Gai
a
Пафос и расстояние
‘ Советская поэзия идет к реализму
разными путями. Поучителен путь по-
этоз старшего поколения, связанных
< дореволюционным символизмом.
пролглом их творчество основывалось
Ba стремлении обнять бесконечное,
на отвлеченных мотивах космическо-
т0 и необ’ятного в природе. И позэто-
му их путь к человеческому, ® яс-
ному и конечному связан, с многими
этапами перевооружения творческих
методов.
Нелавно вышла новая книта CTH-
хов Павла Антокольского «Большие
расстояния». В этой книге много
нового и интересного. Но все же но-
зая тематика часто еще ощущается.
только как тематика, не нашедшая
полного выражения. Воздух Грузин,
Армении, чувство любви к советской
родине во’ всем ‘многоплемениом ве
существовании-—какая прекрасная те-
ма раскрылась в нашей поэзии за по-
следние тоды. Стихи Тихонова ю Ка-
хетии, переводы Пастернака и на-
конец цикл стихов Антокольского.
Автокольский вернулся к себе на
Фодину из далеких поездок в исто-
рию. Читатель ‹ много лет слышал
стремительный, задыхающийся от 6е-
та по времени, голос поэта. Но едва
ля то, что писал поэт в своих исто-
рических циклах, было верным сло-
BOM о прошлом. Это были историко-
образные произведения, в которых
тлухо слышался пафос Гюго, Верхар-
на и Брюсова. Из этих стихов поэт
включил в новую книгу лишь напи-
Фанное в послелние годы. Насколько
эти два-три стихотворения лучше
того, что писал Антокольский преж-
де о Запале,
Вот вырванный листов
Из детской книги. Он непоправимо
Чувствителен. Он тронет ‘и чугун,
Но человеколюбие херувима ,
Не стоит денег. И бывалый лгун,
Вывертываясь ‘из житейской дрязги,
Втоняет в кодекс Правду и Добро.
Большие эти буквы гибнут в тря-
ске
И лжесвидетельствуют в Скотеборо.
Из них выкрикивают для рекламы
Названия кинозвезд и марки вин,
Они торят стоцветными крылами
Вплоть до седьмых. небес, как хе-
рувим.
a
И всем, что в детской книге гово-
рится,
Всей памятью невольничьих лачут
Сеголня пахнут шоколад, корица,
В нругу шаблонов
Хуложественный сборник, выпу-
щенный днепропетровской организа-
цией союза советских писателей
Украины, целиком посвящен испан-
ским событиям и воспроизводит, в
сущности, недостатки, типичные для
художественного отдела московского
сборника «Мы с вами».
Мы не берем под сомнение намере-
ний поэтов и прозаиков; фигурирую-
щих в сборнике «Товарищи»: ими,
безусловно, руководило желание от-
разить в стихах и прозе чувства и
переживания всей нашей страны. Но
беда в том, что для выражения этих
чувств почти ни у ког не нашлось
HACTOAMIHX слов; сильных и впечат-.
ляющих образов. Авторы редко ‘вы-
ходят за круг шаблонных предета-
влений 0б Испании, они обнаружи-
вают чрезмерное пристрастие к 06б-
ветшалому словесному реквизиту,
якобы помогающему конкретизиро-
вать обстановку. «Кастаньеты», «фи-
еста», «серенады», <тидальго», «охей-
л0» (красная ткань, которой драз-
нят быков), «маталоры» — вся эта
терминология кстати и не кстати фи-
гурирует в стихах и расоказах моло-
дых писателей, наивно воббражаю-
щих, что э2т0 — вернейший способ
уйти от испанской «клюкВЫ>.
Мало творческой фантазии в худо-
жественных откликах на испанские
события, мало ‘глубокого, личного
ощущения темы: преоблалают рито-
рические призывы, «обытрывания»
телеграфных сообщений, батальная
бутафория, схематические иллюстра-
ции к фактам, сообщаемым М. Коль-
цовым и И. Эренбургом.
Наиболее слабый отдел сборника—
проза. Это в преобладающей части
беглые наброски, лишенные движе-
HHA, образов, мысли. Особенно плох
цикл pacckas0s, в которых авторы
пытаются показать, как преломляют-
ея испанские события’в сознании
советских детей и женщин. 970, B
сущности, не рассказы, a бледные
тазетные очерки, сусальные, умилен-
ные (М. Альбертон — «Лена», Паню-
шина — «Ожидание», Шамиль —
«Грушка-итрушка» и др.).
Следует отметить исключительную
небрежность релакторской работы
(редколлегия—Н. Чибураев, М. Шех-
тер и Д. Демерджи). Как можно был)
Литературно-художественный сбор-
ник. Издание Днепронетровской ор-
ганизации ССП Украины. Стр. 145,
Ц. 3 руб.
Мария
Савва ГОЛОВАНИВСКИЙ му
Дали золотые
У любви в плену,
Партизан Марию
Оставлял одну.
Ну, прощай, — промол- (; поля до лужка
BHI, — С боевой нелоли
За горою бой, Вынеси дружка!
‚В мир отнаги молний
Рвется вороной!
Что ж, склонилась
милой
Яблоней в саду,
Руки звломила
С горя на беду?
Мяе нельзя © тобою
Оставаться тут,
Бьют литавры боя
И в поход. зовут,
Там проходит лавой
Отрой большевиков
За знамена славы
На полки врагов!
И помчался, светел,
Мужеством храним,
Только пыль да ветер
Ринулись 38 BEM.
Зоря брызжут соком
В дымке голубой.
Не вернется сокол,
Коль в лолине бой!
Перевод с
Ей одно и
Неужель ©
Только что
£3
Шепчет молодая:
— Конь мой, вороной,
Тьмой, что лнем не тает, ‘
Милого укрой! Лишь в боях побитым
Сушей и водою
„.Но и сном и явью
_То ль печали яблонь
Падают, как дожль?..
То ли скорбь открыто
Мечется над ней,
То-ль звенят копыта
‘Вороных коней? .
Нет, не будет правлой,
Чтоб вернулся мой, ,
Если в поле храбрых
Не закончен бой!
Только прямо с ходу
Конь ударил вдруг.
Неужели друг?
Неужели предал
Ворогу края,
Видно, горьким следом
Шла любовь моя...
Таяшины вокруг?
украинского Александра ПРОКОФЪЕВА
mr, AGN DN
Табак, какао, хина, каучук.
у («Хижина дяди Тома»).
Насколько это лучше более ранних
стихов о Западе, тажих, например, как
«Владыка» или из серии «Париж».
Если же вспомнить, что иихал Ан-
токольский 15 лет назад, весь этот
бумажный космос, весь этот домаш-
ний апокалипсис никому не страш-
ных страхов, мы увидим, какой путь
проделал поэт.
Вот «Тициан Табидае». Это настоя-
щие стихи. Или стихотворение «Ве- `
ка». Здесь тот же метод Антокольско-
го, разбег из далекого прошлого,—
контраст.
Христианство, врубленное в скалы,
Перед тем, как сгинуть навсегда,
Допевало свой припев усталый
В тусклых фресках страшного суда.
Но при выходе из этой ночи
День шумел некошеной травой,
Разноцветный мир бросался в OTD
Всею крухбвертью ветровой. ,
ей арм ви АНА: №
И как воплощенная преграда.
От вторженья неживых време,
Сквозь развалины лворца Barpata
Виден был стреноженный Р®ион.
Здесь контраст уместен. Но он
бесцелен и смутен в стихотвофении
«Следы динозавров под Кутаисом>.
Натуралистически изображенные
картины прошлого не дают никакото
представления о современной Грузии.
В книге «Большие расстояния» по-
эт приходит к выражению правдиво-
TO, социально осмысленного, челове-
ческого, Антокольский яснее в этой
книге, чем был раньше. В его стихах
- ната советскан лействительность. ХОРАДОЧНО. вглядываемся в ‘далекую
Но все еще он говорит не «тлаза», а Испанию, Михаил Кольцов’ вилит там
«очи», Bee еще у него не «райнспол- 3& всех нас. История — лучший учн-
комовский Ффлат», & «райнсполкомов- ТЕЛЬ теопрафин. Сколько людей, еже-
ский стяг». Всё ‘еще «солнце элатит ДНевно склоняясь над картой утрен-
виноград» и «лиловеет строительный НЙ газеты, наизусть повторяет на-
туф». Трудно поверить в то, что ma0- ми испанских городков и селений,
Gaine анахрониамов ‘и восклицатель- ХИХоНовВ и Ангиезов. За сухим и
ных знаков может заменить хнастоя- безмолвным графиком карты хочется
: увидеть живой облик этих мест. Ра-
щий и искренний пафос.
Хочется, чтобы у поэта Антоколь- ботницы, которые пакуют провизию
ского появилась любовь к простому И теплые вещи для испанских ма-
слову, которое способно передать нё- лышей, грузчики, которые бегом та-
фос и расстояние нашей действи- щат мешки на пароход и в вагоны,
КОНИ поэта, любящего свой Железнодорожники, ткачихи, писате-
народ, любящего его язык, ве -может ЛИ. — 806 мы, которые всем сердцем
не появиться чудесное и задушевное сейчас живем с испанским народом,
вскусство простого человеческого сло- все мы хотим ощутить конкретно лю-
pa. И залогом этому такие лириче- дей, события, названия городов.
ские стихи, как «Тициан Габилзе» и И Кольцов отвечает нашим жела-
«Мой сыз». ниям. Кажется, он вобрал наше не-
М. РУДЕРМАН, терпение и жажду все увидеть и
все понять. Изо дня в день развер-
тывается ето корреспондентская лен-
та в «Правде», и живая Испания
зстает под ето быстрым ‘и метким
пером. Можно подивиться подвижно-
«Испанской песне» сти и нгироте работы Кольцова.
«Корреспондент должен все лич-
но видеть». Эту газетную заповедь он
выполняет «на в6е сто», если к запо-
ведям приложимы проценты. Кажет-
Республика, нам угрожай. ся, что он успел уже переговорить
С каких это пор урожай стал ри- о половиной Испании. Он беседует с
соваться в воображении советского президентом, с министрами, кресть-
поэта как угроза? Тот же поэт В янками, с добровольцами народной
«Песне пятого полка» пишет; милиции, © матерями, с пленными
В огне’ горят сады земли — маврами, военными комиосарами, жур-
Мы, покидая их, зажгли налистами, с рабочими. В смертель-
За волю. ной суматохе пуль, под зловещий гул
Мы уж не говорим о безграмотном юнкерсов он мчится на машинах по
построении всей фразы («сады зе- прифронтовым дорогам. Какой-то из
мли», «зажгли за волю»). Но почему автомобилей в тонке натыкается на
Шехтер приписывает славному пя- столб. У Кольцова сломана ключица.
тому полку бессмысленные разруши- Ничего! Отлеживаясь, он пользуется
тельные акты — поджог салов в0 случаем продиктовать большой очерк.
имя воли? И даже успевает посмеяться над сво-
Имеются в сборнике и другие не- им «лихачом». i
лепости. Проф. М. Циммерман, Ha- Удивительно, как все успевает
пример, в своем предисловии, вполне Кольцов. По проводам и по ралио,
дилетантском, сообщает, что Достоев- кораблями и поездами почти еже-
ский «написал жуткий роман «Бра- дневно летят, плывут, и бегут от не-
тья Карамазовы», отрывок из иеза- го и военные очерки с фронта, в
вершенного замысла «Атеист», Зна- корреспонлентские заметки, и статьи,
чит, «Братья Карамазовы» — всего освещающие политическое положение,
только отрывок? Этот же профессор и художественные бытовые картинки,
квалифицирует романсы Пушкина и кольцовские очерки, и фельетоны,
«Перед испанкой благородной» И написанные как всегда его знакомой
«Ночной зефир струит эфир» — как нам рукой острого художника собы-
«анойные»., тий, написанные кольцовским язы-
Конкурирует с Циммерманом в 06- ком и с кольцовским юмором... Надо
ласти стиля поэт Е. Рудштейн; в не- быть прикосновенным к такой газет-
плохом стихотворении «Бой быков в ной корреспондентской ‘работе, чтобы
Барселоне» он обращается 5 мата- внать, сколько чисто писательского
дору: напряжения требует быстрое облече-
Плевать на то, что ты в крови, ние впечатлений и мыслей в художе-
В крови — Испаниа твоя, ственно полновесные слова. О таких
Или: . ловах замечательно сказал однажды
Ты отдал кровь, твой чистый сбор лекабрист Лунин: «Они убеждают без
Пойдет на пули для зрага. доказательства». Как, быстро разли-
(Подчеркнуто: нами. — Я. Р.). чает Кольцов в потоке событий точку,
У С: Ахматова (новелла «Песня») где возникает политический нажал!
старик поет «огромную, призывающую -’Перел нами новый тип работы
песню», 8 в другом месте «песня дол- ‘большевистского писателя. В чем
то’ висела в ушах». В рассказе илея этой работы? Ее идея — в пе-
Н. СОтроковского ^ «Джулио» ‹ «холод- реводе всей системы художествен-
ный. ветер... заламывает руки, как ных образов на передовые ‘позиции
крыло птицы». У Панюшиной (pac- эпохи, ‘в схватывании и просвечива-
сказ «Ожидание») героиня «прихра- нии бегущих перел тлазами событий
мывала на правую ногу и оттого при всем опытом борьбы рабочего клас-
движении ее платье из серого. шелка са. Как творческий разведчик и ‘свя-
казалось. лучибтым». А поэт, Ю. С8- зист великой революционной борьбы,
повский в поисках рифмы для слова работает Кольцов.
«края» переносит в. слове „Испания Чло’ же схвитывает и ‘закрепляет
ударение на последний слог. „ пером в›своих испанских очерках
Таких безвкусных, неряшливых Кольцов? 5
строк в сборнике очень много, но р8- Во-первых, все то, что сближает ис-
дакция He потрудилась их убрать. панскую действительность < нашей
Одним из очень немногих исклю- эпохой гражданской войны и первых
чений в сборнике является талант- лет революции. Во-вторых, зарольши
ливое стихотворение Д. Демерджи новых, еще только рождающихся,
«Рождение». Я. РОЩИН. форм жизни в народных массах He-
ПАНИИ. ;
«Ночью в кинотеатрике в Тардиен-
те при раскаленном, внимании идет
кинофильм. Черные береты надвину-
ты низко на брови; глаза широко pace
ширены. Василий Иванович Чапаев
*
пропустить в
Шехтера строки:
«Пирует вокруг Украина, —
„На диво богат урожай,
Плодов: золотою лавиной,
Почему ни слова *.
Не промолвит друг?!
В грудь земли родной.
У ворот копытом
Слукнул вороной,
Чтож, Мария, снова
Выйди, день темня;
К бою вороного
Поверни коня.
Ты 6 сверкнула ватлядом
Там, где сокол твой
Впереди отряда _
Снова скачет в бой.
„Вышла в сумрак синий,
Прятаила крик.
Партизан бессильно *‹
На коне поник. г
Через лес и долы,
Дальней стороной
Мертвым молодого
Вынес вороной.
„.Тишина без края
На руках земли.
Где-то умирают
‚ Выстоелы вдали.
то ж:
похода,
*
И тогда за тыном
Села ня коня..,
Партизанку в спину
Ветер подгонял,
за сговор
Z xg 5
Празднование ХГХ годовшины Великой нролетарской. революции.
млении. На снимке: Пушкинская площадь,
В то время как все мы здесь ли-
& &
К. ЗЕЛИНСКИЙ ©
в широкой бурке мчится по холмам,
и холмы. похожи › наз аденгняе; ‘яра-
тонскиё; Черные: береты жадно сле-
gat, как Васвлий „Иванович об’еди-
няет приуральских крестьян‘ против
помещиков и генералов, как он бьет
своих, русских белогвардейцев, тоже.
похожих на здешних, испанских...
(«Каталонские встречи», «Правда»,
№ 242). :
Недаром. арагонские землеробы,
затаив дыхание, смотрят на русского
народного героя Василия Ивановича
Чапаева; недаром президент Асанья
говорит о фильме «Мы из Кронштад-
та» как о новом оружни, принятом
на вооружение республиканской ap-
мией. В Чапаеве, в кроншталтских
матросах мирный испанский труже-
ник находит бодрость, веру и путь к
победе.
Мы видим, как героический опыт
советских народов в их борьбе 8a co-
циализм под водительством нартии
Ленина — Сталина становится те-
перь мировым достоянием. Да, испан-
ский народ проходит ту историче-
скую школу, суровую школу классо-
вой выучки, в которой неизбежно
льется человеческая кровь, но рож-
даются новые люди н укрепляются
новые понятия, — школу, которую
прошли и мы,
Нет, не по внешним мотивам Коль-
цов соединяет в одно образы нашей
жизни и борьбы. е событиями в Ис-
пании. Он вскрывает. в отлельных
образах, наблюдениях, зарисовках
общий язык революционной борьбы
во всем мире,
«Толедские ребятишки ‘научились
отличать взрывы снарядов, бомб, ди-
намитвых — пакетов. Пулеметную
стрельбу мятежников от республикан-
ской», Знакомо> Помним. Такие ребя-
тишки у нас сегодня уже перешли в
книги. Они описаны в «Как закаля-
лась сталь» Н. Островского, в «Моем
поколении» Горбатова и в десятке
других книг. Это поколение выросло
уже. Оно превратилось в крепких
летчиков и инженеров. И, читая у
Кольцова о детях испанской бедно-
ты, оно, это ‘поколение, вспоминает
‘свое детство, свою юность. Как близ-
ка нам в замечательном очерке «Раз-
товор © комиссаром» боевая грусть
комиссара, которому стыдно перед
товарищем за своевольную братву.
А этот штрих, невольно заставляю-
щий улыбнуться: в картинной Бар-
селоне, щедро украшенной и южной
природой и капризами негоциантов,
«никто не хочет расстатБея с `ору-
жием. С оружием сидят, едят, спят,
ходят на митинги... Специальным де-
кретом правительство запретило хо-
дить с ружьямн в кино». («Каталон-
ские встречи»). Помним. Знаем. И у
нас такие ходили.
На театре революционной борьбы
зарождаются и зачатки новых отно-
шений. К ним идут ощупью, в епеш-
ке, но жизнь, как видно, не ждет и
во все стороны ищет себе нового ру-
сла. В очерке «На заводах Испании»
(№ 268) мы читаем о пелом движе-
нии (оно охватнло более полутора де-
сятка тысяч предприятий) своеобраз-
ной полунационализации фабрик, к
управлению которыми привлекаются
завкомы (‹инкаутация»), Разгораетея
народная инициатива.
зо дня в день на сетодвяшних,
животрепещущих примерах вокрыва-
ет Михаил Кольцов внутреннюю ло-
гику истории, преподает науку ве-
дения революционной народной борь-
бы. Эта наука создана великими 0с-
новоположниками
Марксом, Энтельсом, Лениным, Cra-
линым, свое высшее воплощение по-
лучнла в исторической практике
большевистской партии. ‘
B 1918 roxy Ленин в ряле своих
речей неустанно выдвитал идею пре-
вращения «митингового , демократиз-
ма» (прямое выражение пафос8 ©ло-
ма старой государственной власти) В
¢ Москва ночью в праздничном офор-
Фото Фиш мана и
Кольцов в Испании.
коммунизма —
>
№,
Празднование ХХ годовщины Великой пролетарской революции. Ленинград ночью
оформлении. На снимБе: набережная Невы. Фото Мазолёева и Янова (Союзфото).
Евзернхина ` (боюзфото).
стальную пролетарскую дисциплину.
В создании новой дисциилины, воен-
ной и трудовой, он видел ключ к раз-
решению всех вопросов. И не этот
Ла вопрос стоит сейчас в республи-
ханской Испании? Как выразитель-
но Кольцов рисует нам анархи-
стские батальоны, полвые мрачной
решимости «умереть». хочется
спросить: зачем обязательно умереть?
Ведь дерутся, чтобы жить. Вот «хо-
доки» от воинских частей, торгую-
щиеся на ступеньках военного мини-
стерства «насчет пулеметишка». «Про-
столушие, ловерчивость и подлинно
испанокая беспечность республикан-
nes...» Как сжимаются ‘кулаки, когда
читаешь о натлых похождениях раз-
ных «дипломатических» мололцов за
спиной занятых на фронте испанских
рабочих и крестьян,
Кольцов неуклонно извлекает на
светтакие факты. Читал о них, мало
кто у нас остается спокойным, Ду-
маепть: туда бы нашего... Кого? Да
любого из тысячи преданных проле-
тариеёв, прошедитих великую сталин-
скую школу.
Как на штабном разборе, Кольцов
теперь в своих корреспонденциях
дает предметные уроки, политический
‚анализ военной борьбы республижан-
ской Испании; и эти анализы и сум-
мированные факты тактично содер-
жат и другой адрес: напгих испан-
ских друзей. Кольцов He кичится
тем, что вот ещё пять лет тому ва-
зад ал, предупреждал о том же
(и да
стоит в руководстве народного фрон-
та», предупрежлал события. А что
же, писатель может тордиться` тем,
что лесятки фактов; отмеченных им
тогла в потоке испанокой революция,
получили теперь то развитие, кото-
рое он тогда вилел отчетлиро. Ана-
лизируя характер
инициативы масс, самочинные сою-
зы, батрацкие бунты, Кольцов межлу
прочим писах еще в «Испанской вес-
не»: «Никогда не был так велик спрос
на большевистскую партию, как сей-
час. Вряд ли в какой-нибудь из стран
Западной Евроны этот спрос сейчас
больше, чем в Испании».
Вот идея — не внешняя, «импорт-
ная из Москвы», но вкутренне прису-
щая историческому процессу, как не-
избежная лотика, вот что тактично и
неопровержимо раскрывает в своих
испанских очерках Кольцов, И е этой
идеей связан самый тип его работы
как писателя-корреспонлента. Шко-
‚ла партии великого Сталина, школа
«Правды» — вот что дало Кольцову
ту зоркость, которой ралуемся в нем
мы теперь. Кипучие большевистские,
стахановские темпы нашей страны
перенял он, а не ловкость ловца сен-
саций, Хорошо — потому что глу-
боко по-советеви, но-большевистски, хотел ‘доказать: Андреев, противоно=
на серьезном этом ‘языке
Кольцов из Испании.
Мы давно привыкли любить в
Кольцове, как писателе, смело раз-
ведчнка нашей литературы; который
проникает и в «логово зверя», и BCTA-
нет за школьный пюпитр, или сядет
за руль шофера. В эпоху, когла слви-
гаются целые геологические. пласты
истории, Кольцов первый спешит иа
зов событий: :
То, что волнует нас сегодня, будет
иметь свой конец. Фашисты будут
раздавлены. Замолкнут выстрелы в
Ислании, и на перроне нашего мо-
оковского вокзала мы булем встре-
чать Кольцова. Он выйдет изо вагона,
пропитанный еше запахом. пороха, не
литературного, риторического пороха,
&. всамделишнего не шуточного,
и, как всегла, задорно улыбаясь, по-
блескивая очками, спросит. нас:
— Ну, как, компаньерос?
И мы от души скажем ему, креп-
50 пожимая руки:
— Муй бъен! Настоящая работа!
говорит
в праздничном
многих из тех, кто теперь”
“питературная газета № 63 (626)
(3
2:
Настоящее издание стихов Бернса
обозначает новый этан в нашем ана-
комстве с творчеством великого на-
] родного шотландского поэта. Перево-
ды Т. А. Щепкиной-Куперник вклю-
чают около восьмидесяти стихотворе-
ний. Хоть это и составляет не более
пятой части основного поэтического
наслелия Бернса, во всяком случае,
это самое полное собрание на pyc-
ском языке, :
Бернс издавна привлекал к себе
наших поэтов и переводчиков. В 50-х
и 60-х голах прошлого столетия ре-
волюцнонные демократы дарили
Бернсу любовь и внимание наравне
с Гейне и Беранже. М. Михайлов,
энергически переводя бернсовекие
«пиано» — в «форте», так передавал
одну ‘из строф стансов «К марга-
ряткё»:
Таков удел в борьбе с нуждой
Всех добрых: гордостью людской
И злом на смерть осуждены,
Они несут —
Олних небес не лишены —
Кровавый труд.
В советской поэзии интерес к
Бернсу возродил Эдуард Батрицкий
(«Веселые нищие», «Джон Ячменное
зерно»).
Работа
в целом
Т. А. Щепкиной-Куперник
заслуживает признания и
похвалы. Ряд вещей переведен ею
впервые. Переводы, как правило,
очень точны и бережны к подлин-
нику. Некоторая часть переводов мо-
жет считаться настоящей улачей —
это, в первую очередь, деревенские
бытовые песенки: «0, свистни...»,
«Дункан Грей», «Мне слишком рано
замуж» и другие. Эдесь переводчица
нашла безошибочные интонации и
очень тонко передала неуловимую
бернсовскую певучесть,
Есть недостатки. Главный упрек,
который мы пред’являем переводчи-
це, к сожалению, ‘очень серьезен,
Слишком часто безыскусственная,
живая отзывчивость Бернса, прел-
ставляюшая великую прелесть его
поэзии, воспринята и передана пере-
водчицей как условная поэтическая
чувствительность, Отсюла и отпечаток
банальности в некоторых совсем не
банальных стихотворениях сборника.
Второе замечание не имеет харах-
тера упрека. Поэтический диапазон
T. A, Щепкиной-Куперник известным
образом ограничен. Перевод «Веселых
нищих» получился у нее бледен про-
сто. потому, что он требует романти-
ческого темпёрамента.
Бернс Роберт, Избранная лирика,
Перев. с англ. Т. А. Щепкиной-Ку-
перник. Редакция, предисловие и
комментарии С. Бабуха. М., «Худ.
лит-ра», 1936 т, 160 стр., Ц. 4 р.,
10.000 экз.
Тема бегства в иллюзорный мир OF
реальной жизни не раз использована
в дореволюционной литературе.
Писатель В. Андреев пытается пе-
ресалить ‘на советскую почву тему
бегства в мир иллюзий от действи-
революционной тельности, и не мудрено, что из этого
ничего не получается.
Повести «Гармонист Суворов» и
«Серый костюм» построены на по-
слереволюционном матернале, но фон,
на котором разыгрывается надуман-
ная, неестественная сульба персонз-
meh этих повестей, ничем не отли-
чается от затхлой глуши царской Си-
бири, описанной автором в повести
«Глушь». = 3
Гармонисту Суворову — маленько-
му, выспреннему, много мнящему о
себе человеку’ — почему-то «нехва-
тает воздуха». Ему прихолится ©03-
давать себе иллюзорный — пусть
смешной и жалкий — мир,, чтобы за-
быть «окружающую _ обстановку»,
«витать в надзвездном мире». Только
в дни запоя Суворов становится ожя-
вленным, общительным человеком и
по-настоящему хоропю играет. —
Зачем автор заставил этого «ма-
ленького человека» повеситься? Что
ставив Суворову молодого, красивого
плясуна Евсю? Плясун Евся олице-
творлет в повести новый мир только
потому, что он неожиданно прекра-
THI свои выступления в трактнрах
под аккомпанемент Суворова и ре-
игил поехать в совхоз. Но почему «но-
вый мир» загнал в петлю гармониста
Суворова? Это остается непонятным
читателю, Образы повести произволь-
листическимн деталями. Нет в этях
образах правды, они вызывают лишь
недоумение.
Повесть «Серый костюм» датиро-
вана 1929 годом. Герой этой повести
— тоже маленький человек. Парик-
махер, не находащий себе места под
советским небом, бегущий от окру-
жзюшей ето обстановки в мир, с03-
данный его скудной фантазией, ;
Не снасает автора и произвольно
прикленный к повести демонстра:
THBHO оптимистический конец,
Ответственность за бегство парик»
махера от скуки своего существова-
ния к иллюзорной жизни инженера
(за которого он себя выдает) В. Анд-
реев почему-то взвалил.,. на Всани-
на, выведенного в повести инкогнито,
в. образе абстрактно-символического
Андреев, - Василий. Повести,
ред. Н.
дат, 1936 Г. 285 стр. ц. 8 р.
тираж 10.300. ee a rue
Ors.
Полег мальяр в большой долине,
Над ним авенит копытом бой,
И стоны крыльев журавлиных
В огромной безлне голубой.
Ему в обход полки я роты, \
Гремит железо, скачет конь,
За ням нежданно с поворот
Вьет заградительный огонь.
Ох помертвелым видит взором, -
Как через емерть идут лрузья,
Как чернокрылый рвется ворон
В краснознаменные края.
Но меркнет взглял, и синей, синей
Ложится смертная рось,
C3
ны, сумбурны, окружены мнимо реа-
Лесючевский. Л. Гослитиз-
G
Бернс в новом
переводе
У читателя законно возникает py
прос: почему непременно zee ст
Бернса должны переводиться ол
автором; невзирая на то, удаются огр
ему или нет. В особенности, кот
имеются под рукой у фелактороз 6»,
лее удачные переводы из Бернса дн
тих авторов, старых и новых.
Так, например, стансы «К, ария
ритке» имеются в замечательном ты
реводе И. Козлова. Этот перевод пи
лы Жуковского, написанный сто ул
назад, превосходит и цитированяь
‚ перевод Михайлова и перевод Mle,
киной-Куперник. «Песнь белнятау
Курочкина — лучше соответствуюце-
го перевода Щепкиной-Куперние (у
меня есть жена...»). Два стихотвора,
ння Бернса, принадлежащие к пел
вбму десятеу лучших вещей поз 1
вовсе. отсутствующие у. Щепкин.
Куперник, «Джон Андерсон» я «о.
шание Макферсона» имеются по-рух
ски, послелнее в переводе А. Глух.
Наконец, переводы Батрицкоо п
Бернса имеют, Kak известно, Hemp.
чительные достоинства: Отматнутьт
от них из-за того, что они нетодян
иди недостаточно точны, или «те.
денциозны», былох бы непроститет,
ным педантством. Они восхиции
читателя, заставляют его «влюбть
ся» в Бернса; можно ли 910 стих
о мнотих переводах из иностракех
поэтов?
Нужно пожелать, чтобы в слет»
щем издании «Избранной лия
переводы были бы также «избит
НЫМИ>.
Книга оформлена © большой ть
тельностью. Заметим, что редактору
следовало использовать известный
травнрованный портрет Бернса,
AS Seba sks
B*sEare
Я
Е
tS
та
лично иллюстрирующий слова сор со
менника о поэте: «лицо его было пя
красно очерчено, необыкновенно г
разительно и показывало твердить е
характера». Одутловатый недорхуь
в зенке из листочков, изображенные
художником Берендгофом, ни одну
из перечисленных достоинств не и.
вечает. :
Критический очерк С. Бабута п
робно знакомит читателя 6 Guo
фней и творчеством Бернса. Ол нем
статочно разработан в своей исток
ческой части. Так, например, чате
о крестьянстве в эпоху Бернса:
«Эта огромная масса, политичетя
аморфная, идеологически разрозняя
ная, в силу своей социальной бах
почвенности не могла оказать низа»
кого сопротивления капитализуу, Hip
об’ективный ход исторического пу“
mecca был не на её стороне».
В этой тяжеловесной форхулиры
хе больше «об’ективистекой» стеун;
чем живой истории.
А. СТАРЦЕВ
Ненужное переиздание
«серого костюмь-. Вель никаких пи
знаков чесенинщины» нельзя 05%
ружить ни в характере, ни в пост’:
ках парикмахера. Просто ав
тщится быть оригинальным, прир
мывзя этакие необычайные понтом
тические кунстштюки,
Конец повести воспринимается п
ти юмориестически. Парикиаи
узнает, что пленивший его «нев?
серомз, на которого он OHI danny
похож, которому он слепо подрахи
в манере одеваться, застрелился.
приятеля застрелившегося Рома Po.
маныч узнает, что «он не те пин
пел... надо новое, новое и только =>
вое... он одинокий был. Даян
внешности его, в заграничном м
костюма, в американской палке 1}
такой вот шляпе, — 80 всех их
чувствовалась эта одинокость, №
собленность, не нужная Енкому»
Вот тут-то и начинается моли
ноеное полавление мнимой век
щины, воплощенной в «сером кость
ме>.
«Необычайно радостно станозита
Роман Романычу, когда он CHAI i
поминающую злополучного носи
серого костюма золотистую mest
ру»:
OTH две. вымученные, никому #5
интересные ‘повести переизлаттсЯ
Гослитизлатом в 1936 тоду. Пре
к. ним прибавлена ‘повесть «Гадушь
из жизни политических CCHISEHI 2
революции.
Спившиеся и спаивающие я
лей чиновники, «прекраснолушные
ВзАТОочники, потерявшая- облик чет”
веческий «интеллитенция», разн“
разные варианты азефовщины — 2
портретная таллерея «Глуши», ©
ланная довольно выразительно Е #1
чатляюще.
Если бы Андреев в издательте
опубликовали только ПО
«Глушь», можно было бы ограничте-
ся указанием на то, что выгод В
«Глуши» не намечен Андреевых 1
же в перспективе.
Но когда книга прозтена 3 122%
когла ясно, что вне зависямостя И
материала она написана в 01%
явно упадочной, интонации, 10 #21
ру можно и нужно с уверенихте
сказать: в этом тоне ничего, 31 №
тло бы органически войти в cot
CRYO дитературу, созлать нельзя.
А ведь в повести «Глушь» it
определенное литературное yuee
в ней чувствуется, что у писи
есть свой «диалект и зкцент».
Перенздав старые повести В. As
реева, Гослитиздат должно быть 2
все не подумал о читателе.
я и.
Красноармеец
Л. ПЕРВОМАЙСКИЙ
В поаледний раз ему присяляо
Долины, реки и лес.
*
И шепчет в небо on, me xpeet
Две стаи птиц летят В CTP
— Я на чужбине умираю
За злую родину свою!
Я полюбел навек чужбЕу,
Ее широкие поля.
Моя родная Укранив,
Вторая Венгрия моя!
Перевод е украине”
Александра ПРОНОФЬЕВА
Ф. ГИНЗБУГ
ae
Tle
&,
за