УСЛОВІЯ подписки
съ доставкой и пересылкой:
годъ.. ..6 р -К. 1/2 года 3 „ 25 „ 3 мѣс... 1 .75. 1 мѣс... - „ 60 „
При каждомъ номерѣ подписчики получаютъ большой выкроечный листъ, на одной сторонѣ котораго помѣщены 12 выкроекъ, а на оборотѣ чертежи рукодѣлій въ натуральн. величину.
за строку нон
парели
въ 1 столбецъ:
(1/4 ШИр. СТр.)
впер.текста 60 к. позади „ 40 „ среди „1р.50„
Содержаніе № 11/12: „Покинутая , - разсказъ Н. Киселева; 2) „Магги , - разсказъ Шарля Флей; 3) „Женщина Японіи , - Статья - ; 4) „Врачебная косметика - статья д-ра Маржецкаго; 5) Танецъ „танго 6) Женское движеніе за границей; 7) Женскій трудъ за границей; 8) Женское образованіе въ Россіи; 9) Смѣсь; 10) „Causerie , - статья Margo; 11) Отдѣлъ практическихъ дамскихъ и дѣтскихъ моделей; 12) Отдѣлъ практическихъ рукодѣлій; 13) Сезонъ вареній. - Статья М. Зариной; 14) Почтовый ящикъ; 15) Объявленія. На обложкѣ: модель Беннетъ. Туалетъ для лѣта.
Настоящій номеръ выходитъ съ опозданіемъ вслѣдствіе забастовки рабочихъ типографіи Т-ва И. Н. Кушнеревъ и К°, въ которой печатается нашъ журналъ съ перваго дня возникновенія его. Забастовка началась въ первыхъ числахъ сего мѣсяца, какъ разъ въ то время, когда номеръ былъ заготовленъ къ печати. Несмотря на продолжающуюся и по сіе время забастовку рабочихъ машиннаго отдѣленія, намъ удалось кое-какъ отпечатать этотъ номеръ. Нами приняты всѣ мѣры къ своевременному выпуску слѣдующихъ номеровъ.
КЪ ЭТОМУ НОМЕРУ ПРИЛАГАЕТСЯ:
a) Выкроечный листъ, содержащій выкройки въ натуральную величину слѣдующихъ моделей:
1) купальный халатъ рис. 1: 2) купальный костюмъ рис. 2; 3) платье рис. 7; 4) передникъ рис. 21; 5) передникъ рис. 22; 6) передникъ принцессъ рис. 23; 7) передникъ-платье рис. 24; 8) шляпка рис. 26; 9) шляпка рис. 28; 10) жабо рис. 29; 11) жилетикъ рис. 30; 12) юбка
съ блузкой рис. 31; 13) манто рис. 32; 14) костюмъ рис. 38; 15) костюмъ для туристки, рис. 34; 16) дорожное манто рис. 35; 17) платье для дѣвочки рис. 54; 18) манто рис. 55; 19) матросскіе костюмы рис. 58 и 59; 20) передникъ рис. 60; 21) костюмчикъ для игръ рис. 61; 22) китель рис. 62.
b) Чертежи рукодѣлій слѣдующихъ рисунковъ:
1) кофточка рис. 6; 2) китель и чепчикъ рис. 7 и 8; 3) гобеленовая картина рис. 15.
Когда Вѣрочка Свѣтланова окончательно убѣдилась, что тотъ, кого она такъ любила, болѣе уже никогда не вернется къ ней, она весь день не выходила изъ своей комнатки. Вечеромъ, какъ обычно, на дачу пришли кое-какіе гости, и подъ окномъ Вѣроч
киной комнатки въ саду слышалась мандолина, пѣніе и смѣхъ. Два голоса, мужской и женскій, что-то пѣли негромко дуэтомъ.
За стѣной, рядомъ съ Вѣрочкиной комнатой, готовился на осень къ государственнымъ экзаменамъ братъ Вѣрочки, Шура.
Вправо изъ окна далеко видно было ровное поле. Къ горизонту оно переходило въ пустынную низину. А съ лѣвой сторо
ны стояла не шелсхнясь и всюду, куда только глазъ хваталъ, высокая, сильная рожь. Были густыя сумерки. Надъ пустой низиной клубился плотный, глухой туманъ и сквозь него слѣпо про
свѣчивалъ багровый, исполинскій мѣсяцъ. Рожь была видна смутно и сѣрѣла, какъ одна сплошная песчаная пустыня.
Вѣрочка смотрѣла въ окно, но видѣла одинъ только красный мѣсяцъ. Въ головѣ у нея было пусто и растерянно, сердце томилось непрерывною тоскою.
- Вечерѣетъ, - думалось Вѣрочкѣ. - День прошелъ. Ахъ, нѣтъ, какъ же день? - удивилась она.
Ей казалось, что прошло что-то очень длинное, можетъ быть, цѣлая недѣля.
- Да, правда, одинъ только день, припомнила она и еще подумала съ раскаяніемъ. Нѣтъ, зачѣмъ, зачѣмъ мы поѣхали тогда въ лѣсную сторожку? Зачѣмъ пили тамъ вино и веселились?
Третьяго дня вечеромъ всѣ ѣздили въ лѣсную сторожку, устроили тамъ пикникъ и было очень весело. Пикникъ этотъ не имѣлъ никакого отношенія къ Вѣрочкиному несчастію, но на другой день уѣхалъ онъ, и теперь... Богъ знаетъ, отчего вдругъ Вѣрочкѣ показалось, что въ этомъ все дѣло.
- Ахъ, глупость какая, пустяки! - опомнилась она.
Кромѣ непрерывной боли въ душѣ, было что-то и въ мысляхъ, что болѣло такъ же, какъ и сердце, но не было видно. Оно было похоже не то на болѣзненное воспоминаніе, не то на мучительную догадку, которая теперь вдругъ забылась.
- Что же, что же это такое? - вспоминала нѣсколько разъ Вѣрочка и все никакъ не могла вспомнить.
Мандолина вдругъ пискнула очень высокую ноту, за нею поднялся и мужской голосъ, пѣвшій теноромъ. Но теноръ обор
вался и закашлялся, а другой, женскій, все еще тянулъ одинъ и затѣмъ звонко разсмѣялся.
- Чортъ знаетъ, что за тремоло! Развѣ это тремоло? Это барабанъ! - откашлявшись, сказалъ съ досадою мужской голосъ.
- Вотъ Петровъ дѣлаетъ тремоло, такъ тремоло! Словно масломъ!
- Петровъ дѣлаетъ хорошее тремоло! - съ ужасомъ воскликнулъ за перегородкой братъ Шура и въ отчаяніи всплеснулъ руками. - Петровъ!? Боже мой! Боже мой, что они говорятъ!
Слышно было, какъ онъ сбѣжалъ по ступенькамъ въ садъ и закричалъ тамъ:
- Поздравляю васъ! Поздравляю! У Петрова чистое тремоло? Прелестно! Одолжили!
Въ окно видно было, какъ онъ кланялся, широко разставляя врозь руки.
- Какой красный этотъ мѣсяцъ, - думала Вѣрочка, слушая и не слыша, что говорилось въ саду. - Но что мѣсяцъ? Мѣсяцъ не то. Да, совсѣмъ, совсѣмъ не то.
И вдругъ ей вспомнилось то, что слѣпо стояло у нея въ мысляхъ. Это было еще болѣе печальное и жалостное. Она вспом
нила, какъ утромъ подумала, что это было уже третье ея очень серьезное увлеченіе, и третье окончилось такъ ужасно и непостижимо.
Въ это время она нашла на столѣ кедровый орѣшекъ и раскусила его. Напротивъ въ зеркалѣ она увидала свои черные глаза, большіе и длинные, ротъ и губы, наивно жующіе, все это теперь уже никому ненужное, и это было до того грустно, до того жалко, что Вѣрочка не выдержала и заплакала.
Потомъ она взяла карандашъ и, не понимая, что пишетъ, написала три раза:
- Третье, третье, третье.
Тутъ она замѣтила, что въ рукахъ у нея карандашъ, и стала писать.
- Видитъ Богъ, - написала она - я не виновата въ томъ, въ чемъ Вы меня такъ обидно, такъ безразсудно упрекнули тогда,
еще давно. Да Вы и сами на другой же день забыли обо всемъ, такъ это было и для Васъ несерьезно. Вы сказали тогда, что я умѣю думать только о своей любви и о своемъ счастьѣ, не хочу знать чужой души и создана только для того, чтобы всюду и всѣмъ мѣшать. Я поняла, что Вы хотѣли сказать словами „чу
жая душа“ и „всѣмъ мѣшать . И это было такъ несправедливо, такъ безжалостно и горько, что я не могла ни слова выговорить. Вы же были тогда чѣмъ-то очень разстроены - я знала чѣмъ, это была гимназистка Юлія - и Вы, совсѣмъ позабывшись, при
бавили еще очень ѣдко, что будто бы я чѣмъ-то старалась все время привязать Васъ къ себѣ навсегда, что это мнѣ не удастся, и что временами Вы просто ненавидите.....это. это было до того ужасно, что я только вск.....и всплеснула руками.
„Опомнитесь! Что вы говорите?......зала я Вамъ, но Вы съ еще большей черствостью еще разъ настойчиво повторили свои слова, и мнѣ стало ясно, что скоро, очень скоро, даже, можетъ быть, скорѣе, чѣмъ я сама думаю все кончится. Я видѣла, что съ каж
дымъ днемъ тянулась къ Вамъ все больше, а Вы уходили отъ меня все дальше, и не въ нашей власти было измѣнить насъ самихъ.
ВЫХОДИТЪ ДВА РАЗА ВЪ МѢСЯЦЪ.
съ доставкой и пересылкой:
годъ.. ..6 р -К. 1/2 года 3 „ 25 „ 3 мѣс... 1 .75. 1 мѣс... - „ 60 „
МІРЪ ЖЕНЩИНЫ
При каждомъ номерѣ подписчики получаютъ большой выкроечный листъ, на одной сторонѣ котораго помѣщены 12 выкроекъ, а на оборотѣ чертежи рукодѣлій въ натуральн. величину.
ТАКСА ОБЪЯВЛЕНІЯ
за строку нон
парели
въ 1 столбецъ:
(1/4 ШИр. СТр.)
впер.текста 60 к. позади „ 40 „ среди „1р.50„
Содержаніе № 11/12: „Покинутая , - разсказъ Н. Киселева; 2) „Магги , - разсказъ Шарля Флей; 3) „Женщина Японіи , - Статья - ; 4) „Врачебная косметика - статья д-ра Маржецкаго; 5) Танецъ „танго 6) Женское движеніе за границей; 7) Женскій трудъ за границей; 8) Женское образованіе въ Россіи; 9) Смѣсь; 10) „Causerie , - статья Margo; 11) Отдѣлъ практическихъ дамскихъ и дѣтскихъ моделей; 12) Отдѣлъ практическихъ рукодѣлій; 13) Сезонъ вареній. - Статья М. Зариной; 14) Почтовый ящикъ; 15) Объявленія. На обложкѣ: модель Беннетъ. Туалетъ для лѣта.
Отъ редакціи.
Настоящій номеръ выходитъ съ опозданіемъ вслѣдствіе забастовки рабочихъ типографіи Т-ва И. Н. Кушнеревъ и К°, въ которой печатается нашъ журналъ съ перваго дня возникновенія его. Забастовка началась въ первыхъ числахъ сего мѣсяца, какъ разъ въ то время, когда номеръ былъ заготовленъ къ печати. Несмотря на продолжающуюся и по сіе время забастовку рабочихъ машиннаго отдѣленія, намъ удалось кое-какъ отпечатать этотъ номеръ. Нами приняты всѣ мѣры къ своевременному выпуску слѣдующихъ номеровъ.
КЪ ЭТОМУ НОМЕРУ ПРИЛАГАЕТСЯ:
a) Выкроечный листъ, содержащій выкройки въ натуральную величину слѣдующихъ моделей:
1) купальный халатъ рис. 1: 2) купальный костюмъ рис. 2; 3) платье рис. 7; 4) передникъ рис. 21; 5) передникъ рис. 22; 6) передникъ принцессъ рис. 23; 7) передникъ-платье рис. 24; 8) шляпка рис. 26; 9) шляпка рис. 28; 10) жабо рис. 29; 11) жилетикъ рис. 30; 12) юбка
съ блузкой рис. 31; 13) манто рис. 32; 14) костюмъ рис. 38; 15) костюмъ для туристки, рис. 34; 16) дорожное манто рис. 35; 17) платье для дѣвочки рис. 54; 18) манто рис. 55; 19) матросскіе костюмы рис. 58 и 59; 20) передникъ рис. 60; 21) костюмчикъ для игръ рис. 61; 22) китель рис. 62.
b) Чертежи рукодѣлій слѣдующихъ рисунковъ:
1) кофточка рис. 6; 2) китель и чепчикъ рис. 7 и 8; 3) гобеленовая картина рис. 15.
Покинутая.
Когда Вѣрочка Свѣтланова окончательно убѣдилась, что тотъ, кого она такъ любила, болѣе уже никогда не вернется къ ней, она весь день не выходила изъ своей комнатки. Вечеромъ, какъ обычно, на дачу пришли кое-какіе гости, и подъ окномъ Вѣроч
киной комнатки въ саду слышалась мандолина, пѣніе и смѣхъ. Два голоса, мужской и женскій, что-то пѣли негромко дуэтомъ.
За стѣной, рядомъ съ Вѣрочкиной комнатой, готовился на осень къ государственнымъ экзаменамъ братъ Вѣрочки, Шура.
Вправо изъ окна далеко видно было ровное поле. Къ горизонту оно переходило въ пустынную низину. А съ лѣвой сторо
ны стояла не шелсхнясь и всюду, куда только глазъ хваталъ, высокая, сильная рожь. Были густыя сумерки. Надъ пустой низиной клубился плотный, глухой туманъ и сквозь него слѣпо про
свѣчивалъ багровый, исполинскій мѣсяцъ. Рожь была видна смутно и сѣрѣла, какъ одна сплошная песчаная пустыня.
Вѣрочка смотрѣла въ окно, но видѣла одинъ только красный мѣсяцъ. Въ головѣ у нея было пусто и растерянно, сердце томилось непрерывною тоскою.
- Вечерѣетъ, - думалось Вѣрочкѣ. - День прошелъ. Ахъ, нѣтъ, какъ же день? - удивилась она.
Ей казалось, что прошло что-то очень длинное, можетъ быть, цѣлая недѣля.
- Да, правда, одинъ только день, припомнила она и еще подумала съ раскаяніемъ. Нѣтъ, зачѣмъ, зачѣмъ мы поѣхали тогда въ лѣсную сторожку? Зачѣмъ пили тамъ вино и веселились?
Третьяго дня вечеромъ всѣ ѣздили въ лѣсную сторожку, устроили тамъ пикникъ и было очень весело. Пикникъ этотъ не имѣлъ никакого отношенія къ Вѣрочкиному несчастію, но на другой день уѣхалъ онъ, и теперь... Богъ знаетъ, отчего вдругъ Вѣрочкѣ показалось, что въ этомъ все дѣло.
- Ахъ, глупость какая, пустяки! - опомнилась она.
Кромѣ непрерывной боли въ душѣ, было что-то и въ мысляхъ, что болѣло такъ же, какъ и сердце, но не было видно. Оно было похоже не то на болѣзненное воспоминаніе, не то на мучительную догадку, которая теперь вдругъ забылась.
- Что же, что же это такое? - вспоминала нѣсколько разъ Вѣрочка и все никакъ не могла вспомнить.
Мандолина вдругъ пискнула очень высокую ноту, за нею поднялся и мужской голосъ, пѣвшій теноромъ. Но теноръ обор
вался и закашлялся, а другой, женскій, все еще тянулъ одинъ и затѣмъ звонко разсмѣялся.
- Чортъ знаетъ, что за тремоло! Развѣ это тремоло? Это барабанъ! - откашлявшись, сказалъ съ досадою мужской голосъ.
- Вотъ Петровъ дѣлаетъ тремоло, такъ тремоло! Словно масломъ!
- Петровъ дѣлаетъ хорошее тремоло! - съ ужасомъ воскликнулъ за перегородкой братъ Шура и въ отчаяніи всплеснулъ руками. - Петровъ!? Боже мой! Боже мой, что они говорятъ!
Слышно было, какъ онъ сбѣжалъ по ступенькамъ въ садъ и закричалъ тамъ:
- Поздравляю васъ! Поздравляю! У Петрова чистое тремоло? Прелестно! Одолжили!
Въ окно видно было, какъ онъ кланялся, широко разставляя врозь руки.
- Какой красный этотъ мѣсяцъ, - думала Вѣрочка, слушая и не слыша, что говорилось въ саду. - Но что мѣсяцъ? Мѣсяцъ не то. Да, совсѣмъ, совсѣмъ не то.
И вдругъ ей вспомнилось то, что слѣпо стояло у нея въ мысляхъ. Это было еще болѣе печальное и жалостное. Она вспом
нила, какъ утромъ подумала, что это было уже третье ея очень серьезное увлеченіе, и третье окончилось такъ ужасно и непостижимо.
Въ это время она нашла на столѣ кедровый орѣшекъ и раскусила его. Напротивъ въ зеркалѣ она увидала свои черные глаза, большіе и длинные, ротъ и губы, наивно жующіе, все это теперь уже никому ненужное, и это было до того грустно, до того жалко, что Вѣрочка не выдержала и заплакала.
Потомъ она взяла карандашъ и, не понимая, что пишетъ, написала три раза:
- Третье, третье, третье.
Тутъ она замѣтила, что въ рукахъ у нея карандашъ, и стала писать.
- Видитъ Богъ, - написала она - я не виновата въ томъ, въ чемъ Вы меня такъ обидно, такъ безразсудно упрекнули тогда,
еще давно. Да Вы и сами на другой же день забыли обо всемъ, такъ это было и для Васъ несерьезно. Вы сказали тогда, что я умѣю думать только о своей любви и о своемъ счастьѣ, не хочу знать чужой души и создана только для того, чтобы всюду и всѣмъ мѣшать. Я поняла, что Вы хотѣли сказать словами „чу
жая душа“ и „всѣмъ мѣшать . И это было такъ несправедливо, такъ безжалостно и горько, что я не могла ни слова выговорить. Вы же были тогда чѣмъ-то очень разстроены - я знала чѣмъ, это была гимназистка Юлія - и Вы, совсѣмъ позабывшись, при
бавили еще очень ѣдко, что будто бы я чѣмъ-то старалась все время привязать Васъ къ себѣ навсегда, что это мнѣ не удастся, и что временами Вы просто ненавидите.....это. это было до того ужасно, что я только вск.....и всплеснула руками.
„Опомнитесь! Что вы говорите?......зала я Вамъ, но Вы съ еще большей черствостью еще разъ настойчиво повторили свои слова, и мнѣ стало ясно, что скоро, очень скоро, даже, можетъ быть, скорѣе, чѣмъ я сама думаю все кончится. Я видѣла, что съ каж
дымъ днемъ тянулась къ Вамъ все больше, а Вы уходили отъ меня все дальше, и не въ нашей власти было измѣнить насъ самихъ.
ВЫХОДИТЪ ДВА РАЗА ВЪ МѢСЯЦЪ.