленном номере читатель най-
дет статьи о строительстве и про-
мышленности края, о сельском хо-
зяйстве, о шоссе, построенном на гео-
логических льдах, о новых школах,
которые появились вместе с дорога-
ми. В литературном отделе помеще-
ны очерк И. Гехтмана «Колымекое
шоссе», маленький рассказ Карла
Эзеретис ‹Хасын», стихи Б. Вольно-
го и В. Куликова,
«Когда человека отправляли, Ha-
пример, в Колымск, то его’ ссылали,
так сказать, два раза: в смысле про-
странства — «на край света» и в
смысле времени — в девятое столе-
тие», читаем мы в сборнике «Сто лет
якутской ссылки» (Москва, 1934 г.).
И в самом деле, до самых последних
лет житель Колымы оставался чело-
веком девятого-десятого столетия. Ди-
кий и мало населенный край интере-
‘OBA русских капиталистов только с
точки зоения пушнины; жители края:
юкагиры, эвенки, орочи, камчадалы
и др. не могли вызвать их любопыт-
ства. Культура «привносилась» через
спирт и водку. Природные богатства
храя хищнически эксплоатировались,
& богатства, лежащие в недрах, вов-
се не разрабатывались. «О существо
вании их даже не знали. Чтобы раз-
галать богатства недр, необходимо
было произвести в широких размерах
изыскательные и разведывательные
работы и затратить крупные капита-
лы. На этот неизбежный производ-
ственный риск капиталисты не ре-
шались» — пишет директор Даль-
строя 9. Берзин в вводной статье
журнала. Некогла сильные и прелд-
приимчивые северные племена BEI-
мирали от туберкулеза, сифилиса и
трахомы. Такова была печальная
действительность. Все это измени-
лось. и это превращение можно было
бы назвать сказочным, если бы OHO
не называлось социалистическим.
Воля большевиков зажгла земля
вечной мерзлоты. В борьбе © моро-
вом и болотами советские люли шаг
за шагом отстаивали свои права на
природу — права новаторов, права
социалистических хозяйственников.
В результате пространства, где ни-
когла не ступала человеческая нога,
пересекают быстрые, голубые автобу-
сы. там, гле в землянкак ютилея
запутанный природой человек-раб,
выстроены кирпичные дома, и у оби-
тателей этих домов появилось новое
чувство не раба, но покорителя. гос-
полина приролы. Впервые в этом
крае дома лостигли высоты деревьев.
«Город, в котором пока еще толь-
хо на основных улицах проложе-
ны тротуары, обзаводится тепло-
пентралью Это — город больших и
маленьких сюрпризов, начиная от
автополивки улиц, цинкографии,
лвух газет. научно-популярного жур-
нала, юмористического журнала и
кончая явтобусным вокзалом, к ко-
торому полкатызвают He маленькие
торолекие, а отромные транзитные
автобусы. отлеланные и благоустро-
енные на бесконечную зависеть моск-
вичам. Это, пожалуй. елинственный
«Колыма».
Магадан. Издательство
Колыма». 1936 г. Стр. 96. Ц, 3 р.
Тир. 1200.
Cc
Социально-экономиче-
ский и литературный журнал № 1.
«Советская всем том, что мы можем назвать но-
г ca
„..Лет десять тому. назад у нас
сравнивали писателя с термометром,
по которому можно определить со-
стояние представляемой им общест-
венной группы. Тогда для этого срав-
нения были свои основания. Как к
термометру многие из нас подошли,
например, к последним романам
Эренбурга и с удовлетворением устз-
новили, что автор их выздоравлива-
=. Мех
Однакб сейчас уже не то время,
что раньше, мы — другие, да и са-
мое содержание понятия — совет-
ский писатель — изменилобь.
оценке произведения мы подходим
теперь не с тем, чтобы узнать, что
С недоумением замечаешь под эти-
ми ‚строками дату «1932 год». =
«Запретный», «сиротинка» — ведь
это же причитанье над нёзаконным
ребенком! Каким образом случилось,
что. эти интонации — «море горечи
и соли» — приданы нашей современ-
нице? Не трудно понять, что этот
живописный, переполненный этногра-
фическими подробностями мир сти-
хов Марии Комиссаровой меньше все-
го является отражением живой дейст-
вительности. Комнссарова вводит B
свои стихи множество оборотов народ-
ной речи; назойливо часто повторя-
ются характерные песенные «ширь-до-
рога», «даль-округа», «снег-пороша»,
излюбленные Тлатолы ‹принавие- CRBOSB него просвечивает, на сколько
нутьз, «приударить», ‹принакло- прецентов автор принял советскую
НИТЬ», «приумолкнуть» HO BCH власть, а чтобы ‚узнать, как оно 0у-
ata ‘нарядная mt paayspamennaa Zor т ермоме ов
«народность» является лишь сти- 6 х у
лизацией эффеётным — внешним СВМВОл Оолезни, или, в лучшем слу-
чае, борьбы с болезнью, а сейчас мы
подходим к произведению как к
источнику тепла, как к солнцу, кото-
рому мы подставляем свое лицо и
тело в жажде здоровья.
Книги, в которых мнительные лю-
ди возятся о измерением своей TeM-
пературы, постепенно будут’ выхо-
дить у нас из моды, уступая место
книгам, при помощи которых авто-
ры их будут воспитывать людей со-
циалистического общества. Илья
Эренбург не может, конечно, OTBE-
чать за. Пастернака, но он виноват
в культе Пастернака. В СССР Па-
стернака читают по преимуществу
‚ комсомольцы, — Tak получается’ из
романов Эренбурга. Эренбург ‚ аполо-
тетически оправдывал превращение
Пастернака в монументальный тер-
мометр нашей поэзии, вместо того
чтобы помочь ему скорее перейти на
роль достойного поэтического свети-
ла, источника света и тепла нашей
советской эпохи. Ведь недаром когда-
то Пастернак совместил свои твор-
ческие пути с блистательным созвез-
дием Маяковского.
Пастернака восхищало в Маяков-
ском то. что «он в большей степени,
чем остальные люди, был весь в яв-
лении. Выраженного и окончательного
в нем было так же много, как мало
этого у большинства, редко когда и
лишь в случаях особых потрясений
выходящего из мглы невыбродив-
ших намерений и несостоявшихся
предположений». Эти слова из «Ох-
ранной грамоты» бросают свет и на
творчество сзмого Пастернака. Разве
не восхищает нас в других то. что
мы желали бы видеть у себя? Хуло-
жественный шедевр — это всегда яв-
ление, а не намерение, Если бы в нем
было не так много выраженного и
окончательного, как могло бы такое
произведение стать образцовым, как
мотло оно быть понятым массою лю-
дей, завоевать их на свою сторону,
привязать к себе длительно.
Если художник слова знает, что он
хочет сказать, и если он умеет выра-
зить 10, что хочет, — созданный им
образ не может остаться непонятым.
Маяковский не стремился нравиться.
он хотел действовать. Писать его за-
ставляло убежденье, священная обя-
занность инженера человеческих. душ.
К словам, мыслям, образам он от-
носился, как к орудиям. которыми
OH дорожил, пока они ему были нуж-
ны, и которые готов был бросить,
как только они сделали свое дело.
Он имел право сказать про свои
стихи:
«готовые и к смерти
и Е бессмертной славе».
Он не хотел уступить ни пяли из
своей поэтической солержательности.
Он приспособлял к себе, к своей ори-
гинальной и сильной личности, к
своей манере видеть мир, мыслить и
выражаться тех. которые, не будучи
подготовлены к нему, открывали в
приемом. Мысль и чувства, которые
скрываются пед этим «цветным узо-
рочьем», бесконечно далеки OT TOTO.
чем живут освобожденные народы на-
шей страны. Боль утраты, одиноче-
ство, тоска, обида — вот основные
мотивы книги «Встреча»,
Особого рассмотрения требует по-
следний раздел книги — «Разговор ©
читателем», в который вошли про-
граммные стихи, выражающие поэти-
ческий символ веры Комвссаровой.
Поэтесса, видимо, смутно чувствует
какое-то неблагополучие в своей ли-
тературной судьбе, ощущает свою от-
чужденность,. свое выпадение из 0б-
щего ритма жизни (характерно, что
последним в книге идет стихотворе-
ние «Сочинительство бросить?»). Од-
нако, причину этого неблагополучия
она склонна искать не в ошибках сво-
его творчества, а в том, что она HE
хочет итти проторенными путями, не
хочет подчиняться некоей литератур-
ной «моде», в том, наконец, что, чу-
раясь «легкой славы», она мечтает
лишь «запросто к читателю войти»:
Я не ставлю. голоса навыказ.
Что в том толку? Стих дойдет
стихом,
А не глоткой, треснутой от крика.
Сорванной на топоте лихом.
Искусственность этой обиженно-
горделивой литературной позы ста-
вовится ясной, когда мы вспоминаем
прежние книги Комиссаровой
«Первопуток» и «Переправу», рассу-
дочные и холодные строчки «Женщи-
ны в революции», сырую и скудную
идейно поэму «Бригадный фронт».
Там Комиссарова пыталась брать
большие гражданские темы, но голоса
явно нехватило, и в новой книге сти-
хов она поневоле отраничивается ин-
тимно-лирической тематикой. Комис-
сарова заверяет читателя, что
Твое это «люблю» и «ненавижу»
Кукушкой надрывается во мне!
не замечая того, что читатель давно
уже на голову перерос ее, что он жи-
вет большими идеями, мыслит мас-
штабами всей страны, а то и всего
мира, и «запросто войти» к нему мо-
жно, только поняв все ботатство и шя-
роту его внутреннего мира.
Е. ЗЛАТОВА.
в Союзе город, где междугородная те-
лефонная станция и линия называ-
ются «таежной». Это — новый совет-
ский город, носящий музыкальное
тунгусское название «Монгодан», —
пишет т. Л. Эпштейн (стр. 12).
Было бы преступно думать, что
Колыма интересует новых строителей
только с точки зрения добычи золота.
Коренное отличие социалистического
освоения в том и состоит, что оно
ставит своей задачей и ликвидацию
неграмотности, и колхозное строитель-
ство и научное иселедование всех
производительных сил с целью даль-
нейшего развития края, в интересах
роста социалистического хозяйства и
культуры, в интересах населения
Колымы и всей страны. Общая
средняя и советско-колхозная шко-
лы, техникумы, горный и сельскохо-
зяйственный, горнопромышленный
втуз, научно-исследовательский ин-
ститут по разным отраслям народно-
те хозяйства будут созданы в Колы-
ме в ближайшие годы. Отрывок из
доклада т. А. Тамарина в Академии
сельскохозяйственных наук СССР
знакомит читателя с теми фактами и
предположениями, которые имеются
У работников Колымы в области ра-
стениеводства,
«Кювье — не величайптий‘ ли поэт
нашего века?» восклицал Бальзак,
воскрешзя в памяти труды великого
естествоиспытателя. Разве не нужно
иметь сердце и фантазию большого
поэта для того, чтобы вырастить на
вечной мерзлоте цветную капусту
итальянской породы. Разве только
знания, а не любовь ко всему, что
носит имя ‘советского, делает возмож-
ными ЭТИ «опыты», которые непосвя-
щенному читателю представляются“
скорее «чудесами».
В интересно составленном, хорошо
иллюстрированном журнале «Колы-
ма» есть один раздел, малый по раз-
меру, но замечательный по сути фак-
тов, 0 которых в нем сообщается.
Называется этот раздел «Колыма за
два месяца». Приведем несколько за-
меток из этого разлела, они не требу-
ют никаких пояснений.
«1 мая установлена прямая радно-
телефонная связь Магадан— Москва».
«Магаланским ралио за 6 месяцев
дано 280 ралиогазет, по стахановско-
му движению прочтено 180 заметок,
статей и очерков. Проведено 55 лит-
передач. Дано около 100 концертов.
Слушателей ознакомили с творчест-
вом Чайковского, Листа, Шумана,
Рахманинова, итальянских KOMMO3H-
торов, с новой западной музыкой, с
творчеством «могучей кучки» И Т. д.».
«Якутское село Гадли стало теперь
селом сплошной грамотности»,
«2 мая начальник Северного горно-
то управления устроил у себя обед
для лучших стахановцев приисков.
За: столом сидело 30 стахановцев —
лучших представителей 2500 стаха-
новцев Хаттынаха>.
«С открытием летней навигации
магаланская почта получила 7 тонн
писем, 636 тысяч экземпляров: газет
и 84 тысячи экземпляров журналов».
«Литературные записки» (1936
trom) В. 0. Перцова печатаются пол-
ностью в альманахе «Год ХХ», кни-
ta XI.
0
В «Литературном обозрении» № 4
был помещен фельетон Капитанской
дочки под названием «Цитаты без
примечаний». у
Сопоставлением 18 выдержек из
пьесы JJ. Мережковского «Павел 1» и
исторического романа А. Шишко
«Беспокойный век» автор фельето-
на наводил читателя на мысль, что
Шишко бесцеремонно «обокрал» Ме-
режковского, заимствуя у него целые
абзацы, фразы, сценки и т. п.
Однако, комиссия B cocTaBe
В. Шкловского, М. Серебрянского и
историка Нифонтова, которой прав-
ление ССП передало дело на расемо-
трение, установила, что фечь может
итти не о плагиате Шишко, а о 6ез-
ответственности автора фельетона.
Дело в том, что и Мережковский
и Шишко заимствовали материал,
относящийся непосредственно к сце-
фе:
ИР в
«Колыма» издается очень ограни-
ченным тиражом — 1200 экземпля-
ров. Между тем. если бы была воз-
можность, — многие выписали бы
этот журнал. Трулно себе предста-
вить советского человека, который не
прочитал бы с удовольствием ста-
тьи, очерки и стихи об удивительных
делах советских людей на севере, обо
вой северной поэмой,
А. КОЛЧИН,
к
«КАПИТАНОКОЙ ДОЧКЕ»
лигиозном, подражающем иконопяси, стиле
имитацией техники обрезной гравюры.
Куда же смотрят редактора и почему у них так невысоко чувство ответственности?
«Успение» из Киевского «Анфологиона», 1619 г.
В. ПЕРЦОВ
нем свое ощущение эпохи. Маяков-
ский. торжествовал, Kak непримири-
мый художник. Чего ему стоила эта
непримиримость, какой работой над
собой она достигалась, из какого
страстного желания быть правильно
понятым она вытекала, плодом ка-
кого внимания в читателю и приспо-
собления к нему она была — 0бо
всем этом Маяковский рассказал сам
в своей замечательной статье «Как
делать стихи», в которой он старал-
ся раскрыть тайну высокого искус-
ства, секрет выраженного и оконча-
тельного.
Я помию. в каком восторге был Па-
стернак, когда Маяковский впервые
читал ее на собрании друзей.
В своей статье Маяковский изде-
вался над эстетическими покушения-
ми с негодными средствами; ее па-
фосом было чувство ответственности
поэта перед читателем, ответствен-
ности за рост людей, которым искус-
ство должно помочь жить. В лучших
вещах Пастернака это чувство боль-
шото художника является источни-
ком подлинного вдохновения, провер-
кой «окончательной» силы искусства.
Но вот беда: мы не знаем, какие про-
изведения Пастернака лучшие. Во-
круг Пастернака в течение мнорих
лет существует заговор ценителей-по-
клонников, своего рода аллилуйщи-
ков затовор ло сих пор как следует
не разоблаченный критикой. Культ
Пастернака вреден тем, что, потвор-
ствуя возне поэта с собой, превраще-
нию себя в злополучный термометр,
этот культ покрывал слабые стихи
поэта, задерживая его на позициях
какого-то провинциального чуда, ок-
руженного эстетствующими ханжами
и кликушами.
Пастернак поэм о 1905-м годе или
таких стихов, как «Тишина, ты луч-
шее из всего, что слыитал...» или его
замечательных переводов братской
трузинской поэзии, — это далеко не
весь Пастернак в целом. Одна из за-
дач критика, пишущего о Пастернаке,
состояла бы, мне кажется, в том,
чтобы дать внутреннюю размежовку
произвелений поэта по принципу —
где в них подлинно поэтическое яв-
ление, а где только намерение, толь-
ко поэтическое. покушение с негод-
ными средствами, где образ, а где
мистификация или высокомерная по-
этическая неряшливость, Te кар-
тина, а где только палитра.
Причины непонятности Пастернака
напрасно искать в усложнении обра-
за, Дело не в усложнении образа, а в
недоработке образа, в невыраженно-
сти поэтического намерения и, стало
быть, в недостаточной художественно-
сти. Никто сильнее, чем сам Пастер-
нак в его оценке Маяковского, не
ополчилея против своей свиты, про-
тив хлюпиков, чей эстетический ко-
декс обосновывает темноту и. неяс-
ность поэтического выражения слож-
ностью и неясностью душевных пе-
реживаний и ощущений человека.
Вель заслуга поэта как раз в том и
состоит, что неуловимое или мимо-
летное, неосознанное или темное он
высветляет в ясные и четкие образы,
улавливая в них связь со всем стро-
ем жизни. Определенное выражение
неопределенного — вот что особенно
обогащает нас в поэзии. Несколько
стихотворений Бориса Пастернака, на-
печатанных в этом году в журнале
«Знамя», к сожалению, не. отличают-
ся такой поэтической определенно-
стью. Поэзия не пробилась злесь Е
читателю из мтлы невыбродивших
намерений.
Стихи эти слабы и недоработаны,
многие из них производят впечатле-
ние ребуса. Вот пример недоработки:
Эпохи революций
Возобновляют жизнь
Народа, где стрясутся
В громах других отчизн.
В стихах этих нет образа и слова
He Ha месте. «Возобновляют» только
с натяжкой воспринимается в смыс-
ле «обновляют». слово «стрясутся»
звучит неуместно по отношению к на-
.
не убийства Павла Г, из одних и тех
же источников, количественно очень
страниченных. Это — «Записки гра-
фа Ланжерона», «Записки барона Ге-
нинга», «Воспоминания Палена» и
т. д. Цитаты, инкриминируемые Кз-
питанской дочкой Шишко, имеются
почти во всех исторических учебниках
и хребтоматиях, в тех разделах, ко-
торые относятся к эпохе царствова-
ния Павла {]. Е
«Комиссия отмечает, что основным
содержанием романа Шишко «Беспо-
койный век» является описание со-
бытий Французской революции
ХУШ в., которая отображена в свя-
зи © судьбой главного героя романа,
н историей развития революционной.
мысли в России (герой романа —
один из предшественников декабриз-
ма). Сцена убийства Павла является
в романе А. Шишко лишь незначи-
тельным эпизодом, которому посвя-
=
Литературные записки
родной ‘революции. Ведь обычно г0-
ворят: «стряслась беда», «стряслось
несчастье». «Грома других отчиаН» —
беглый, бедный космический образ
`из штампа: «грянул гром революции»,
Этой строфе предшествуют ‚строки,
которые, мотут примером
ребуса:
: Немые индивиды,
И небо, как в степи. .
Не кайся, не завидуй,
Покойся с миром, спи.
Как прусской пушке Берте
Не по зубам Париж,
Ты не узнаешь смерти,
Хоть через час сгоришь.
Эстетические хлюпики, фетишизи-
руя все в Пастернаке, привыкли 6ез
разбора говорить о его. мастерстве, но
если это называется мастерством, что
же тогла называется «мглой невы-
бродивших намерений»?
В ребусах всегда вставляются от-
дельные слоги или даже целые сло-
ва, написанные полностью. Над ними
не приходится ломать голову. Так и
в новом цикле стихотворений Пастер-
Haka есть тоже один Лостаточно от-
четливый 0брзз — пышный образ
интеллигента, озабоченного BBIACHe-
нием своих отношений к революции:
Разве В’езд в эпоху заперт?
Пусть OH крепость, пусть и
храм, —
В’еду на коне на паперть,
Лошадь осажу к дверям.
Хотя штатский интеллигент в оде-
янии средневекового рыцаря посажен
злесь на поэтического коня, но его
ратные доспехи состоят едва ли
только не из одного термометра, с
комическим несоответствием заменя-
ющего этому рыцарю копье:
Революция, ты — чудо.
Наконец-то мы влвоем.
Ты виднее мне отеюда,
Чем из творческих ярём.
Странно искать пути в действи-
тельности вне творчества; оно впра-
ве присутствовать на этом свидании,
столько раз откладывавшемся:
И едва поволья тронув,
Порываюсь наугад
В широту твоих протонов,
Что еще во тьме лежат.
Почему же «наугад»? Найти доро-
гу зависит от всадника. Нужно толь-
ко смотреть вокруг себя, a не влюб-
ленно созерцать себя, хотя бы и в
рыцарском панцыре. Вокруг — co-
циализм. Воспитание людей социа-
листического общества при помощи
художественных образов — вот путь
высокой поэзии. Этот путь не лег-
кий, он требует от поэта огромной
работы над собой. А Пастернак, —
это нужно сказать ем? честно, по-
товаришески, — работает над собой
мало. Ему недостает поэтической оп-
ределенности: вместо образов неред-
ко он творит ребусы. Ему недостает
верности слову своего стиха как В
общественном, так и в поэтическом
смысле. Он сохраняет некое поэти-
ческое инобытие, как будто оно мо-
жет обогатить ето больше, чем елия-
ние с общей жизнью.
Пастернаку присущ твердый, здра-
вый смысл, и, я думаю, он иногла
посменвается, когда критики, говоря
о его творчестве, ищут причину
всех бед в ето суб’ективном илезлиз-
ме; Здравый смысл — это наиболее
характерная ето черта, как и чув-
ство юмора. Та часть человечества, к
которой мы с’ ним имеем счастье
принадлежать, прожила уже почти
лвадпать лет новой нормальной жиз-
ни. Разве это не та жизнь, которую
поэт назвал сестрою? Это — требова-
тельная сестра, и она пред’являет на
поэта свои права. Пусть поверит мне
Пастернак, что те, кто смотрит ему
в рот, не помогают ему работать, a
тащат его «наутал». Это или блажен-
ные, или симулянты: первые обма-
нывают себя. вторые обманывают
других, нб ‘и те и другие лишены
чувства ответственности за то, что
они превозносят. Отвечать ведь при-
дется не им, а поэту.
служить
НЕЗДОРОВАЯ СЕНСАЦИЯ
ИЗ «ЛИТЕРАТУРНОГО ОБОЗРЕНИЯ»
щены 15 из 18 приведенных «Литобо-
зрением» цитат. Эти цитаты общеиз-
вестны и находятся как в учебни-
ках, так и хрестоматиях..
Материалы, которыми пользовался
т. Шишко для изображения ецены
убийства Павла в романе «Беспокой-
ный век», являются общеизвестным
историческим текстом из мемуаров
«Воспоминаний современников».
Детальное сравнение материала по-
казывает, что Шишко гораздо ближе
держался установленных докумен-
тальных текстов, чем Мережковский
в своей пьесе «Павел [».
Комиссия считает, что необоснован-
ное обвинение т. Шишко редакцией
«Литобозрения» построено на нездо-
ровой сенсационности и повлекло за
собой распространение слухов о пла-
гиате, порочащих автера и мешаю-
щих ему прололжать творческую ра-
боту в советской литературе».
иконописный пушкин
К столетию со дня смерти Пушкина запроектирован фяд иллюстрированных изданий. Уже вышел в свет
«Борис Годунов» в издательстве «Асадета». Иллюстратор — художник В. Свитальский.
„Как видно из сопоставления рисунка художника с русбкой иконой начала ХУМ века ничего кроме самой
торькой обиды за память. поэта это издание вызвать не может.
Что общего между русской иконой и полнокровным реализмом трагедии Пушкина?
А между тем художник — с одобрения издательства «Асадепиа» строит свои иллюстрации в эпически-ре-
русской иллюстрации Х\1--ХУМ века, усутубляя ее условность
Она
сы ма:
Е
ie
€
i
«Смерть Бориса Годунова», рис. В. Сзвитальского
(издательство «Academia», 1936 г.)
ИЗОГИЗ выпускает художественны й альбом «Советская детвора»;
„Ннига за книгой“ &
Пятьлесят тоненьких, одинакового
формата, разноцветных книжек —
красных, синих, голубых, зеяеных И
желтых — всех оттенков! На облож-
ках — картинки: белолобый щенок
на снегу, акробаты на арене цирка,
кролик на зеленой траве, маленький
музыкант за раскрытым роялем, оло-
вянный солдатик на одной ноге пе-
ред розовым замком, — все ‘терои
этих книг. На титульных листах свер-
ху — овальные портреты писателей,
тех, кто написали эти книги.
Книги все для маленьких, писате-
ли все большие: Чехов, Тургенев,
Лев Толстой. Максим Горький, Ан-
дерсен, Пушкин, Некрасов, Жуков-
ский, Джек Лондон, Алексей Толстой,
Пришвин... J
Наши школьники самого младшего
возраста могут удивляться: до этого
года они пробавлялись только Жит-
ковым, ’да отчасти Гайдаром и Кас-
силем, а, оказывается, ‚есть столько
еше замечательных книг, точно спе-
циально лля них написанных!
Некоторые библиостекари-скептики
даже опасаются, как бы ребята не
подумали, что все авторы этих книг
здравствуют и ныне и состоят в сою-
зе советских писателей, ведь Джек
Лондон на книжке выглядит моложе
Кассиля, и нигде не сказано. считать
ето буржуазным ‘или пролетарским
писателем.
Но современности так мало в этих
книгах, что и при самом беглом зна-
кометве ребята вероятно сообразят,
что они просто получили чудесное на-
слелство.
Пятьдесят выпусков, перечислен-
ных на обороте каждой книжки, —
это, конечно, не все, это только на-
чало. С каждым годом серия будет
разрастаться и, как в сказке, может
никогда не кончиться. Надо надеять-
ся, что мировая литература — ино-
земная, советская, детская каждый
год даст что-нибудь, что можно будет
ВЕЛЮЧИТЬ В ЭТУ серию, если редакто-
ры Детиздата будут любопытны и не-
ленивы.
Поэтому рецензенту этой серии, в0-
преки обычаю нашей критики, можно
воздержаться от лишних слов о том,
«чего в этой серии нет». Многое, что
‚ можно пожелать, уже есть в детиздат-
ском плане Ha 1937 Год.
Трудно сказать что-либо новое 0
литературных качествах большинства
вышедших книр — нелепо было бы
заниматься анализом «Муму» и «Гут-
таперчевого мальчика» на страницах
«Литгазеты».
Остается только товорить об отборе
(«чего не надо было выпускать»), о
полаче (о переволах и обработке) да
0 полиграфической стороне серии.
Но из сорока переизланных старых
книжек ни одна Не вызывает проте-
ста ни © педагогической, ни с лите-
ратурной стороны. Разве только Сен-
кевич («Янко-музыкант») кажется
скучноватым, да в книжечке Л. Тол-
стого «Филиппок», вместо малозначи-
‚Первый
О мертвящем духе старой дореволю-
цнонной школы писали не мало. Еще
К концу 90-х годов весьма популярная
книга Гарина «Детство Темы» харак-
тёризовала гимназию следующими
словами; “В теперешнем виде гимна-
зия мне напоминает суд, в котором
есть и председатель, и прокурор, и
постоянный подсудимый, и только
нет защитника этого маленького и —
потому, что маленького — особенно
‘нуждающегося в защитнике подсуди-
мого».
Уступая Гарину в мастерстве, Яко-
влев берет тему в ином социальном
плане. Ему важно не просто осудить
пренебрежение к детским интересам,
казенные, безлушные методы воспи-
тания, не только показать, что зада-
чей гимназии было «воспитать моло-
дых людей скромных, тихих, умею-
щих беспрекословно подчиняться на-
чальству, уважающих авторитет вла-
сти, церковь, а глазное — государя и
его законы». Яковлев, кроме того,
стремитея полчеркнуть, Что «гимна-
зия — учебное заведение привилеги-
рованное», и отсюда все ее качества.
В гимназии, где директор-петнон до-
носит полиции на свонх вольнодум-
ных учеников и их родителей, а учи-
теля — чиновники и взяточники, —
процветает система подхалимства и
наушничества. \
Мухомор — сын машиниста, несмо-
Яковлев Полиен. Первый ученик.
Азчериздат.. 1936 г., стр. 389, тир.
10.000, ц. 4 Т. 50 коп.
Литературная пародия
Викентий Омский
С. Михалков — «Мы с приятелем» ty
Мы се приятелем вдвоем
Ничего себе живем.
Нам © прийтелем везет,
Нас редактор узнает,
Мы подходим,
Нам редактор
Даже руку подает.
Мы проворны,
как ежи,
как ерши
H как ужи,
По газетам, по журналам
Мы летаем, как чижи.
Мы с приятелем поэты.
Что нам рифма? — нипочем!
Мы для деток-семилеток,
И для бабок и для дедок,
Что утодно испечем.
тельных «Пожара» и «Котенка», т 7
ше было дать «Воробей и ласт
Удивляет. что из Андерс
браны в первую очерель «Дюмел
ка» и «Стойкий оловянный дз» 62а
тик»: для начала следовало уго Жен
более значительные сказки — оли 12K
нальную и пересказанную, капуце 088
«Гадкий утенок» и «Отниво». теля
Почему гриммовский «Хиби п
портняжка» стал в этой серии ‹\
PHM портным>? Кто-то, -
вступился за’ профессионала
честь швейников? ve
Из книг советских писателей о
роши «звериные» рассказы; т
обезьянку» Житкова, «Ярик» Dy al
р?
вина, «Желтухин» А. Толстого.
сказы о люлях гораздо хуже. A
Некоторые более крупные пи» В
ведения ланы в сокращенном :
Это не вызывает Никакого у
ния, котла речь илет 0 «Жане
стофе», но зачем было
«Муму»? Если это вызвано излать да д
скими соображениями’ (листах!) 1. 19
непонятно, зачем же в рассказе всех
хранен такой конец: зала
«И живет до сих пор Герасли ба
былем в своей одинокой избе, злолер
ров и могуч попрежнему и рабиезне
за-четверых попрежнему и полиз ста
нему важен и степенен». при
Если уж не держаться крепао зсвяа
каждую тургеневскую страницу 1
He лучше ли было кончить слозния
— И когла восхолящее солнце 022
рнло своими влажно-красными ae
Mu’ TOTBKO 4TO-PDacxoAMBMeroca may
ца, между Москвой и им лего ИИ
трилцать пять верст... по
Если на пятой странице катят АЫе
«Кристоф обыкновенно пристрагаИОР
ся за роялем, где его никто ze #8
покоил», то непонятно, почемт #50т
сельмой, застав Кристофа за розлаВа.
отец решает сделать мальчика уузЁИК
кантом. Ra
Неблатополучно ¢ русским я К
в рассказе Уйла «Степь» (перв
Л. Хавкиной). “Tore
Рисунки в книжках все черные
на первый взтлял кажутся од
разными.
При внимательном же рассмотие ден
окончательно убежлаеться, что В
ка Жуков и Пашка-—«Бетлец» №
А; Давыдовой) — олно и 10 жи
по. _. mare
В рассказе Горького «Лед Зря рус
и Ленька» на стр. 17 и 29 перета“
ны рисунки, поэтому подпися #2 I
ответствуют иллюстрациям: «разориг Рис
небо. молния» должна осветять Huda
с Ленькой, & освещает — Лены (лис
девочкой. : Kp
Отчетливд0 запоминаются mai) ART
рисунки А. Могилевского Е Ey
Кристофу»: очень выразительная г
ская фигурка — несчастная на
нице, упрямая за роялем, чинем 3
театральном кресле, артистичеия, гра
несмотря на смешной нарял, — % px
сцене.
ВЕРА СМИРНОВА №
ученин
тря на отличные знания, ников #8
станет «первым учеником», штх
что-его соперник Коля Амосов —
прокурора. Класс делится на два 2’
теря. Мухомору сочуветвуют ве 18
кратические элементы гимназия, 2
стороне Амосова — сынкн 60
учителя, директор. Силы He ps
Как ни страшна утроза исклю
— «волчий билет», закрывающий * J,
всегда двери всех учебных 38
все же иногда явная неправ
вость учителей вызывает отерыт
резкий протест ребят. :
Центральные терон повестя — \
хомор и друг его Самоха — 0808 5
жду с Амосовым позже перенос
школы в жизнь, на улицу. Ребята >
росли, и вот революционный 21727?
Мухомор призывает рабочих к
станию. корнет Амосов ведет произ
них эскадрон драгун, & рабочий
моха хватает е мостовой булый ”
чтоб расправиться © ненавист
врагом. Борьба за первое место 8 =”
се превращается в борьбу ва 182”
2
место в жизни. ty
Повесть Яковлева получила 18 ke
премию на северокавказеком =р
конкурсе как лучшая детская Е” 4е
Молодой читатель с удовольс
прочтет книгу Яковлева, в ЕП
местами так правдиво гоказая Г”
тест ребят против удушающей у 1
вечины старой школы # 3”
ваны первые робкие шаги уча ва
мслодежи навстречу нарастающем Oye
BOIDIHOHHOM ижению.
У Ир. ВИХИРЕВА вн
Ха
Up
Мы сидим на берегу,
Мой приятель — ни гуту.
Никакая глубина в
Нам совсем не глубока,
Никакая ширина
Нам ничуть не широка.
Впереди у нас вода,
И в стихах у нас вода.
Неужель
Стихов хороших
Не напишем никогда?
— Я устал уже писать! —
Говорит приятель мой.
Вот и ночь над головой, и
Вот. и полночь.
Наша мать
Нам приказывает:
— Спать!
EAS.
Oo? >
м >