3
8011992 вст
уже в первые годы революции на-
иалось воскрещение из мертвых этого
русского классика, его второе рожде-
це 8 TeaTpe..
Знаменитый лозунг Луначарского
кназад к Островскому», › звучавший
когда-то как остроумный подамиче-
ский выпад, оказался целиком „трав.
данным последующим развитием со-
вотского театра. Островекий торже.
ствует победу на нашей сцене. Но
д побеждает неожиданными сторо-
рух своем творчества; Островокий
выникает перед нами не как клас-
(ик, обращающий на глубины прош.
лого века свой голос, уже затумацен:
С. ДУРЫЛИН
ОСТРОВСКИИ
HA CUEHE
Островский бознательно и упорно
ставил перед собой залачу — писать
для широкого. демократического зри-
теля,
Но именно этого шарочайнтего зря
теля из народа, для которого: писал
и хотел писать Островский, — они
не видел в зрительном зале на пред-
ставлениях своих пьес, — и потому,
с отличавшей его во всем послелова-
тельностью, он должен. был. сделать
вывод: «Стевы существующих теат-
ров узки»...
Чаяния Островского сбылись после
Октябрьской революции. В текущем
сезоне (1935—1936) пьесы Остров
ского шли в 30 театрах Москвы: 27
его пьес, — более половины всех.
им напасанных, — были показавы.
в 650 постановках. Это пифры —
профессиовального театра; если & ним
присоединить постановки театра са-
молеятельного, чиело постановок Ост
ровского в Москве дойдет до 100.
Я пробовал рисовать географиче-
скую карту тезтра Островского в на-
ши дни; 66. очертания совпахают ,с
Картой Союза ССР. Определим только
самые крайние ‘географические точки
театра Островского: на севере это —
Мурманск и Игарка, на востоке это—
Петропавловск ва Камчатке и Оха ва
Сахалине, на юге — 919. Эривавь,
Ташкевт, на запале’ о это Неков,
Минск. mG
‚ ‘Фолхезный театр осуществил мечту
Островского 9 зрителе новом, зрителе
«ОТЗЫВЧИвоМ на сильный драматизм»,
и на «крупный комизм». Островскай
составляет основу колхозного репер-
туара и пользуется здесь исключи-
тельным успехом. a
‚ (Островекий ¢ большим ‘успехом
идет в театрах’ народов’ СОСР -— #
в высшей степени показателен факт,
чо один из поелелних по времени
возникновения национальных ‘TeaT-
ов — Мордовский театр — открылея
именно «Грозой» Островекого, г
«Новый зритель заново переоценил
лрамалургию Островского: то, что 106-
жде считалось несценичным и не пуё-
л0 Уснеха, теперь илет с исключи-
тельным успехом, Окончив свои сцё-
ны «Не все коту масленипа», Остров-
ский сулил им неуспех. Так и случи-
лось: пьеса не заняла вихного места в
репертуаре дореволюционного театра:
’
HO вот ее место. в советском репертуа-
ре: в 1954 г, «Не все коту маслени-
ца» в АОНы театрах прошла
230 раз.
«ес», веегла принадлежал в пве-
сам; излюбленным зрителями, и`вое-
тдахотлично испозвялея в Малом тё-
атре, Этот театр‘ гордился тем’ tro 8
25-летнюю годовщину пьесы, Фна
шла в 71-Й раз (почта 3 pasa в
rox!), И тот же «Лес» в театре
И за 13 лет прошел около
1500 раз,
В течение двадцати лет (1853—
1873) see ‘nsecer Ocrporcroro » Te-
тербурге’ и Москве выдержали всего
1766 петставлений. т.е.’ немногим
больше, чем одна его. пьеса, в охном
театре „в течение пяти лет в’ совет-
еков время,
‚Сжысх этого сопоставления. прост
п глубок: революция впервые дала
Островекому зрителя. который и’ оце-
нил его как великого лоаматупга,
O6 pa
побои Островекий
средственной ‘форме тех ‘процессов,
которые, росли в будущее. Ho ero
творчество было ‘полно глубокого
внутреннего оптимизма. Смеясь кал
своими персонажами‘ или негодуя
на ‘них, Островский не уничтожает
вместе с ними человека вообще. В
ого произведениях живет ‘вера в тор
щество здорового, жизненного ‘начала;
в победу человеческого духа. Может
быть поэтому и происходит то вто.
ричное рождение этого’ дриматурта
пля советской аудитории, свилетеля-
ми которого мы сейчас являемся.
сонажей: Феклушу («Гроза»), Манефу,
(«На всякого мудреца довольно про*
стоты»), Иннокентия («Сердце ие ва»
мень»). Это все разные характеры:
Феклуша льстива, Манефа груба и
резка, Иннокентий натл и хищен. У,
них разные речевые биографии, но
все они вынесены Островским за олну
скобку: это торгующие «благодатью»,
это — профессионалы «благочестия».
На их языке ярко выбито клеймо их
промысла «странников», передвиж-
ных пролавцев «душеспасения?, — {К
если анализировать их язык, у него
окажется очень древняя родословная,
которую нетрудно проследнть до <мо*
настырокого приказа» конца ХУН
века.
Язык Рисположенских, Мудровых,
Юсовых и иных чиновников Острав»
ского столь плотно и вместе с тем
тонко покрыт налетом их чернильно»
кляузного ‘ профессионализма, что
прямые ето ростки надо искать В
теплицах московских приказов XVII
века, с языком которых Островский
был отлично знаком. И при всей этой
профессионально-историческай — обу»
словленности, до чето личен, ненозточ
этих кляузников. Слушая их, ни»
когда не смешаешь одном с другим
(Юсова с Рисположенсоким) и в TO
же время никогла не утеряень соци*
альной и профессиональной связи
между ними,
Лев Толетой, один из самых рев»
ностных почитателей Островского,
называл ето «драматургом по слуху»
т. 6. мастером игры’в языке, хар
тёристики в укладе речи.
Это так и есть. Играть Островокоте
—9то ‘прежде всего говорить; 6м0*
треть Островското—это прежде Bcee
то ‘слушать его,
Однажды в олном рабочем театре,
н8 спектакле «Бедность не порок»
мсй сосед. — парень лет двадцати —~
неё мог сдержать своего удовольствия
и лиелнул мне, незнакомому челове
ку: «Вот тай написал: и смотреть
не. нало: всех по голосу видишь, кто
хак действует». Зритель проверил
речь Островского по способу самого
драматурга, :
толчками, в разных утлах сцены, Вор
сейчас оно станет всеобщим, захватит
всех. участников. Только 98-летний
старик Онисэ, дед Арсена (арт, Ху»
цишвили), сохраняет полную непод»
вижность. Он опирается на посох,
тлаза ег устремлены в даль, © Gece
покойством и надеждой он смотрит
н& торы, откуда должен появиться
Арсен. .
— Вот увидите, сейчас старик поз
Бажег фиязкультурный номер, —= скам
зал мой сосед, тафлисский житель
воспитанный на, традициях театралья
но-гимнастического зрелища. Предекам
зания старожила не сбылись, Ни эту,
ни последующие сцены театр не 5б-
ременил аттракционами. Компоэици“
онно самостоятельный танец в пятом
вкте воспринимается как логический
этап спектакля,
„Постановщик сохранял и другую
замечательную черту руставельцев —
ботатство мимической игры. В enna
дах народного возмущения, котда ны
сцену выходит He меньше ста акте»
ров, поражает не только диециплян&
движений, но и осмысленная деталь»
ная разработка каждой роли.
Внимательный зритель может много
заметить в приемах игры и в харак»
тере, ново, формирующегося сталя
театра. Этот стиль выражается в безу»
коризненном. музыкальном чтении сги*
хов, в экспрессивном, широком жеете
актеров, в интенсивной формё чув»
ствования, В повышенном жизненном
тонусе. И этого удалось лостигауть,
несмотря на то, что в «Арсене», по
сравнендю с прелыдущими спэктаи“
лями, мало музыки. Музыкальность
сказывается в самой компознцаи спек»
TARNA, a не в той музыке, которая
обычно в наптих театрах затлутает
слова актера и слелует в унисон дей»
ствию. Композитор И. Туския, tak ate
как и художник И, Гамракели, н®
узурпируют в этом спектакле праз
актера, чл
Освобождаясь от догматической 90“
летики формализма, театр Руставели
СТАНОВИТСЯ истинным театром роман»
тической темы, Но в его фомантиче“
ской окрыленноети появляется фило“
софия, углубленная мысль. Театр илет
к верпгинам мирового репертузра сво“
им 06обым путем. ‘Он стремится в
Шекспиру, яе отрицая ПТиллера, В
ближайшем булущем руставельцы яз»
мерены поставить «Отелло», и @ 3%.
рен, что это булёт самый ром: 17%
ный «Отелло» из всех, которые wed
прихолилось корла-лнбо ви5еФь,
выходками ий трюками, упрощая со
циальную тему, комедии. Такой гро-
тесковый, обозренческий стиль Xa-
рактерен для многих постановок
пьес Островского в наших театрах,
В. иной форме‘он проник даже B Ta-
кой тезтр, как Малый, создавший
«В чужом пиру похмелье» — воль-
ный монтаж ‘изо нескольких пьес
Островокого—и превративший целост-
ные произведения драматурга в бы.
товое обозрение. Сцена закружилась
словно, кустолневская карусель с лен,
тами, ‘позументами и быстро мель-
кающими лицами многочисленных
Каковы отличительные черты язы.
ка Островского?
На это приходится отвечать, что.
языка Островского вовсе не суще
ствует,
В. драматических! ‚ произведенияз
Островского не один язык, & пять:
COT ‘сорок. семь’ языков — ровно
столько, сколько’ вгего пьесах дей.
ствующих лиц, ; i ,
`Язык каждого иё действующих лип
Островского обособлен от языка его
соседей по пьесе, хотя бы они при.
наллежали к олной социальной или
бытовой групие, В языке любимого
героя Островского можно прочесть ere
личную биографию. Вот два брата
Торцовы — Любим и Гордей, У низ
«тятенька мужик был», Но волутшай.
тесь в речевую «биографию» его сы-
новей — она у каждого своя. У Гор.
дея в устах — речь уездного толсто-
сума, упорно протаптывавшего себе
дорожку в столицу: разговор ero,
растерявший всю художественную
меткость и образность крестьянской
речи, пестрит глупыми заимствова.
брикантов, но речь его бескрасочна,
отрывиста, суха, тупа — она так же
элементарна, как жизненная биогра:
фия Гордея. И рядом речь Любима
она понхологически сложна, богата
оттенками, оживлена внутренним
волнением, присущим человеку, ис»
пытавшему, что значит упасть «верх.
ним концом, да вниз!» Это — речь
человека, волею сульбы смещенного
со своего прочного «социального ме-
Ста», к которому, ‹ наоборот, крепко
прирое Гордей Торцов, — оттого резъ
Любима, сохраняя единство пеихо-
логического уклала, необычайно пе.
стра по составу. Тут слова. . профее-
снонального потешника’ («Я, не’ до».
хашик, кладу все в ящик, разберу
после на лосуте»), тут и полицей»
ский жаргон («по какому виду? Взять
его под сумление»), и галаятность о
московского тгостинодворца («ingen
3H полька»), и жалостная отрыжка
‘мочаловокого тратизма («Изверг есте-
‘ства!») и. многое друтое,
Стремясь передать личное в речи
своета персонажа, ° Островский He
‘боится отходить от всякой литератур-
ности. Ему гие. страшно наделить Ан-
фусу в «Волках и овцах» одними
осколкими человеческой речи; он не
дает ей ни олной ‘фразы с’ подлежа-
щим и сказуемым; она не говорит, &
только пылит вслух; «Где уж!.. что
уж!.. ну, уж!» Эта словесная пыль
вместо речи и есть лучшая характе-
ристика Анфусы, бедной «овцы», рас-
ятерявшей все ‘слова из почтительно-
‘ати к богатым <«волкам», от которых
она зависит.
Велушайтесь в речь приказчиков из
«Нв всё коту масленица» .и Платона
из «Правда хорошо, a счастье луч-
ше»: это речь людей, мучительно и
пеумело ищущих новых слов для тех
новых чувств человеческого достоин-
ства и чести, которыегс мукой рож-
даются в них, воспитанных в раб-
ском подчинении «хозяину»: речь их
неуклюжа, она пестрит словами, взя-
тыми наспех из чужих культурных
запасов. еше не освоенных ими,
Это — все примеры личных бие-
трафий в речи персонажей Остров-
ского, Но, просмотВев целый ряд та“
ких биографий, легко вынести за
скобки то общее, что всем им приву-
me: Островский отлично умеет пере-
давать общую социальную окраску и
+ 7” ns eee eve! U6ULEUlUlUCU MACY OP
put MHOINMH TOAMH, но как жгивой своею языка для такого воврожде-
ювтор›» устанавливающий прямую ния Островского. Театр читера
персонажей: .
JTPOMACHHS упростить сложную
НЯ, wm neanae fleennanawngm mem ew
tia 0 НОВОЙ театральной! аудито*
дей, .
уливлением мы смотрим на его
гроизведения, Это не тот драматург,
аким изображала его предревалюци
оная критическая литература ий ка
лм 60 показывал со сцены старый
титр. У него не оказалось ни хри-
итаяского смирения, ни всепрощаю-
щей любви, о чем так охотно гово-
мн Поэднейшие — исследователи
тровского.,.В ‚наши дни этот, спо-
point бытописатель оказался Poe
paso Somes злым, проницательным,
1х 910 представлялось его современ-
BURSM, $ moe
о комелия «Волки и овцы» по
итрической силе образов, по своему
облачительному темпераменту мо-
зт быть поставлена рядом в. моль
qoeckua «Тартюфом», Его друтая
yuenta «На всякого мудреца доволь-
10 простоты» поражает сегодня своей
биощадностью и, сатирической си-
wd И $ $ 7 .
Ни один классик, не знает такой
(лестящей сульбы в. последующих
мхолениях. Возвращение Остров-
(иго на тезтральную сцену не было
тему в пьесах Островского часто ска»
зывается и на менее «новаторских»
постановках, как это было. в «Вол-
ках и овцах» Малого театра, ‘где
сложный образо Мурзавецкой ‘был
приближен. к антирелигиозной маске.
На лругом полюсе“‘стоят спектак-
ли, в которых тватр: отступает надо»
революционные позиции; отказыва-+
ясь вообще’ от нового ‘прочтения про-
изведений Островского: ‘
В. «Грозе»з Московский Xynomect-
венный театр затушевал социальный
смысл ‘трателии, отодвинул‘ в’ ©то-
рону тему темного царства. В этом
отношении › характерно отсутствие в
спектакле первой’ картины 1 акта,
чрезвычайно важной пля харахтёря-
етики калиновского быта. На’ пер- М
вое мэсто вышла тема. «греха» Цате-
рины, ео индивилуально-этическое
‘оправдание. Трателия, Катерины по-
эр ла cage глубоков (социвльнов 60-
держание ‘и превратилась в зичную
семейную, драму, М
Такой. же, отказ от, современного
понимания Островского. прозвучал и
в прошлогодней. постановке тёатра
Красной армии «Последняя жертва»,
Практичная .купечесвая ‚ вловушка,
auf ‘чстровского. Театр «открывнет»
Островского по частям, спотыкаясь,
делая ошибки и то бросаясь в край-
Нее экспериментирование, в чнёто
формальное новаторство, то отдавая
себя в плен старым. канонам поста:
новок Островского, принятым в до-
революционном буржуазном тва гра.
Эти искания илут не только‘ сто-
личных театрах. Они захватиля пе-
риферийную ‘сцену, ‘гле Островский
тоже ставится в самых разнообраз-
ных стилевых манерах.
Для своего’ времени огромную роль
в новом раскрытии Островскаго сы-
грала НЯ ‘работа нал
«Лесом». рулдно переоценить зна-
чение этого спектакля, ставшем
классическим в истории революцион:
ного театра, eo, у
Мейерхольд первый‘ ‘сорвал ‘с
Островского маску ‘христианской
любви, которую надели на драма-
турга его позднейшие комментаторы,
отвергавшие добролюбовское ‘пони:
мание ‘Островскою. Мейерхольд пер-
вый в театре открыл у Островского
злость и беспощадность сатирика,
Парадоксальный спектакль Мейёр-
хольда открыл дорогу лля болев сме.
~ У №. ПАЧ тата о: 5 OO х. ЗЕЕ ЗЕ NE eee
Пграхмных, оно не полтотовлялось лого’ подхода к произвеленням которую Островский показывает с
\ предваритетьными дискуесиями, Островского. Современные сатириче- лукавой улыбкой, прелстала со сце-
ии торетическими изысканиями Зи аи в waerw лаки а
ы как, лирическая страдающая ге-
роиня. И здесь театр послушно поз
шёл за традициями дореволюцион-
ной сцены, не разталав более тон-
кого замысла драматурга,
Такие необдуманные отступления
часто. встречаются в нащем театре,
Они дате! умножились за последние
годы. /Разочаровавшись в чересчур
радикальных, перелицовках, пьес
Островского, театр ищет спасения. в
старых, сложившихся канонах иснол-
нения; не отдавая себе отчета. в: том,
что они: извращали Островскогог
Ве ›. истории ностановов пьес
Островского (а советской одене 060б-
няком стоат. ранняя работа. Мейёр-
хольля Нал «Лохолным местом», «Го- 25
(payee сердце» в МХАТ и «Таланты
И MOKQOHHHKR> B- Teatpe Crwonona.
Спектакли эти‘ меравноценных по
своему собщественио-хуложествённо-
му значению и различны по стилю.
Но в них есть стремление сочетать
психологическую сложность человече-
ских образов Островского с заостре-
нием их социального обдика. Эти
опектакли — актерские. по преиму-
ществу. В них созданы центральные
образы, действительно новые по сво-
вму звучанию и опирающиеся не на
традиции ‘прошлого ‘исполнения, но.
HA живое современное осмысливание
repoes Островского,
сожалению опыт этих спактат-
K сожалению, опыт этих спектак-
лей плохо учтен советским театром
в целом, А в то же время именно
в них намечена тенеральная линия
В сценическом освоении наследства
Е
Островского, .
РОЙ Пет eee а 84.
са» перевернули старое представле:
ние 06 Островском как об архаиче“
ском бытописателе, _ . ,
Но выполнив свою положительную
роль, мейерхольловский «Л6с» на
дал подлинного решения новой трак-
товки Островского в современном те-
атре, «Лес» зазвучал по-новому, но
этого Мейерхольд достиг путем ени-
жения, бсодиально-пенхфаогнческого
примо смотреть “B лицо жизни, не содержания комедии и искажелия ве
ворачиваясь от нев, не приходя в композиционного замысла, В. этом
(чаяние от того непривлекательно- спектакле Островский оказался алым,
№ зрелища, которое зачастую отеры- остроумным, но поверхностным сати-
илобь ето глазам, и не придумывал риком, создающим карикатурные
1 самого себя’ утептительных. кон- плакаты вместо. сложных образов,
Цтций, как это’делали в ту эпоху реально существовавших в прошлом
Идо такие гиганты, как Лев Толстой людей, Его «Лес» превратился из. ко-
1 Достоевский, и : ‹ медни нравов в атитобозрение, ‚ ы
910 бесстрашие ‘мысли, это ловез Влияние «Леса» Мейерхольда‘ из
инное до конца реалистическое BOC советский театр было огромным ий
Тритно действительности и делают двойственным, От «Лёся» илет то
(тровского таким близким совет» социальное заострение образов Ост.
001 аудитории: Когда смотришь в ровского, которое вошло сейчас в ло:
\итре его лучшие произвеления; RAR вседневную практику советского те:
Фитряданчицу»; «Волки и’ овцы», arpa ‘BH которое дало. такой блестя-
dh кякого’‘мулреца ловольно про’ щий к красочный спектакль, кАк
tow и др., иногла кажется, ‘что «Горячее сердце» в МХАТ с Москви:
WI записаны. наптим’ ‘современни» ным в роли Хлынова. ;
МУ = 6 такой побеждающей сме- Ho от «Леса» же илёт и та волна
(ктровского прежле ‘всего проголово-
ила широкая театральная аудито
pag. .
Сила Островекото, неумирающая
цвежеть его произведений — в его
валистическом мышлении, в необыз
(ЧАЙНОЙ зоркости ero тлаза, ‘в ‘20
TpABANBOCTA умното и больного ху-
зокника. Островский был’ мужествен:
вы и смелым художником. Он умел
10, = в такой побеждающей сме-
une в них цоказано общество.
MOR QUOIH WH © TAKOM далекой
анции взяты в них человеческие
зы’ его’ современников. = ==
, Островский часто прибегал в
их пьесих 2х] отлаживацию острых!
ов, к механическом». ‘развязыва-
о трудных драматических кон-
тов И‘к посгроению з ‘филиале
\\ы так называемого «счастливого
да». Временами великий реалист,
RHA и смелый художник появля-
я перед ‘нами в роли оппорту-
(Th, хак бы сказали мы сейчас на
6 современных ° политических
рмулировок. Большей частью ‘он
ет это ПОХ прямым или косвен-
\ воздействием цензуры, Но name
этих произведениях жизненная‘
авда почти всегда прорывается ч6-
‚ ВОЛЬНЫЙ ‘или невольный умысел
\матурта. ‘1 }
хтровский хак будто разтлялывает
Цество своего времени се каких-то
рояних, болёе ‘высоких и удален:
х позиций. Отсюда эта спокойная
‚ Но от «Леса» же идет и Та волна
«облегченных», неглубоких сцениче-
(CRUX трактовок Островского, которая
38 эти годы прокатилась по всем 16-
atpal, ‘
и
1
1
спектаклях этото типа Остров:
CKHR BirxoANT na cheny Я роли озэр-
цика, мастера театральных трюков и
гротесковых фигур; он ‘теряет то
основное, что у него есть: вниматель-
ный вагляд, которым он провикабт
во внутренний мир своих гёроев, с0-
влекая с них внешние бытовые ли-
чины, / :
‚Типичным ‘спектаклем этого еткля
была постановка «Волков и овець в
театре Завадского. Эта замечательная
комедия Островского,
поражающая,
философской глубиной замысла, была
превращена в веселое ‘игровое пред-
ставление. Велущими персонажами
этого представления оказались ‘ив
хищники высокого, полета, на кото-
рых’ было сосрелоточено внимание’
драматурга, но пьяница и шут Апол-
Ton и тазбитная девица Глафиря,
Они забавляли публику смешанными
Среди персонажей Островского мы.
нАНлем очень Mato людей, которые
вызызали. бы настоящие глубокие
оимпатии во ‘стороны самого прама-
турга; Его ‘куйцысамодуры со’ всеми
(ими чалами-и ломочалиами быля
‘му чужды. Ссявной! усмешкой он!
мядел и на дельцов новейшей евро-
лейской складки: Не’ встречали у
ето. созуветвия и. власталюбивые: по-
%ощики и фанфаронствующие дво-
ряне, живущие на cpeactaa Аля
Вых кредиторов. азии л!
У него была любовь к. Маленькому
человеку, к обиженным то утнетен-
д4ых людям, нахолящимся в зави:
(мости от сильных мира сего. Но
в э10й любви было много енисхо-
дительности. ‚, Он не, илеализировал
HI, He делал из’них тероев, Он ясно
Видел их недостатки и душевную
‘слабость, не пощалив в этом отно“
‘Шении даже такого героя, ‘как Жа-
в, идеям которого он явно сочуВ»
овал.
1408, идеям которого он явно COTY Be
Явовал, oon
‚ Настоящие симпатии Островского
ли на стороне непокорных натур,
которые пытались встать нал окру-
дающей средой, поднимая бунт про-
в мертвой; ‘неполвияеной °жизня,
так это было с Катериной в «Грозе».
6 Ларисой в «Бесприланнице» и 6
‚Чадей в «Воспитаннице». Но и в,
их случаях Островский стоит ‘над
воими героями, он’ знает ‘большие,
‘EM они, и видит гораздо дальше,
Гу они, poe
Гоголь считал тлавным персой\-
Жем своего «Ревлзора» смех Таким
Чевидимым персонажем в пъесах
Островского является «сам» драматург
то произвелениях всегда ощуща-
я присутствие человека, который
рассказывает арителю о жизни и. Ни-
forma He договаривает своего расска-
& ло, концах. СУ >
‚ Русская ‘праматуртия ‘знает в’
Momfoy ‘ирезазьления’ гораздо’ Фоль-
тей сатирической силы, чем самые
@трые комелии Островского. Доста-
MH ‘вопомнить схотя ^ быз сатиры
ухово-Кобылина «Дело» и «Смерть
Тарелкина», Ho ord жомелий зву:
чат для нае в полном смысле, как
Картины прошлото, сделанные рукой
10 -смертвь рананного человека; ‘Они
полны мрака’ и отчаяния. BR WAX
Жизнь приходит к тупику, ® трати
%скому концу. Безнадежный круг
Ммыкается вместе с палением зяна-
Мея в-финале-епектакляр Oe
‚ Островский прошел мимо ряда
бльших тем, вОлНовавтих `610 60-
ременников. Он не отразил в HED0-
#
А. МАЦКИН ©
паредный
`сшектакль?
\ОТ. НАШЕГО СПЕНМАЛЬНОГО.
КОРРЕСПОНДЕНЛА,_
‚.9. калдого теахра, свои магические
слова. Малопонятные и мвогозчачи“
тельные слова ‚——» табу! (Некоторые
актеры при слове «система» испыты-
вают нечто похожее на чувства, вол-
новавшие древних греков, когда, Пто-
ломей знакомил их.со своим учением
9 строении вселенной, Для фуставель-
цев таким словом-фетишем был ритм,
«Сцена -— это вечная данница PHT-
ма», — мворили руководители теату
ра. В ритме находила свое выражение
философия театра; ритм есть форма
«идвальной уравновешенности», кото-
рая долязна госполетвовать’ на’ сцене,
где актер. всею’ аищь «иластически
понятое тело». ‘ ,
°В‘таком тедтре ‘режиссерская фам-
тазия распоряжалась» идеями” автора
так же свободно, как осветитель игрой
прожектора. Весь эстетический Ko-
Heke режиссуры, по существу, исчер-
пывался понятиями симметрии и про-
порции. Драматическое искусство Opus
ближалось к пантомиме. Ложность
подобных художественных принципов
дано уже, ощущалась -отватром. „И,
когда А. Хорава, в шиллеровском
спектакле игравший, Карла _ Моора,
выхватывая птияту, произносил. из-
вестный монолог; «Билихе ли, . ГОО»
подии ‘пастор, злесь 79 человек и
я их атаман», — или котдф он обра-,
щался. к повстанцам © призывом «Р 6»
бята, ‘мы ‘погибли, если мы че 0уд9м
драться” Как! фаз’яренные вепри», —
то’от ритмуческих теорий режиссуры.
we оставалось и следа, lw о
Торжествующая сила язв и nephaa~
‘Banach не проявлениями Физической
ярости, не сценами’ борьбы, прыжка»
ми и схватками, Телесность и полноту
эмоций св06й игры Хорава’ черпал в
row силе ‚ характера г ‘и! ‹ пеустанном
стремлении к леятельности, которы-
ми отличался Моор, созлающей ® Бо+
гемских лесах армию ‘из своих немно-
гочисленных, „бообщииков.. Бряцание
оружня: кан требует тото Шиллерраа*
глушает в «Разбойниках» нежный на-
ла 3. ow aaa
пев флейты; по в итре Хоравы слы-
пится и флейта,
‘бытовую расцветку языка у персо-
нажей определенной общественной
категории. «На каком языке он гово-
7»? — © удивлением ‘спрашивает
аристократка Лидия («Бешеные
деньги»), слушая Василькова, буржу-
азного дельца из новоявлённых, Те-
лятев с насмешкой отвечает: «Он
очень долго был в плену у ташкент.
цев»; Язык ‘выходца ‘из другой
социальной труппы ` представляется
непонятным языком таликентца. Сто-
личный бонвиван Жорж не понимает
того,что говорит ему провинциаль-
ный слуга: «Говорит, что Лотохин,
‚его барин, богатый человек старого
веку, нынешним не’ чета. Какого-то
«старого веку», какая-то «не чета».
Ничего этого я не понимаю» («Нраса-
вец-мужчина»).
Нелепы французские талантности в
устах бедного Миши Бальзаминова,
комичен газетный европеизм Лавра
Мироныча («Последняя жертва»); Та-
кой язык — как фрак с чужого пле-
ча: оножмет и трещит по швам на
многих героях Островского,
И, наоборот, крепкой устойчиво-
стью отличается речь тех, кто гово-
рит простым народным языком. Вот
нянька Арина («Бедность не порок»)
оплакивает горькую участь своего
выкормыша — Любови Гордеевны,
насильно отдаваемой замуж за Кор-
шунова: ©
‚ Не ждапи-то, матушки, не чаяпи!
Напетел ястребом, как снег
fosy,
Вырвап нашу Лебедушку из стада
лебединого,
От батюшки, от матушки,
От родных, от подруженек!
Я выписал эту реплику стихами.
`У Островекого это — проза. Язык
Арины, необыкновенно простой, яс-
ный, чистый — это язык глухой де-
ревни; вокоторый на проникают. ни»
какие посторонние речевые влияния;
это—крестьянский народный язык,
без лишней мути барского лакейства
или мещанской «бальзаминовщины».
Вызовем в памяти друтой рад пер-
что и Чапаев п Арсен даны во всей
повседневной простоте и непринуж-
декности и вместе с тем в громадном
патетическом напряжении, В интерес-
вой статье о «Чапаеве» Я, Эльсберг
{«Знамя» № 338 1936 т.) показывает,
вах героизм Чапаева из ч6то-то иск-
лючительного, нездешнего становится
обыденной жизнью, бытом, как в «Ча-
паеве» лучшие традиции анализирую-
щегю реалистического романа сочета-
ются © элементами героического эпо-
са. Именно эти черты свойственны &
«Арсену», поставленному Васадзе (не
только талантливым актером, но и
очень интересным . режиссером) как
народно-героическое представление,
Мотивы фольклора, введенные в спек-
такль, придают ему 6собую привлека-
тельность, но народность «Арсена» не
только в этих источниках. Народность
спектакля в его теме, в. том, что Ap-
сен. является воплощением силы кре»
стьяноких масс своего времени, в его
революционном размахе, в его любви к
овоей стране, в глубоком: лирическом
зувстве, которое так волнующе музы
кально перелал. в стихах и песнях
драмалург ПТаннгиаливили. Эту песен»
ную стихию мы особенно сильно чув-
ствуем в образе дудочника Гонджа
(М. Апхандае). Дворовый человек’ по-
мещикз Бараташвили (его талантливо
играет нар. арт, Давиташвили), ду+
дочник Гонджа похож на шекспиров-
ских шутов. Есть в нем нечто общее
и с Уленшиигелем. В’екоморошестве
Тонджи, в ето велепом костюме, в
шутовских повадках скрываетея
злая мудрость, горечь отчаяния и ©8+
моотверженная преданвость Арсену.
Театр Руставели всегда славился
искусством массовых сцен, пленяз-
ших врителя пестротой красок, безу-
держным темпом, силой, чувства. Но
в этих сценах было много оперного,
манерного. Все индивидуальное исче-
зало, растворялось в. массё, неразличи-
мых лиц, В назале первого акта ка-
жетея, что и в «Арсене» ничто не из-
мепилось по сравнению © предыдущи-
ми спектаклями театра. Ho вот вы
всматриваетесь в каждую фитуру, в
общую композицию: и’ вам. становнт»
ся ясно, что актер-марионетка, актер,
как «пластическое тело» больше He
существует на сцене театра,
Нар. арт; Васадае не отказался oT
своеобразия форм, от чувства ритма,
от заковов пропорции, Он даже co-
хранил извастную статичность, замед-
ленность действия. `Васадае только
‚осмыелил то, что раньше. казалось
необоснованной догмой. В первом
‘акте спектакля движение нарастает
2PM
тля
ЕН aren tee С НЙ ВА
«Арсен» в театра им. Руставели, С
“Не менее сложный образ создавал
А, Васадзе, игравший Франца Моорва..
Он воплощал и трусость: и бешенство,
и жажлу властй, и даже человеческое
страдание. Все ‘это вопреки режиссу.
ре, которой мерещились жеманные
пантомимы и ‘пастушки в стиле Бушо.
Театр, всегда называвший себя герои»
ческим, был недостаточно мужествен-
ным и воинственным. Танцевальноеть
и намевность придарали ето спектак-
лям характер своеобразной‘ стилиза-
ции и декоративности,
Руставельнам, этому замечательно“
му коллективу всесторонне одаренных
актеров, были также чужды психо“
лопия и умение схватывать тончайшие
оттенки чувств. Их спектакли нано-
минали живописные композиции, 00*
ражавшие классической завершенно-
стью и гармонией частей, но в них
не было искреннею волнения и люб-
ви к жизни, у
В-сентябре прошлого тода ЦК КП(б)
Грузии и Совнарком Грузин вынесли
постановлёние ‘6 реорганизации теат+
ра Руставели, Со этого момента пачи-
Нвется новый период в его’ развития.
С живым нетерпением мы жлали
счерелных постановоЕ театра.. За 9
уесяцев руставельцы дали четыре, но-
вых спектакля: «Платон. Кречет»,
«Трактиршица». «Осенние дворяне» и
«Арсен». Нам пришлось видеть толькс
последнюю пьесу «Арсен». Не боясь
преувеличений, мы можем сказать,
что это, один мз самых значительных
спектаклей текущего. театрального. №0-
да, >
Народное сказание обесомертило имя
Арсена Одзелашвили, руководителя
крестьянских восстаний в двадцатых
я тридцатых годах прошлого столетия.
Слева направо; нар. арт. А, Хорава—Ареви, нар, арт. Г, Дазитешвипи—Згал
Бараташвили, М. Апхаидзе—Гонджа (шут)
Грузинские крестьяне подняли свой
гневный меч против ‘феодального’ дво-
рянства и цароких колонизаторов, к
тому времени уже завлалевших Во-
сточной Грузией, Арсен был вырази-
телам революционных чааний кресть*
янетва, вождем «грузинской жакерли»;
Народный 806‘ «Арсенае Лекой»
(стихи 06 Арбене)‘ послужил ‘старей-
шему драматургу Грузии С. ЧШаншиа-
швили материалом “для ‘10 Пьесы.” В
ее основу легла трагическая колти?ия
между исторически необходимым. по-
ктупком и практической невозможно»
стью ето осуществления. Нарисапный
в форме! исторической хроники, «Ар-
сен» Шаншиашвили, по существу, яв»
ляется трагической пьесой. Поачины
гибели Арсена не в.его инливилуяль*
ной, трагической; вине, а в. е№ OG eR-
тивном классовом положекяи; Несмо-
TPA. Ha своеобразие исторических yee
ловий, злесь вполне уместна аналогия
с трагедией Томаса Мюнцера,
Известные слова Энтелься о Мюн-
цере вполне применимы к Арсену,
тибнущему в силу очевидной обре-
ченности стихийного крестьянского
восстания. Но его › прогрессивное,
революционное значение от этого ни-
сколько не умаляется. ‹
Нар, арт. А, Хорава об’яенял мне
трудности своей роли. В представле»
нии каждого грузинского арителя. жи
вет свой образ Арсена, Одни: ею мы:
слят, светловолосым: исюным, другле
давно сжнлись с коренастой фигурой
немололото уже: человека, третьи не
могут предотавить себе его мрачным,
чем-то обеспокоенным,
Играть исторических и лиц. вообще
очень трудно, Марат когда-то говорил,
что парижане ‘засмеют в61к010, RIO
захочет изобразить его на сцене, Hi
еще трудней сценически воплотить
эпос, героя, воспетого народом. Трудно
вазвать другото актера, который мот
бы сыграть Арсена, или близкую ему
по характеру роль с такой же захвз-
тывающей силой, как Хорава. Арсен
не кревожаден, не жесток, в чем нет
ничем от профессионала-воина, это—
пастух, дитя, народа, В его тероизме
больше непосредственности живого
чувства, чем выучки военного, Но он—
воплощение народного гнева, он. —60>
‘татырь. Сила ето заключается не
столько в физических данных, сколь-
ко в смелости его идей, в правоте ето
намерений, в организалорском талалте,
‚ Душевное здоровье и телесное со»
вершенство — таков Арсен, всегда с:
храняющий мужество, ненависть к
фальши и компромиссу, чуждый вся-
KOTO авантюризма, трезвый и, умный
Fae, настоящий революционер и
er, ; МОЧИ
’ В вечер премъеры мы поспорили ¢
драматургом, У него было намерение
на первый план выдвинуть тратедию
крестьянства, трактуя Дреена, только
как образ собирательный, Мне же ка-
‘залось, что. нисколько не противопо-
‘ставляя Арсена массе, не давая ни-
‘какого повода «для. идеалистической
‘концепции тероя; именно в этой пьесе
важно показать тратедию. «прежлевр8
менно- явившегося” революционера»,
через крушение, героических попыток
‘которого революционное ° движение
‘прихолит к высшим формам борьбы,
Спор напорептил зритель, восторжелв+
HO принявший постановку, но потре-
бовавший, чтобы в «спектакле было
больше Арсена».
Глядя на Арсена, почему-то зепоми-
заешь Чапаева, Ищешь ‘какие-то 06-
ШАё черты и AAXOTHUTD их В том,