ВОСПОМИНАН1Я ОБЪ А, Н. ОСТРОВСКОМЪ.
	для Островскаго тзмъ истиннымъ кладеземъ, изъ котораго онъ черпалъ
потомъ свои дивные народные афоризмы и словечки. РазвЪ можетъ выду-
мать одинъ челов$къ то, что появляется въ мозгу цФлаго народа, притомъ
народа молодого, непосредственнаго и отъ природы надфленнаго злымъ и
зажигательнымъ юморомъ и сарказмомъ. Отличавиийся необыкновенною
чистотой души, Александръ Николаевичъ, конечно, не былъ въ числ чинов-
никовъ, выходившихъ съ просителями въ прихожую и тамъ, подъ шумокъ,
получавшихъ отъ нихъ мзду. ТЪмъ трагикомичнзе было его положен.
Получая шесть рублей въ мЪсяцъ жалованья и совершая ежедневно чуть не
четырехверстную прогулку на службу и обратно и встрЪчая въ окнахъ
лавокъ всевозможные соблазны, молодой человзкъ ощущалъ, конечно,
муки тантала и вЪроятно не разъ говаривалъ: «недаромъ меня товарищи
называютъ дуракомъ. ДЪлать бы мнЪ то, что дЪлаютьъ они, и не ходилъ бы
я съ пустымъ карманомъ».

Да, тяжела эта ноша: честь, самолюбе, долгъ.

Воспоминая былое, ОстровсюЙ самъ нерЪдко зло подшучивалъ надъ
собой.

— Не будь я въ такой передрягз, пожалуй, не написалъ бы «Доход-
наго мЪста».

Александръ Николаевичъ р$дко откровенничалъ, но если говорилъ, то
каждое его слово дышало правдой. Отъ нея онъ только отступалъ тогда,
когда къ нему приступали назойливые люди, отъ которыхъ только и можно
было отдзлаться политиканствомъ.

Съ болышимъ одушевленемъ воспоминалъ онъ свои первые литера-
турные шаги, а особенно отзывъ профессора Шевырева о его одноактныхъ
сценахъ «Семейная картина». И, въ самомъ дЪлЪ, какъ не закружиться было

‚голов, когда бывшему студенту, удаленному изъ университета за «непо-

няте наукъ» и чиновнику Сиротскаго Суда, получавшему шесть рублей
въ мЪсяцъ жалованья, предрЗкалъ славу одинъ изъ самыхъ выдающихся
профессоровъ, другъ Гоголя:

— Работайте, у васъ большой талантъ.