А. В. Софронов М. Турсун-Заде Н. Е. Вирта М. В. Нечкина ры ЗЕ 9 STUY и PH@S 243 E171 ЗАХАРЧЕНКО 9 =. к. ЗЕЛИНСКИЙ ли нет. Ее можно закупить, но «будет стул тот весить с десять или больше тру додней, а они-то, трудодни, — не. давб- ные они!» И местный столяр создает 0б= щественную мебельную мастерскую, да та- RYH, Что из других колхозов приезжают & нему учиться. Весомо и зримо показал Николай Tpntas чев вторжение нового не только в BEEF волхозника, но и в сознание его. Совет- ский колхозниЕ — это человек, который прошел полмира. Он видел зарубежные страны и знает им цену. Он хорошо чув- ствует свое превосходство над этим ми: ром. «Глядит на нас Еврона вся, a также прочий мир...»— говорит на собрании пре седатель колхоза. Грибачеву удалось показать в своей поэме источник силы наших людей. это—= ‘партия, именем которой назван колхоз, «Нас от партии не оторвешь, тридцать лет мы душою с Heil...» В трудные минуты, в чаеы напряжен ного труда, в дни большой радости встает перед советским человеком образ того, кто ведет ‘его к счаетью, — образ вождя. «— А Оталин что сказал? — Впе- ред!» — восклицает Фрол, когда нужно решать важный вопрос на собрании. Й на празднике колхоза «люди ‘от счастья хмельны;, за Сталина здравину ПЬЮТ»... й 0 могучей преобразующей роли совет свой власти в деревне и неразрывной свя- 3H вождя с наролом говорит поэт: Над фронтоном правленья Юн, порывист, горяч, Как зари повеленье, Веет в небо куман, И, е колхозной округой Породнившись навек, Курит мирную трубку _ Сталин — свой человек. Трибачев наниеал поэму, проелавляю- шую счастливый труд нового человека на селе: Читая ее, испытываенть ро 3a свой народ. ` Написанная простым, и ЯЗЫКОМ, музыкальная по звучанию, - праздничная по ритму стиха, эта поэма близка и понят: на народу. получили реальную почву. Шизнь сняла разлад между мечтой и действительность; Крепко, уверенно зазвучал певучий етих Я. Судрабкална. Произведения, созланные им после 1940 года и об’вдиненные. в KEE. гу «Б братской семье», Сталинской премии. Мир, залитый ослепительным солнцем, опаленный грозами войны, новый иир, заселенный замечательными советсками людьми, встает перед нами co страниц поэмы Николая Грибачева «Колхоз «Боль- тевик». С исключительной зоркостью и проник- новенностью Удалось автору увидеть и раскрыть перед нами черты нового в жизни советской деревни, те черты передового, ко- торые торжествуют над старым, отживаю- щим. - Вот она, чудесная русская природа, поля, луга, леса... В этот пейзаж естественно входят черты нашего времени: «А вдали, полю с небом вётык.., рас- стилает пыль грузовик. И все чудится, что шофер... даст газку и во весь онор в’едет в звонкую синеву». Новые люди живут на фоне этой обнов- ленной природы. Творцы, строители 2из- ни, хозяева ее. Они стремятся к счастью й находят это счастье в труде, направлен- HOM на общее благо. Вто. они? Это тридца- ‘тилетняя колхозница Матрена — государ- ственный человек. Она в селе примером ставится, поставь на область—справится, министром сделай — втанется. Это старигина, пришедний с фронта, ныне студент института. Это колхозный радист, передающий посевную сводку. Это девушка-шофер, это колхозный поэт, это учитель-мичуринец. Это однорукий Фрол, что брал Берлин, Клим Лузгин с ме- далями за Сталинград, Белград и Вену. Умно, по- государственному вершат они _де- ла своего колхоза. Новый размах, новые интересы у этих людей. Пастухи несут в поле книги Лер- монтова, в колхозе. выступают драмкруж- ковцы, в соседней МТС демонстрируется фильм, у деда внук просится в нахимов- ское училище. А когда приезжает из Ру- мыний старшина, его принимают, как пол- преда колхоза в Европе, — «хорошо бы сделать доклад — пусть послушает весь колхоз», Исконио крестьяневое чувство бережли- BOCTH направлено уже по новому руслу. Колхоз был разграблен немцами. — мебе- _ =~ Вакой это прекрасный, стойкий и умный поэт Ян Судрабкалн, — невольно товоринть себе, перелистывая страницы его книг. В них всегда сочетаются красивые образы и сила чувств с чутким восприяти- ем жизни и ясной мыслью. Подобно своему старшему современнику, классику латыш- ской поэзии Райниесу, Судрабкалн: —— поэт мысли, поэт раздумий о человеке и народе. Ян Судрабкали (родился в 1894 году) начал свой литературный путь давно, Еще в 1912 году, бездомным мальчиком, сиро- той приехав в Ригу, он принес свои стихи в журналы передового революционно-демо- кратического направления. А. Упит—пер- вый наетавник талантливого стихотворна. Судрабкалн был полон романтической мечтьг о прекрасном. Он писал о том, что солнце светит для всех людей и каждый сможет найти себе место под солнцем, По- добно Эдуарду Багрицному, Ян Судрабкатн восклицал: «фантастов и мечтателей а славлю, их подвижник и Поэт». Е Недаром в стихах Судрабкална _ велико чувство природы —= много неба, весны, облаков и птиц — поющих жаворонков, стремительных ласточек. Даже названия его ранних вниг — «Крылатая Армада», «Полет ласточки», «Ламна на ветру»... Но и в мечтательных, романтических стихах молодого Судрабкална’ звучит тра- гическая нота боли за человека, за свой родной народ. Социальная тема рано вошла в поэзию Судрабкална. Первая мировая война, в которой поэт участвовал в рядах русской армии, еще. острее обнажила перед ним зияющие про- тиворечия жизни, вражду между правяши- ми классами и трудящимися. Его безотчет- ная тревога, боль за человека обострились презрением и ненавистью кв буржуазии, Вера в победу Человека была для Судодб- кална опорой в те годы, когла провинци- зльная ограниченность буржуазной: Латвии дунила его’ талант. Русская и ‘совётекая литература была тем источником, который укреплял силы латвийского поэта, Пуш- кин, Тютчев, Блок, Маяковский, Горький— любимые писатели Судрабкална, в совер- ‚шенстве изучившего русский язык. Й вот когда, наконец, Латвия вошла” в семью советских республик, мечты поэта dl, ПАСЫНКОВ Глазами советского человека человек и что с ним случилось. «Это брамин, — отвечали поэту, — он чи- стый; его коснулась тень отверженного, и брамин побежал домой мыться». Torta Поэт советской страны немедленно открых дверь своего временного жилища и при- гласил «неприкасаемого» к себе, — гость боялся пожать руку поэта, oo Он, как дикий олень, огляделея вокруг, Он сказал: «Я из темного племени, друг, — Мы преданье о встрече с тобой coxpa- зим!» ИМ... В стихах Мирзо Турсун-Заде, в ero «Индийской балляле», в «Гане» в «Шли с туманного запала люди», «Тара- Чандри», «Висячем саде в Бомбее», «В человеческой памяти», отмеченных Сталинской премией, мы знакомимся с ли- рикой человека, у которого евоя совет- ская мера в отношении людей и в 071- ношении всего мира. Этот человек наблю- _Дателен и чувствителен, он зорко воспри- нимает тончайшие детали и оттенки кра- (COK, но за дивными красками Индостана он видит целые провинции, погибающие от дистрофии, он видит Индию «черного цвета», нищету населения, изнуренность согбенных HEM, которые катают в ‚колясках раскормленных грузных куп- цов. Входя в светлые, залитые солнцем дворцы индийских набобов, Турсун-Заде видит мрак Индии; перьями павлинов, шелками баядерок не прикрыть’ этого «черного цвета». Под висячими садами Бомбея советский HOST с- яростью ‘думал о лицемерии anr- лийских правителей, собиравшихся «по- дарить» индусам н жителям Пакистана номинальную свободу. Индус не забудет столетье английского ига... Пол сенью восточной воздушного сада в Бомбее— Америки знамя! — Не знаю обмана грубее! * Мирзо из Индии унес боль «очень близко, в своей груди». Стихи таджик- вого поэта трогают силой человеческого тнева против угнетателей,. гнева, кото- рый — в такой высокой и чистой стене- Ни — присущ только гражданину CCCP. —= .0т Сталинабада go Jean прямиком два часа полета, но мы ехали и летели круж- ным далеким путем, — рассказывал поэт. — Чтобы увидеть Дели, я должен был об’- ехать треть мира, Вот какое я вынес ощущение пространства; но я вернулея домой еще и с оцущением эпох. Так, ка- залось, близка Индия, всего в двух ча- сах, но как несонзмерима наша жизнь и жизнь индусов: наши мрачные — легенды о прошлом” для индусов, по малости англичан, все еще являютея бытом. Поэт, ужаснувшийся при виде вися- них садов Бомбея, почувствовавший их ядовито-губительную тень, видит солнеч- ные дали садов коммунизма, и он зовет человечество в эти сады. р Турсун-Заде родился в таджикском кишлаке Каратаг. Он жил в детском доме, жил в школьном интернате, запоминал. таджикские и русские стихи; закончит педагогический техникум, институт, всту- пил в комсомол. Отал оп писать шШест- надцать лет назад, выступив в прёзе. Его. первая книжка посвящена TOMY, как киш- лаки превращаются в города; ее нанеча- тали в полиграфическом комбинате етоли- ны Таджикистана — Сталинабале, быв- шем еще недавно глухим кишлаком Люшамбе. ь : va первой книгой последовали стихи, пьесы. Когда строили Большой Памир- ский тракт, поэт — из кишлака в киш- лак — прошел более пятисот километров, ветречался со старателями, пастухами, охотниками на зверей, птицеловами, на- родными певцами. Думы колхозников Турсун-Заде передал в стихах. Так co3- дано было письмо товарищу Сталину, и пох этими строками, родными народу, под- писалось более 20.000 торцев; строителей дороги. На строительстве Большого Ферганского канала выступили два народных певца — старик и подросток; их спросили, чью песню они пот. «Народную!» — ответили невцы. Им об’яенили, что они поют стихи Турсун-Зале, но они поверили только тог- да, когда им показали номер газеты, в котором эти стихи были напечатаны. Вначале Турсун-Заде писал в несколько традиционной манере, но правда новой жизни брала свое. Уже в’ «Сыне роди- НЫ», поэме, написанной о людях военной поры, поэтическая манера Турсун-Заде становится живой и ясной. Поэма проникнута чувством советского патриотизма, ее герои — таджик Кадыр ий Уукрапнец Микола — отважные борцы за коммунизм. Кадыр хочет подарить стране родной И небо, и себя, и шар земной, Бойцам за коммунизи принадлежит 6*> дущее — такова основная мысль поэмы. После Великой Отечественной войны поэт поехал в Инлию; он словно вернул- ся к арабской азбуке, которую учил в! детстве. Туреун-Заде встречался с поэтами й прозаиками, он побызал в перевнях Индии и Пакистана, ел хлеб из глины в хижинах, снлетенных из тростника. Бернувшиеь на родину, поэт увидел людей, идущих с хлопкового поля. Они, вольные, напомнили ему другие встречи—- с теми, кто принадлежал в шестидесяти миллионам касты «неприкасаемых». Не- прикасаемые не смеют дотронуться JO трамвайной ручки, чтобы не осквернить людей другой касты. С негодованием, сжи- Мая кулаки, поэт рассказывал мне о том, что видел на улине индийскего города: некто, на кого упала тень неприкасаемо- го, торопливо повернул обратно, едва не побежал. Советский поэт спросил, кто этот Бывает у некоторых произведений сча- стливая особенность-—захватывать чита- теля с первой строки и не отпускать до последней. Страницы такой книги, будь это проза или поэзия, насышены таким жизнеутверждающим . началом, а главное, гав правдивы, что западают надолго в память. Й сколько бы ты ни читал это произведение и на какое бы время е ним расставалея, — при встрече оно снова = обогащает новыми, ранее не замечен- BHM качествами. ° Е тавим произведениям относится °поэ- ма Алексея Недогонова «Флаг над сель- советом», удостоенная Сталинской премии первой степени, Главное и драгоценное ее качество в ом, что поэма ярко и точно выражает риметы нашего времени. А. Недогонов увидел в современной де- pene черты нового и, увидав, изобразил ‚ как ведущие, решающие. А между тем встречаютея еще в совре- менной поэзии не только строки, но и це- ые произведения, где все дышит старой veo и нет почти никаких примет времени. Позму Алексея Недогонова нельзя рас- вленить на части. Она вся едина. Автор незримо присутствует в ней. Он рядом со своими тероями. Й кажется, что это сам Алексей Недогонов идет по широкой pyc- ской степи. „Идет Егор. Поет, поет. А рожь, а рожь-красавица ему проходу не дает, его плеча касается. Цветет земля. Шумят хлеба, Шумят луга покосные... — Так вот страны моей судьба- поля мои колхозные! . В замечательном фильме «Сказание о земле сибирской» есть превосходные кад- ры: плывет по широкой реке баржа, а на fapme — сибиряки рядом с травторами. Юстественны и ненавязчивы здесь приметы `‹ НОВОЙ жизни. Этим же отличается ноэма Флаг над сельсоветом». Тобовно и опять-таки с точными при- метами времени рисует Недогонов новый советский ‘пейзаж: A от колхозного nopora -все уже, все синей, синей — дорога, зимняя дорога; Шумок касимовских саней, Да выкрашенные в морозы — воскрылья зорек за окном: флажки маршрутного обоза, в район плывущие с зерном. Да в волны болынака влюбленный, зудящий в стеклах избяных, корабль полуторки pahontion с шофером „Сенькой Кузьминых. Да перед керзовой кабиной, — раздвинувший зари заслон, чуть накрененный, — ястребиный, : перегоревший небосклон! Алексей Нелогонов отлично передал 06- номогдо ему стать в поэме не только вро- вень с жизнью, но и несколько впереди нее. Большая заслуга поэта в том, что он изобразил эту жизнь не декларативно, a в делах, думах, мечтах и ноступках своих героев, показал столкновение нового. со старым, и это всепобеждающее новое нари- совал с неподдельной любовью и искрен- ностью. В ‚поэме соединяется высоко», благородное содержание с чудесной рус- ской национальной формой, _берущей свое начало из родников народной жизни. Егор Широков, главный герой поэмы, тот, что, возвращаясь домой, ‚проехал пол- Exponst, ——это новый советский крестьянин, хозяин своей земли; он не просто путе- шествует, он учится мудро жить в мирные дни, по-хозяйски размышляя, что надо делать в родных местах. Он не провел мыеленной черты между своим трудом на войне и трудем в деревне: из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд. Егор Широков старшина на он, агроном в мирной жизни. Его образ так собран и целен, так убедительна его прав- да, что односельчанин Егора—Андрей Дубков, решивший было, что, заработав три медали, можно уже и жить на про- центы с былой военной славы, приходит к Широкову се повинной. Светлый облик советежого человека, его любовь; его радости и горе, его мечты и труды Tepenausl поэтом смело и неповто- римо. Первая часть поэмы заканчивается сле- дхующими строчками: ..Начинался день слепящий: все заря, заря, заря! И казалось людям: это — не восход зари вставал, — а сквозной, земной, родной флаг над крышей сельсовета свет зари распространял. Яркий свет советского флага выходит далеко за пределы округи, в которой жи- вут и работают герон поэмы Алексея Не- догонова. Это свет зари нового, коммуни- стического общества, к которому устрем- лен взгляд талантливого поэта в. каждой строке его замечательной поэмы. Присуждение Сталинских премий за 1947-й год—огромное и радостное собы- тие для советских писателей. И тем обих- ней, тем горше, что безвременная смерть оборвала жизнь большого жизнелюбца, шахтерского парня, талантливого поэта Алексея Недогонова;, Веего лишь месяц не дожил он до счастливого дня, когда его труд был так высоко оценен. Но жизнь поэта продолжается в жизни его героев. Поэма «Флаг над сельсоветом» станет одним из любимейших произведе- лик современной советской деревни, и это ний советских читателей. нии Pei ti iti исателя Эм. Вазакевича наш читатель полюбил за единственную и не очень-то большую повесть. Настоящим праздником для многих является сегодня ‘увенчание Сталинской премией молодого авторз «Звезды». С войны вернулся офицер разведки, скромный поэт, известный малому кругу ценителей, сел за тетрадки и рассказал о фронтовых товарищах. Рассказчик oRa- залея, на нашу удачу, человечный, 0б- щительный и умный, он не прикинулея. изошренней и особенней своих читателей. Вместе с народом он почувствовал и по- нял на войне главное: советского человека, стоящего высоко на нашей планете, очень Высоко — На высоте звезды. В окопах боевого охранения, перед вы- ходом в ночной поиск, автор видел своих товарищей в страшном безжизнепном све- те немецкой ракеты. Ему—да и его това- рищам — казалось в эти минуты, что их видит весь мир. Отсюда, из этого виечат- ления, родилась y Казакевича ду- шевная потребность увидеть еще раз пре- красное, заключенное в нашем человеке. увидеть уже не в безжизненном свете не- мецкой ракеты, а в живом и теплом свете социалистического искусства. Сила повести Эм. Казакевича состоит в Том, что душевная потребность ` автора, питавшая его вдохновение, полностью сли- Wah c душевной потребностью народа. Взвод разведчиков во главе е лейтенан- том Травкиным шагал но обочинам дорог вееной 1944 года гле-то в лесах Западной Украпны. Шли добродушно-спокойный си- дач Аниканов, бесстрашный, широконае- чий, белозубый Марченко, самолюбивый и заносчивый портовой бузотер Мамочкин, семнадцатилетний мальчик Юра Голубь. Юноши в широченных керзовых сапо- гах, лихие разведчики — всегда на виду У смерти! — ребята, оставившие где-то далеко в России родителей и школьных наставников, огрубевшие, заростие, в09- мужалые и все-таки по-ребячески милые и—главное —думающие не о своей жизня, & только о боевой задаче, — как прослав- лена вами Родина, как она возвеличена В ваших бессмертных делах! «Что означал ответ Травкина на ее з8- ключительные слова по радио? Сказал ли он «я вас понял» вообще, как принято подтверждать ‘по радио услышанное, или CH вкладывал в свои слова определенный тайный смысл?» Эта мыель волновала не только Катю весной 1944 года в лесах юго-западной Украины. Эта мысль волнует и нас—вевх, живущих после Травкина на земле, oT- воеванной его подвиром, подвигом тысяч юношей в широченных керзовых сапогах. _ Tye-ro на родине нашей, в одном из ee населенных пунктов, — мы верим, — хранятся у ‘матери Травкича его красная общая тетрадь по физике и детские чер- тежи водяного двигателя, придуманного двенадцатилетним мальчиком. Живет на- ша страна. У нее много хороших -CBIHO- вей — строителей и воинов, разведчиков и художников, Они замыкают ряды, еме- няя павших, Повесть заканчивается рассказом © том, как важное донесение разведчиков 0 с0- срелоточении новой танковой дивизии нем- цев перелаетея по проводам военно-поле- вой связи из дивизии в армию, из армин во фронт, из штаба фронта‘в Ставку Вер- ховного Главнокомандования, в Москву. Всюду это донесение, конечно, Me- HAACh: B масштабах ‘значимости, вносят Что-то важное на. карту войны и Как-то определяет ее конечный исход. «Tak ширились, — пишет автор, — круги вокруг Травкина, расходясь волна- ми по земле: до самого Берлина и до са- мой Москвы». В сущности, повесть Казакевича чем-то сродни скромному подвигу ее героев. Мо- лодой писатель честно и искренно совер» ПРИЛ свой ПОИСК правды, И ВТ круги в0- круг его повести 10 тем же за- конам, описанным самим автором, ширятся и ширятея, расхолясь волнами по земле среди всего читающего народа... Такова награда за страстную и вооду- шевленную правду в искусстве, за пар- тийность чувства и мысли, 3a ИМредан- ность делу коммунизма. - = офицер разведки, мии на оапад, где-то в самых передовых волнал великого очистительного шква- ла, каким было наше наступление 1948— 1944 годов, — увидел и запечатлел в евоей памяти Эм. Казакевич как будто очень простые, 8 на самом деле очень сложные образы. Великая бездомность сотен и тысяч лю- дей, страх смерти, усталость, искажающая душу... Мы знаем по образам мировой ли- тературы, каким выходил из этого пекла маленький человек капиталистического мира. Мы помним образы первой мировой войны — в вогнутых и выпуклых ци- нично-пародийных зеркалах Селина, Хе- мингуэя, Роже Верееля. Советский писатель изобразил картину нашей освободительной народной и епра- ведливой войны, нисколько не усмирив ее трагических красок. 0 письмах матери к сыну-фронтовику он говорит предельно честно: они «в сущности были невыска- занной горячей просьбой: не погибнуть». 0 гибели хорошего и смелого Марченко он говорит с глубокой человечноетью и вы- разительной силой, рисуя «на темной куче соломы вещевой мешок, потемневший от времени и от непогоды», — вее, что оста- Лесь от товарища. не вернувшегося с 0бое- вого задания. Гибелью главного героя — справедливого п бескорыетного, пленивиге- га нас лушевной ясностью Травкина, — кончает писатель свою повееть, Он рассказывает о страшных делах вой- ны © той настоящей большевиетской прав- дой, которая дает и силу звучности моло- дому голосу и самое право — высказать все 0бо всем. Е — Скорее бы войне конеп... Her, we устал. Я не говорю; этб-я устал. Но про- ето пора, чтобы людей’ перестали убивать. Так говорит, охваченный скорбью, He примиряяеь со смертью Травкяна, ero фронтавой товарите Буторков, - советскай человек. В этих ‘словах жизнелюбивая 060 бенность социалистического гуманизма. Светлая повесть В дни страстного порыва Советской Ар- hak xe отличается волевой и оптими- стический мир наших фронтовиков в изо- бражении писателя-коммуниста от бредо- вых кошмаров войны в книгах. буржуаз- ных художников! ; По правде‘ сказать, я немного’ завидую тем читателям, которые еще не знают по- вести Эм. Вазакевича и познакомятся © нею теперь, после ее высокого признания. Я хотел бы с ними опять пережить то чув- ство знакомства с новым писателем, ко- гда он, как бы не делая усилий, с первых же странин располагал меня к себе, ия читал, словно бы вдвоем е ним, он стоял рядом, и я почти физически ощущал его ровное, живое дыхание за моим плечом-— это было ошущение неподдельной талант- ливости автора. . Самое главное, большое и важное воз- никло тогда передо мной, как бы выдб- лилось со страниц маленькой книжки: жизнеутверждающая сила нашего строя, укренляющего даже в кровавых событиях войны совершенную, далеко вперед загля- дывающую мораль, высокую этику комму- НИЗМА. Можно ли, в ‘самом деле, товорить об обреченности- оконного человека, когла во взволе разведчиков так подлинно по-совет- сви складываются отношения между Трав- киным. ‘и Мамочкиным, между вовнным следователем ‘и разведчиками, между Me- щерским и его бывалыми друзьями, между солдатами и девушкой Катей. Трагедия неразделенной любви Кати к Травкину, ев печальный финал, изобра- женный Эм. Казакевичем, естественно вливается в поэтическую атмосферу по- вести. Разговор двух полевых раций — лело- ‚вой обмен еведениями межлу разведчиком, сигнализирующим из немецкого тыла, 8 полюбившей его штабной радисткой-— вдруг становится для нае необывновенно важ- HBr. я Это’ превосходная книга, книга истинной поэзии, — страстная, политическая, пар- тийная, глубокая по. мысли, исполненная ненавиети к фашизму и неподдельной любви к нашей великой советской Родине: Без преувеличения можно сказать, что после Райниса в латышекой поэзии еще не появлялось поэтических произведений, столь насыщенных правдивым общеетвен- ным содержанием, проникнутых дыханием народной жизни. В годы Отечественной войны а едет в Москву. Его слова воодушевляют бойцов латышской дивизии. Он выпускает книгу стихов — «Жаворонки зовут в Gol» (1942). Ero брошюра очерков о Мо CKBe, о столице советских людей названа «Ласточки. возвращаются». В первых советских стихах довоенного периода Судрабкалн рисует Европу, разди- раемую фашизмом, живущую в военной ли- хорадке, в противовес советской стране мирного труда. Искренне, с волнением пи- шет Судрабкалн о любви латышского наро- да К своему освободителю, великому Сталину. В военных стихах Судрабкажиа замеча- тельна не только тема горячего патриотиз= ма, которую он делят ео всеми советскими поэтами. В этих стихах превосходны’ кар- тины великой народной борьбы. Здесь Суд рабкалн нашел свои краски, искренние слова, в которых удивительно ясно и хо- polo об’единились присущие ноэту заду- шевная мягкость и пылкая романтика, Большой поэт рождается в народе, чтобы стать певцом его, борпом за его. счастье, Таким предстает перед нами в’ своем твор- честве латышекий поэт- KOMMY BMT Ян Сутрабкалн. о 5 НАЯ ГАЗЕТ A № 27 _ _—ee ~ ae