УСЛОВІЯ ПОДПИСКИ:

Съ доставкой и пересылкой:
На годъ - 9 - р. На полгода - . 5 » На три мѣсяца ........ -3 - » За границу на годъ - 10 »
» - » - » 1/2 года - 6 »
Безъ доставки и пересылки:
На годъ - 8 р. - к. На полгода - 4 » 50 » На три мѣсяца ... - . 2 » 50 «
Объявленія по 25 копѣекъ за строчку петита (страница въ 4 столбца).

ГОДЪ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ.

ОСКОЛКИ.

28 Марта.

(Въ этомъ № 8 страницъ).

АДРЕСЪ РЕДАКЦІИ.

С. - Петербургъ. Спасская ул., № 17.
Контора открыта ежедневно, кромѣ воскресныхъ и праздничныхъ дней,
съ 10 час. утра до 4 час. дня.
Для личныхъ объясненій съ редакторомъ - по Вторникамъ отъ 12 до 1 ч.
ДНЯ.

№ 13.

(Выходитъ по Субботамъ).

1898 года.

ПРІЕМЪ ПОДПИСКИ: Въ С. - Петербургѣ: въ конторѣ редакціи, Спасская ул., № 17. Въ Москвѣ: въ конторѣ Н. Н. Печковской, Петровскія линіи.

ПЕТЕРБУРГСКІЯ КУХАРКИ.

II. Въ гостяхъ.
- Боже мой! Марьюшка! Какими судьбами? воскликнула рыжая кухарка въ пестромъ передникѣ, рѣзавшая въ кухнѣ на столѣ говядину и бросившая маленькій кусочекъ большому толстому коту, стояв
шему на дыбахъ, мяукавшему и царапавшему ее за платье.
- Да вотъ навѣстить тебя пришла, проговорила черная кухарка, одѣтая въ праздничный платокъ съ разводами и синее суконное пальто.
- Спасибо, душечка, спасибо.
Чмокъ, чмокъ - и двѣ кухарки расцѣловались..
- На мѣстѣ или безъ мѣста? спросила рыжеватая кухарка.
- Ушла, ушла. Вотъ ужъ шестой день, какъ ушла я съ мѣста. Ну ихъ... На своей волѣ, Дарьюшка, теперь живу. Да что! Рай красный увидѣла.
- Еще бы... Что говорить! Въ подневольномъ житьѣ жить да брань и попреки отъ хозяйки тер
пѣть, или самой себѣ госпожей жить. А только, что же ты меня на свое мѣсто не предоставила? Вѣдь обѣщалась.
И, мать моя! Вѣдь я со скандаломъ ушла. Какъ дѣло дошло до расчета - «ну, говорить, сдавай кухонныя полотенца и передники». Это, то - есть, хо -
зяйка - то. А я ей: «какіе, говорю, передники? Они, говорю, давнымъ давно износились. Вотъ вамъ рва
ный фартукъ, что на мнѣ. Его и берите». Сняла съ себя фартукъ и бросила ей. Тутъ и пошло. Слово за слово, и наговорили другъ дружкѣ разныхъ тонкостей и комплиментовъ. Плюнула я, да не простясь и ушла. Такъ какъ же я могла тебя - то на свое мѣсто пре
доставить? Да что! Не горюй. Сквалыга она. Из-за полотенцевъ скандалъ подняла. А и полотенцевь - то всего было три. Ну, ужъ и я жъ ее отчитала. Не скоро забудетъ. Наговорила, напѣла...
- Конечно, ежели куплетовъ разныхъ другъ дружкѣ напѣли, такъ ужъ гдѣ же тутъ на мѣсто отъ себя ставить. Ну, а послѣ тебя теперь тамъ мѣсто сво
бодное? Ежели свободное, то пошла бы я хоть отъ себя наниматься или мясника попросила, чтобъ меня рекомендовалъ.
- Гдѣ тутъ свободному быть! Соколъ съ мѣста, а ворона на мѣсто. Какъ только я со двора - сейчасъ же ей ейная невѣстка кухарку и предоставила.
- Взяли ужъ?
- Взяла, взяла. Я, разумѣется, минуты не осталась, а къ вечеру ей другая кухарка стряпала. А только ужъ и кухарка же! Чуть не матка изъ фабричной артели. И взялась она, дурища, съ тѣмъ
чтобы кромѣ кухни, еще двѣ другія комнаты по субботамъ мыть. Значитъ - съ поломойствомъ.
- Оголодавши ужъ очень, что ли?
- Песъ ее загрызи. Не знаю. А только взялась. Въ двухъ комнатахъ, кромѣ кухни, полы мыть и горничной въ большую стирку въ прачешной помогать.
- Ахъ, батюшки! Еще и въ прачешной помогать! воскликнула рыжая кухарка. - Да ужъ у насъ на что сквалыжники, а я только кухонныя поло
тенца да передники съ своимъ бѣльемъ стираю. Ну, садись, милушка, садись, такъ гостья будешь. Сей
часъ я тебѣ кофейку... Гдѣ же ты теперь - то живешь, яхонтовая?
- А въ томъ же домѣ, въ углу, на дворѣ. У сапожника свѣтлый уголъ за три рубля снимаю, от
вѣчала черная кухарка, присаживаясь на табуретку. - И хорошо, и пріятно, и на радость себѣ живу. Кро
ватку поставила свою, комодикъ, ситцевой занавѣсочкой отгородилась, и чудесно... Вотъ сегодня, не торопясь, въ девять часовъ встала, умылась, Богу помолилась и за кофей сѣла. На три копѣечки суха
риковъ, на двѣ копѣечки сливокъ, я и сыта себѣ. А теперь ты покормишь.
- Покормлю, покормлю. Еще бы не покормить! Я тебѣ даже бифштекъ выкрою, душенька.
- Ну, вотъ видишь. Сегодня ты покормишь, завтра другая кухарка, послѣзавтра третья, а я сыта. А у меня знакомыхъ - то кухарокъ, слава Богу, до
ОСКОЛКИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ.
Десятилѣтній юбилей «возрожденія балалайки».
La renais sance de Іа balalaika.
Десятилѣтній юбилей возрожденія ба
лалайки отпразднованъ большимъ балалаеч
нымъ концертомъ, подъ управленіемъ самого г. Андреева, который смѣло можетъ быть названъ «вторымъ отцомъ» балалайки.
Г. Андреевъ - весь въ балалайкѣ. Для г. Андреева - все въ балалайкѣ. Г. Андреевъ всю душу свою вложилъ въ служеніе балалайкѣ.
Въ нашъ черствый, практическій вѣкъ рѣдко можно видѣть примѣръ подобнаго безкорыстнаго служенія искусству, хотя бы только балалаечному.
Самъ г. Андреевъ такъ повѣствуетъ о возрожденіи балалайки:

ОТЪ КОНТОРЫ РЕДАКЦІИ.

Гг. подписчиковъ, внесшихъ по 3 р. покорнѣйше просятъ, во избѣжаніе перерыва высылки журнала, произ
вести уплату.
Въ книжныхъ магазинахъ «Новаго Времени» и на станціяхъ желѣзныхъ дорогъ продается новая книга
Н. А. ЛЕЙКИНА

ВОСКРЕСНЫЕ ОХОТНИКИ.

юмористическіе разсказы о похожденіяхъ столичныхъ, подгородныхъ охотниковъ.
1898 г. Третье дополненное изданіе, 323 стр. Ц. 1 р
Лица, выписывающія отъ автора изъ конторы журнала «Осколки» (Спб., Спасская, 17) за пересылку не платятъ. -
Въ книжн. магазинахъ „Новаго Времени“ и на станціяхъ жел. дорогъ продается новая книга
Н. А. ЛЕЙКИНА

СУСАЛЬНЫЯ ЗВѢЗДЫ.

Романъ. 423 стр. Ц. 1 р. 20 к.

Выписыв. изъ конторы журнала „Осколки“ за
пересылку не платятъ.
Десять лѣтъ тому назадъ, случайно познакомившись съ балалайкой, г. Андреевъ, по совѣту одного профессора, выступилъ въ концертѣ въ качествѣ солиста - балалаечника. На долю концертанта выпалъ блестящій успѣхъ.
«Тогда (разсказываетъ г. Андреевъ) я бросилъ все и всецѣло посвятилъ себя балалайкѣ».
И балалайка не осталась неблагодарной: г. Андреевъ пріобрѣлъ балалаечную славу и въ Россіи, и за границей.
Въ одномъ только Петербургѣ теперь насчитывается болѣе 20 тысячъ балалаечниковъ - любителей.
И даже испанскіе гранды на Гвадалквивирѣ играютъ на балалайкѣ.
* * *
Собранія женскаго взаимно - благотворительнаго общества носятъ, вообще и всегда, бурный характеръ.
Поэтому вы можете себѣ представить, какая буря происходила на экстренномъ дамскомъ собраніи, собранномъ для обсужденія заявленія предсѣдательницы общества г - яш Шабановой объ отказѣ отъ должности.
Экстренное собраніе вышло экстренно бурнымъ.
Дамы говорили всѣ за - разъ, одна не слушая другую.
Репортеры вотще старались уловить смыслъ въ рѣчахъ ораторовъ въ юбкахъ.
«Шумъ, царившій въ собраніи, не далъ возможности продолжать пренія».
Договорились дамы до того, что пришлось пригласить всѣхъ немножко помолчать.
Объявленъ пятиминутный перерывъ, для приведенія въ порядокъ взволнованныхъ чувствъ и растрепавшихся причесокъ.
Послѣ перерыва г - жа Шабанова заявила, что она согласна временно продолжать свою дѣятельность въ качествѣ предсѣдательницы общества.
Инцидентъ исчерпанъ. Дамы успокоились. Надолго ли? Нашъ совѣтъ: пригласить въ предсѣдатели энергичнаго мужчину.
Безъ мужчины у дамъ никогда не будетъ порядка.
* * *
Члены «общества русскихъ драматическихъ писателейраздѣляются на дѣйствительныхъ и недѣйствительныхъ.
Положеніе «недѣйствительныхъ» членовъ глубоко трагикомично. Они - члены общества и въ то же время какъ бы и не члены общества.
Это - безгласные члены, нѣмые члены. Они не имѣютъ права голоса.
Какъ порѣшатъ дѣйствительные члены, такъ тому и быть.
Долго молчали недѣйствительные члены, но, наконецъ, и они заговорили. Заговорили въ печати. Они хотятъ свергнуть иго и добиться хотя бы коллективнаго голоса.
Пусть дѣйствительные члены поютъ solo, а имъ, недѣйствительнымъ членамъ, позвольте подпѣвать хоть хоромъ.
Чѣмъ кончится борьба драматическихъ гвельфовъ и гиббелиновъ - не знаемъ.
* * *
Маленькое торжество въ Шуваловскомъ яхтъ - клубѣ.
Состоялось, въ присутствіи самого командора, «подня
тіе новой мачты».
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ, ЮМОРИСТИЧЕСКІЙ И ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ, ЖУРНАЛЪ.