8 ето
PTme Momma rere
=
«
= К. ПАУСТОВСКИЙ
_ЧЫ 60 вздохом облегчения заметили
Цаайски «ранч». И вот эдесь, в пу-
литературная
газета № 64 (627)
® МЫ ВСТУПИЛИ В ДВАДЦАТЫЙ ГОД СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Что готовят советские
ВОРЧЕСКИЕ
ЛАНЫ
Приложу все свои творческие уси-
работ.
которые должны быть
ТРИ
и вадумано много
Но среди них есть несколько,
непременно
У меня начато
п, чобы к двадцатилетию Октября закончены к двадцатилетию Великой
нончить четвертую и пятую части пролетарской революции. Если я не
jana «Последний из удэге».
зизведением, над которым я систе-
нически работаю, все время отшли-
увывая и отделывая каждую главу,
залую строку.
Дия меня работа над «Последним
в уэ№> — большая писательская
ола.
№ окончании романа я намерен
влисаль повесть о Комсомольске-на-
\yype.
3 vou планах также повесть о
‘рвииздтоком мятеже в 1921 году.
А. ФАДЕЕВ
\К октябрю 1937 rola я думаю 2a-
учить новую книгу о будущем.
(бычно мы привыкли представлять
„ будущее з несколько убого-фан-
зитическом виде, — прежде всего
и; необычайно развитую технику.
ри будущего в этих наших наив-
т представлениях теряются перед
винами и вытлядят довольно жал-
мии и скучными автоматами. Такое
вю нереальное будущее никого не
‚дует, но и не страшит, так как
№, конечно, не будет. Будет жизнь,
юная живых человеческих чувств,
оьбы я преодолений. :
пуще — это прежде вбего со-
урпенно новый и высокий” строй
ловеческих чувств и отношений.
ты будущего щедро рассеяны уже
лашей сеолняшней жизни.
Тзкова тема книги. Напечатанные
Правде» две мон новеллы «Доб-
amb» и «Музыка Верди» являются
эрвоначальными набросками от-
зльНых глав этой книги.
_\ ноября я выполнил одно из
их творческих обязательств: сдал
омитету 10 делам искусств сцена-
11 «Ноябрь», над которым работал
лето, работал с особенным вни-
нием и тщательностью, с большим
мрческим увлечением.
Эту работу считаю наиболее ответ-
meHHO HM почетной из всех, какие
, как писателю, приходилось вы-
oath, Если сценарий будет при-
им, онимать его будет режиссер
Юткевич, так как я работал, ори-
нирулсь на его группу и прибегая
0 консультации.
Время, оставшееся до июня, я по-
зящу работе над пьесой для передо-
лм советского зрителя, о нем са-
\у — 0 стахановцах. Хочу в ней
иазать философию стахановского
зижения в наиболее конденсирован-
м, ярком и красочном его проявле-
ш— в образах танкистов Красной
мии. р
Пьесу о стахановцах Красной ар-
ия передам для постановки твор-
ики блиакому мне
ччному друту Алексею Попову
м постановки в Театре Красной
мии.
Н. ПОГОДИН--
Я ляшу книгу, которую назову
lub женских портретов». В худо-
зивенных новеллах хочу дать 06-
зы женщин наших дней, показать
тпуть развития, который был свя-
ис преодолением больших препят-
зш внешнего и внутреннего по-
oma,
№нигу о женщинах выпущу к ве-
щому юбилею нашей страны.
я редакции «Две пятилетки» на.
my рассказ, тажже посвященный
рухким женщинам.
Утою задумана еще повесть об ок-
нрьских днях на Уфале, в бывшем
итеринбурте, ныне — Свердловске,
11917 roxy.
ВАЛЕРИЯ ГЕРАСИМОВА
режиссеру и
сделаю это, то не только нарушу
роман этот стал моим любимым свои творческие планы,
Ry работу людей и
но затормо-
учреждений, с
которыми связал себя обязательст-
вами.
ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ
В первую очередь я должен нати-
сать для одного московского театра
пьесу.
Октябрьская революция. 1919 год,
Гражданская война. Комитеты” бед-
ноты. Под руководством партии вдох-
новенной волной идут мужики. Идут
мужики вверх, вплоть До Тихого
океана, Побеждают врагов револю-
ции... $
Я должен затем своевременно сдать
Госвоентизу «Рейд Блюхера» для
«Истории‘30-й дивизии»,
Третья работа — биография repoa
гражданской войны «Жизнь Пархо-
менко», которую я должен закончить
к годовщине его гибели, к середине
1937 года.
. ВС. ИВАНОВ
МОИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Для того, чтобы страна получила
в срок наши творческие отчеты, мы
должны закончить работу над кни-
гами, пьесами и сценариями забла-
говременно. Я обязуюсь всё мои ра-
боты, свазанные © двадцатилетием
Октября, закончить без опоздания.
ноябре 1936 гола я сдам Мод-
фильм сценарий «Честь» — о ета-
хановцах железнодорожного транс-
порта, который я пишу в соавтор-
стве с Ю. Никулиным.
На этих днях в редакцию «Двух
пятилеток» мною сдана повесть о со-
ветском дипломате, которая входит
в том «Родина», выпускаемый к двад-
цатой годовщине Октября.
К началу 1937 года я полагаю за-
кончить пьесу «Порт Артур», в ко-
торой я хочу показать, почему пора-
жение в русско-японской войне было
так же закономерно, как закономерно
была бы п & сегодня, если бы
наша страна подверглась нападению,
Последнее ‘мое обязательство — пе-
ред Госвоенгизом. Для «Истории 30-й
дивизии», выпускаемой издательст-
вом к великому юбилею, я пишу раз-
дел «Махновщина». ie
Л. НИКУЛИН
ИСТОРИЯ КРЕСТЬЯНСТВА НАРОДОВ СССР
«Может ли быть для советского пи-
сателя, для советского художника 38-
дача более благодарная и почет-
наЯ...>. Эти слова, прозвучавшие в
«Правде» 7 марта 1936 тода, опре-
делили мое отношение к работе, ко-
торую я взял на себя полтора года
назад. В мае 1935 года А. М. Горький
поручил мне написать «Историю кре-
стьянства народов СССР».
Труд этот, охватывающий периоц
< древнейших времен до Великой
пролетарской революции в России.
распадается на два тома: первый
(около 30 авторских листов), закан-
чивающийся реформой 1861 года,
будет готов в 1937 голу. в феврале—
марте; второй (около 20 авторских
А
ete
листов) — к двадцатой годовщине
Октября.
Что я дам в своей книге? Историю
или беллетристику?
~
И то, и другое. Нечто среднее ме-
жду диссертацией и занимательным
чтением. ‘
Это будет последовательным изло-
жением исторического процесса, ожи-
влением всеми средствами писа-
тельской техники. Это будет также
«историей в образах» — я имею в
виду известных и малоизвестных
национальных героев, каждому из
которых посвящается короткий, стро-
го документальный рассказ. ‘
Но может ли это осуществить пя-
SP sa
tye
if
ip
Я
(es
“Sow, ЛЕ
wire th ee Е
ЕЕ
pee: Be NG dg РЕЙ
т \ is
i> . ie
ет ар -
=
ди НА.
з , т река tet Meg a oh
a Ир pk btu crane t 4 =”
cal ei <
ААУ leg
se!
:
Ff 2 АЯ =
tee ПСА ия SS
ht
сатель? Способен ли он стать истори-
ком, не утратив в то же время своих
специфических качесть писателя-
беллетриста? Не лучше ли и не спо-
койнев для него было бы нааисать,
пользуясь тем же материалом, ро-
ман? у
С твердой убежденностью заявляю:
в романе мне было бы гораздо «тес-.
нее». Голос эпохи властно требует
исторической правды и учит меня
писать «Историю крестьянства»; исто-
рию преступлений правящих клас-
сов, художественно, правдиво, но без
всякой выдумки и украшательств. И
я решаюсь выступить в «олвоенном
качестве»: как историк-беллетрист.
Г. ШТОРМ
© >,
ИИ
4 в
нь. > ee vs у, ZF se
ZS
So Ra em
< < к
Рембрандт. «Пейзаж © путником». Офорт. (Выставка произведений Рембрандта в Государственном Музее
изобразительных искусств)
‘дет пьеса о гуманизме Красной ао-
писатели к великой исторической дате?
‚ ТВОРЧЕСКИЕ
-\ ПЛАНЫ
Я счастлива, что встречу двадцати:
Летние нашето Октября активно. Мною
написаны две пьесы: «Наташа» и
«Страна».
‚ «Наташа» уже в работе в театре
Мейерхольда. Премьера обещана не
позднее января будущего года. Вто-
рая пьеса, надеюсь, также булет при:
ната для постановки; потому что, по
моим средствам и силам, она не сла-
бее написана, чем принятые «Ната-
ша» и «Вирннея».
На очереди у меня повесть о жен-
щине — для «Двух пятилеток» и лва
рассказа, уже написанные, но не об-
работанные.
К самому двадцатилетию закончу
роман «Страна», причем действую-
щие лица пьесы войдут в него лийь
эпизодически. В центре романа бу-
дет судьба других героев.
К двадцатилетию же закончу сце-
нарий лля кинофильма. Также о
женщине.
Вся моя жизненная воля напра-
влена-сейчас к тому, чтобы намечен-
ные к двадцатилетию произведения
мне удались и былин хорошо приняты
советским читателем.
Л. СЕЙФУЛЛИНА
В новом году буду писать свою
первую поэму. Героем ее будет че-
ловек моего возраста, человек, иду-
щий из хмурого батрачества сквозь
две войны в сегодняшний день. Хе-
чу я показать в этой поэме, как очи-
щается от мерзости прошлого, растет
ий расцветает личность нового, социа-
листического человека.
Кроме того, работаю с композито-
ром А. А. Абрамкиным над оперой
0 сегодняшней колхозной деревне.
А. СУРКОВ.
Я буду отчитываться перед читате-
лями большой эпической поэмой о
Днепрострое, над которой работал
болыне семи лет. В поэме co всей
доступной мне силой художника я
хочу показать, как социально и на-
ционально разобщенных людей Про-
летарская революция соединает в
подлинно интернациональную семью,
трудящуюся над строительством со-
циалистической страны. Мож поэма
называется «Заря над Днепром». К
двадцатилетию Октября она будет из-
дана на русском и еврейском язы-
ках.
Перед советскими зрителями я
буду отчитываться пьесой и кино-
картиной 0 евреях-пограничниках
Дальнего Востока. Пьеса пойдет в
Госете, картину будет снимать
Украинфильм. :
Я приложу все старания, чтобы в
течение предстоящего года закончить
также поэму «Преемственность» и
вторую книгу романа «Из века в век»,
посвященную гражданской войне.
ПЕРЕЦ МАРКИШ
Вея моя работа — две пьесы в сти-
хах, над которыми я работаю уже
около полугода, — связана с двад-
цатилетнем нашей Пролетарской ре-
волюции.
Тема первой пьесы — наш воен-
ный человек, человек, двадцатилетним
ушедший в Красную грмию и двад-
цать лет работающий в ней. Это бу-
мии, готовой мощным ударом разда-
вить врата.
Тема второй пьесы — борьба ео
смертью, борьба ‘за продление чело-
веческой жизни, борьба с природой.
Я хочу показать, какого масштаба
залачи будет ставить и разрешать
побеждающий социализм, начинаю-
щий новую, подлинную историю че-
повечества.
ВИКТОР ГУСЕВ
f 5: if
ISS iG
= i
FN
it
Barely. eae
NTE
rng
Ре ей
“2
PS
iran =
ШИНЕ
Выставка Рембрандта. «Слепой Товия», 1651 г. Офорт
ЧЕРНЫШЕВСКИЙ
О БЕЛИНСКОМ
Выходящий в евет 25—26 том «Ли-
тературного наследства» целиком по-
освящен общественной и творческой
деятельности писателей-шестидесят-
ников. Значительное место в томе за-
нимают публикуемые впервые статьи
Н. Г. Чернышевского.
Большой интерес среди неизвест-
ных работ писателя прелставляет по-
мещенное в томе сочинение «Участ-
вовали ли поэты в народной жизни
HT. Д.>, написанное Чернышевским
в 19-летнем возрасте, когла он был
на втором курсе университета. Это
сочинение содержит много ярких и
глубоких мыслей, которые’ позднее
легли в основу критических сужде-
ний Чернышевского.
Отбросив в сторону, как нечто
вздорное и не имеющее под codoit
сколько-нибудь серьезного основания,
теорию «искусство — для искусства»,
автор «Эстетических отношений ис-
кусства к действительности» доказы-
вает, что «поэт такой же деятель на
общество, как и ученый», и что по-
эзия действует на человечество гораз-
до сильнее, «чем даже законы, под
управлением которых живет нарол».
Свой положения Чернышевский аргу-
ментирует фактами из истории разви-
тия индусов, евреев и мусульманских
народов. Разительные примеры влия-
ния поэтов на судьбы страны нахо-
дит молодой ученый и у европейских
наролов,
Не менее интересны — и для. ис-
следователей литературы, и для ши-
роких читательских кругов — публи-
куемые в томе высказывания Черны-
шевского о Белинском, как говорит
комментатор Г. Берлинер, «по цен-
зурным обстоятельствам» не попав-
шие своевременно в печать.
Чернышевокий необычайно высоко
асценивает ‘творчество Белинского.
0 его мнению, деятельность «неи-
стовото Виссариона» занимает «в ис-
тории налей литературы столь же
важное место, как и произведения са-
мого Гоголя».
«Азтор статей о Пушкине, — про-
должает Чернышевский, — был ола-
рен редким красноречием; написан-
ные наскоро, не пересмотренные, не-
исправленные ето статьи по универ-
ms
сальности изложения Bee бесспорно
принадлежат к лучшему, что только
до сих пор есть в нашей прозе: едва
ли. кто-нибудь писал у нас так, как
он...>.
«Он отличался чрезвычайно тонким
вкусом, — говорит в другом месте
Чернышевский. — Людей с тонким
вкусом встречается много; но были
Y чего качества более редкие: бес-
пристрастие и твердость. Он был го-
тов отдать каждому должное, забы-
вая личные отношения, но, несмотря
на пылкость характера. редко расто-
чал излишние похвалы, на которые
критика обыкновенно бывает так ще»
дра относительно писателей, принад-
лежащих к одному с нею литератур-
ному лагерю. Одним словом, характер
его критики был таков, что внушел
только доверие читателям и писате-
aM.
Все это — необходимые условия
для, могущественного влияния крити-
ки. Но жизнь и силу им давала
страстная любозь ко всему живому и
блатому. Без этой любви все остзль-
ные достоинства были бы бесплод-
ны. Во всем этом мы повторяем го-
Toc общего мнения, с которым едва
ли кто взлумает не соглашаться».
Всю свою жизнь, все свои стрем-
ления сердца и ума Чернышевский
посвятил служению родине, борьбе за
лучшее будущее народных масс. Не-
удивительно поэтому, что с особенной
силой великий революционер подчер-
кивает в Белинском его большую ис-
креннюю любовь к стране, к ее тру-
довому населению.
«Любовь к родине, мысль о благе
ее олушевляла каждое его слово, и
только этим ‘страстным увлечением
об’ясняется и непреклонная, неуто-
мимая энергия его деятельности и
его могущественное влияние на пуб-
лику и литературу».
Помимо этих двух работ Чернышев
ского в книге печатаются неизданные
семинарекие его сочинения («Смерть
есть понятие относительное» и «Рас-
суждение; следует ли отдавать пред- -
почтение школьному воспитанию пе-
ред домашним»), две статьи о Добро-
любове и др.
Человек
в красной
Илья ИЛЬФ, Евг. ПЕТРОВ
Прекрасная дорога давала возмож-
1 развить очень большую CKO-
\ить. Мы мчались по пустыне ча-
38 пять, не встретив ни души.
Ёлн и раньше пустыня казалась
ву разнообразной, сейчас она из-
цнялась чуть ли не каждую мину-
1. (перва шли ровные холмики, фор-
ih своей иапоминавшие вигвамы
в вот, вероятно, откуда индейцы
узуствовали свою архитектуру!) По-
\\ началось нагромождение гладких
фумлых, на вид мягких, как по-
Ди, и даже, как подушки, мор-
Унистых у края темносерых возвы-
Иенностей. Затем мы оказались на
№ небольшого кэньона. Тут пошла
мя архитектура, такие мавзолей,
оны и замки, что мы совершен-
№ перестали говорить и, высунув-
Nth G8 окон, следили за пронося-
Чися мимо нас каменным вилением
ичелетий. Солнце зашло. Пустыня
14 розовой, Все это кончалось це-
SM храмом на скале, окруженным
(oun террасами. Дорога поверну-
Зз010му храму. Под ним протекала
№ Литтл Колорадо. Через нее был
Зектнут новый висячий мост. Тут
Умалесь резервация «навагб». Сра-
\ ето темно и холодно. Иссяк без-
1. Захотелось есть. Ho не успел
Yep Адамс высказать мысль 0 TOM,
№ теперь все пропало и нам пои-
(я ночевать в пустыне, как сей-
№ же за мостом сверкмул огонек, и
M подехали к домику. Возле домика
шновую станцию. Kpome этих
Эт сооружений, которые стояли
Тахо в пустыне и не имели даже
708, ничего не было. Домик пред-
Иаздял собой то, что по-русски и по-
ЮМапоки называется «ранчо», & 1по-
Mie, де за двести миль в окруж-
ти нет ни олного оселлого жилья,
& ашли: превосходные постели,
Иетрическое освещение, паровое 0то-
ети, горячую и холодную воду,
тли такую же обстановку, какую
зло найти в любом ломике Нью-
а, Чикаго или Галлопа. В столо-
\! перед нами поставили помилоТ-
05 в стопочках и дали стейк ©
ТЫЮ в виде буквы «Т», такой же
ЦитВЫЙ и невкусный, как в Чикаго,
Йорке или Галлопе. и взяли ©
и 3а ее это почти столько же,
Ro это стоит в Галлопе, Чикато
\ Нью-Йорке, хотя, пользуясь 6ез-
pee
ызок из кними «Одноэтажная
ука».
у
<
{ 7
WH DAB американский
военные конверты,
выходным положением путешествен-
ников, могли взять сколько угодно.
Это зрелище американского з$апдат&
о{ Ше Куровня жизни) было не менее
величественным, чем окрашенная пу-
стыня. Если вы спросите, что можно
назвать главной особенностью Аме-
рики, мы можем ответить: вот этот
домик в Мустыне. В этом домике за-
ключена вся американская жизнь:
полный комфорт в пустыне рядом с
нищими шалашами индейцев. Совсем,
как в Чикаго, где рядом с Мичитан-
авеню омещается свалка. Куда бы
вы ни ушли, путешественник, на се-
вер, на юг или ‘на запал, в Нью-
Йорк, в Нью-Орлван или Нью-Джер-
си, вы всюду увидите нищету и 60-
татство, которые, ках две неразлуч-
ные сестры, стоят, взявитись за PYEH,
у всех дорог и у всех мостов огром-
ной страны.
На парапете крыльца лежало пио-
нерское ярмо, по бокам от него были
расставлены несколько чурбанчиков
окаменевшето дерева. На крыльце наб
встретил седоватый ковбой, хозяин
домика и тазолиновой станции. Он
приехал в пустыню из Техаса двад-
цать лет назад. В те времена любой
тражданин Соединенных Штатов мог
бесплатно получить в пустыне
шестьсот акров земли и заняться
скотоводством. Нужно было лишь
вложить в эту 8емлю двести долла-
ров. Ковбой был тогда еще молодым
человеком. Он завел скот, построил
домик, женился. Еще пять лет назал
от домика было 200 миль до ближай-
шей дороги, можно было ездить толь-
ко верхом. Но вот недавно провели
дорогу, начали появляться туристы,
ковбой выстроил тазолиновую стан;
цию, а из своего домика сделал
стиницу. В его бревенчатом холле го-
рит большой камин, на стенах висят
оленьи головы, индейские ковры
шкура леопарда, стоят несколько кре-
сел-качалок и переносных ламп ©
картонными абажурами а
такие же стояли 3 номере нате
нью-йоркского отеля). Есть их
и радио, которое беспрерывно играе
или сообщает новости. Жена и aoe
стряпают и подают. Сам ковбой, ти-
муж и отец, с
добродушной, немного ae
улыбкой помотает им стряпать и т
давать, полклалывает в tues =
енья и торгует газолином. ae a
видны элементы будущего we ae
отеля. Уже есть столик со специ г
ным отлелением для Rosson yale
маги. Покула там еше лежат BY
но скоро, наверно,
рубашке
<
на них появится виньетка с изображе- ;
нием отельного фасада, индейского
профиля и красиво выведенного наз-
вания: «Отель Пустыня» или «Отель
Навагобридж», уже выставлены
для продажи индейские ковры и
безделушки. Среди этих ковров есть
два, которые хозяин не хочет прола-
вать, хотя ему уже давали по двести
пятьдесят долларов за кажлый.
— Но, сэр, — сказал мистер Адамс,
нетерпеливо переминаясь с Ноги на
ногу, —=вы должны рассказать нам,
чем замечательны эти ковры.
Старый ковбой оказался прекрас-
ным собеседником.
— Уэлл, — сказал он медленно.—
это религиозные индейские ковры
или, как индейцы называют их, —
платья. Они достались мне давно от
одного индейца. Видите, сэры, у ин-
дейцев «навагбо» есть поверье, что если
кто-нибудь заболеет, больного надо
закутать в эти платья. Поэтому они
всегда приходят за ними ко мне. Я
им, конечно, никогда не отказываю. В
TO время, как больной лежит закутан-
ный в Ковры, племя танцует особый
танец, посвященный его выздоровле-
нию. Иногда танцует несколько ‘дней
подряд. Я очень люблю и уважаю
«навагб». Мне было бы очень непри-
ятно продать ковры и лишить их тТа-
кого целебного средства.
Хозяин полнялся, подошел, посту-
кивая высокими каблучками своих
ковбойеких сапог, к камину и подло-
жил большое полено. Потом вернул-
ся и продолжал:
— «Наваго», действительно, замеча-
тельный народ. Они безукоризненно
честны. У них совершенно ‘не бывает
преступлений. Мне кажется, они даже
не знают, что такое преступление. За
двадцать лет я научился их так ува-
жаль, как никогда не уважал ни од-
ного белого человека. И мне их очень
жалко. У них здорово умирают дети,
Ведь они не хотят никакой помощи
от белых. Белому влиянию они не
подмаются, не пускают белых в свои
вигвамы. У меня с «навато» хорошие
отношения, но даже я за двадцать
лет жиани © ними — чужой для них
человек. А народ замечательный, уж
такой честный народ, что и прелста-
вить трудно.
_ Отарый ковбой ‘рассказал нам исто-
put 06 олном индейце из племени
«наваго», который решил вдруг 3&-
няться торговлей.
инлейца каким-то образом
оказался небывалый капитал — две-
сти долларов. То ли он продал скот,
то ли нашел на своем участке не-
множко нефти, только деньги у него
появились. И он ренгил торговать. Он
отправился из пустыни в ближайший
городок, закупил на двести долларов
разных товаров и привез их в CBOE
родное кочевье. Представьте себе ин-
дейца, занимающегося коммерцией!
Ведь это был первый такой случай
в истории племени «навагб». Торговля
пошла довольно живо. Но вот я за-
‘метил что мой друт-индеец стал тор-
говать несколько странным способом.
Меня это так ‘юразило, что я сперва
даже подумал, что он сошел с ума.
Он, вилите ли, продавал свои това-
ры ровно за такую же цену, Какую
заплатил за них сам. Ну, тут я при-
нялся втолковывать другу, что так
торговать нельзя, что ‘он разорится,
что товары надо продавать дороже их
цены,
— «То есть, как это дороже?»
спросил меня индеец. \
— «Очень просто, — ответил я—
ты, скажем, купил вещь за моллат,
а должен продать ее, за доллар двад-
цать».
— «Как же я продам ее за доллар
двадцать, если она стоит только дэл-
лар?» — спрашивает меня этот ком-
мерсант,
— «В Уом-то и заключается торгов-
ля, — говорю я, — купить дешевле,
& продать дороже».
Ну, тут мой яндеец страшно рас-
сердился.
— «Это обман, — сказал он, —
купить за доллар, а продать за дол-
лар двалцать. Ты советуешь мне об-
манывать людей».
Тогда я ему говорю:
— «Это вовсе не обман. Ты про-
сто должен заработать. Понимаешь —
заработать». x ,
Но с моим другом индейцем сдела-
лось что-то странное. перестал
здрут понимать самые обыкновенные
вели.
— «Как это заработать?» — спро-
сил. он. `
— «Ну, оправдать ®©вои расхолы>.
— «У меня не было никаких рас-
холов»
— «Но ты все-таки ездил в горол,
покупал, привозил, работал!».
— «Какая же это работа! — ска-
зал мне индеец. — Покупать, приво-
зить. Это не работа. Нет, что-то ты
мне не то советуепть!».
Убедить его не было ‘никакой в03-
можности. Как я ни старался, ниче-
го не вышло. Он был упрям, как бык,
`и тверлил все время одно: «Ты мне
советуешь нечестное дело». Я ему го-
ворю — «Это торговля», & он мне гово-
рит: «Значит торговля — нечестное
дело». И, прелставьте себе, он про-
должал торговать так же, как и на-
чал, а вскоре и совсем бросил это за-
нятие. Й закрылось единственное ‘у
племени «наваго» коммерческое пред-
приятие с индейским капиталом.
Когда мы обедали, в комнату во-
шел высокий человек в сапогах и
яркокрасной суконной рубахе, опоя-
санной лентой револьверных патро-
нов. У него были рыжеватые волосы
с сильной проседью, роговые очки и
ослепительная улыбка. Его сопровож-
дала женщина. Они поздоровались ©
хозяевами и уселись за соседний сто-
лик. Человек в красной рубашке ус-
лышал, что мы говорим между собою
на каком-то иностранном языке, и
промко сказал женщине, которая при-
шла вместе с ним:
— Ну, жена, это наверно францу-
зы. Наконец-то ты имеешь случай
поговорить по-французски.
— Я не знаю французского языка,
— ответила жена.
— Как так не знаешь! Bor тебе
раз! Мы с тобой женаты пятналцать
лет и в течение этого времени ты
каждый день твердила мне, что ро-
дилась в двух часах езды от Парижа.
— Я и родилась в двух часах езды
от Парижа.
— Ну, так поговори © людьми по-
франпузски.
— Да говорю тебе, что я не знаю
французского языка. Я родилась в
Лондоне. а Лондон, действительно, в
двух часах езды от Парижа, если
лететь на самолете. ‘ я
Человек в красной рубахе шумно
захохотал. Видно, эта семейная шут-
ха повторялась каждый pas, когда
супруги встречались с иностранцами.
Почва для выступления мистера
Адамса была подготовлена, и он не
замедлил выступить.
— Я вижу, сэр, что вы веселый че-
ловек, — сказал мистер Адамс, делая
вежливый шажок вперед.
— Шурли! — зоскликнул человек
в красной рубахе. — Конечно!
И он в свою очередь сделёл шаг
по направлению к мистеру Аламоу.
В глазах обоих светилось такое не-
утолимое сумасшедшее желание по-
говорить, что нам стало ясно — они
должны были встретиться сегодня в
пустыне, они не могли не встретить-
ся. С такой неестественной быстротой
вспыхивает. лишь любовь ¢ первого
взгляла. ! ь
— How do уой 40, сэр! — сказал
мистер Аламс, делая еще один шаг
вперед.
— Ном 40 уоп 40, — сказал чело-
век в красной рубахе. И тоже сделал
mar.
— Вы из Нью-Йорка? — спросил
он.
— Шурли! — крикнул мистер
Адамс. — А вы живете злесь, в пу-
стыне?
— Шурли! — зарычал незнакомеп.
Через секунду они со страшной
силой уже хлопали друг лруга по
стинам, причем низенький Адаме
хлопал своего нового друга почти что
по талии, а высокий друг хлопал ми-
стера Адамса почти что по затылку.
У мистера Адамса был необыкно-
венный нюх на новые знакомства.
Человек в красной рубахе оказался
одним из самых интересных людей,
которых мы встречали в Америке.
— Это единственный белый чело-
век, — сказал о нем наш хозяин —
ковбой, — которото индейцы приня-
ли как своего. Он живет с индейца-
ми и иногда приезжает ко мне в [0-
сти.
Биография этого человека — насто-
ящий роман.
По окончании колледжа он сделал-
ся миссионером. Как человек, полу-
чивший в жизни положение, он же-
нилея и отправился к месту своей
новой службы, —в пустыню, к ин-
дейцам «навагб», чтобы обращать их
в христианство. Однако новый\мис-
сионер скоро понял, что индейцы не
хотят христианства. Все его попытки
разбивались об упорное сопротивле-
ние индейцев, которые не только не
хотели принимать новую веру, но и
вообще не желали иметь никакого
дела с белыми людьми. Ему прихоли.
лось очень трудно, но индейцы ему
понравились. Через год он отправил-
ся к овоему начальству и заявил, что
отказывается обращать индейцев в
христианство.
— Я вижу свой христианский долг
в тбм, чтобы помогать людям, —
сказал он, — вне зависимости от то-
го, какую религию они исповелуют.
Я хорошо все продумал. Всли вы хо-
тите, я останусь жить в пустыне
с индейцами, но предупрежлаю — я
не буду делать ни малейшей попыт-
ки обратить их в христианство. Ина-
че я никогла He cTaHy своим челове-
ком у индейцев. Я просто буду по-
могать им чем могу, буду звать лля
них докторов, об’яснять им, как надо
ухаживать за детьми, булу давать им
житейские советы. До сих пор еще
не было случая, чтобы «навагб» при-
няли белого человека. Но если мне
это удастся, тогла мы можем поду-
мать и 0б обращении их в зристиан-
ство. :
Церковной администрации такие
речи показались слишком радикаль-
ными. x
— Вы должны ‹ действовать,
все ‚миссионеры, — сказали ему.
Он отказался.
Тогла его уволили со службы. И
чудак остался со своими опасными
идеями, 6 женой и без копейки де-
нег.
Он снова поехал в пустыню На
этот раз ›е твердой решимостью ни-
когда оттуда не возвращаться. Это
было восемнадцать лет назад. Он по-
селился‘в кочевье «навагбо» и стал ве-
сти жизнь инлейца. Денег у него не
было. Он, так же. Как инлейцы, за-
нимался 0х010й и скотоводством.
как
Проходили годы. Индейцы привыкли
5 странному, веселому и храброму
человеку в очках. Постепенно ему
стали доверять, он становился своим
человеком. Иногда он ездил в город,
устраивал подписку для индейских
детей, уговаривал индейцев лечиться
У локторов и не привязывать ново-
рожденных к дощечке. Он в совер-
шенстве овладел языком «навагбо» и
очень полюбил индейцев. Он все ни-
как не мог собраться начать пропа-
танду христианства. «С этим я еще
успею», — думал он. А еще через
некоторое время и совсем бросил ду-
мать 0 христианстве; Оглянувшись
назад, он понял, что прошла ббльшая
и, по всей вероятности, лучшая часть
ето жизни, и что прошла она хоро-
шо. Он был счастлив.
— Я хотел сделать инлейцев хри-
стианами! — сказал нзм человек в
красной рубахе, опоясанной лентой
револьверных патронов, — но полу-
чилось совсем не так, как я ожилал:
они сделали меня индейцем. Да! Те-
перь я самый настоящий индеец.
Хотите, я сниму с вас скальп?
И, громко хохоча, он сделал вил,
что хочет снять скальп © мистера
Аламса.
Потом он сел и, все еще продолжая
улыбаться, залумчиво добавил:
— Я we знаю более честных, бла-
торолных и чистых людей, чем ин-
дейцы. Они научили меня любить
солнце, луну, пустыню. научили по-
нимать природу. Я не представляю
себе, как мог бы жить сейчас вдали
от индейцев.
‚. — Сэр! — сказал вдруг мистер
Аламс. — Вы — хороший человек!
Он вынул платок и вытер глаза, не
снимая очков.
На следующий лень мы поднялись
в шесть чзсов. Начинало светать. но
`солнце еще не взошло. Было холол-
но, как в эту пору в Москве. Мы
дрожали под своими демисезонными
пальто. Песок был покрыт инеем. Пу-
стыня казалась сумрачной и оне та-
кой красивой, как вечеря. ;
Перед тем, как отправиться в лаль-
ний путь (ло Боулдер-лам надо бы-
ло проехать триста миль), мы оста-
новились у газолиновой станции. Там
мы увидели миссионера в красной
рубахе. Он заменял ковбоя, который
был занят по хозяйству. Они с Адам-
сом снова принялись хлопать лруг
друта по спинам.
— АЙ эм бблшевик! — крикнул
бъвший миссионер на прощание, по-
казывая на свою красную рубаху к
хохоча во все горло: —Гул бай!
— Гуд бай. сэр! — крикнул мп-
стер Аламе в ответ,
Дорога шла в гору. И оглялываясь
H23aq на пустыню «нараго», мы лолго
еше вилели маленький Toman 7 мост,
и газотиновую станцию. пялом е ко-
Торой ‘вилнелась красная рубашка
миссионера-нндейца,