чвтора не было особеннаго разсчета. Во время
монолога ФольстафФа все внимаше зрителя сосре-
доточено на ФордЪ, на котораго разсказъ о при-
ключени Фольстафа долженъ произвести едва ли
но сильнфйшее впечатль ше, чёмъ на Фольстафа са-
мое приключене Поэтому Фордъ долженъ выслу-
шивать Фольстафа съ живЪйшимъ, тревожнымъ уча-
сттлемъ и, въ нетерпЪн!и узнать все какъ можно ско-
Phe, долженъ, зная на половину нфкоторыя подроб-
ности дфла, помогать разсказывать и подсказывать
не только полуфхразами своей роли, но и всеми
лвиженями и взглядами. Впрочемъ, эти сцены съ
ФольстаФомъь въ общемъ у г. Шумскаго полны
были самаго естественнаго комизма и въ оба
представленя комеди вызывали со стороны пу-
блики  одобреше. Роль Форда, пс положено —
труднфйшая въ п!эс% и тЪмъ больше чести арти-
сту, который передалъь ce TAKS обдуманно и съ та-
кимъ искусствомъ. — Истинное наслаждене доста-
SUIS HaMB г. Дмитревск! прекраснымъ исполне-
вемъ роли пастора Эванса. Мы видЪли въ немъ
‘амаго суетнаго служителя церкви, въ устахъ ко-
Тораго библейск! псаломъ смфшивается съ роман-
‘омъ; мы видЪли въ немъ пастыря душъ, который,
Въ рьяной заботливости о своей паствф, вмфши-
вается во вс семейныя дла, во всф мелочи, ин-
триги и даже забавы пасомыхъ имъ; онъ не прочь
‘ладить лишнюю свадьбу, зная хорошо, что никому
пругому, какъ ему же, придется и освящать этотъ
союзъ благословенемъ церкви; мы видфли въ немъ
человЪка, полнаго сознашемъ собетвеннаго достоин-
ства, которое онъ въ крайнемъ случаЪ готовъ даже
поддержать шпагою, но большаго труса, который
всЪми силами дуни привязанъ къ благамъ жизни и
цотому сильно боится потерять эту жизнь. Особен-
ною четкостью и разнообраземъ отличалась игра
артиста въ трудной сцен 3:го дВйствя, когда
Эвансъ, въ ожидани противника, теряется между
СТрахомъ, досадою и надеждою, что противникъ не
придетъ, а между тЪмъ хочетъ прикрыть всЪ эти
ошущеня наружнымъ спокойстшемъ. Г. Дмитрев-
с й безъ верхняго платья (Эвансъ разгоряченъ
внутреннимъ волнен1емъ), въ одномъ камзолЪь, съ
рапирой въ одной рук$ и съ книгой въ другой, pac-
хаживалъ неровными и скорыми шагами по сцен
и, возводя взоры къ верху, дрожащимъь голосомъ
бормоталь слова пЪени; а при извЪоти о прибли-
женн доктора Кайюса, какъ будто лихорадочный
трепетъь пробфжалъь по всЪмъь членамъ его; ноги
стали подкашиваться, шагъ сократился и слова
ИЪени замирали на устахъ. Общее впечатлЪн1е по-
полнялось прекрасно загримированнымъ лицомъ:
вытянутое и испитое оно выражало нфкоторую ту-
пость и носило на себф слЪды не безстрастной жиз-
ни пастора. —Очень удачно передалъ г. Петровъ роль
TokTopa Кайюса; онъ былъ завзятымъ Французомъ,
горячимь и дерзкимъ, отчаяннымъ забякой и брет-
теромъ, надутымъ педантомъ и до нельзя см шнымъ
RB своей невозмутимой серъезности челов$комъ. Во
второе и третье представлене комеди въ роли

< = SE
	мы не знаемъ, можно-ли прибавить еще что нибудь
къ тфмъ свойствамъ, которыя она съ такимъ ма-
стерствомъ и съ такою полнотою передала въ этой
роли. Суетливость, вкрадчивость, пронырство, умЪнье
влЪзать въ душу и въ карманъ, наконецъ это умо-
рительно-откровенное и до нельзя искреннее жеха-
не сдЪлать все для каждаго—все это слившись ‘въ
псполнени г-жи Шубертъ, составило чрезвычайно
живое, оригинальное, совершенно правдоподобное и
комичное лицо. Все, отъ хорошо загримированнаге
лица и костюма до походки, до этого сЪмененья
ногами и до послздняго жеста, было у артистки какъ
нельзя боле на мфстЪ и шло къ характеру роли.
Она вызывала у зрителя невольную улыбку уже
олнимъ появлешемъ своимъ на сцену, на которую
входила она или, вЪрнЪе, влетала вся въ попыхахъ
съ заботливымъ выраженемъ въ лицф и, увидавъ
кого нибудь въ комнат%, вдругъ, какъ бы спохва-
тывалась, останавливалась на нЪсколько мгновенй
и за тьмъ, съ частыми поклонами и ужимчиво вы-
гибаясь, подходила къ тому, съ кЪмъ хотЪла заве-
сти разговоръ. НЪкоторыми м%стами роли она про-
сто поражала зрителя, какъ напр. этимъ быстрымъ,
неожиданнымь перерывомъ  разсказа oO MHCTPACCL
Пэджъ и восторженнымъ восклицашемъ по ‘поводу
любви этой мистриссъ къ Фольстаху. За то, съ дру-
гой стороны, кое-что въ умномъ исполневн1и артистки
и пропадало, оставшись незамЪченнымъ, какъ напр.,
ловко придуманное, въ разговор съ Фольстафомъ
(4-е дЪйств!е), поглядыванье на карманъ Фольстаха,
выпроваживающаго ее изъ комнаты.’ Подобное,
глубоко обдуманное исполнен! должно быть
вмзнено въ большую заслугу артисткЪ.— Г-жа Ко-
лосова была на мЪетЪ въ роли мистриссь Фордъ.
Мы видЪли въ ней добрую жену; женщину  ‘созрЪв-
шую, но далекую еще отъ старости; неглупую, бой-
кую, изобрфтательную на проказы, умёющую прит-
вориться и позабавиться надъ ревнивцемъ-мужемъ;
а именно всфмъ этимъ и должна быть мистриссъ
Фордъ.—Челя Пэджей нЪсколько блЪднфе въ nisct
четы Фордовъ, уже по одному тому, что‘ она старше
и степенизе. Мистриссъ’Пэджъ, хотя`и принимаетъ
дъятельное участ!е въ проказахъ своей прйятель-
ницы, но уже только какъ пособница, предоставляя
зачинъ дфла мистрисеъ Фордъ. При этомъ она одна-
ко умфетъ во время сдержать себя и явить въ себЪ
кому слздуетъ, какъ напр. Фентону, достоуважаемую
мать семейства (на нашей сцен у Пэджъ одна дочь;
по Шекспиру, у нея имзется еще и сыяъ). Вс» эти
положен1я выдержала г-жа Васильева. —-Самъ Пэджъ
полонЪ невозмутимаго спокойствИя, но не холодностии
Флегматичности, которыя явились въ исполнении г. Ca-
довскаго. Въ ПэджЪ много самообладания, разсуди-
тельности и житейской опытности, чфмъ и обусловли-
вается его спокойств!е. Въ этомъ спокойствии Пэджъ
самъ видить свое превосходство надъ  Фордомъ и
не пропускаетъ случая дать ему почувствовать это.—
Г. НикифФоровъ съ толкомъ передалъ роль весель-
чака, забавника и острослова хозяина гостинницы
Подвязка; тутъ даже его обычное вытачиванье и
	\ С РУ о А и чу 8 комы fo I a
АЙюса мы видЪли г. дедотова, который игралъ ее подчеркиванье словъ было ‘совершенно кстати, по-

о
	Что этотъ острякъ дорожитъ каждою остротою
	oh Я и с т в а _
7, TOMB же духф и тоже быль очень хорошъ. — тому
	была г-жа Шубертъ въ роли Квикли и своею и старается всячески о томъ, чтобы аи ‘одна