„ОТШЕЛЬНИКЪ .

Разсказъ Франсуа де Ріонъ. Переводъ съ французскаго.
Уже въ теченіе многихъ лѣтъ снималъ я участокъ для охоты въ лѣсахъ Артуа и каждый годъ я проводилъ тамъ съ моими друзьями охотничій сезонъ.
Охота въ той мѣстности была прекрасная и удовлетворяла насъ во всѣхъ отношеніяхъ. Конечно, это не была такая боль
шая охота, какая устраивается въ окрестностяхъ Парижа, гдѣ жертвы ея каждый разъ насчитываются сотнями.
Но все-таки мы охотились съ громаднымъ интересомъ и съ воодушевленіемъ внимали лаю нашихъ собакъ, который казался намъ самой чудесной музыкой!
Сколько прекрасныхъ часовъ пережили мы тамъ! - И сколько веселыхъ вечеровъ провели мы послѣ охоты передъ огнемъ камина; сколько интересныхъ исторій пришлось услышать намъ за это время!
По утрамъ мы каждый день проходили мимо одиноко стоявшаго домика, очень простого и чистенькаго, окруженнаго хоро
шо содержавшимся садомъ. И каждый разъ мы видѣли тамъ пожилого человѣка, сидѣвшаго на скамейкѣ съ книгой въ рукахъ. Благородная внѣшность этого человѣка рѣзко отличалась отъ его
крестьянскаго платья. Онъ вѣжливо раскланивался съ нами, но никогда не заговаривалъ. Этотъ одинокій человѣкъ возбуждалъ наше любопытство.
Въ этой мѣстности онъ былъ извѣстенъ подъ именемъ Матье. Онъ ничѣмъ не занимался и не поддерживалъ ни съ кѣмъ знакомства. Но во всякомъ случаѣ онъ былъ состоятельнымъ чело
вѣкомъ, такъ какъ жертвовалъ ежегодно крупную сумму денегъ на нужды бѣдныхъ той мѣстности. Свое время онъ проводилъ большею частью за чтеніемъ, самъ ухаживалъ за своимъ садомъ и совершалъ большія прогулки по лѣсу. Трудно было опредѣ
лить сколько ему лѣтъ. Его волосы и борода были совершенно бѣлые, но глаза его подъ густыми бровями горѣли силой и энергій и походка его была эластична, какъ у молодого человѣка.
Уже десять лѣтъ жилъ онъ въ своемъ маленькомъ домикѣ и одиночество его раздѣляла лишь одна пожилая женщина, которая вела его хозяйство. Никому не было ничего извѣстно объ его прошломъ. Его считами чудакомъ, но въ то же время чрез
вычайно порядочнымъ человѣкомъ. Мы, парижане, пытались доискаться чего-нибудь иного въ жизни этого человѣка, какого нибудь романа или даже драмы. Мы много говорили о немъ, выспрашивали о немъ людей, но ничего не узнали.
Въ одинъ прекрасный день, когда я, очень спѣша, догонялъ моихъ товарищей, ушедшихъ раньше меня въ лѣсъ, я встрѣтилъ по дорогѣ господина Матье. Я перекинулся съ нимъ нѣсколь
кими словами и былъ очень удивленъ, съ какимъ знаніемъ дѣла онъ говорилъ объ охотѣ Я предложилъ ему присоединиться къ намъ, но онъ вѣжливо поблагодарилъ и отказался, замѣтивъ, что раньше онъ любилъ охоту страстно, но теперь больше никогда не охотится. Съ этого момента желаніе узнать что-нибудь бо
лѣе подробное объ этомъ человѣкѣ разгорѣлось во мнѣ еще сильнѣе и однажды я даже осмѣлился войти къ нему въ садъ.
Онъ принялъ меня чрезвычайно вѣжливо и провелъ въ свою рабочую комнату, убранную съ большимъ вкусомъ. Я посидѣлъ у него недолго и при прощаніи онъ просилъ меня заходить къ нему. Я сталъ часто бывать у него и мы сдѣлались хорошими
друзьями. Но ни разу мнѣ не удалось уговорить его пойти со мной на охоту, а о причинѣ его отказа я никогда не осмѣливался спрашивать.
* * *
На слѣдующую осень, какъ только я пріѣхалъ на охоту, я сейчасъ же отправился навѣстить господина Матье. Онъ очень обрадовался мнѣ и пригласилъ поужинать съ собой.
Столовая была также чрезвычайно элегантно, но просто убрана. По стѣнамъ висѣло оружіе всякаго рода и это дало мнѣ возможность снова заговорить на мою излюбленную тему, объ охотѣ. Во время моего разсказа я замѣтилъ въ глазахъ моего друга своебразный блескъ и почувствовалъ большой интересъ къ моимъ словамъ. Вскорѣ онъ разговорился и самъ, и разсказалъ мнѣ нѣсколько своихъ охотничьихъ приключеній.
Тогда я, наконецъ, рѣшился его спросить, почему онъ теперь больше не охотится. И съ печальной улыбкой, которая затрону
ла меня глубоко за сердце, онъ разсказалъ мнѣ слѣдующее: „Это несчастная исторія, о которой я до сихъ поръ никому не разсказывалъ, у меня были вѣскія основанія держать ее въ тайнѣ. Теперь меня уже ничего не связываетъ, такъ какъ того ли
ца, въ интересахъ котораго я долженъ былъ молчать, уже нѣтъ
въ живыхъ. Я не охочусь больше потому, что однажды мнѣ пришлось быть свидѣтелемъ ужаснаго несчастья, происшедшаго
на охотѣ. Несчастье такое страшное, такое потрясающее, что я поклялся никогда болѣе не брать оружія въ руки. Двадцать пять лѣтъ я уже держу мою клятву! Слыхали ли вы когда-нибудь о
маркизѣ фонъ Лонгпьеръ? Онъ жилъ недалеко отсюда въ замкѣ Форсей. Это былъ чрезвычайно гостепріимный хозяинъ и во время охоты его домъ наполнялся веселымъ и элегантнымъ обще
ствомъ. Маркизъ и его дочъ Діана были, конечно, главными лицами на охотѣ.
Діана была прекраснымъ созданіемъ съ лучистыми глазами и смѣющимся ртомъ. Она была страстной охотницей. Было ли это воспитаніе отца, которое заставляло ее такъ страстно любить охоту или же богиня Діана вложила эту страсть въ ея колыбель, какъ свой даръ? - Я не знаю. Во всякомъ случаѣ стрѣляла она отлично. Правда, говорили, чго иногда она бывала слишкомъ не
осторожна, но зато она никогда не дѣлала промаховъ. Зайцы и куропатки знали это отлично! Но несмотря на всѣ ея просьбы она еще ни разу не участвовала въ облавной охотѣ. Маркизъ считалъ этотъ родъ охоты весьма опаснымъ.
Въ одинъ изъ дней, предназначенныхъ для подобной охоты, Діана стала усиленно упрашивать отца взять ее съ собой; мы всѣ, видя ея страстное желаніе, стали просить вмѣстѣ съ ней и
маркизъ уступилъ, хотя и очень неохотно. Діана должна была выслушать массу наставленій, ея оружіе было заряжено съ тща
тельной предосторожностью и мѣсто ея было опредѣлено рядомъ съ опытнымъ и осторожнымъ охотникомъ.
Я никогда не забуду нашего выѣзда. Мы окружили, болтая и смѣясь, молодую охотницу, у которой былъ гордый и сіяющій видъ, какъ у самой богини, имя которой она носила.
Діана и ея спутникъ остановились на опушкѣ лѣса. Такимъ образомъ она могла стрѣлять во всѣ стороны. Ея отецъ остановился въ тридцати шагахъ отъ нея.
При первомъ крикѣ загонщиковъ пальба началась со всѣхъ сторонъ и опьянила охотниковъ. Сначала Діану преслѣдовала неудача, только нѣсколько зайцевъ подошли на разстояніе ея выстрѣла, такъ что бѣдная дѣвушка вся горѣла отъ нетерпѣнія. Вдругъ съ быстротой молніи на дорогу выскочилъ козелъ. Діа
на прицѣлилась и выстрѣлила и онъ покатился, купаясь въ своей крови. Опьяненная радостью, она протянула своему спутнику ружье и тотъ едва имѣлъ время зарядить его, какъ на дорогу выбѣжало цѣлое стадо оленей.
Они выскочили изъ лѣсу и пробѣжали между маркизомъ и его дочерью. Я былъ совсѣмъ вблизи... Я видѣлъ, какъ Діана прицѣлилась, я хотѣлъ кричать... но было уже поздно. Прозву
чали два выстрѣла и вслѣдъ за ними мучительный стонъ. Маркизъ покачнулся, взмахнулъ руками по воздуху и упалъ пораженный на смерть. Пуля прошла сквозь сердце... онъ былъ мертвъ!
Я не могу описать сцены, послѣдовавшей за этимъ. Сбѣжались всѣ охотники. Діана, блѣдная, какъ привидѣніе, съ ужаснымъ угрожающимъ выраженіемъ въ глазахъ поднялась и крикнула рѣзкимъ голосомъ:
„Кто сдѣлалъ это?“
Никто не отвѣчалъ, но когда она повторила се эй вопросъ усталымъ, измученнымъ голосомъ, тогда ея спутникъ еще болѣе блѣдный, чѣмъ она, выступилъ впередъ и заявилъ, что это его вина.
Діана не сказала ни слова; съ горящимъ взорамъ, какъ бы защищаясь, протянула она впередъ обѣ руки и затѣмъ повернулась спиной къ убійцѣ своего отца. Виновникъ всего этого со
вершенно удалился отъ свѣта. Онъ былъ офицеръ, его блестя
щая карьера была погублена. Онъ скрылся подъ чужимъ именемъ. Слишкомъ тяжело было ему за своей спиной слышать какъ люди тихо называли его имя и говорили: „Онъ застрѣлилъ маркиза фонъ Лонгпьеръ! Съ того времени прошло много лѣтъ, онъ не знается больше съ людьми и никто не заботится о немъ. Вблизи того мѣста, гдѣ произошло несчастье, онъ провелъ тихую, спо
койную жизнь, исполненный воспоминаній, но свободный отъ угрызеній и упрековъ совѣсти... такъ какъ онъ былъ невиненъ!
Діана, вышедшая впослѣдствіи замужъ за барона Вандрей, недавно умерла. Теперь я могу сказать правду; она сама застрѣ
лила своего отца! Ея спутникъ не стрѣлялъ вообще. Но въ тотъ ужасный моментъ онъ вполнѣ ясно созналъ, что все существо
ваніе молодой красивой дѣвушки будетъ погублено, если она узнаетъ правду... онъ предпочелъ пожертвовать для нея своимъ существованіемъ... и онъ не раскаялся въ этомъ!
Я не сомнѣвался ни на одно мгновеніе, что мой хозяинъ былъ героемъ этого происшествія и я спросилъ его о мотивахъ,
заставившихъ его принять на себя такую ужасную вину. Легкая краска покрыла загорѣвшіяся щеки моего друга и онъ тихо произ
несъ: „Я любилъ Діану фонъ Лонгпьеръ и ея спокойствіе и ея счастье были мнѣ дороже моей жизни и моей карьеры !