1. Большая шляпа изъ синяго бархата, обтянутая сверху синимъ фаемъ и отдѣланная эгретомъ изъ цапли. 2. Бархатный токъ цвѣта бордо, отдѣланный соболемъ. Два прямыхъ крыла изъ того же бархата.
Каждый поэтъ говоритъ не только за себя, но и за многихъ, не имѣющихъ голоса выразить то же самое.
Лирика по существу своему вскрываетъ и выражаетъ завѣтныя душевныя глубины.
Не безынтересно будетъ среди массы сборниковъ стиховъ, появляющихся на книжномъ рынкѣ, выдѣлить книги женщинъ - поэтовъ, какъ выразительницъ души современной женщины вообще.
Вотъ - Анна Ахматова*). Это - наша настоящая современница, усталая и нѣжная. Ея стихи, тонкіе и изящные, порой не безъ лукаваго кокетства, полны усталости, затаенной боли. Поэтесса одарена чувствительной эмоціональностью. Она, какъ говоритъ въ предисловіи къ ея книгѣ М. Кузминъ, обладаетъ способ
ностью понимать и любить вещи именно въ ихъ непонятной связи съ переживаемыми минутами. „Часто она точно и опредѣ
ленно упоминаетъ какой-нибудь предметъ (перчатку на столѣ, облако, какъ бѣличья шкурка, въ небѣ, желтый свѣтъ свѣчей въ спальнѣ, треуголку въ Царскосельскомъ паркѣ), казалось бы, неимѣющій отношенія ко всему стихотворенію, брошенный и за
бытый, но именно отъ этого упоминанія болѣе ощутимый уколъ, болѣе сладостный ядъ мы чувствуемъ...
Возьмемъ маленькое стихотвореніе: „Въ Царскомъ селѣ .
Смуглый отрокъ бродилъ по аллеямъ У озерныхъ глухихъ береговъ. И столѣтіе мы лелѣемъ
Еле слышный шелестъ шаговъ. Иглы елей густо и колко Устилаютъ низкіе пни...
Здѣсь лежала его треуголка И разорванный томъ Парни.
Двѣ, казалось бы, почти незначительныя детали - треуголка и разорванный томъ Парни имѣютъ огромное значеніе. Неуловимыми эмоціями онѣ вызываютъ въ нашей памяти образъ смуглаго
*) «Вечеръ» Изд. Цехъ поэтовъ, СПБ., 1912.
юноши въ треуголкѣ - Пушкина, съ томикомъ Парни бродившаго въ затишьѣ Царскосельскаго сада... И мы - во власти мечты и странныхъ полувоспоминаній, сладостныхъ и нѣжныхъ...
Возьмемъ другое стихотвореніе.
Сжала руки подъ темной вуалью... «Отчего ты сегодня блѣдна?»
- Оттого, что я терпкой печалью Напоила его до пьяна.
Какъ забуду? Онъ вышелъ, шатаясь, И скривился мучительно ротъ,
Я сбѣжала, перилъ не касаясь, Я бѣжала за нимъ до воротъ.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру». Улыбнулся спокойно и жутко
И сказалъ мнѣ: «Не стой на вѣтру».
Двѣнадцать коротенькихъ строкъ передаютъ намъ цѣлую драму.
Умѣло и остро почувствованныя детали: Сжала руки... Онъ вышелъ шатаясь... Я сбѣжала, перилъ не касаясь... сразу вводятъ насъ въ драму. И опять только эмоціонально мы сможемъ представить цѣлую картину. И какъ вѣренъ, какъ драматически ну
женъ послѣдній спокойно жуткій аккордъ стихотворенія. И сказалъ мнѣ: „Не стой на вѣтру .
И всегда Анна Ахматова умѣетъ въ своихъ стихахъ взволновать читателя именно остро воспринятыми деталями.
Такъ безпомощно грудь холодѣла, Но шаги мои были легки,
Я на правую руку надѣла Перчатку съ лѣвой руки.
Показалось, что много ступеней, А я знала, ихъ только три!
Между кленовъ шопотъ осенній Попросилъ: «со мною умри!»
Это - „пѣсня послѣдней встрѣчи . Вся драматичность здѣсь чувствуется опять-таки въ деталяхъ, въ „психологической детализаціи .
Поэтесса не говоритъ, какъ она была взволнована и только мимоходомъ случайно роняетъ: „такъ безпомощно грудь холодѣла .
Modes Félix.
Photo Félix.
Современныя женщины-поэты.
Каждый поэтъ говоритъ не только за себя, но и за многихъ, не имѣющихъ голоса выразить то же самое.
Лирика по существу своему вскрываетъ и выражаетъ завѣтныя душевныя глубины.
Не безынтересно будетъ среди массы сборниковъ стиховъ, появляющихся на книжномъ рынкѣ, выдѣлить книги женщинъ - поэтовъ, какъ выразительницъ души современной женщины вообще.
Вотъ - Анна Ахматова*). Это - наша настоящая современница, усталая и нѣжная. Ея стихи, тонкіе и изящные, порой не безъ лукаваго кокетства, полны усталости, затаенной боли. Поэтесса одарена чувствительной эмоціональностью. Она, какъ говоритъ въ предисловіи къ ея книгѣ М. Кузминъ, обладаетъ способ
ностью понимать и любить вещи именно въ ихъ непонятной связи съ переживаемыми минутами. „Часто она точно и опредѣ
ленно упоминаетъ какой-нибудь предметъ (перчатку на столѣ, облако, какъ бѣличья шкурка, въ небѣ, желтый свѣтъ свѣчей въ спальнѣ, треуголку въ Царскосельскомъ паркѣ), казалось бы, неимѣющій отношенія ко всему стихотворенію, брошенный и за
бытый, но именно отъ этого упоминанія болѣе ощутимый уколъ, болѣе сладостный ядъ мы чувствуемъ...
Возьмемъ маленькое стихотвореніе: „Въ Царскомъ селѣ .
Смуглый отрокъ бродилъ по аллеямъ У озерныхъ глухихъ береговъ. И столѣтіе мы лелѣемъ
Еле слышный шелестъ шаговъ. Иглы елей густо и колко Устилаютъ низкіе пни...
Здѣсь лежала его треуголка И разорванный томъ Парни.
Двѣ, казалось бы, почти незначительныя детали - треуголка и разорванный томъ Парни имѣютъ огромное значеніе. Неуловимыми эмоціями онѣ вызываютъ въ нашей памяти образъ смуглаго
*) «Вечеръ» Изд. Цехъ поэтовъ, СПБ., 1912.
юноши въ треуголкѣ - Пушкина, съ томикомъ Парни бродившаго въ затишьѣ Царскосельскаго сада... И мы - во власти мечты и странныхъ полувоспоминаній, сладостныхъ и нѣжныхъ...
Возьмемъ другое стихотвореніе.
Сжала руки подъ темной вуалью... «Отчего ты сегодня блѣдна?»
- Оттого, что я терпкой печалью Напоила его до пьяна.
Какъ забуду? Онъ вышелъ, шатаясь, И скривился мучительно ротъ,
Я сбѣжала, перилъ не касаясь, Я бѣжала за нимъ до воротъ.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру». Улыбнулся спокойно и жутко
И сказалъ мнѣ: «Не стой на вѣтру».
Двѣнадцать коротенькихъ строкъ передаютъ намъ цѣлую драму.
Умѣло и остро почувствованныя детали: Сжала руки... Онъ вышелъ шатаясь... Я сбѣжала, перилъ не касаясь... сразу вводятъ насъ въ драму. И опять только эмоціонально мы сможемъ представить цѣлую картину. И какъ вѣренъ, какъ драматически ну
женъ послѣдній спокойно жуткій аккордъ стихотворенія. И сказалъ мнѣ: „Не стой на вѣтру .
И всегда Анна Ахматова умѣетъ въ своихъ стихахъ взволновать читателя именно остро воспринятыми деталями.
Такъ безпомощно грудь холодѣла, Но шаги мои были легки,
Я на правую руку надѣла Перчатку съ лѣвой руки.
Показалось, что много ступеней, А я знала, ихъ только три!
Между кленовъ шопотъ осенній Попросилъ: «со мною умри!»
Это - „пѣсня послѣдней встрѣчи . Вся драматичность здѣсь чувствуется опять-таки въ деталяхъ, въ „психологической детализаціи .
Поэтесса не говоритъ, какъ она была взволнована и только мимоходомъ случайно роняетъ: „такъ безпомощно грудь холодѣла .
Modes Félix.
Photo Félix.