газеты и маленькія книги универсальной библіотеки. Здѣсь обмѣнивались новостями, пили въ сотый разъ чай, грызли галлеты, писали письма...
Когда санитары приносили раненыхъ и тѣ ждали очереди, сестры быстро и умѣло
кормили всѣхъ ихъ горячимъ чаемъ и офи
церскими - бѣлыми - галлетами.
Какимъ-то чутьемъ онѣ узнавали, гдѣ онѣ нужнѣе, и въ осенніе вечера онѣ переходили изъ одного пункта въ другой, поспѣвая каж
дый разъ именно въ
тотъ моментъ, когда фельдшера принимались за сложную перевязку.
Послѣ ночи работы, когда уставшіе фельдшера и санитары, засыпали тяже
лымъ сномъ, сидя на своихъ мѣстахъ, не спали сестры. Не будя никого, онѣ дѣлали перевязки приходив
шимъ на пунктъ раненымъ, а на утро регистраторъ, полный изумленія, восклицалъ:
- Опять вчерашнее! Вечеромъ я записалъ 75 номеровъ, а
поглядите, сейчасъ 108 номеровъ!
Долгое время не могли понять, откуда это „приращеніе номеровъ, a когда догадались, сестра просто оказала:
- Не будить же васъ!...
Но къ утру, часовъ семь, какая бы погода ни была на дворѣ, сестра, въ
особенности болѣе пожилая, начинала будить людей.
Она открывала двери сарая, гдѣ спали фельдшера и санитары, и во весь голосъ пѣла неизмѣнно одну и ту же фразу:
„Послѣдній нынѣшній денечекъ . Подъ звуки этой пѣсни и просыпались люди.
- Вставай, сестра поетъ, - тормошилъ одинъ другого... - Вставай!...
Днемъ, когда шрапнель начинала разрываться совсѣмъ близко, надъ ши
рокимъ, песчанымъ полемъ, эта сестра уходила подальше отъ пункта, рыла лопаткой ямку въ пескѣ и, сидя на горкѣ песка, часами смотрѣла на розоватыя облачка шрапнели.
Героиня четырехъ кампаній - китайской, итальянской, японской и те
перешней, она часто служила живой энциклопедіей прошлыхъ войнъ.
- Маврикія Павловна, сколько дней продолжался бой у Мукдена?
- Турецко - итальянская война, когда широко развернулась?
- Въ Пекинъ когда вошли союзныя войска?
Хотя работы - обязательной - у сестеръ было много, все же онѣ брались и за необязательную. Онѣ кор
мили оставшимися отъ обѣда порціями дѣтей хозяйки и не разъ поджи
дали на холодномъ, осеннемъ вѣтрѣ
кашевара нестроевой роты, когда тотъ возвращался съ рзадачи обѣда.
- Любинъ, дай мнѣ тарелку супу.
Любинъ, кашеваръ нестроевой роты, рябоватый и жуликоватый парень, широко улыбался, наливалъ миску щей и, тщательно пере
бравъ руками „порцію , бросалъ въ мис
ку нѣсколько кусковъ мяса.
- Эй, Янекъ, Стахъ, зовите Ядвигу и Стасю... А гдѣ Вацекъ... позовите Вацека, - волновалась сестра.
Ребята вооружались ложками, вкру
говую становились у миски и ужинъ начинался.
А сестра уже заботливо спрашивала у только что вошедшаго:
- Чаю хотите? Съ галлетами? Что новаго?...
* * *
Въ офицерскомъ собраніи говорили, что по шоссе, что идетъ черезъ эту деревню, часто ѣздитъ на жел
томъ автомобилѣ шоферъ-женщина.
Говорили, что этотъ - шоферъ - дочь одного изъ видныхъ міра сего, другіе утверждали, что шоферъ-женщина - жена одно
го изъ офицеровъ. Нѣкоторые высказывали предположеніе, что это попросту любительница сильныхъ ощущеній.
За обѣдомъ разговоръ часто сводился къ этой темѣ и вотъ разъ, когда всѣ уже собирались расходиться, за окномъ затрещалъ моторъ, а черезъ нѣсколько минутъ въ комнату вошелъ шоферъ. Онъ спросилъ у хозяина со
бранія разрѣшенія пообѣдать и въ качествѣ рекомендаціи протянулъ хозяину собранія какую-то бумагу,
Тотъ только взглянулъ на бумагу и тотчасъ засуетился, пригласилъ шофера садиться, крикнулъ вѣстовыхъ.
Шоферъ началъ разоблачаться. Когда онъ снялъ широкій шлемъ и мы увидали его лицо, всѣ поняли, что передъ нами ни кто иной, какъ виновница нашихъ оживленныхъ разго
воровъ, легендарный женщина- шоферъ.
Офицеры потѣснились - уже никто не собирался уходить - и шоферъ сѣлъ за столъ.
Садясь, она совсѣмъ по-мальчишески взмахнула своими обстрижен
ными въ кружокъ волосами и отъ этого жеста такъ свѣтло и радостно сдѣлалось въ собраніи - въ низкой хатѣ какого-то мужика, съ неизбѣжнымъ горластымъ ребенкомъ въ люль
кѣ, древней старухой, вшивой постелью и дырявымъ поломъ.
Смѣясь своимъ мыслямъ и быстро глотая горячій супъ, она бросала слова, которыя мы ловили на лету.
- Я ѣду изъ Р. въ Я... Туда ничего, быстро доѣхала, а вотъ на обратномъ пути замоторила машина,
пока ее осмотрѣла - уже вечеръ. А до Я. верстъ двадцать. - Тридцать двѣ, - поправилъ кто-то.
- Это не такъ важно. Важно, что у меня въ фонаряхъ нѣтъ
карбиту, и дорогу я плохо знаю... Работы Львовскаго склада Е. И. В. Государыни Импе
ратрицы Александры Ѳеодоровны.
погрузка подъ руководствомъ управляющей складомъ А. П. Гартунгъ консервовъ, бѣлья и медикаментовъ для отправки ихъ
на передовыя позиціи.
Персоналъ Львовскаго склада Е. И. В. Государыни Императрицы Александры Ѳеодоровны. Слѣва направо: 1) Супруга особоуполномоченнаго всѣхъ поѣздовъ и складовъ Ея Величества В. Г. Меккъ, 2) завѣдующая отдѣломъ склада Перевозчикова, 3) управляющая Львовскимъ складомъ вдова русскаго посла въ Сербіи А. П. Гартвигъ, 4) завѣдующая отдѣломъ склада дочь Н. И. Гуч
кова В. Н. Карпова, (фот. наш. спец. корр. А. О. Волкъ).
Когда санитары приносили раненыхъ и тѣ ждали очереди, сестры быстро и умѣло
кормили всѣхъ ихъ горячимъ чаемъ и офи
церскими - бѣлыми - галлетами.
Какимъ-то чутьемъ онѣ узнавали, гдѣ онѣ нужнѣе, и въ осенніе вечера онѣ переходили изъ одного пункта въ другой, поспѣвая каж
дый разъ именно въ
тотъ моментъ, когда фельдшера принимались за сложную перевязку.
Послѣ ночи работы, когда уставшіе фельдшера и санитары, засыпали тяже
лымъ сномъ, сидя на своихъ мѣстахъ, не спали сестры. Не будя никого, онѣ дѣлали перевязки приходив
шимъ на пунктъ раненымъ, а на утро регистраторъ, полный изумленія, восклицалъ:
- Опять вчерашнее! Вечеромъ я записалъ 75 номеровъ, а
поглядите, сейчасъ 108 номеровъ!
Долгое время не могли понять, откуда это „приращеніе номеровъ, a когда догадались, сестра просто оказала:
- Не будить же васъ!...
Но къ утру, часовъ семь, какая бы погода ни была на дворѣ, сестра, въ
особенности болѣе пожилая, начинала будить людей.
Она открывала двери сарая, гдѣ спали фельдшера и санитары, и во весь голосъ пѣла неизмѣнно одну и ту же фразу:
„Послѣдній нынѣшній денечекъ . Подъ звуки этой пѣсни и просыпались люди.
- Вставай, сестра поетъ, - тормошилъ одинъ другого... - Вставай!...
Днемъ, когда шрапнель начинала разрываться совсѣмъ близко, надъ ши
рокимъ, песчанымъ полемъ, эта сестра уходила подальше отъ пункта, рыла лопаткой ямку въ пескѣ и, сидя на горкѣ песка, часами смотрѣла на розоватыя облачка шрапнели.
Героиня четырехъ кампаній - китайской, итальянской, японской и те
перешней, она часто служила живой энциклопедіей прошлыхъ войнъ.
- Маврикія Павловна, сколько дней продолжался бой у Мукдена?
- Турецко - итальянская война, когда широко развернулась?
- Въ Пекинъ когда вошли союзныя войска?
Хотя работы - обязательной - у сестеръ было много, все же онѣ брались и за необязательную. Онѣ кор
мили оставшимися отъ обѣда порціями дѣтей хозяйки и не разъ поджи
дали на холодномъ, осеннемъ вѣтрѣ
кашевара нестроевой роты, когда тотъ возвращался съ рзадачи обѣда.
- Любинъ, дай мнѣ тарелку супу.
Любинъ, кашеваръ нестроевой роты, рябоватый и жуликоватый парень, широко улыбался, наливалъ миску щей и, тщательно пере
бравъ руками „порцію , бросалъ въ мис
ку нѣсколько кусковъ мяса.
- Эй, Янекъ, Стахъ, зовите Ядвигу и Стасю... А гдѣ Вацекъ... позовите Вацека, - волновалась сестра.
Ребята вооружались ложками, вкру
говую становились у миски и ужинъ начинался.
А сестра уже заботливо спрашивала у только что вошедшаго:
- Чаю хотите? Съ галлетами? Что новаго?...
* * *
Въ офицерскомъ собраніи говорили, что по шоссе, что идетъ черезъ эту деревню, часто ѣздитъ на жел
томъ автомобилѣ шоферъ-женщина.
Говорили, что этотъ - шоферъ - дочь одного изъ видныхъ міра сего, другіе утверждали, что шоферъ-женщина - жена одно
го изъ офицеровъ. Нѣкоторые высказывали предположеніе, что это попросту любительница сильныхъ ощущеній.
За обѣдомъ разговоръ часто сводился къ этой темѣ и вотъ разъ, когда всѣ уже собирались расходиться, за окномъ затрещалъ моторъ, а черезъ нѣсколько минутъ въ комнату вошелъ шоферъ. Онъ спросилъ у хозяина со
бранія разрѣшенія пообѣдать и въ качествѣ рекомендаціи протянулъ хозяину собранія какую-то бумагу,
Тотъ только взглянулъ на бумагу и тотчасъ засуетился, пригласилъ шофера садиться, крикнулъ вѣстовыхъ.
Шоферъ началъ разоблачаться. Когда онъ снялъ широкій шлемъ и мы увидали его лицо, всѣ поняли, что передъ нами ни кто иной, какъ виновница нашихъ оживленныхъ разго
воровъ, легендарный женщина- шоферъ.
Офицеры потѣснились - уже никто не собирался уходить - и шоферъ сѣлъ за столъ.
Садясь, она совсѣмъ по-мальчишески взмахнула своими обстрижен
ными въ кружокъ волосами и отъ этого жеста такъ свѣтло и радостно сдѣлалось въ собраніи - въ низкой хатѣ какого-то мужика, съ неизбѣжнымъ горластымъ ребенкомъ въ люль
кѣ, древней старухой, вшивой постелью и дырявымъ поломъ.
Смѣясь своимъ мыслямъ и быстро глотая горячій супъ, она бросала слова, которыя мы ловили на лету.
- Я ѣду изъ Р. въ Я... Туда ничего, быстро доѣхала, а вотъ на обратномъ пути замоторила машина,
пока ее осмотрѣла - уже вечеръ. А до Я. верстъ двадцать. - Тридцать двѣ, - поправилъ кто-то.
- Это не такъ важно. Важно, что у меня въ фонаряхъ нѣтъ
карбиту, и дорогу я плохо знаю... Работы Львовскаго склада Е. И. В. Государыни Импе
ратрицы Александры Ѳеодоровны.
погрузка подъ руководствомъ управляющей складомъ А. П. Гартунгъ консервовъ, бѣлья и медикаментовъ для отправки ихъ
на передовыя позиціи.
Персоналъ Львовскаго склада Е. И. В. Государыни Императрицы Александры Ѳеодоровны. Слѣва направо: 1) Супруга особоуполномоченнаго всѣхъ поѣздовъ и складовъ Ея Величества В. Г. Меккъ, 2) завѣдующая отдѣломъ склада Перевозчикова, 3) управляющая Львовскимъ складомъ вдова русскаго посла въ Сербіи А. П. Гартвигъ, 4) завѣдующая отдѣломъ склада дочь Н. И. Гуч
кова В. Н. Карпова, (фот. наш. спец. корр. А. О. Волкъ).