такихЪъ сильныхъ, особенно выдающихся изъ рамы льстивое увиванье Фольстафа, онъ впадалъ въ сен-
	шэсы ролей нЪтъ почти вовсе, такъ что даже и пер-
венствующее лицо Фольстафа почти приравнивается
по степени обрисовки къ другимъ лицамъ. Необык-
новеино тонкое и разсчетливое очерташе ролей этой
комеди требуетъ отъ исполнителей немалаго умЪяья,
значительныхъ средствъ и потомъ больше всего же-
лашя вемотрфться и вдуматься въ характеристику
каждаго дфйствующаго лица. Мы, признаемся, силь-
но боялись, что всего этого у нзкоторыхъ изъ на-
шихъь исполнителей или не, достанетъ вовсе, или
окажется въ слишкомъ небольшой мфрЪ. По счастио,
наша боязнь была совершенно неосновательною; всЪ
наши оцасеня теперь совершенно разофялись. Къ
чести нашихъ артистовъ, надо сказать, что у нихь
нашлось очень и очень не мадо всего того, чего
требовали отъ нихъ ихъ роли. Необыкновенно доб-
росовЪсетно, съ полнымъ желанемъ одзлать на поль-
зу шэсы все зависфвшее отъ нихъ, наконець и съ
замфчательнымъ искусствомъ отнеслись они къ ис-
полненио Виндзорскихь проказниць и изъ труднаго
дЪла вышли побЪдитслями. Говоримъ не обинуясь,
что исполнеше этой комеди на нашей сценЪ остав-
ляетъ далеко за собою исполнеше трехъ другихъ
комеди Шекспира. Не можемъ не начать съ г. Са-
марина. На роль Фольстаха, какъ и на друшя, ис-
полненныя имъ до сихъ поръ шекспировокя роли,
положиль онъ много добросовЪстнаго труда, вни-
мательнаго изученя. Въ сожалфпНо, надо ска-
зать, что все это выразилось только въ ум-
номъ изложеши и чтени роли, да разв еще въ
костюмировк». Ни лицомъ, ни игрою г. Самаринъ
Фольстафомъ нэ былъ. Артисту недостало вовсе
DPOILCTADOBCKOH животненности, которою прежде
всего преисполнена личность этого рыцаря. Мномя
изъ тЪхъ разнообразныхъ ощущенй, которыя пере-
испытываетъ въ `течене комеди. Фольстафъ, нахо-
дили себЪ у г. Самарина слишкомъ чистое и ис-
креннее выражен!е, такъ что отзывались м®стами
даже истиннымъ чувствомъ, тогда какъ должны бы
были имЪть характеръ профанащи чувства, точно
такъ-же какъ и самъ ФольстафФъ не столько чело-
вЪкъ, сколько пароля на человЪка. Лицо его так-
же, какъ намъ казалось, вовсе-таки не подходило
къ характеру роли; оно <яло старческою праят-
ностью и добродушиемъ и было привлекательно,
тогда какъ должно бы было производить отталки-
вающее впечатлфн!е выражешемъ крайней чувствен-
ности, надутаго нахальства и носить на себЪ отвра-
тительные слфды самой порочной и разнузданной
жизни. Не обошлось, разумЪется, безъ того, чтобы
ифкоторыя Micra роли не удались артисту; такъ,
истый Фольстафъ являлся у г. Самарина, когда,
выслушавъ отъ Квикли приглашен1е на два свида-
ня, онъ всецфло отдавался самодовольству; Въ
YTOMB самодовольствь было дЪйствительно много
ФОолЬьстаФОовскаго; съ Фольстафовскими же трусостью
и безстыдствомъ выбфгаль онъ, въ 3-мъ дЪйств,
изъ своей засады для того, чтобы посмотрЪть, ка-
кова вмфстимость корзины и не можеть ли онъ въ
ней укрыться отъ пресл$довашя ревниваго мужа,
За то многое въ исполнен г. Самарина получило
иную, чфмъ у Шекспира, окраску; передавая гадкое,

 
	 

тиментальность; въ сценахъ съ Фордомъ, когда тоть
является къ нему подъ именемъ Брука, онъ быль ва-
женъ слишкомъ доброкачественною важностью, важ-
ностью настоящей пробы, а не напускнымъ важни-
чаньемъ, отъ чего нёсколько пострадалъ комизмъ
всЪхъ этихъ сценъ; наконецъ, въ посл днемь дЪйствии
и особенно при самой развязк® шэсы г. Самаринъ
почти вышелъ изъ роля; такъ что присутств!е Фоль-
стафа почти не чувствовалось на сценЪ, а на пригла-
шен!е мистриссъ Педжъь идти къ нимъ въ домъ, онт,
какъ ни въ чемъ не бывало, отвфчалъь самымъ учти
вымъ отвЪфтомъ съ элегантнымъ расшаркиваньемъ, По-
этому о цфломъ роли можно сказать, что оно положи--
тельно не удалось исполнителю и Фольстаха мы не ви
дали, —За то мы видЪли настоящаго, живаго Форда въ
исполнени г. Шумокаго. Онъ съ большимъ искусет-
вомъ передалъ лицо этогб простяка-мужа, который
весь поглощенъ семейными интересами, интересами
своего дома; малЪйций, незначительный поводъ можеть
нарушить миръ души его; онъ не умЪетъ, въ про-
стот№ своей, скрывать своего чувства, которое вы-
ражается у него тЪмъ сильнфе, чфмъ оно искрен.
нЪе и чёмъ быстрЪе поддается онъ ему. Онъ силь-
но любить свою жену, а потому горячь въ ревно-
сти и въ несдержанности своей доходитъ до смфш-
наго; за то съ полною искренностью винится онъ въ
своихъ ошибкахъ и, мирясь окончательно съ же-
ной, преисполняется необыкиовеннаго вседовольства.
Олишкомъ откровенный для того, чтобы хитрить,
онъ рЪшается однако прикинуться не тЪмъ, что онъ
есть, съ единственною цфлью узнать важную для
него правду. Все это нашло себЪ очень отчетливое
и толковое выражене у г. Шумскаго. Сколько ори-
гинальности и комизма было въ его ревности, когда
въ 3-мъ дЪистви, входя на сцену, онъ снова встр%-
чается въ дверяхъ съ корзиной, о которой только
что говорилъ съ Фольстафхомъ; думая, что онъ на-
конецъ поймалъ негодяя, нарушающаго его домаш-
ый миръ, онъ испытываетъ такъ много наслаждения,
что хочетъ подфлиться имъ съ присутствующими
при этомъ открыт его; поэтому онъ не вдругъ
не сразу хочетъ обнаружить Фольстафа въ корзинъ
и принимается въ нЪеколько пр!емовъ выбрасывать
изъ корзины бЪлье, которымъ она наполнена, Эа то,
обманувшись, въ какомъ отчаяши поникаетъь OND
головой и остается нфсколько минутъ безъ движе-
ня надъ роковой корзиной! Видно было, что присты-
женный Фордъ боится отвернуться отъ корзины,
чтобы не встрЪтить насмфиливыхъ взглядовъ сви-
дфтелей его ошибки. Очень хорошь былъ г. Шум-
скй въ сценЪ сильнаго раздумья, въ 1-мъ дЪйстви,
когда узнаетъ, что ФольстаФъ имфетъ виды на его
жену; Если чего и недоставало артисту, такъ это
именно той буржуазности, печать которой должна
вЪ значительной степени лежать на Форд\. Ла еще
намъ казалось, что гораздо сильн%зе должно было
бы выразиться участе Форда къ разсказу Фоль-
стафа о первомъ похождени послфдияго у жены
Форда. У Шекспира ненужныхъ повторен не бы-
ваеть вообще, а разсказъ Фольстафа о его первомъ
приключении, совериившемся на глазахъ у зрителя,
быль бы совершенно не нуженъ, если бы тутъ у