Е
вт ё
Е.
a :
tel ee
< Крест, поставленный негра
крестьянином вместо подписи, кре
CTH могил, теоргиевские кресты ~~
тот же способ использования детали,
как повода’ к обобщению, что и в
поэме «Ять».
”Но поэт не прикован к тематике
прошлого, не ретроспективен: он ‘хо.
ротно (чувствует прозрачную” ясность
наших победных раосветов, высокую
доблесть сегодняшнего героизма:
г Ты”верйуйась из йоходов грубых,
‚ На мивет/во всех табих делах
” Песня, извивавшаяся в. трубах
on saftenwianca на губах.
: В {«Укфаина»).
‘On auact: ^
‘Mre6 найти ‘свои приметы, надо
Grate copauesnenne страны... ~:
я («Работа»),
On любит «хорошее утро», ‘ког’
Как пегное яблоко,
Первый -ранет,
Кай сотня поспушных
„И шустрых планет,
Несутся мячи в облака... .
х («Хорошее утро»).
В ве Л. Длигача, в 60 поэтИче-
ской позиций много схожего с твор
‘ческой направленностью Эдузфда
Вагрицкого. У Л. Длигача есть свой
тембр, свое поэтическое дыхание. Оп
‘POROPHY от’ лица другого поколения,
чья ‘молодость бовпала 6 первыми
зорями ‘страны, кто ощущает себя
сверстником современной молодежи
но чувствам, мыслям, настровиням,
В- стихах Л. Длитача нет того, пд
динка со вчерашними, рожденными
`мелкобуржуазным бунтарством стра»
отями, который. так явотвенен ha
‘страницах © «Юго-запада»-и fame of
дельных стихотворений в «Побелв-
„телях», ‘Его стих менее мужественен,
лирические интонации иногда pad-
плывчаты, но в 10 же’ время в сти“
-Yax Длигача своеобразно приумноже“
ны те ноты оптимизма, жизверадост-
„ности.и’окрыленности, которые при
дают такую ‘солнечность ota
му облику менестреля революции —
Эдуарда Багрицкого _
“Его ‘Московские пейзажи, его ззри.
совки отдельных бытовых деталей
‘обладают той весенней озаренностью,
которая могла родиться только у’ по-
эта, видащего сегодняшних людей
нашей страны, сеголняигние. их заме-
‘Зательные подвиги. В стихах Л. Дли-
тача нет. прямого рассказа’ осних, но
вся атмосфера их определена этим
вновь познанным социалистическим
качеством великой нашей родины, .
Стяхи Л. Длитача говорят о том,
что’ пришел поэт ’яркого темпера-
мента, большой внутренней убежден-
вости, обладающий значительным ар-
обналом : изобразит ъных средств.
’ Нравда, стихи его еще далеки от
зрелости, Можно найти-и. штампы,
й норяшливость, и бледную декора“
тивность в отдельных стихах. поэта.
Голос Л. Длигача должен, окрепнуть,
отстояться для того, чтобы тема его
творчества оказалась раскрытой. спол-
на. И в последней поэме «Речь 0
деревне» можно. найти еще немало
мест, когда образное раскрытие ма-
териала подменяется риторикой, .ког-
да нарочитое усложнение образа -ве-
дет к его ослаблению. Но начало по»
этического пути Л. Длигача позволя.
ет рассчитывать, что эти срывы но
определяют основной магистрали, что
Л. Длигач сумеет ‘добиться высокой
оснастки каждой строки, сохраняя
то целостное, убеждающее ошущение
действительности, которое подкупает
читателя в первых. стихах ‘поэта:
Н. ОРУЖЕЙНИКОВ.
Пг од аз,
УРНАЯЫ —
советы, которые даются начинающим
авторам, или слишком общи и рас-
плывчаты, или ще. излишне мелочны *:
и элементарны.
Гнезда, Бунийская тишина, —
и поэт дает яркую, разящую харак-
теристику помещичьей усадьбы, кре-
постнической мерзости, © :
Седла... Плеть казацкая сэисте-
и сразу рождаются образы, связан-
ные с отвратительными погромами,
с безтравичный произволом царских
помпалуров, © разгулом черносотен-
ной нечисти. }
Приобрел.. Цвел.. Каждая при
вычная формулировка раскрывается
в своем социальном, классовом смыюс-
ле. Грамматика Длитача. становится
старым историчееким курсом, сволЯ-
щим в нескольким лаконичным ха-
рактеристикам мрачную картину цар-
ской России. .
И. теперь прежним ° властителям
буквр «ять» дорога как последняя
буква русской азбуки, доставш
в их влаление: : И
Кажется, у них. от русской речи
Сохранилась только буква’ «ять»...
Скромная,. ехидная. буква, иапоми-
нающая перекладины виселиц, по-
‘казана поэтому как повод. в обобие-
нию всего звериного, варвареокого,: что
спреосовано.в, идеолотий аи ра
чего класса.
Свастики фашистской oueprates
Только тень’ ‘последней буквы...
(«Ять»),
Поэма выводит. нас из этого’ уду-
шливого. низкого ‘мира ‘на новые
просторы; и «московский крутосвет-
ный` ветер» - понятен и близок, как
дыхание человеческой весны после
страстно обвинительного ‘списка,
данного в предыдущих главах,
Почти в каждом стихотворении Л.
Длигач напоминает о прошлом; Ce-
годня «сила в наших руках» («Речь
о деревне»), сегодня цветет страна,
но нельзя забыть тех лет, когда в, не-
грамотной и’ нищей, придавленной
грязным сапогом рабовладельца,
В слепых боях, пищенных всякой
мысли, -
Среди окопной тьмы и духоты,
Как символы невежества, повисли
Георгиевские. кресты..,
SAaToM.,
(«Рассказ 0 ПИСЬМАХ»).
яж
Говорят, что поэт должен обладать
собственным ночерком. но еще опас-
нее. когда’ у поэта нет собственной,
тлубоко осмысленной, внутренне пе-
режитой темы, Собственная поэти-
ческая ‘тема может проявляться 8
сложном и многообразном ботатств
сюжетов, в бесконечных вариация
но с сохранением едяного отношения
к людям и явлениям.
РАЕВЫЕ
получилось гладенькое, но вялое <со-
чнненне на тему» — о преподавателе
исторни, любящем свой предмет, но
не умеющем заннтересовать им де-
тей. а
Очень ‘интересным ‘Мог бы быт
следующий раздел — «Люди нашей
страны», и он действительно интёре-
сен там, ‘тде просто, бесхитростно’ и
содержательно рассказывают о себе
ще соликамских ° рудников.
тр Онуфриев («Мой путь») и на-
тражденный орденом Красного зна-,
мени Т. Касаткин («Сила партии»).
Но уже в ечерке П. Хорунжего «Гри
декабря» чувствуется малоплоло-.
творная «прививка» беллетристики.
И совсем неудачным оказался очерк
Юр. Чана, в котором поверхностно’
«олитературенный» портрет. заводско-
го врача Л. В, Лепешинского приоб-
рел неприятную елащавость.
Очерк В. Занадворова и Б. Мебеля
«Ильмень» также не без греха по
части беополезных ‘литературных
украшений. Но в общем он рассказы-
вает 06 ильменьском минералогиче-
ском заповеднике живо и содержа-
тельно, Очерк Гр. Петермана «Чутун-
ный Налех» имеет вполне конкрет-
ную цель — привлечь общественное
внимание к полузабытему искусству
художественного ‘чутунного литья,
родиной которого является завод в
Каслях. Непостедетвенно EK этим
очеркам примыкает отрывок. из`исто-
ии „Верхисетского заволя им. И. Л:
эбакова; автор -которото, В. Ветау,
обнаруживает глубокую историческую
осведомленность.
Не вполне благополучно в журнале
6 публицистикой. Три напечатанных
в этом разделе речи (И. Хоро —
«Об интелитенте» и «О радости») ot
Hocatca к предвыборной кампании
и областному езду советов и, конеч-
но. давно уже известны читателю us
местной и центральной прессы,
В критическом разделе номера мо-
жно отметить статью 3. Ерошкиной о
«Моем поколении» Горбатова. Но 0со-
бенно ценная и интересная статья—
это «Песни уральского революцион-
Horo подполья» К. Боголюбова и М.
Кошеварова.
В разделе—«Письма из редакции».
SE
Виризна, Акакия ‘Церетели, рассказ
Джафара Джабарлы, рассказ Изкин-
те Лисэливили‘ «Кадона», басни Вар-
дана Айтекского и др. Отрывок из по-
эмы «Ленин в шалаше» Нзоло-Яшви-
ли (ибревод Колау Чернявского)
представляет несомненный интерес.
В носмегтном. рассказе Дж. Джа
барлы «Фируза» все характерные чер-
ты творчества писателя раскрыты в
полной мере. Правдивостью, искрен-
ностью, лирикой и любовью насыщен
этот. рассказ, посвященный новому
Баку, новым людям — строителям:
Рассказ «Кадона» И. Лисашвили —
просто импрессионистическое ‘описа-
‚ние природы и быта, в котором ‘нет
ни одного характерного штриха.
Из статей и обзоров, помещенных в
«Вжемесячнике», выделяется малень-
кая заметка Али Назима, посвящен-
ная недавно умершему молодому `та-
лантливому представителю тюркской
литературы — Джафару Джабарлы.
Статья А, Арсенишвили, посвящен-
ная памяти Акакия Церетели, обес-
ценивает творчество Церетели. Цере-
тели, с точки зрения А. Ареенишви-
ли, просто какой-то деклассирован-
ный дворявин, приверженец и про-
водник «прусского» пути развития
капитализма, одновременно тяхготею-
щий к дворянскому, либерализму;: с0-
здатель культа реакционной патри-
отики царицы Тамары (1905 г.) и
т, д. Очень важно социологически. оп-
ределить корни развития творчества
Церетели, важно раскрыть лицо это-
го великого писателя Грузии, просле-
дить социально-экономические сдви-
ти, отображаемые им, но нельзя этим
ограничиться. Говогя © Церетели,
нельзя не отметить ето беззаветную
любовь к родине, беаграничную вклю-
бленность в жизнь и все то в поэзии
Церетели, что сделало из него велн-
кого поэта, { .
В «Нжемесячнике» есть иллюстра-
ции (Лорис-Меликова, М, Гебришви-
ли), но в художественном отношения
они слабы, ен .
Очевидно, гедакция. журнала не
огганизует материал, не пользуется
своим правом выбора, а довольству-
ется самотеком, a
ЧИТАТЕЛЬ.
Содержание первого номера жур-_
нала «Штурм»`за 1935 г, свидетель. ›
ствует © том, что редакция журнала
нащупывает правильную‘ творческую
линию, которая находится в соответ-
ствии с культурно-общественнымя
интересами области, не отрываясь в _
TO же время от общих для всей.
страны = задач воциалистического
строительства. ,
`Наряду с обычными для любото
толстого журнала разделами художе“
ственной литературы, критики и пу-
блицистики мы находим в нем ряд
портретев знатных людей области.
(«Люди нашей страйыз); интересные.
‘материалы по ее истории, лва очер-
ка, посвященных сегодняшнему ро-
сту ве богатств, «Письма из редак-
ций», адресованные начинающим
авторам, показывают, что’звурнал не
оставляет без внимания и творческие
запросы своих читателей, помогая им,
в литературной учебе и ‘военпитывая ›
новые писалельские кадры `из- мест-
ных сил. Дачи весь остальной мате
риал, начиная с художественной про-
зы и кончая библиеграфией, вполне
закономерно группируетсл, в основ-
HOM, вокруг вопросов, выдвигаемых
жизнью области и ее стремительным
ростом и отражающих В себе вели-
_чие нашей эпохи.
Таким образом, журнал имеет весе -
предпосылки для того, чтобы в боль-
шей может быть степени, чем иное
московское издание, найти собствен» -
‚ное творческое “AHO.
Другой вопрос — © какиии каче-
ственными показателями’ peannsyey
OH свою программу. З
Две напечатанные в первом номере’
беллетристические свещи далеко He
равнопенны. Повесть 0. Марковой
«Варвара Потехина» имеет ряд недо-
четов, которые особенно”досадны тем,
что они портят порой яркие и жи-
вые страницы. Иногда это — автор-
ская небрежность, которую следовало
OW. устранить редакторскому- каран-
дашу” (‹<Варвара взмахивала своим
грудным, густым. хватающим за серд-
me голосом...»), иногда — поспеш-
ная формула, заменяющая образный
показ людей‘ и событий («Они вошли
в азарт соревнования и начали пере-
выполнять свой дневной план»). Bo-
лее серьезный нелостаток повести —
в художественной непропорциональ-
ности между ее первой и второй по-
ловинами, Резкий и угловатый образ
Варвары .— беднячки, травимой че-
ловеческим равнедушием, оказывает-
ся убедительнее, чем ее же образ,
хмятченный и облатороженный воз-
лействием колхоза. Винбю здесь, мо-
жет быть, бледность всех остальных
персонажей: она особенно чувстви-
тельно сказалась в заключительной
части повести, гле новые трудовые
‘человеческие взаимоотношения дел-
RHE были проявиться как лействен-
ный фактор перевоспитания Варва- -^
ры Но как бы то ни было, и в та-
ком, несколько недоработанном виде
повесть 0. Марковой является серьз
езным и интересным художествен»
ным произведением, обнаруживаю-
щим в авторе несомненные литера-
турные способности.
Этого никак нельзя сказать по “To-
волу второй, напечатанной в журна-
ле вещи — «Страдания мололого
историка» С.’ Дзюбинекого. Ona
слишком бедна конкретным матерна-
лом, чтобы вылиться в живой очерк,
8 ее вымысел чедостаточно глубок,
чтобы его можно было развернуть в
интересный рассказ. В результате
О ТУ ``. <.
«Штурм» 1935. № 1. Январь.
Свердловск. т
Как мы уже товорили выше, вне-
шне, в подборе материала, в. повима-
нни своих задач журнал идет пра»
вильными путями. Но нужно со всей
решительностью подчеркнуть и ето
серьезные недостатки, которые в зна-
чительной мере обесценивают некото-
рые из ето интересных и полезных
начинаний.
Художественные качества материа-
ла и его культурный уровень не все-
гда еще находятся в журнале на дол.
жной высоте.
ВЫБОРА
‚‹ Большая часть журнала занята не-
оконченным романом М. Армена из
жизни воспитанников американского
приюта («Американского комитета по-
мощи на Ближнем Востоке») в про-
винциальном городе, Армении. Напи-
сан роман в духе очерков, печатав-
шихся в дореволюционвых литера-
урных приложниях к журналам. В
романе непомерно много мелодрама-
тических моментов и дешевых эффек-
т Роман очень растянут. Герои
‚ беспветны, скучны, Ходульны. Начало
романа He мредвещает ничего инте-
ресного.
Хороши в «Ежемесячнике»- стйхи
бад Рустама «Ленин», Наири
Зарьяна «Ленинская» и два стихо-
творения Ваана Тарнака,
_. B стихотворении Рюрика Ивиева
слишком явное подражание Маяков-
свому. `Ни в размере, ни в образах,
ни в содержании нет ничето ‘ориги-
нальното. .
В том же выпуске «Ежемесячника»
в отделе «Проза и стихи» помещены
стихотворений Паоло Яшвили, Самед
«Литературное Закавказье», № 1.
Январь 1935.
Лов Дпигач привлекает к себе вни-
мание тем, что он владеет настоя:
щей темой, что в его творчестве есть
‹олна. но пламенная страсть».
Эта тема — ощущение победы над
прошлым, чувство радости, вопоенное
сожалением разницы двух эпох, ши
рота перспективы, раздвинутой уси-
лиями победившего класса.
Все окна настежь, . круглый. стол
накрыт,
Цены участвуют в живой беседе,
Но выроспи они из-под копыт
_ Коня, примчавшего меня к победе.
‚И наряду © новым:
Мелкое чувство живет — оно
‚‚ Из темных извилин земли и мозга
Вывинчивается как червяк,
, («Речь о деревне»).
Прошлое Л: Длигач умеет изобра-
жать © тем сарказмом, который от-
дельные, частные примеры превра-
щает в клеймо, обобщающее. ‘все’ по-
зорные, отвратительные, тнойные на-
слелия старого мира.
`В этом смысле характерна поэма
«Ять». Устаревшая буква алфавита,
архаическое начертание, исчезнув-
шее из памяти молодого поколения.
Что можно раскрыть в этом явле-
нии, если не обладаешь собственной
позицией, позволяющей вилеть ши:
роко и далеко, если нет собственной
темы, от соприкосновения с которой
приобретает новую окраску случай-
‘ная, казалось бы, деталь житейского
обихода... 7
В «Ять»-Л. Длигач сумел с помо-
щью такой детали создать памфлет,
всем острием своим направленный
fe против того поверхностного, об-
щедоступного, что сразу возникает в
связи с этой зловещей буквой, & про-
тив самой сердцевины низвергнутых
обнтественных отношений, низвергну-
того строя.
„Граворы на _дереве ‚А. Кравченко к повестям
.
ЕГО ВОСТОКА `
принужденно рассказать многое. из
того, чего мы не знали об Иране, или
что нам казалось совсем в ином све-
те, `Каземи прекрасно развенчал
экзотику Востока, от которой еще и
до сих ‘пор сходят с ума буржуазные
востоковеды.
Особенно хорошо показал автор тя-
желое положение мусульманской
женщины, этой невольной затвор-
ницы андеруна, веками воспитыва-
ющейся лишь как постельная `при-
надлежность мужчины, бесправной,
тупой, суеверной и развращенной,
Каземи доходит здесь даже до’ одо-
сторонности. Во’всем ето романе нет
ни юдного отрицательного женского
типа. Пороки женщины в его ‘осве-
щении созданы мужчинами, — сами
по себ все женщины хоротпие, доб-
рые и любят справедливость. Как бы
для априорного оправдания их ав
тор пишет: «Что может сделать не-
счастная девушка в этом мире, где к
кентхине относятся, как в необходи-
мой в хозяйстве вещи, ‘которую, когда
она язносится, можно переменить,
тде мужчина может находить в жен-
щине любые недостатки, & женщина
HO может осуждать мужа лаже за
полости»: .
Вирочем, Каземи. видит и тлубж».
Подводя итоги злоключениям своето
несзастного repda, вступившего в ие-
равный Sof со сплоченными ‘силами
ашрафов, автор восклицает: «Люди
эти (т. в, ашрафы и иже с ними —
А. Б.) — воры, но такие воры, ко-
‘торые сами судят воров, дармоелы,
которые, якобы, борются с дармоедот-
вом; лураки, притворяющиеся умны-
‘MH, люли без принципов, но с демяа-
готией, любители крепких напитков.
на людях не пьющие ничего, кроме
воды; педерасты, прикидывающиеся
истинными мусульманами. Люди
эти — подлинные убийцы слабых,
топчущие ногами права вех ниже
стоящих и зависимых и не призна-
DMR за людьми вообще никаких
прав». Эти негодяи натло именуют
‚ себя представителами и вожлями ина
рода и занимают высокие государет»
венные- посты, Ho в действительно-
сти они — «враги свободы и просве-
щения, построившие свое счастье на
народном невежестве и темноте, в
особенности на невежестве, жен-
щин». Если бы, только: человечество
смогло об’единиться — сокрушенно
на русский язык -— сыграл з-этом
смысле, надо полагать, немалую роль.
«Старый порядок» Ирана показан во
всей своей — поистине страптной—
«красе». Перед читателем проходя
кадры с самыми различными клас-
сами Ирана. Мы видим и. помещи-
ков, и именитое купечество, предста-
вители которого были знакомы нам
в овое время еще по Нижегородской
ярмарке, и чиновников самых раз-
личных калибров, и игравшее роко-
вую роль в истории Востока мусуль-
манское духовенство, и ремесленни»
ков с крестьянами, и полицию, ни
деклассированные элементы. Автор
показывает читателю картины душ-
Ной и тлетворной жизни курилен
опиума, иранской тюрьмы, публичных
домов и нвепроницаемого для ‘евро-
пейца андеруна — женской полови-
ны иранского дома:
«Страшный — Тегеран» построен
очень. элементарно. Роман цементи-
рует тривиальная история юноши Фе-
роха, происходящего из обедневшей,
но благородной и культурно-перело-
вой семьи, решившего во что бы’ то
ни стало создиниться с любимой им
девушкой Мэин, сочувствующей и
Н, В, Гоголя: «Нос», «Шинель», «Невский проспект», выпулкаемым Госпити
Мы очень плохо знаем историю и
современную действительность стран
Ближнего Востока, или Востока му-
сульманского, Между тем такие стра:
ны, как Турция, Иран (Персия), Ара-
бистан, Сирия, Египет, имеют заме-
чательную историю и в0 многих от-
ношениях интересную — современ-
ность. Вще кое-что читатель наш
знает о Турции и, пожалуй об Ира-
не. Но аб арабских странах сведе-
ния эти очень скудны.
А ведь мусульманокий Восток —
это удивительное социальное и куль-
турное явление — совсем. в недале-
ком прошлом входил и в территорию
нашего Союза. Его пережитки не ис-
коренены в полной мере ‘и сейчас.
Вот почему знать историю’ и совре-
менный быт народов зарубежного
Ближнего Востока это значит знать
многое из истории наших националь-
ных республик и воочию убеждать-
ся в могущественной, ‘единственно
способной разрешить все «прокля
тые» противоречия Востока, силе mpo-
летарской революции.
Старая литературно-художествен-
ная культура стран Ближнего Восто-
ка находит свое выражение преиму-
щшественно в поэзии: Художествен-
ная проза Востока в прошлом была
газвита мало. Сказки 1001 ночи; бас-
ни Калилы и Димны — вот в основ-
ном и все, что знаем мы из художе-
ственной прозы классического араб-
ского Востока. Повесть же, например,
для арабской литературы предетав-
ляет совершенно неизвестный жанр.
Этот новый вид литературного твор-
чества стал проникать в арабский.
язык только в ХХ в. под влиянием
европейской литературы. В основном
эта закономерность имеет место и В
иранской и даже в турецкой литера-
турах. Их проза развивается в наибо-
mee распространенных и известных В
Европе жанрах—роман, повесть, но-
велла—лишь в ХХ в. Все это не мог-
ло ‘не отложить определенного отпе-
чатка на прозу арабоких (& также
иранских и отчасти турецких) авто-
ров. Их проза еще очень примитив-
‘на в ‘смысле изобразительности и
сланком подражательна в отноше-
ний’ композиции. Об идейной me Ha-
правлеиности и товорить нечего. 4H
тем нб менее следует’ пожалеть, что
‚ нае очень мало издается перевод-
ной литературы е этих языков, Мы
ИВО НЕЕ ОСОБО ВОН ИО ОИ ВЕЕТ ео в оао Нова ово в на ще анионов ава абоввовевивови
cneneneceereesessqueenes: REVUE NAEEUDIEbSeeuaSasessageneyaescoursees
среднего достатка. Опять перед нами
типичные, освобожденные от ‘исевдо-
научной европейской экзотики, кар-
тины быта мусульманского Востока.
И опять беспомощность ивобразитель-
ных средств автора и отсутствие
сколько-нибудь вразумительной идеи,
Композиция же повести заимствова-
на у Бонжана и Дейфа, из их фган-
цузской трилогии, первая часть ко-
торой «Мансур» еще в 1928 г. пере-
ведена-на русский язык. Слепой, но
прекрасно. одаренный мальчик, с0
всех сторон окружен суеверием, wee
вежеством и ханжеством. Ничем не-
возмутимая ‘неподвижность один
день, как другой, иногда лишь с’ ма-
ленькими вариациями и очень ред-
Бо с большими событиями. «Так
тянулись дни мальчика. Были ‘они
ни сладки, ни горьки, & только по вре:
менам казались сладкими; ‘иногда
горькими, в промежутках же остава-
лись тепловатыми, безвкусными».
Особенно хорошо показана провинци-
альная &рабская школа, где мальчи-
ки механически зазубривают коран и
легко постигая механику несложных
отношений взроелых, приучаются к
плутовству, взяткам, обману и ле
ни. Впрочем, терой хроники имма-
нентно стремится к добродетельной
жизни ученого. Он не только выучи-
вает коран, но хорошо усваивает все.
рецитации корана, т. е. способы тор-
жественного чтения. Однако завет-
ная мечта мальчика — попасть в
Каир, в настоящую школу при каир-
ской мечети. Жёлания ребенка сбыва-
ются, его посылают туда в тринадца-
тилетнем возрасте вместе со старшим
братом, Вот и все. В оправдание этой
основной. тенденции хроники автор
приводит следующее, не _ лишенное
основания соображение. «К науке в
леревнях и провинциальных городах
такое щение, похожего на какое
отретить ни в толице. вя в
воеизных ученых кругах... И. наш
приятель был под влиянием провин.
циальной психологии, почитал Yue
ных, как почитали сих провинциалы,
и готов. был верить, что: они созланы
18 чистой, особенной глины, не той,
из которой созданы poe люди»,
оли отвлечься от морализировЗ-
ния автора в пользу культурной и
честной трудовой зивни, какой жи
вет средний евронейский (!) интел-
литент, ‘то книгу можно рассматри-
вать, как бытовой. документ, написан,
ный не сторовним наблюлателем бы-
та. а человеком, органически вырос-
шим в данном быте, Достоинством
книжки являются также 06 ‘пвихолоь
тические подробности, ‘Автор, ‘как
‘сказано, ослеп в самом раннем детот»
86 @` автобиография его есть путь раз-
вития слепого ребенка: Нам нравитса
также в повести умение автора ска»
зать в немногих ‘словах очень мно»
гое. В повести не больше 4 печатных
листов, а между тем автор сумел рас,
сказать большое количество самых
разнообразных вещей. В этом отно»
шении книга просто поучительна.
Однако‘ и эту книгу, как и выше»
разобранный роман Каземи, порта?
‚Конец, Оказывается, вся повесть на
писана в поучение детям, Таха Ху»
сейй’ заканчивает ее назндательным
обращением к своей девятилетней
дочке. Дело в том, что автор после
каирской духовной школы учился в
Париж& ene он и получид звание
проф%есора и женился на францу-
Rennes. Жена, видимо, сыграла боль
шую роль в «обращении» правовер*
ного мусульманина в, европейскую...
цивилизацию. И благодарный автор
проливает обильные слезы умиленяя
перед этой женщиной. Тяжелые, бес*
просветно мрачные картины своего
детства писатель заключает ритори-
чески «Такова была жизнь твоего
отца триналцати летот роду». И сразу
же после этого — слащавый па
Bin. +.
_фов:
‚восклицает автор, — ни одного часа
не оставило. бы оно власть и богат-
ство в их руках. К сожалению, Ка-
земи не поднимается в. своем романе
выше этих ламентаций, и роман его
остается без ведущей идеи. Писа-
тель совершенно беспомощен в отве-
те на вопрос: что делать? Он увлека-
тельно рассказывает о смелой 4
опасной борьбе своего тероя, на ко-
торого надевают кандалы лишь ва
то, что он отважился вырвать люби-
мую им девушку из, рук родителей.
Но сколько-нибудь убедительного ис-
хода романа автор дать не в. состоя-
HHH, - 3
Bo второй кните, выпущенной He-
сколько лет спустя после первой
и не переведенной на русский язык,
Каземи так «разрешает» все постав:
ленные им вопросы, Избавившись от
тюрьмы, Ферох ‚хочет; примкнуть к
гилянской революции, чтобы отом-
стить ненавистным ашрафам и... сое:
диниться с Мэин. Однако революци-
онный пыл Фероха остывает, как
только он узнает, что цели гилянских
революционеров. не совпадают с его
конечными целями. И борющийся за
угнетенных «справедливый» Ферах
выдает казачьему генералу военные
склады гилянцев. Ценой предательст-
ва он снова попадает в Terepan
Власть ашрафов свергнута. Ферох
спешит к Мэин. Увы, она умерла,
оставив ему сыиз. Между тем ашра-
‘фы (благополучно) — сторговались ^
лидерами национальной буржуазии,
Иран вернулся «к своей прежней
жизни». Ферох терпит банкротетво
по всем линиям. Он женится на од-
ной несчастной, спасенной mu ua
притона женщине и воспитывает в
тапги семейного очата своего сына
Спасти сына от tener HH бвилков
стратиного Тегерана — вот конечный
долг и цель Фероха. Из бревна полу-
чилась дешевая зубочистка. Виро-
чем, «Страшный Тегеран», особенно
если не читать вторую книгу, оста-
ется лучшим произвелением Каземи.
Повесть «Дни» Таха Хусейна, пе-
реведенная и снабженная необходи:
мым аппаратом И. Ю. Крачковеким.
представляет с0бой художественный
отрывок из автобиографии известно-
то каирското ученого, профессора
египетского университета Таха Ху:
celina, Действие 6е — если вообще
можно говорить здесь о лействии—
происходит на берегах Нила в не-
большом городе верхнего Египта. на
рубеже ХХ и ХХ вв. Это семейная
хроника: слепого: мальчика,‘ ‘отец
которого является шейхом (хозяином)
РОЗА Г
ро А» 50
узнаем 0 ней лишь по отдельным,
почти случайным книтам. Между тем,
чтобы, лучше знать.и воздействовать
на литературный процесс, происхо-
дящий у нас в странах советокога
остока, нам необходимо вниматель:.
но изучать творчество писателей :за-
рубежного Ближнего Востока. Тем
более, что в прошлом литература
этих народов шла по общему руслу,
и целый ряд литературных памятни-
ков Востока является также, достоя-
нием наших’ национальных культур.
Советскому читателю было бы инте-
ресно иметь хорошие и. обстоятель:
ные обзоры современных литератур
Ближнего Востока. На фоне этих o6-
заров легко можно было ‘выбрать на-
иболее яркие произведения для пе-
ревода. Наши. литературные › изда:
тельства и журналы. должны вклю-
чить в план своей работы такую 33-
дачу. Пора покончить с экзотически-
барским отношением к культуре Bo-
стока. 1
*
„Как же он дошел до настоящего
положения? Как его вид стал привле»
кательным, так что глаза ‘не останав”
ливаются на нем с жалостью? Как он
мог подготовить тебе и твоему брату
ту приятную жизнь, которая вас ,ок“
ружает? Как он мог возоулить в ду:
ше, ‘многих людей зависть, злобу И
ненависть? Как он мог возбуждать в
душе других людей довольство им,
уважение и сочувствие?» Эта чудо“
действенная трансформация оказыва-
ется `совершенйой’ не в силу талант“
тивостн и трудолюбивого упорства
автора, „Нет, демиургом превращений
был ` чантел-хранитель»—жена и мать
его’ детей»,
_ «Этот ангел, моя дочка, склонился
над твоим отцом и ваменил ему ну5*
Ду => довольством, отчаянье == #8”
деждой,* бедность—богатотвом, а не“
Часть — счастьем и светом. Дол
твоего. отца. перед этим ангелом #®
меньше твоего лохтаз. }
Такова ‘‘слащаво-сонтиментальная
мораль ‘единственного пока ке
венного ‘произведения Таха Хусейна
_Жалкая мораль! a
_ Передо мной две книжки, переве-
денные в последнее время с иран:
ского’ и арабского: «Отрашный Теге-
ран». Кавеми.и «tansy - зТаха Хусей-
на. 4
‚Роман в пе
реводе с иранского т. В. Тардова из-
дан — и хорошо издан — в Тапр.
Rel САОГИЗ’ом. Действие романа
развертывается на рубеже 20-х годов
нашего. столетия; в эпоху известного
переворота, определившего движение
Ирана в сторону установления и за-
крепления власти нынешнего Реза-
шаха Пехлеви. В oro время шла
ожесточенная борьба за первенство
двух классовых сил Ирана — нащио-
нальной, антиимпериалистической
буржуазии, пробовавшей опереться
на народные массы, и’сйлы реакци-
онных иранских’ феодалов. Нацио-
нальная буржуазия была ‹нападаю+
щей стороной и автор «Страпеного
Тегерана» был ее идейным оруженос.
цем. Нужно было сокрушить или по
крайней мере возможно больше’ рас-
шатать: и без того. колеблющиеся
твердыни диктатуры апграфов. И ро-
ман Каземи — особенно в первой
книге, которая только и переведена
За
«Дни» Таха Ayoel- девушкой Moun, сочувствующей и
я ‚ любящей Фероха. Браку противятся
ный Terepaus в пе. Родители девушки, и Ферох пускает:
mm me абы ое Ее:
родители девушки, и Ферох пускает-
ся во Вся тяжкая, лишь бы добить-
ся своего. И вот перед нами тлухие
зереулки Тегерана, его удивитель-
ные хиабаны и. и площа-
ди. Раскрываются заветные двери,
приподымается чадра, разоблачаются
большие и малые тайны ‘иранского
быта... Книга читается с большим ин
тересом, несмотря на плохой язык в
местами наивную композицию, Впро-
чем, насчет языка особенно требова-
тельным к автору быть и нельзя.
Для прозы, стоящей на уровне со-
временной европейской прозы, у
иранцев нет еще языка. Язык клас-
CHICCRAX поэтов для этого мало при-.
тоден, а самостоятельной культуры
прозаического литературного языка
в Ирании, как сказано, нет. Мы про-
щаем автору и его натурализм (мес-
тами совсем беспомощный в худо-
жественном отношений).
Несмотря на’эти недостатки, писа-
тель сумел хорошо показать и He-