лилея ярые взгляды, но-не могъ этимъ измЪънить
скромный характеръ роли. Викент!Й или Виченц®
(а не Винчемио, какъ на аФишф) Вивани, самый
приверженный изъ всфхъ учениковъ Галилея и впо-
сльдетв!и болфе вефхъ другихъ знаменитый, гакъ
хороший математикъ, является въ nisch на иЪ-
сколько словъ— возв%стить Бруно о пыткЪ, кото-
рой подвергаютъ ихъ общаго друга и учителя; во
собственно говоря, если придерживаться построже
uctopin, Винмани едва-ли бы долженъ быль и могъ
ЯВИТЬСЯ дЪъиствующимъ ЛИЦОМ трагеди, потому что
дЪйств!е ея происходить BB 1632 году (а не въ
1633, -какъ она бенефиеной афиш®; ‘извфотно, очто
Галилей noanucarb и произнесъ своелотречене 12
поня 1639 года), ’ когда Вивани шелъ только. деся-
тый ‘годъ’(оиъ родился въ 1622 году): Вообще ха-
рактерностью не могутъ похвастаться дЪйствуюлщия
лица п1эсы, за исключешемъ разв Галилея, да от-
части Бруно. Исмолиене полобныхъ ‚ п1эсъ—дзло не
легкое для исполнителей и р$дко они дЪлаютъ его
съ усиЪхомъ. И сполнеше трагели Суд% надъ Галилееи»
нельзя въ этомъ отношеши назвать исключенемъ .
Гг. Самаринъ ‹Галидей) и Вильде (Бруно) отнеслись
къ ролямъ своимъ очень добросовЪстио, тщательно
закостюмировались; ‘но, стараясь боле оправдать
вс положення своихъ экзальтированныхь ролей,
они, такъ ‘сказать, ‘перестарались; желая», передать
сильное ‘увлёчене, они почти Bch MBCTa CROHXSB po-
лей (съ самаго’ начала п1эёы) произносили. съ. оди-
наэковымв жаромъ и восторженностью, усиливать
KOTOpHA cb TeveHiems isch оказалось ‘уже для
нихъ неёвозможнымъ. Отъ этого 06% роли показались
locoéenno однообразны, . a, стало быть; ‘и тяжелы;
отъ этого’ же ‘тромюя Фразы этихъ’ ролей въ poat
Bpashi BpyHo: 6% uoeus мозиу отучить злаголь истины
ит. п., слишкомъь надутыя и высокопарныя сами
по себ%, особенно’ непраятно и’ часто били ухо зрие
теля. Т. бамаринъ, кромз того) товорилъ своимъ,
нисколько нейзмненнымь” голосомъ; который быль
слишкомъ ‘моложавь ‘для. 68-ми лЪтняго, хотя и хо»
рошо сохранившагося старика Галилея. Г. Вильде
былъ очень’ неумфренъ въ жестахъ и давалъ боль:
шой просторъ’ рукамъ овоимъ, которыя какъ будто
билилисв ‘обпбрить ‘силу выразительности у словъ
его’ ‘роли. Недовольны’ мы также ‘и его процессом
умирая. Бруно’ умираеть ‘отъ’ отравы и’ уми-
равтъ мучительною смертью; такъ’ что даже кто-
то изъ окружающих его въ предемертныя минуты
замъчаеть: «Какъ онъ страдаетъ!» А между тЪмъ
г. Вильде не передаль ‘и тии страданя; ‘онъ ‘умия
ралъ, говоря относительно, довольно спокойно,
давая замЪтить, что жизнь какъ бы постепенно уга-
саетъ въ немъ и онъ, ‘свободный отъ всякаго’ Фи-
зическаго мучёня, ‘можеть ‘свободно возпоситься
духомъ къ той идеъ, за которую ‘умираетъ. Изъ
воЪхъ исполнителей остальныхъ ролей общее вни-
ман{е’ обратиль на себя развф только ‘одинъ г. Жи-
вокини 9-Й, который (sb 5-mb отдфлени шэсы)
такъ ‘быстро вскочиль вдругъ ©ъ ‘своего ‘мфета’ и
такъ свир$по проговориль, обращаясь къ г: Cama-
puny: «Ha колфни, ‘порождене ереси»; что заста-
виль Многих® невольно улыбнуться въ: самом Иа”.
тетическомь мет травежми. Для ‘перваго предетав”
вь заголовокъ шэсы и чЪмъ свфтлЗе историческая
память объ этомъ лицЪ. Одна уже необходимость
быть героемъ сценическаго дЪйств!я всегда въ со-
стоянии поставить любое историческое лицо въ са-
мое невыгодное положен!е; въ р%®дкой изъ такъ на-
зываемыхъ историческихъ п!1эсъ не совершается съ
TEMS или другимъ выдвинутымъ истор1ею лицомъ
какой-нибудь метаморФозы, большею частно курьез-
ной и всегда, не въ пользу историческаго характера
лица. Съ этой сторовы, пожалуй, правы Th, KOTO-
рые видятъ въ исторической драмЪ незаковный
плодъ истори и Фантазш. Подобной метаморфозы
не миновале и Галилей, возведенный в герои `н*-
мецкой трагедии: Правда, изъ знаменитаго Флорен-
тинскаго математика н®мецк! авторъ не отважился
слфлАть какого-нибудь штукаря, затЪфйливаго и
вЪчно дурачествующаго с\дого забавника, какимъ,
напр., оказался Ришелье въ приснопамятной ан-
глийской драм того-же названия, завезенной къ намъ
нъсколько м%Ъеяцевъ тому назадъ г. Самойловымъ
изъ Петербурга и, къ счастио, имъ же туда обратно
увезенной; тЪмЪ не менЪфе и тфнь Галилея можеть
вошять къ автору нфмецкой трагед!и, который ед%-
лалъ изъ него хвастливаго говоруна, внушающаго
всфмъ и каждому о вели и его подвижничествя.
Въ продолжеше всей трагеди Галилей только и
дЪлаетъ, что рисуется; `онъ рисуется передъ жен-
щинами, Марей и Лидей, рисуется передъ своими
приверженцами, рисуется передъ своими судьями.
Говоритъ Галилей такъ много, что наконец ва ето
долю У автора We достаетъ словъ и въ послднемь
отджлени loc Галилей является почти HBMLIMS
свидЪтелемь смерти Бруно, которому Bb конц
псы‘ какъ бы уступаетъ свою роль героя тра-
гедти, а самъ, утомленный словоговорешемъ, отодви-
гается на задн! планъ. Олова: «а все таки движется»
тёряютъ въ шэс значеще и силу отъ частаго пов-
торешя, такъ какъ ихъ иъеколько разъ произносить
camp Галилей, а за нимъ и Бруно, который даже
умираетъ съ этими словами на устахъ. Кром% того,
изъ человЪка Твёрдаго, вебелаго и открытаго ха-
рактера, изъ живаго, здороваго старяка, какимъ
лнаеть Галилея истор!я (см. особенно недавно вы-
шедшую книгу «Galilée, sa vie, ses decouvertes et ses
travaux», parle Parchappe), 8D нфмецкой трагеди вы-
шель болтливый, плаксивый, упавший ‘духомъ и CH-
лами старикЪ. Да и вообще историческаго въ nisch
почти нЪтъ ничего, если не считать, кромВ имени
Галилея, еще двухъ историческихъ именъ, которыя,
впрочемъ, только именами и остались въ niscb. Mur
говоримъ о 1езуитЪ Грасси (а не Граси, какъ на
аФиш%), да о Вимани. Горащо Грасси, этотъ пер-
вый и заклятой врагъ Галилея, сильнфе другихъ
споривний съ нимъ (по другимъ источникамъ, За
Галилея съ этимъ 1езунтомъ препирался галилеевъ
ученикъ, Маро Гвидуччи) и упорнЪе другихъ на-
стаивавний на осуждени и проклят! Галилея, какъ
еретика, обратился въ п!эс$ въ самаго молчаливаго
кардинала, котораго авторъ ссудилъ только двумя,
тремя словами, а актеры заставили читать приго-
воръ, за отоутстиемъ на сценЪ секретаря, обозна-
ченнаго однако на ахиш®. Исполнитель роли, Грасси,
г. Кремневъ, хотБ и металь по временамъ на Га-