УСЛОВІЯ ПОДПИСКИ:

Съ доставкой и пересылкой:
На годъ.......9 р. На полгода .......... 5 » На три мѣсяца ........ 3 »
За границу на года......10 » » » » 1 /2 года....6 »
Безъ доставки и пересылки:
На годъ ...... 8р. - к. На полгода...... 4» 50 »
На три мѣсяца . . . 2 » 50 »

ГОДЪ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ.

осколки.

ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ, ЮМОРИСТИЧЕСКІЙ И ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ, ЖУРНАЛЪ.

Объявленія по 25 копѣекъ за строчку петита (страница: въ 4 столбца).

АДРЕСЪ РЕДАКЦІИ.

С. - Петербургъ. Спасская ул.,№ 17.
Контора открыта ежедневно, кромѣ воскресныхъ и праздничныхъ дней,
съ 10 час. утра до 4 час. дня.
Для личныхъ объясненій съ редакторомъ - по Вторникамъ отъ 12 до 1 ч.
дня.

14 - Февраля.(Въ этомъ № 8 страницъ).

№ 7.

(Выходитъ по Субботамъ).1898 года.

ПРІЕМЪ ПОДПИСКИ: Въ С. - Петербургѣ: въ конторѣ редакціи, Спасская ул., № 17. Въ Москвѣ: въ конторѣ Н. Н. Печковской, Петровскія линіи.

Въ книжныхъ магазинахъ «Новаго Времени» и на станціяхъ желѣзныхъ дорогъ продается новая книга
Н. А. ЛЕЙКИНА

ВОСКРЕСНЫЕ ОХОТНИКИ.

юмористическіе разсказы о похожденіяхъ столичныхъ, подгородныхъ охотниковъ.
1898 г. Третье дополненное изданіе, 323 стр. Ц. 1 р
Лица, выписывающія отъ автора изъ конторы журнала «Осколки. (Спб., Спасская, 17) за пересылку не платятъ.
Въ книжн. магазинахъ „Новаго Времени на станціяхъ жел. дорогъ продается новая книга
Н. А. ЛЕЙКИНА

СУСАЛЬНЫЯ ЗВѢЗДЫ.

Романъ. 423 стр. Ц. 1 р. 20 к.
Выписыв. изъ конторы журнала „Осколки“ за
пересылку не платятъ.
Домовладѣльцы - люди экономные. Люди расточительные никогда не могутъ сдѣлаться домовладѣльцами. Таковъ законъ природы.
И петербургскіе домовладѣльцы рѣшили устроить собственный магазинъ, для торговли полотнами, чаемъ, сахаромъ, табакомъ, винами, мыломъ, одеколономъ «и прочими колоніальными товарами».
Можно ли осуждать домовладѣльцевъ за такое начинаніе?
Нѣтъ, рука не поднимется.
И «союзъ домовладѣльцевъ», какъ видите, не грозитъ квартирантамъ осложненіемъ огорченій.
Мало того: когда домовладѣльцы откроютъ свою потребительную лавочку, то никто не мѣшаетъ и квартирантамъ дѣлать закупки въ домовладѣльческой лавочкѣ.

ЗИМНІЙ ДЕНЬ.

Безжизненъ какъ мертвецъ, и какъ палачъ суровъ, Ничѣмъ неуязвимъ подъ броней леденистой, Сверкая серебромъ нетающихъ снѣговъ,
Взошелъ морозный день въ лучахъ зари огнистой.
Не жизнь, а смерть вокругъ онъ вызвалъ на землѣ, Онъ не свободу далъ, а цѣпи и оковы,
И, яркій свѣтъ разливъ въ колеблющейся мглѣ, Одѣлъ, какъ въ саваны, безмолвныя дубровы.
Онъ все поработилъ и все оцѣпенилъ,
И мощный, какъ титанъ, онъ все склонилъ къ без
силью, И, холодомъ дыша безжизненныхъ могилъ,
Блеснулъ по воздуху брильянтовою пылью.
Блеснулъ въ нѣмыхъ поляхъ по бѣлому ковру И по чалмамъ деревъ раскидисто - вѣтвистыхъ И разбудилъ на мигъ и трепетъ, и игру,
Сверкая и горя мильономъ искръ лучистыхъ.
И, яркимъ серебромъ снѣговъ отягощенъ, Какъ бременемъ веригъ, какъ ношею безплодной, Погасъ въ огнѣ зари, какъ кровью обагренъ,
Безжизненный, нѣмой, безстрастный и холодный... Леонидъ Афанасьевъ.

ОСКОЛКИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ.

«Союзъ домовладѣльцевъ».
Союзъ петербургскихъ домовладѣльцевъ.
Квартиранты, въ ужасѣ, спрашиваютъ другъ друга:
- Скажите, пожалуйста, вы не знаете, какой именно это бу
детъ союзъ? наступательный или оборонительный? или же наступательный и оборонительный сразу?
Страхи квартирантовъ преждевременны.
Союзъ домовладѣльцевъ будетъ потребительный, скопированный съ устава экономическаго общества офицеровъ.
Домовладѣльцы могутъ воспользоваться удобнымъ случаемъ и скупить запасы товаровъ въ прогорѣвшемъ «желѣзнодорожномъ обществѣ потребителей».
«Желѣзнодорожное общество потребителей» распродается съ аукціона, при благосклонномъ участіи судебнаго пристава.
Въ продажу поступили товары мануфактурные, парфюмерные, гастрономическіе, колоніальные и прочіе, а также мебель, магазинная обстановка и т. д.
Окончательная ликвидація. Полное разочарованіе.
Желѣзнодорожные люди пренебрегали своей лавочкой. Они били на шикъ и считали неприличнымъ покупать сыръ, шелковую матерію, икру и подтяжки въ собственномъ потребительномъ обществѣ.
Но къ чему же было, въ такомъ случаѣ, и огородъ го
родить?

НА БЛИНАХЪ.

Ребятишки, сидя у оконъ, первые увидали, что къ воротамъ маленькаго одноэтажнаго домика въ одной изъ глухихъ улицъ Петербургской стороны подъѣхала сани, запряженныя парой рыженькихъ лоша
докъ шведокъ съ бѣлыми гривами, - и закричали на всѣ лады:
- Генералъ пріѣхалъ! Папа крестный пріѣхалъ!
Въ домѣ произошелъ страшный переполохъ. Хозяинъ, пожилой уже человѣкъ съ крупной лысиной, суетившійся около накрытаго на нѣсколько приборовъ стола, и бывшій безъ сюртука, тотчасъ же напя
лилъ на себя сюртукъ и бросился въ маленькую прихоженькую, а изъ нея прямо на дворъ. По двору,
по расчищенной въ снѣгу дорожкѣ, посыпанной пескомъ, шла какая - то громадная глыба въ сѣрой военной шинели съ поднятымъ дыбомъ енотовымъ воротникомъ, изъ котораго виднѣлась фуражка съ краснымъ околышкомъ. Глыба шмыгала высокими калошами. Хозяинъ подбѣжалъ къ глыбѣ и заговорилъ:
- Въ конецъ осчастливили, ваше превосходительство... Не нахожу словъ, какъ и благодарить. Вчера вечеромъ заказываю блины, а самъ думаю: «да не пошутили ли его превосходительство, что пріѣдутъ»?
- Ну, вотъ... Я тебя люблю за хорошій почеркъ и за то, что ты не умничаешь... пробормотала глыба, - Опять же, ты семьянинъ хорошій.
- Сердечно благодарю, искренно, душевно, ваше превосходительство. Не поскользнитесь, ваше превос
ходительство... Бога ради, осторожнѣе! Хотя и по
сыпалъ пескомъ, но у насъ тутъ изъ чана воду носятъ и всегда набрызгаютъ, подлецы... продолжалъ хозяинъ.
- Ты скопидомъ. Это тоже я люблю. Въ своемъ домикѣ...
- Тещи, ваше превосходительство, домишка, а не мой. Она женщина славная. Позвольте вашу ручку... Я поддержу васъ... Мы - то ужъ привыкли безъ тротуаровъ, ну, а вы... Вотъ ступенька... Ручку позвольте...
- Я самъ, я самъ... Ничего не надо... отвѣчала глыба и стала взбираться по ступенькамъ крыльца.
- Разъ, двѣ.. И еще двѣ... пятился передъ глыбой хозяинъ.
- А ужъ и живешь же ты у чорта на куличкахъ! прохрипѣла глыба передъ распахнутой передъ ней дверью.
- Теща-съ... Тещинъ домъ... Прямо из-за даровой квартиры, сказалъ хозяинъ, и когда глыба всту
пила въ прихожую, сталъ стаскивать съ глыбы шубу. - Калошки-то сами снимете? А то присядьте. Вонъ сынишка мой стащитъ.
- Самъ, самъ... опять пробормотала глыба.
Она была уже въ военномъ мундирѣ съ отставными поперечными генеральскими погонами, смор
калась въ красный фуляровый платокъ и отирала имъ красноватое лицо, сѣдые щетинистые усы и носъ луковицей.
- Анна Васильевна! Олечка! Генералъ пріѣхали! кричалъ хозяинъ, распахивая изъ прихожей двери въ гостиную.
Генералъ вступилъ въ гостиную и, протягивая руку хозяину, произнесъ:
- Ну, теперь здравствуй! Съ масляницей тебя..
Хозяинъ схватилъ генеральскую руку обѣими руками и долго потрясалъ ее. Генералъ нюхалъ чадный воздухъ и спрашивалъ: - Блины печете?
- Начали, ваше превосходительство. Какъ только увидали, что вы подъѣхали, такъ сейчасъ и начали. Да вотъ, должно быть, масло на плиту пролила, под
лая... Олечка! Скажи, чтобы покурили уксусомъ, что ли! Анна Васильевна! Генералъ... продолжалъ кричать хозяинъ, но въ гостиную никто не показы
вался. - Прощу присѣсть, ваше... Вотъ на диванчикъ... Тутъ будетъ поудобнѣе.
- Пошли къ моимъ санямъ кухарку. Тамъ корзиночка есть. Я ребятишкамъ твоимъ апельсиновъ и яблоковъ привезъ, сказалъ генералъ, плюхаясь на диванъ, и сталъ вынимать папироску, чтобы закурить ее.
Хозяинъ бросился къ нему со спичками.
Вышла хозяйка Анна Васильевна, раскраснѣвшаяся женщина въ передникѣ и съ засученными по локоть рукавами, полная, рыхлая, лѣтъ тридцати съ небольшимъ.
- А! Кума! возгласилъ генералъ и протянулъ руку. - Здравствуйте, ваше превосходительство... Ужъ извините... Руки - то масляныя... Сама пеку блины... отвѣчала хозяйка, пряча руки за спину.
- Ничего, ничего... На масляницѣ и должны быть руки масляныя.
Она отерла руку о передникъ и подала.