И самъ Гоголь въ течеме всей жизни указывалъ на странность
ABACHIA:

„Я почитаюсь лагадкою для всЪхъ, писалъ онъ матери еще девятна-
дцатилЪтнимъ молодымъ человЪфкомъ,—никто не разгадалъ меня совершенно“.
О немъ уже тогда высказывались самыя разнообразныя сужден!я, часто
совершенно непримиримыя. Одни считали его „своенравнымъ педавтомъ,
думаюпуимъ, что онъ умнфе всЪхъ, что онъ созданъ на другой ладъ отъ
людей“,—т.-е. иначе, чЪмъ всЪ друге. Но были и таке, кому онъ казался
‚„смиренникомъ, идеаломъ кротости и терп%ы!я“.

И данныя для всЪхъ этихъ мннШ, очевидно, имЪфлись въ самой лич-
ности Гоголя. По крайней мЪрЪ,—онъ самъ сознавался матери въ проти-
ворфчяхъ своей нравственной природы,—и вскорЪ послф того какъ
объяснилъ ей странную разноголосицу приговоровъ о немъ.

„Часто я думалъ о себЪ, писалъ Тоголь, —зачЪмъ Богъ создалъ сердце,
можетъ, единственное, по крайней мфрЪ, рфдкое въ мрЪ, чистую, пламе-
нфющую жаркою любовью во всему высокому и прекрасному душу,—
зачЪфмъ онъ далъ всему этому такую грубую оболочку? Зач мт, онъ одЪфлъ
все это въ такую страшную смЪфсь противорЪфч, упрямства, дерзкой са-
монадЪфянности и самаго униженнаго смирен!я?“

Гоголь отказывался отвЪтить на этотъ вопросъ, объяснить противо-
рЪ-=Ёя своего духовнаго м!ра, даже прибавлялъ: „мой бренный разумъ не
въ силахъ постичь великихъ опредфленй Всевышняго“.

Фраза нфсколько приподнятая, но значене ея вполнЪ реально. Оно
стало обнаруживаться въ ранн!е еще школьные годы Гоголя и станови-
лось со временемъ все глубже и для самого писателя тягостнЪе.

Товарищи Гоголя по Нфжинской гимназ1м даютъ ему прозвище „Таин-
ственный Карла“. Гоголь является генальнымъ писателемъ, встрфчается
и вступаетъ даже въ прятельсюя отношеня съ людьми, выдающимися
по уму и житейской опытности,—тайна попрежнему окружаетъ его душу;
такъь продолжалось до самой его смерти, Вспоминая о немъ, уже покой-
ник, Сергй Тимофеевичъ Аксановъ удостовфрялъ: „Гоголя, какъ чело-
вЪка, знали немноте“. Личность его ускользала отъ пониман]я даже близ-
кихъ людей. И Аксакову были извЪфстны самые противоположные отзывы
о ГоголЪ: онъ и забавный весельчакъ, обходительный и ласковый, онъ и
угрюмый и даже гордый. Очевидно, заключалъ Аксаковъ, „Гоголя никто
не зналъ вполнЪ“. М если кто изъ друзей и прлятелей зналъ его, —то