. Горького _
ния ев красотой, потому что трулово$
Парод и родина в т80р“еств8
В. ЕРМИЛОВ
«Россия будет самой ярБой вэдымалея дым и па, в небе тяжело
Искусство Народов Советского Союза. Масоутова. «Ленин и народы Востока». Вышивка,
@ *
<
>
Левятнадцатая
lO
i%
3%
Быть остро внимательным ко всему
новому в 626е и вокруг себя совет-
ский человек не всегда успевает,
Есть такая немецкая манера само-
познания: каждый день устраивать
Stille Andacht (sac Tuxol сосредото-
ченности) — ханжеское погружение в
пустоту, чтоб найти себя, выскочив
из мнра и живой среды. Эта манера
нам глубоко несвойственна, вралодеб-
на самому строю нашего общества,
потому что мы Можем предельно
ощутить и познать себя только. в
коллективе и Через коллектив. Но у
Hac Tome есть свой особый «час вни-
мания», Тогла весь воспринимающий
аппарат — памать, наблюдение ‘и от-
тадывание — внезално сосредоточи-
зается на олной раскрытой странице
нешего общественного развития, и
случается это обычно Ha AMAA.
Я расскажу, как драгощенный гост
человека, «час внимания», посетил
недавно меня самюе, и еще не разга-
данный, музыкальным облачком,
плыл в памяти часы и ‘недели. Плыл.
до тех пор, покуда ето не помог раз-
тадать тазетный столбец самой лако-
нучной пробы в мире, хотя и напе-.
чатанной в разбивку, етрофами; каб
печатают стихотворение.
Дело было месяц назад в Сочи.
Наше поколение Бурортников, AIS не.
перезнакомизшииеь и даже едва ли
помня в лицо друг друга, поехало
большой! группой, в громоздком. от-
крытом @вт0бусе на дальнюю про-
гулку. В дороге мы слегка: обжилиеь,
BO хотя мы и знали, чт0-в нашем
санатории вн врагов, ни чужаков
быть не может, мы казались cede
разными не ‘только .по возрасту и
профессии, но и по степени советской
настроенности. Неистребимая привыч-
ка дазваль определения подсказыва-
ла: ;
Вот этот, ‘седой, низенький, повя-
вал голову носовым платком и дири-
жирует всю дороту, запевая «страну
мою родную», буденновку, дальнево-
сточную — свой в доску. Другой, вы-
сокий франт, оттягивает соседку в
приватный разговор, — инженер, дол-
жно быть. А дама — из актрис.
друтая, мололенькая, — комсомолка.
А вот эта брюзга. — все ей не нра-
вится, все критикует, — из старых
жен, наверное, а тот, атэтот.. И’ глаз
налцупывал стандарты, слова вылета-
é
Полночный бриз. Тебя мы называли.
«Тугие паруса». Отнястый` бриз
Весь в голубых, качающихся звездз%, _
В шипящих вспышеках, в шорохё
валов; ^
Ты для меня широко, сонно реенть
И для меня кидаешь шум и шелест ^
На звонкий берег; где царят циклы.
Я жил когда-то здесь. \ ;
Я- возвратился.
Совсем другим и, может OTB,
: похожим
На темный мые в осеребренном море,
Маяк все тотже... ary
А в горе, высоко
Сверкает стооконный санаторий,
Как люстра белая. И ночь поет
На плоской крыше голосом гобоя.
Танцуют пары, льются облажа,
Роса кропит гравийные дорожки.
Искусство народов Советового
«Гугие паруса»
Союза. Култышев. «Буденновцы идут
Merepa Ивановской промышленной области),
©
=.
ловщина
Мариэтта ШАГИНЯН
ли невесомые, коллектива не созда-
валось даже в хоровой песне.
Культурник, юноша © лысинкой, в
доздцатый раз за сезон, качаясь OF
скукн, называл места справа и сле-
ва; что было тут раньше и, что те-
перь, чте за река и что за дерево,
но слушала внимательно только одна
венгерочка в красной повязке. Bit
праввлось слушать, хотя она ни сло-
ва не\ понимала, — или может быть
именно потому, что ни слова не по-
нимала, м самый обычай об’яснять
взрослым, сопровождать их, иметь
такую странную, неведомую в дру-
тих странах профессню — наполнял
ее узажением к поездке. Но покуда
мы, люди, делали свое, дорога тоже
делала свое.
Дорога в Красную Поляну иг Сочи
необычайно хороша, незабываема. Чи-
стая, звонкая речулка в ущельи, На
синеве неба очертания непрерывно
меняющихся скал. Правый ин левый
склоны начинают суживаться, доро-
га забирает вверх, ставовится темнее,
небо вверху все уже, речка внизу все
тлупе, и вот уже на ясное, легкое
и приятное легла печать большой
Красоты, почти тяжкой для восприя-
тия, век в театре, когда смотришь
Траедию. Повысилея «удельный вес»
пейзажа. Замолчал культурник. Его
роль подхватил и выполнил шофер:
за поворотом маптина пошла медлен-
но, подполала в самовгу мрачному,
самому узкому месту ущелья и стала.
И тут мы увидели, что вдесь уже
не только пейзаж.
Перед нами на фоне скалы возник
памятник, сложенный из простых ка-
менных плит, в виде невысокого 06е-
mera. Boma пальцем по высеченным
буквам, шофер негромко и запинаясь
прочел, что осьмнадцать лет назад
в бою с белобандитами здесь до од-
ного полег отряд красных партизан.
Звук в’этом месте ущелья откаты-
вался от скал, как брошенный ка-
мень. Узкий и яркий солнечный луч
бил в полножие памятника, тде ка-
чался седой от солнца цветок. Ти-
прина стояла зыбкая, очень напря-
венная, так и просила звука, и вдруг
кто-то из Hac, подойля к обрыву,
крикнул полным, молодым, сильным
голосом:
«Бойцы, мы помним»,
Олин крикнул, & все, сколько нас
было, тотчаю, не стовариваясь, под-
хвалили. И копда усаживались, па-
мять отметила, что крикнула. брюзга,
та самая, которая... Брюзгь оказалась
бывшей краснотвардейкой:
В автобусе пошли вспоминать. Ка-
Mint, WIN почти каждый, вспоминал
родной клочок земли, но только этот
родной клочок ие всетда и не для
всех был связан с местом рождения.
Один хоронил в`бою брата, друтой
шел в боях по местам, полным славы,
третий только проезжал и видел, че-
твертый просто слушал; завидуя. Ho
зависть была, пожалуй, сильней всех
прочих чувств, потому что зависть
товорнла: вот этому завидую, так уж
завидую, эх, вернуть бы тоды, те-
перь-то я знаю, как нало было...
Прежний стандарт исчез. Люди
оказались близкие, свои люли. Какая
же лакмусова бумажка, вмешатель-
ство какой силы вылвило советское
лицо этих людей? Почему вечером по
возвращении мы так легко и просто
провели сбор в помощь женщинам и
детям Испании?
Последнюю расшифровку в этому
небольшому по сути и повседневному
у нас случаю дала мне газетная стра-
ница, где были напечатаны тридцать
пять вамечательных лозунгов к де-
вятналцатой годовщине Октябрьской
революции. Хорошо, если б мы, ху-
дожники, научились хоть котда-ни-
будь простой силе их лаконизма и
направленности! С памятника в уще-
льи, с теснины, где, окруженные бе-
лыми, шаг 38 шагом, He сдаваясь,
истекая кровью, Halen бойцы Har
крывали землю, умирая, своим телом,
— дохнуло на ‘нае торячим ветром
революции. Вто хоть раз пережил,
TOMY не забыть его и нельзя про-
менять ни на что на свете,
Но этот ветер напомнил живому
советскому человеку не прошлое, не
музей, не кусок истории, а близкое
и ближайшее. Он напомнил, что зе-
мля наша куплена любимой кровью,
и каждый из нас любит родину как
дважды, трижды, тысячерижды до-
} ему и в своих мертвенах, по-
пябщих за нее, и в своих детях, фо-
дившихся на ней и ее наследующих,
и что мы, советские люди, помним
это и сумеем отстоять ев от всякого
врата, RTO OH ок и где бы он чи
был.
В. ЛУГОВСКОЙ
“Простых людей, увидевших далеко
Дворцы у моря, башни до небес
И самое высокое на свете —
Людскую молодую справедливость,
Советскую, бессмертную звезду!
Полночный бриз «Тугие паруса»,
Из дальних лет, из темноты и света
Ты мне приносить теплоё дыханье
Трех бегунов, летящих ‘по шоссе.
Я зспоминаю вас, моих друзей,
Бродяг кремневых, спутников
. Полночный бриз «Тугие паруса»...
веселых
С дубленой кожей, с твердым Я снова вижу бегунов, летящих
ззивотом, . To To дороте, где теперь пыдает
Дворец, окутанный дрожалщим светом,
Весь белоснежный, медленно
плывущий
Над сумрачным журчанием цикад.
Как мы певали на ночных дорогах!
Как ночевали на чужих порогах!
Как нежились на берегу крутом!
Кем были мы?
Мы былин только теми,
Кто делал атитсуд над богом
И первые футбольные площадки,
Мы обучали первых ‘пионеров
И первый трактор выводили в степь.
Крут завершен.
Я возвратился снова
К большой сосне, где столько
непонятных
И милых слов шептал когда-то ветер,
Так много и спокойно обещавший —
Какая сила двитала сердпами Полнозный бриз «Тугие паруса».
=
peas
#73:
в атаку». Крышка шкатулки. (Село
№
демократией земли!» —
{М. Горький. Мать»).
В двух ликзх прелютает труд У
Горького, в двух ликах предстает и
сам народ в его творчестве.
Много оделаню «хозяевами» для рз2-
вращения и унижения русского тру-
дового человека, -- «не били меня,
милого, только печкой, а об печку —
сколько угодно!», — говорит. сапож
ник Нерфишка из повести «Трое»—
cA хоть меня и били и вожу с меня.
лупили, и кровь сосали, и на пол бро-
сати — русский человек. живуч! Хоть
токи его в ступё — он все на свое
место ветутит! Ха-аропеий, крепкий
человек»;
Горький с наслаждением рисует все
проявления в народной. массе ©созна-
ния своей ценности, уважения наро-
Да к самому себе. Вдесь проявлялась
одна из важнейших черт творчества
Горького —— его глубокая патридтич-
ность, в лучшем, наезоящем, еоциа-
листическом смыюле этого слова. Ве-
ликий стыд за искажение облика рус-
ского народа, гордость за народ, за
его талантливость, вера в то, что он
суетет все препоны, мешающие ему
проявить свою творческую мощь —
эти чувства испытывают и затеряя-
ный в Окурове одинокий и глубоко
несчастный Матвей Кожемякин, и
множество других, самых разных 1-
роев горьковского творчества. Так же,
как отняты право на труд, радость
труда — точно так же у народа от-
нята родина, радость любви к своему
отечеству, к своей земле. Двойствен-
ность отношения народа к земле, K
отечеству, вызаженная в горьковском
творчестве, ярко видна на следующем
‚сопоставлении. :
Горький неизменно подчеркивает,
что если у человека отнята радость
труда, т0`и`‘все окружающее не цен-
но, не дорого ему, чуждо ддя него.
«Матвей знал, что вся городедая мо-
лодежь болеет ютрастью к разруше-
нию. Весною обламывали сирень, аба-
цию и ветви цветущих яблонь; по-
спевала вишня, ‘Малина, овощи; —Н&-
чиналось опустошение садов, оно шло
Bee лето, вплоть до второго Снаса,
когда хозяева снимали с обломанных
деревьев остатки яблок, проклиная
озорников и забыв, что в юности они
сами делали то же... Дети, как и взро-
слые, производили виечатленне людей,
которые поселились в этом месте вре-
менно, — они ничего не любят тут,
им ничего не жалко» («Жизнь Матвея
Кожемякина»).
И вместе с этой болезнью разруше-
ния, в которой Горький всегда рисует
злобную радость мести кому-то за, то,
что у людей отнято ‘счастье любви ко
всем этим акациям, яблоням, виш-
ням, сирени, ко всей прелести земли,
к красоте своего города, своего села, —
вместе с этим Горький показывает,
как, несмотря ни на что, глубоко и
прочно живет в народе чувство люб-
ви к родине, как неожиданно прояв-
ляется оно в различных, часто наив-
ных и всегда прекрасных формах. 88-
‘мечателен с этой точки зрения pac-
сказ «Пожар»,
Изображается в нем жизнь окраин-
ной улицы провинциального торода,
населенной «мастеровщиной»: скорня-
ки, жестяники, столяры, портные:
Улица на ‘редкость нелепая, неудоб-
ная. «Все доможители не любили свою
улицу: земля под окнами домов была
заплескана камнями, засофена, разной
дрянью>. Из обитателей улицы выде-
ляются печник Чмырев и чахоточный
юноша Коля Яшин. «Печник Чмырев
и Коля Яшин служили улице для
забавы и осмеяния». Над ным
издевались за чистоту, за трез-
вость, за чахоточность. Чмырев же, ©
точки зрения улицы — чудак ‘и, сле-
довательно, достоин осмеяния,
«Смешной особенностью печника бы-
ло наянливое стремление внушить
людям любовь к чистоте, благообра-
зию, порядку. Это заметили за ним
давно: однажлы весенние потоки, вы-
воротив булыжник с’езда, вымыли на
нем глубокие ямы, — печник тотчаю
же стал учить доможителей: ~
— Вы ба забили ямы-те мусором, &
то сами жа пьяные ноги ломать 6бу-
дите... i
Он говорил об этом несколько раз,
на смех людям, и, наконец, утром
воскресного дня сам начал поправлять
мостовую: наносил мешком» мусора,
песку, улоямл булыжники и утрамбо-
вал. Смешно и досадно было смотреть,
как он возился с этим делом на поль-
зу Городекой Управы, и много глу-
мились над ним. Тогда и было заме-
чено, что он — чудак».
Конечно, Чмырев — «чудак», 08
противоречит ©6бе. Никто не нена-
видит злосчастную улицу сильней
Чмырева. Главной темой его разго-
воров со свонм другом Колей Япн-
ным является тема о безобразии ули-
цы, о нелюбви к ней.
«Вся эта улица наша — ни к че-
му, сгореть бы ей до тла!.. То есть —
до чего я не люблю улицу эту, ска-
зать не могу!. Грязища, пьянство,
распутство, ни тебе дети — при ухо-
‚де, ни старикн — в чести. А бабы?
Дотронуться нельзя! Всякая гулящая
аккуратней живет, чище держит се-
бя... положим — у наших баб работа,
а те... ну, все таки жа! Надо жа себя
маленько уважать... & то — в дерев-
нях лучше живут! Там, брат, все-та-
Ки...
Подумав, он добавляет:
— Там немного жалости есть друг
Е другу... .
— Здесь — не жалеют, — согла-
шается Коля... — Надо мной — о©ме-
ются, над вами — тоже...
— Ox, не уважаю эту улищу, гори
она до тла!
— Ия не люблю, — снова сотла-
шается Коля».
Утрамбовывать мостовую на венз-
вистной улнце — несомненно, озна-
чает впадать в противоречие © самим
собой. Но в еще большее противоре-
чие впадают два друга, Чмырев и Ко-
ля Яшин, в следующих обстоятель-
ствах. На улице вдруг, в самом деле,
вспыхивает пожар. будто бы ис-
полняется мечта Чмырева и Яшина!
Но они оказываются единственными,
кто всерьез работает над тушением
пожара. Работают оба, герончески, спа-
сая жизни людей, в награду за что
Чмырева избивает сначала городовой,
потом какой-то барин. В горячке ра-
боты, возбужденный ею, бессонной
кочью, сумятицей, печнек говорит Ко-
ле: .
«— Н-да.. рутали мы с тобой, ру-
гали оту улицу и все... а как случил-
ся пожар... Замечательно». Кончается
рассказ тем, что оба друта, до изне-
можения уставитие от `своей теронче-
ской работы, отдыхают на пепелище
улицы, от которой осталось всего пять
домов. Чиырев избит, у Яшина пош-
ла горлом кровь.
«Чмырев сунул в ‘фот себе пальцы,
ощупывая зубы. Серымн столбами.
‘малду свойственными лучшим людям
`ник Чмырев, стремлениями иметь пра-
‚ рассказе
` пекарь, мат
‘родине так прочно ‘и глубоко в самых
двитались, первые осенние тучи, утро-
жая проливным дождем, Черные мо-
крые угли плотно вымостили землю,
всюду трепетал и злился побежденный
Отонь, й
— Ах, господи, — воскликнул неч-
ник, Вынув пальцы изо рта и вытерев
тубы подолом изорванной рубахи. —
Не свон мы люди на земле... И — в0-
обще не то все.. Не так чада...
— Да, — оотласнася Коля.
Кровь Bee еще шла изо рта у He-
го. он сидел, сотнуюшиеь, подпирая
голову ладонями, пристально глядя,
как на утоптанной земле растекает-
ся злое пятно и меркнет тихонько».
В’ рассказе выражено противоречие
народа, таким, Kaw безтрамотный печ-
во любить свою улицу, свой город,
свою ролину, строить ее, защищать,
украшать и уаучшать — и тем фаБ-
том, что’ родиныето нет, она отнята,
она — чужая, не своя, и трудящийся
человек — не свой на земле, Кому
нужны геронческне усилия Чмырева,
кому нужна, к примеру, его «омешная
и досадная» забота о мостовой, о том,
TOOL WOAH He ломали на ней’ ноги?
Кто поблагодарит его аа все это? На-
града ему.— та, что‘ всявнй, кому не
лень, из «начальства» ‹(«деятели»,
хак называет городовою Чмырев),
бьет ето по физиономии.
А сколько таких Чмыревых было в
России, сколько знал их и изобразил
в своих пронавелениях Горький!
ставной солдат Пушкарев, сего жаж-
дой работы для родины, для России:
«Что такое _Рассея — знаешь? —
Ей конца нет, Рассеи: овраги, болота,
степи, пески — чадо все это устро-
ить, бесов кум? Ей\ — все нужно, я
знаю, я ее скрозь прошел, в ней ра-
боты на двести лет накоплено. Вот
и pore и приводи ее в порядок»
(«Жизнь Матвея Кожемякина»); па-
рохолный повар Смурый, первый пре-
красный воспитатель и друг Горько-
го, с его пестрой библиотекой, которую
он возит © собой, с его страстной жаж-
дой познания, мечтами о «настоящих
Енигах», воторые мотут научить тому,
как надо иеменять жизнь; измучен-
ные каторжной работой мастеровые из
иконопиеной мастерской, с жадным,
блатотовейным наслаждением слутиа-
ющие музыку пушкинского стиха, гал-
лерея горьковских женщин, портной—
«эдакий хулущий, с резаной щекой,
подкидыш, с Петуховой горки, Прач-
кин прозвищем», который в городке
Окурове предлагает. устроить «все-
общий заговор против жестокого обра-
щения © людьми», — сколько таких
людей, подлинных сынов и дочерей
великого русского трудового народа,
проходит перед нами в горьковском
творчестве! ;
Веем своим творчеством Горький
обосновал свое прелвиление, которое
он вложил в уста одного из персо-
нажей «Матери»: «Какие хорошие лю-
ди, Ниловна! Я говорю о молодых ра-
бочих — крепкие, чуткие, полные
жажды все понять. Смотришь на них
и вилишь — Россия будет самой яр-
кой демократией земли!...»
Горький мог так уверенно предска-
зать будущее своей родины, потому
что он хорошо знал ве народ. Ето не
мотла смутить клевета на народ, pac-
пространяемая разнообразными пара-
зитами из числа «хозяев», вроде той,
которую излагает черносотенный офи-
цер из рассказа «Жалобы» (жалобы—
на народ),
«Весь русский народ — нигилист,
— резко? Верно-о. Он ни во что не
верит. Он — в воздухе висит, народ
этот. Он? Самый противогосударствен-
ный ‘материал, и никакого чорта из
него не сделаешь, хоть лопни, Дре-
т»
сва. Рыхлое что-то, навеки и век века
— рыхлое».
Горький знал, что в такого рода
оценках есть только частица правды,
а неполная правда не отличается от
лжи. Он знал, что это — «недуги»,
болезни, которыми заражали народ
«хозяева», что существо ето — здоро-
вое, творческое, необ’ятно ботатое и
могучее, что русский трудовой народ
«фантастически талавтлив». «Жалу-
HCA» же на народ те, кто чужды ему,
кто паразитирует за счет его силы. В
«Жалобы» проходит перед
читателем серия таких «жалобщиков»
— очень недоволен народом некий фа-
брикант: как же, слипком много раз-
велось в народе беспокойных людей,
которым до всего есть дело! Обидел
ет на всю жизнь столяр Ефим:
«— Вот, — говорит, — вы, хозяева,
тая для себя всего, чего вам хочется,
& про государство, про Россию кто
из вас думает?
— Подожди, как это ты до гобу-
дарства махнул?
— А очень просто, — ит, —
Вы тде живете — в Россия. кого
всем пользуетесь? От Россни. А что
ей даете? Вот — даже и ребеночек у
вас уродец, по жадности вашей... A
коли и здоровый он родится — воспи-
тать, добру научить не умеете.
я, знаете, вспылил.
— Ты, — мворю, — кто?
А он — ничего, спокойно тах, учи-
тельно и досадно все свое толкует»
— Если-де я вижу, что вредное, али
не честное — должен Ha это ука-
затъ...
— Да кто тебя слушать станет?
— Сто человек не услышат — ето
п скажу...
i лицо у него упрямое эдакое, как
топор, примерно».
Столяра Ефима можно упрятать в
тюрьму, — что и делает обиженный
на него «хозяин» избить, вытнать,
унизить, даже просто убить, если уж
очень беспокоен. Но все-таки под-
линный хозяин всей страны, кому
она дорога, кто думает о ней с сы-
новней любовью — это он, столяр,
слесарь, токарь, печник, машинист,
— великая русская де-
мократия, произведениях Горького
мы видим ту трудовую Россию, от
имени которой Ленин сказал свои ана-
менитые слова: «Нам больнее всего вя-
деть и чувствовать, каким наснлиям,
тнету и издевательствам подвергают
вашу прекрасную родину царские па-
лачи, дворяне и капиталисты» (т.
ХУ, стр. 81). В своих образах боль-
шевиков Горький показал, как стя-
гиваются все мысли и чувства тру-
довой Россни к большевистской пар-
тии, как большевики выражают, в яс-
ном и четком виде, чувства и мысли
бесчисленных Чмыревых, Пушкаре-
вых, Смурых. Это показывает Горь-
кий в романе «Мать», и в «Жизни
Клима Самгина», и в ряде других про-
изведений. Мечта народа о родине
станет действительностью в результа-
те геропческой борьбы, возглавляемой
большевиками — Эта Мысль проходит
через все горьковское творчество.
увство любви к своему народу, к
игироких слоях трудовой массы, что
живете в свое удовольствие, дости-
даже выброшенный ma enor, «быв-
ший человек» из народа сохраняет
это ство. В рассказе «Бывшие юЮ-
ди» Горьвий изображает «бывших му-
инков». «Видным представителем быв-
ших мужиков являлея старих-тряпич-
ник Тян. Тяп& спорит с другим 69-
сяком, бывшим учителем. «Народ рус-
ский не может ночезнуть... Ты народ-
то знаешь — какой он? Он — отром-
ный... Сколько деревень на земле. Все
народ там живет — нас ‚ боль-
пюй народ. А ты говоришь — вы-
мрет.. Народ не может умереть»... _
«Настоящий, большой» народ зил
на русской земле, и ему не давали
жить’ случайные людешки, которым
было в высокой степени ваплевать и
на народ и на Россию — люди 663
родины, 6ез племени, 6ез корней...
Они представляли ©обою тех самых
онуровских люлншев, которые не &:3-
лали знать ничего, что не относится
© Oxyposy. Когда окуровский вемен,
земокий начальник Штрехель, в @ри-
сутствии воторого кто-то робко по-
ругиват немецких. генералов на рус-
ской caymée, «.
В простых словах Ниловны замеча-
лельно выражена отчужденяость при-
роды ат человека в капиталистическом
обществе. Люди не свои на земле, и
земля не их. она чужая. Поэтому ле-
тнт мимо людей вся радость земли,
вся красота природы. Если отнято
право на свой труд у человека, раз-
рушена’ радость трула, то отнято и
=
1 право на природу, радость наслажде-
процесс включает в себя общение че=
ловекаос природой. Мечта о возвра-
щенни челозеку природы, красоты 2е=
мли, мечта 0 том, чтобы земля сталь
своей п люди стали своими на земле,
чтобы было «все для всех, каждый
для всего» — тесно связана © мечтой
о-родине. 5емгля заброшена, у нее нет
хозяина, «любящего землю, как жен
щину>,
ве испаскудили , исначкали
жадные, хищные, грубые людишяи.
Образ земли, ирироды тесно пере.
илетея у Горького © образом жен-
щины, «матери жизни», — и, разу
меется, вовсе не случайно переплета»
ются они в обобщающем образе Ни-
ловны, рабочей матери. Вспомним пе-
реплетенность образов земли и жен
ственностя в рассказе «Женщина»;
Rak героиня етого рассказа жадно то-
скует по отнятому у нее материнству,
хак она ждет мужа, друта настоящего
хозяина; работника, — так в земля
идет настозщего хозяина, тоскует &
мечтает © нем, Этот поэтический ком»
плевс очень важен у ГорьБето,
Мечта о прихоле подлинного хозяин»
на выражена в ряде горькозовЕх проч
изведений:
«Говорила она © сотнях маленьких
городов, таких же, как Окуров, тах же
плененных холодной, До отчаякия до-
водяпей скукой и угтрюмым страхом
перед всем, что ‘ново для них.
Набитые полуслепыми людьми, Еб*
торые равнолущно верят всему, что
He тревожит, не мешает им жать в
привычном, грязном зазорном покое,
— распластались, фазвалились эти
чужне друг другу города по аелекой
земле, точно груды варпича, бревен
и досов, заготовленных кем-то, кто хоч
тел возвести сказочно огромное вла
ниё, но тот, вто затотовил всё 210 60
татство, — пропал, исчез, и весь до
рогой материал тоже пропалает без
строителя и хозяина, медленно сгни-
вая под зимними снегами и дождями
осени» («Жизнь Матвея Кожемяки“
Has), ‚
Настоящий, в не временный хозяин
пришел и навечно взял под свою XO
зяйскую руку всю эту прекрасную 35-
млю. Свою побелу он зафиксировал,
записал на нсторических скрижаляг
могучей сталинской рукой, на Bec
мир провозгласив:
«Земля, ее недра, воды, леса, ваво“
ды, фабрики, шахты, рудники, желез-
нодорожный, водный и воздушый
транспорт, банки, средства связи, ор-
танизованные госуларством крупные
сельскохозяйственные предприятия
(совхозы, машино-тракторные стан»
ции и т. п.), & также основной жиз
лищный фонд в городах и промыш-
ленных пунктах являются государст
венной собственностью, то-есть вс
народным достоякизм».
Люди стали своими на земле, я зем-
ля стала своей для них. Короткая
статья (6-я) проекта Конституции вы*
разжает бесконечно много. Мечта о ро-
дине, жившая в сознании миллионов,
осуществилать, стала реальностью. Вся
прелесть и красота земли уже не лв
тит мимо людей, невидимая ими, —
она стала достоянием миллионов лю
дёй — всенародным достоянием, При.
рода стала человеческой, «все стало
для всех, и каждый для всего», как
мечтала Ниловна.
Мы видим, как осуществляется 8
наши дни мечта о родине — матерЕ
социалистического человечества 0
именем Оталина связана в сознании
десятков миллионов людей материн-
ская забота социалистической ‘роди.
НЫ © человеке. Могучая, ласковая Е
грозная сила социалистической роли.
ны, «человеческой земли», «матер
ЖЕзни>, совершает чулеса © людьми,
— 970.0 ней говорил Герой Советоко-
го Союза товарищ Байдуков:
«Мы живем в эпоху колоссальной
любви людей друг в другу. Великая
любовь товарища Сталина B Bapozy
передается всем».
- Это © ней торорил Герой Советевою
Союза товарищ Чкалов:
«Мне хочется сказать: великий Ст»
лин, мы все, здесь присутствующее,
будем помотать вам выполнять в6е,
что вы хотите, все, что вы 2елаеть
для блата человечества», — и Hapol-
ный форум отвечает на эти ©1088 088*
цией. С именем Сталина — товорид
Чкалов — связывается зжелание сд
лать что-нибуль краснвое, большой
смелое для счастья людей, й
«Я знаю, — будет время, — ме
тает один из героев «Матери», Анлрей
Находка, грустный и ласковый. My-
жественный и непримиримый opel
за человеческое счастье, чудесный 06-
раз талантливостия, какой-то внутрен“
вей ласковой музьыкальности братско»
то украинского народа. — -H знаю
будет время, когда люли станут лю
боваться друг другом. когда Каждый
будет, как зрезла перед pyrexia.
Тогла не жизнь будет, а — служение
человеку, образ его вознесется выс»
ко.. Велики будут люди этой я=з
ННз..,
пришло. Это — стапинское время.»
Проект сталинской Конституции ™®
ворит © праве на родину, завовваяе
вом трудящимнся. «Союз Советсвах
Социалистических РеспублиЕ есть ©
циалистнческое тосударство 1860985
и крестьян» (статья 1-я проекта Кот”
стнтуции). а : у
Впервые у в66х трудящихся есть
ролнна. Кто сейчас посмеялся бы #84
печником Чмыревым, стремившимея
сделать свою улицу, свой тород =ра
сивее, чище, лучше? Этой ваботой
живет вся страна. Проснулась гордость
за свою улицу, село, город, страну.
«Болезнью разрушения», о которой
писал Горький в «Матвее КожемякЕ”
не», болеет сейчас только одячавшая
фашистская нечисть, палачи и убий:
цы, фашистские шпионы, вредите
ли и диверсанты из числа троцнст
ско-знновьевских бандитов. Это ©ЕЕ
мечтают о том, чтобы фастоптать cH
рень, яблони, акацин, дворцы, сады,
паркн, школы, фабрики, колхозы,
музеи, театры социалистической стра
ны. они— чужие и враждебные
всему живому. Молодежь и дети,
взрослые и старикн в сталинской
‹тране охраняют красоту своей чело“
веческой земли, Проект Конституция
фиксирует этот переворот, пронсшед-
ший в сознании миллионов людей:
«Каждый граждавнн СССР obasat
беречь и укреплять общественную,
социалистическую собственность, 528
священную и неприкосновенную ©
нову советского строя, ка иСТОЧЕЕЕ
богатства и могущества ролины, Е
источник зажиточной и культурной
жизни всех трудящихся, -
Лица, покушающиеся на облществея
ную, социалистическую собственность
Stents врагами народа» (©т8т5Я
131).
Могущество родины! В этих горлыт
словах выражен тот факт, что мечта
о родийе, о праве на любовь к 080
му отечеству, нашла в наши дни №04
гучее воплощении
Время, © котором мечтал Атдре№
(2088
Прод
i 71a3i
fi 20
боль
Как
ве
Зам
[о8ор ИЛ
Ком
ряд
AEB
Xor