К. ФЕДИН
		СИЛА. БРАТСКОЙ APY OKBbI

м. писателей HOrecaasun. B CCCP
	телей Югославии. В ее составе были сербы, хорваты, словенцы,   черногорский поэт Радован Зогович, видный литератор и обще-
черногорцы и македонцы. Возглавлял делегацию заместитель   ственный деятель, переводчик Горького и Маяковского.
	Вечер в Колонном зале
	Вечер югославских и советских писате-
лей, состоявшийся в` Колонном зале Дома
союзов, прошел < большим под’емом. Глу-
бокое и искреннее чувство симпатии К
братской демократической Югославии  на-
итло свое выражение в горячих аплодисмен-
тах; которыми встретил зал лучших аред-
ставителей тогославокой литературы, недав-
них участников освободительного движения
за свободную Югославию.

Вечер открылся вступительным словом
председателя иностранной комиссии ССП
СССР К. Симонова.

— Приятно принимать в своем доме друзей.
Вдвойне приятно принимать в своем доме
старых и верных друзей, — говорит К. Си-
MOHOR.

Сила дружбы опрелеляется не только го-
	дами и не только количеством обоюдно
сказанных хороших слов. Сила дружбы
больше всего определяется испытаниями,
выпавитими на долю этой дружбы; и вер-
ность ее проверяется не хорошими словами,
сказанными в хорошие минуты, а трудными
делами, свершенными в трудные минуты.

В дни сорок первого—сорок второго го-
дов наших югославских друзей отделяли от
‚нас тысячи километров, занятых немцами. В
те дни Белград, казалось, был бесконечно
далеко от Москвы. Но это только казалось,
Ибо демократическая партизанская Югосла-
вия и в те трудные дни была очень близко
от Москвы, от советских людей, ибо никакие
расстояния и никакие испытания не власт-
ны над силой настоящей дружбы.

Я имел счастье в 1944 году быть в Юго-
славии, у югославских партизан. Воспоми-
нания об этом глубоко запали в мою душу
не только потому, что это были храбрые и
самоотверженные люди, но‘еще и потому,
что это были люди очень высокой и стро-
гой морали, высоких душевных качеств и
суровых житейских правил.

Литература демократических стран, дума-
ющих об истинно справедливом будущем
человечества, — это литература подвига,
литература высокой морали и высоких Че-
ловеческих достоинств.

Мы верим в великое будущее народов
демократической федеративной Югославии.
И вместе с тем мы верим в великое буду-
щее их поистине народной литературы. За-
логом тому является рожденная в тяжелые
дни дружба наших государств и наших на-
радов. Залогом тому является то, как зву-
чит в Югославии великое” имя Сталина и
как звучит у нас гордое имя Тито. Залогом
тому является, в- частности, и литература—
боевая, народная, проверенная годами тяже-
лейших испытаний, и ее славные представи-
тели, которых мы имеем честь и радость
приветствовать сегодня здесь, в нашем дей-
ствительно дружеском кругу.

К. Симонов предоставляет слово первому
министру просвещения свободной Словении,
ныне председателю Словенской Скупши-
ны — прозаику, драматургу, критику Ферло
Козак. Затем на трибуне, сменяя друг друга,-
выступают с чтением своих стихов на род-
ном языке сербский поэт и прозаик Чело-
мир Миндерович, черногорские поэты Ду-
Шан Костич и Ралован Зогович.
	Душан КОСТИЧ
	— Что шумишь ты, бор сосновый,
к облакам взбираясь белым,

Что, с грозой померясь, снова
реешься ввысь зеленым телом?
	— Чта же ты несешься, туча,
`Вспенив бурные нотоки,
платье разорвав о. крузи,
улетаешь в край далекий?
	ы
— Что ты, речка, так раздольно
разлилась, бурля, ‘в ущелье

H куда ты гонишь волны

в шумном, радостном веселье?
	Отвечает бор сосновый:

— Гей, то ветер с воли снова
весть принес нам о свободе!
Войско грозное подходит,
войска русское большое,
		Прекрасно звучит на русском языке сти-
	 хотворение Душана Костича «Приход», пе-
	реведенное М. Зенкевичем. Максим Рыль-
ский читает по-украински сербскую -эпиче-
скую песню и свои стихи из югославского
цикла в русском переводе Е. Шумокой.
Н. Тихонов, автор перевода на русский язык
государственного гимна Югославии, знако-
мит аудиторию со своими стихами о Юго-
славии и перевецденным им стихотворением
Радована Зоговича «Письмо с курьером».
С болышой приветственной речью высту:
пил И. Эренбург. $
	Выступают со свойми стихами хорватский
	поэт и критик Марин Франичевич, сербский
поэт Марко Вранешевич, посвятивший одну
из своих поэм советским бойцам, павшим
за освобождение Югославии, молодой ма-
кедонский поэт Славко Яневски. Л. Перво-
майский читает переводы на украинский
язык сербских народных песен, А. Безы-
менский — переводы стихотворений извест-
ного словенского поэта Миле Клопчича,
А. Сурков — переводы стихов Оттона Жу-
панчича, Антона Селишкар и Сречко Косо-
вела.

Впечатлениями о своей поездке в Юго-
славию поделился на вечере Вс, Вишнев-
ский. :

В заключение А. Твардовский прочел от-
рывок из своей поэмы «Дом у дороги».

Вечер югославских и советских писате-
лей закончился концертом.
	Дружеская беседа
в ССП ССС
	Заседание. секретариата Союза писателей
СССР 28 февраля было посвящено беседе
с находящейся в Москве делегацией юго-
славских писателей, взаимному обмену ин-
формацией о жизни и работе писателей
Югославии и СССР, обсуждению предло-
жений, направленных к укреплению друже-
ственных связей. По просьбе югославских
писателей А. Фадеев и другие руководящие
работники ССП CCCP ‘рассказали о
структуре Союза советских писателей, о
методах и формах творческоко руководства
и помощи писателям со стороны ССП, о
материально-бытовом обслуживании  писа-
телей, об авторском праве в СОСР, о рабо-
те издательств художественной литерату-
ры, тиражах книг ит. д.

Директор Гослитиздата Ф. Головенченко
сообщил о готовящихся изданиях произве-
дений югославских писателей.

Большое внимание было уделено вопросу
о переводах произведений югославских пи-
сателей на русский язык.

Отвечая на вопрос А. Фадеева, Радован
Зогович рассказал о развитии югославской
литературы за последние 20—30 лет. Реак-
ционное правительство старой Югославии
всячески стремилось затруднить влияние
демократических идей на югославскую ли-
тературу. В. течение десяти лет — с 1929
по; 1939 год. советская литература была под
запретом, конфисковывались книги М. Горь-
кого, В. Маяковского и других советских
писателей.

— В. настоящее время, — подчеркнул
Р., Зогович, — влияние современной бур-
жуазной литературы Запада на нашу лите-
	к нам спешат бойцы-герои,
на подбор все ‚молодые,

на полбор все удалые,

бой ведя с врагем жестокий,
к нам спешат они с востока!
	` Отвечает громом туча:

‘ise Я плыву к заре румяной,
там восходит солнце рано,
там чуть свет летят в просторы
- среброкрылые моторы,
я спешу к заре румяной,

день приходит долгожданный,
слышен грохот армий грозных,
армий русских краснозвездных!
	И шумит река бурливо:

— Как же не спешить мне к морю,
не разлиться на просторе,

не греметь волной бурливой,
наступает день счастливый!
	ратуру ничтожно. Пародное движение, де-
мократические идеи, энтузиазм строитель:
ства новой Югославии, горячие симпатии
к Советскому Союзу — все это естествен-
но приводит к тому, что взоры наших писа-
телей обращены к советской литературе.
За 1946 год в’Югославии выпущено около
6 миллионов экземпляров советских книг,
в том числе переведены произведения
М. Горького, четыре тома «Гихого Дона»
М. Шолохова, «Разгром» А. Фадеева. Го-
товятся к печати: роман А. Фадеева «Мо-
лодая гвардия», «Капитальный ремонт» и
«Морская душа» Л, Соболева и много дру-
гих произведений советских авторов.
Секретариат Союза советских. писателей
решил организовать переводы и издания
сборников современной югославской поэ-
зии и прозы на языках нафолов шестнадна-
	ти союзных республик СССР. Решено из- 
	дать антологию югославской. литературы.
По предложению ответственного релактора
журнала «Огонек» А. Суркова сборники
произведений современных поэтов-и прозз-
иков Югославии будут изданы в библиотеч-
ке «Огонька»,

Союз советских писателей СССР’ препол-
нес в подарок югославским гостям лучшие
произведения советских писателей, издан-
ные за последнее время,
	Встреча
в клубе
	ПАМЯТИ А. Н. ТОЛСТОГО
	‹ Алэксей  Пиколае-
вич Толстой принад:)
лежит к тем талан-
там, которые не мо-
гут быть позабыты.
Память современника
сохраняет такие та-
ланты, Kak неповто-
римое сочетание жиз.
ценного облика с
творческой силой.
Память истории хра-
ит К ним  призна-
тельность за богат-
ство их наследия,

В литературной его
биографии чрезвы-
чайно важен тот факт,
дто он: начинал свою
работу в пору дека-
данса, модернизма и
пережия. бесспорные
влияния этого. отрав- -
ляющего течения,
но затем отбросил
эти влияния, беспово-
ротно и прочно свя-
зав свою  писатель-
скую судьбу с реа-
лизмом. Это открыло
	‚и облегчило ему воз-
	Вера в жизнь, мечта о ее справедливом
устройстве ради счастья человечества сбли-
жают Алексея Толстого с классическими

нашими писателями XIX века и одновре-
менно ярко наделяют его характерной чер-
той советской литературы. Романтика яв-
	ляется как бы. дыхани ем главных героев
	«Хождения по мукам».
	Великолепно Алексей Толстой сочетал
изображение простого человека с эпиче-
скими картинами народной жизни, скром-
ную мечту о личном счастье с дерзкой меч-
той народа о лучшей доле, о правде; о ве-
	а» амзорилоесь И со временем ещо
больше будет говориться об особой магии
TOICTOBCKOTO дарования, о покоряющей
увлекательности его рассказа. Искусство
писателя, в конце концов, спределяется его
стилем, а стиль—это прежде всего язык. О
языке Алексея Толстого лучше всех ‘ска-
		Обложка книги «Девушка из Кашина».

Дневник и письма юной партизанки

Hast  Константиновой. (Издательство
«Молодая гвардия»).
		можноеть дальнейше.
го перехода к совет-
скому искусству co-
циалистичеокого реа-
лизма,

Чутьем — истинного’
художника и чувст-
вом гражданина Тол-
стой очень скоро раз-
личил, на чьей сторо-
не правда в истори*
ческой борьбе, где за-
рождается и откуца
льется ветер буду-
шею.

В Великую Отечественную войну голос
‘Алексея Толстого был слышен и в Совёт-
ской Армии, и в любом углу нашего отече-
ства, и далеко за его рубежами; Это сде-
лала публицистика Толстого, а то, что он
обратился в годы войны к публицистике, на-
до считать не только фактом литературной
его биографии, но и шагом его граждан-
«кого поведения, Работая необычайно пло-
довито почти во всех литературных жан-
рах, Толстой прежде никогда серьезно He
бралея за перо публициста. Он не любил
статей. Он был слишком поэтом, чтобы
увлечься делом журналиста. Но пришел
Час, когда романист, рассказчик и обая-
тельный сказочник почувствовал, что ему
недостает оружия, которое быстро, дейст-
венно, целеустремленно разило бы врага,
призывало бы волю сограждан к единству
в освободительной борьбе. Толстой увидел,
что таким оружием в его искуснейших ру-
ках может быть статья, и он co всей
страстью отдался новому делу.

Отражалось ли это мужество граждан-
ского поведения Толстого на творческих
силах художника? Да, отражалось. Оно
увеличивало их.

Алексей Толстой, каким его приняла в
свои богатейшие владения история литера-
туры нашего народа, каким мы его знаем,
стал самим собою в советский периол. Кни-
ти его о Заволжье и первые пьесы полны
поэзии, юмора, меткой наблюдательности
u бытовых характеристик. Но широта’ эпи-
ческого дара, талант живописца слова, ис-
кусство монументальное и пышное, — все
эю раскрыто Толстым в трех главных па-
мятниках его труда: в «Петре Первом», в
«Хождении по мукам» и в дилогии об
Иване Грозном. Все они были созданы в
наши дни, Участие в общественной жизни
страны, участие в патриотической военной
работе ве заглушило толстовской музы, &
придало ве голосу полноту, — раздвинуло
з глубину и вверх ее поэтический диапазон.

Работа Алексея Толстого над материа-
лом русской истории имеет важное значе-
ние для советской художественной” литера-
туры. Краски прошлого увлекали худож-
ника не как самоцель.

Как складывался народный характер в
тодины испытаний, когда Русь Ивана IV
отстаивала свое право на Независимость
от Востока и Запада, или когда Русь’ стано-
вилась Россией Петра 1? Вот в каком на-
правлении шли поиски А. Толетого, В жи-
BOM образе человека давних времен худож-
ник показал нам огни России, ‘никогда не
угасавшие.

 
	Советской страны
	Нет такой области творческой деятель*
НОСТИ, в KOTOPOH He проявили бы себя со-
ветские женщины. На каждой фабрике на-
зовут лучших фаботниц, инженеров, на-
чальниц цехов. Мы знаем женщин-дирек-
торов, ведущих крупнейшую  хозяйствен-
ную работу, ученых, труды которых извест-
ны всему миру, лепутатов Верховного Co-
вета, управляющих государством.

В дни Великой Отечественной войны ¢o-
ветские женщины с честью выдержали тя-
желое испытание. В колхозах и на заводах
они работали самоотверженно, ° заменяя
ушедиих в аюмию мужчин. «Навсегла вой-
дут в историю беспримерные трудовые под-
виги советских женщин и нашей славной
молодежи, вынесших на своих плечах ос-
новную тяжесть труда на фабриках и заво=
дах, в колхозах и совхозах» (И. Сталин),

Все участники войны помнят дружинниц,
выносивших раненых из-под опня, женитин-
врачей, бесстрашно работавигих нод снаря-о
дами. Мы знаем Героя Советского Союза
снайпера Людмилу Павлюченко, Героя Со-
ветского Союза Галину Петрову и многих,
многих других.

“Когда фашисты временно оккупировали
часть советской земли и запылало пламя
партизанской войны, тысячи женщин, не
дрогнув перед фапистским. террором, нро-
должали самоотверженную борьбу с вра-
rom. Память народа навсегда сохранит
бессмертные образы Зои Космодемьянской,
Лизы Чайкиной, девушек из подпольной
организации «Молодая гвардия», девушек-
партизанок, бесстрашно боровшихся дб
конна, отдавших жизнь за великое правое
дело.

Образы советских женщин по заслугам
занимают болыное место в нашей литера-
туре. Светлый образ Зои Космодемьянской
воплошен Маргаритой Алигер в поэме
«Зоя». Молодежь < увлечением читает книгу
Н. Бирюкова «Чайка» — о Лизе Чайкиной.
Образы” ‘героических девушек ‘с большой
силой воскрешены Фадеевым в «Молодой
гвардии». Трудно назвать крупное произве-
дение советской литературы, в котором не
нашли бы место образы стойких и муже-
ственных женщин. Вспомним Юлию Дмит-
риевну и Лену Огородникову из повести
В. Пановой «Спутники». Шуру Беляеву из
«Команлира дивизии», Машу Рыжову из
«Ночи полководца» Г. Березко. Много яре-
красных образов создано советской лите-
ратурой, выполняющей свой долг перед
советокой женщиной:

Всем известно, какой огромной силой во
время и после войны стала женшина в де-
ревне. Ее неутомимые руки кормили хлебом
	‘и армию и тыл, она с честью заменила на
колхозных полях мужа, брата, отца. Жен-
щина стала центральной фигурой колхоз-
ной деревни. И сейчас «женщины-крестьян-
ки ведут неустанную борьбу за ликвидацию
тяжелых последствий войны и засухи
1946 года, за дальнейшее укрепление и рас-
ширение общественного хозяйства колхозов,
за обеспечение высоких и устойчивых уро-
жаев на советских полях».
У нас есть повести и рассказы, где тепло
и поэтично. нарисованы отдельные черты
характера, отдельные портреты наших елав-
ных колхозниц. Таков талантливый рассказ
Валентина Овечкина «Нарасковья Макси-
мовна». Смелая, умная, волевая женщина —
председатель колхоза. Она умеет работать
по-новому, для, нее нет непреодолимых пое-
пятствий, не существует слов: «не выйдет,
не умею». Проникновенно и горячо говорит
она о передовых людях созетской деревни:
«У стахановца душа He терпит поскорее
притти к такой жизни, какая нам еше не
снилась. За то кладет он свой силы, чтобы
и нам всем довелось еще о при коммунизме
ПОЖИТЬ... - :
В «Молодой гвардии» А. Фадеева есть
прекрасная фигура колхозницы Марфы —
человека большого ‘ума и горячего сердца.
Марфа не может, не умеет жить вне кол-
хоза, вне тех высоких, одухотворяющих
идей, которые дало ей социалистическое
общество; эти идеи стали ее натурой, вошли
в ее плоть и кровь. ;
«— А скажи ‘прямо: вон у тебя сколько
	детей, — говорит Марфе скрывающийся у
нее большевик-подпольщик, — а ты нас пря-
чешь, — неужто не боишься за себя и за
НИХ?._
	— Не боюсь. Знать буду, за шо пойду на
смерть... Так скажите ж нашим, пусть воны
бьются до конца’ Пусть наши мужья себя
не жалиють!-—говорила она с убежденностью
простой, честной женщины. — Я так ска
жу: може, наш батько, — она сказала «наш
батько» как бы от лица детей своих, имея.
в виду мужа, — може, наш батько и не вер-
нется, може, вин сложит свою ‘голову в
бою; мы будем знать, за що! А коли наша
власть вернется, вона будет отцом моим
детям!».

Какое душевное богатство и сила в этих
словах простой и честной женщины, воспи-
танной ‘нашим советским строем, как высок
и чист ее внутренний мир!

«Пожалуй, нигде в художественной литез
ратуре других стран женщина: не занимает
столь почетного места, как в русской клас-
сической литературе. Сколько в нашей лиз
тературе и в истории нашей страны имен
женщин, показавших высокие образы мо-
рального духа! Но, разумеется, все преды-
дущее бледнеет перед великой эпопеей ны-
нешней войны, перед героизмом и жертвен-
ностью советских женщин, проявляющих
гражданскую доблесть, выдержку при потё-.
ре любимых и энтузиазм в борьбе с такой
силой и, я бы сказал, величественностью,
каких никогда не наблюдалось в прошлом»,
(М. И. Калинин).

Много прекрасных женских образов ©оз-
дано нашими писателями, но долг совет-
ской литературы далеко еще не оплачен,
Наша благородная, самоотверженная жен-
шина должна быть показана в произведени-
ях, достойных ее великой души.
	бооник произведений Н, Лорлкнйанииза
	ТБИЛИСИ. (0т наш. корр.). В грузинском
издательстве «Сабчота мцерали»  («Совет-
ский писатель») вышел посмертный сборник
произведений грузинского классика, прозан-
ка Нико Лордкипанидзе — «Непокорен-
ные». В сборнике помещены эскизы из те-
тралогии «Давид Строитель», рассказы «Не-
покоренные», «Скульптор», -«Возвращение
пленного», «У камина» и воспоминания о пи-
сателях и общественных деятелях Грузии.
	 
	На следующий день югославские гости
встретились < литературной обшествен-
ностью Москвы в Клубе писателей.

А. Фадеев, открывая вечер, сказал:

— У нас в клубе сегодня большой и ра-
достный день: мы приветствуем в нашей
среде дорогих наших друзей — виднейших
писателей Югославии, и в их лице привет-
ствуем передовую демократическую Юго-
славию и весь ее народ. Дружба народов
Советского Союза и народов  Юго-
славии скреплена` не только нашим. общим
славянским происхождением и родственным
языком, но и совместной борьбой за осво-
бождение человечества от фашизма, Наша
‘дружба скреплена кровью, пролитой в этой
борьбе.  

Фердо Козак от имени делегации благо-
дарит за оказанный ей сердечный и искрен-
ний прием и говорит о тех общих государ-
ственных и литературных интересах, кото-
рые об’единяют писателей Югославии и Со-
ветского Союза.

— Следить за жизнью Советского Сою-
за—сказал в своей речи Радован Зогович,
—восторгаться его делами и достижения-
ми, защищать и воспевать их в ноэтических,
вдохновенных словах— мечта и долг каж-
дого писателя Югославии,

Радован Зогович отмечает ценный труд
Николая Тихонова — автора переводов из
югославских поэтов и большюго цикла ори-
гинальных стихов, посвяшенных  Югосла-
вии.

Затем югославские писатели выступили с
чтением своих произведений. Переводы из
югославской поэзии читали П. Антоколь-
ский, Н. Асеев, А. Безыменский, М. Зен-
кевич, В. Луговскей, Дм. Петровский,
М. Рыльский и НЧ Тихонов.
	Неревел с сербекого
Мих ЗЕНКЕВИЧ.
	 
	Ой, поснеть бы мне к Дунаю,
там я русских повстречаю,
пусть мосты они наводят,

по волнам моим проходят!
Наша Сербия воскреснет,
загремит весенней песней...
	— Ой, ты, молодое жито,
ой ты, золото-пшеница,
горе старое изжито,
всюду радость колосится!
	От пожарищ и от крови
не краснеть волнам тяжелым,
вспашут плуги пустошь нови,
пусть по городам и селам
льется жизнь трудом веселым!
	«Русский язык — один из наиболее маги-
ческих языков потому, что он ближе, чем
	все другие европейские языки, к разговор:
	ной речи. В русской литературе были укло-
ны, когда литературный язык уходил от на-
	и недаром так боролся с этим Лев Голетой,
который, ломая все, обнажая правду, доби-
вался вот этой самой магической силы. сло-
ва. Русский язык —это прежде всего Пуш-
кин — нерушимый причал русского языка.
Это Лермонтов, Лев Толстой, Лесков, Че:
хов, Горький».

Перечисление этих имен выражает с
большой точностью художествеиное «кое-
	ло» Алексея Толстого. За языком великой
	плеяды ХГХ века от Пушкина до Горько-
го стоит не только их мастерство, не толь-
ко их эстетика, обнимающая огромный пе-
риод от романтизма до социалистического
реализма, — за языком этих классиков
стоит их отношение к миру. Ряд этих ве-
ликанов заканчивается Максимом Горьким.
Горький любовалоя  жизнеутверждаютщеей
	силой И радостным, оптимистичным, Bece-
	лым таланиом Толстого. Толстой смотрел
	на Горького, Kak на ‘учителя могучего,
властнюго» и высокочеловечного экизне-
утверждения.

©
	На снимке: проект памятника А. Н. Толстому
скульптора Г. \Мотовилова и архитектора
Л. Полякова. Памятник будет сооружен в
Москве на сквере у Нионерских прудов.
	25-летие журнала „Сибирские огни 
	В апреле 1947 года исполняется 20 лет со
дня основания журнала «Сибирские огни».

Копда журнал возник, в Сибири было ма-
ло писателей, А. М. Горький советовал ре-
дакции «привлечь работать побольше моло-
дежи и пригреть ее внимательным, друже-
ким к ней отношением». Этим указанием и
руководствовался журнал. Он ориентиро-
вался на молодых литераторов, выявлял но-
вые таланты и помогал им расти.

За четверть века «Сибирские огни» вы-
двинули целую плеяду талантливых литера-
торов. Первый номер журнала был открыт
повестью начинающей писательницы Л.
Сейфуллиной. В «Сибирских огнях» начали
свой Литературный путь Анна Караваева,
Р. Фраерман, Н. Емельянова, А. Югов,
Е, Пермитин, И, Уткин, Дж. Алтаузен и
другие.

Многие писатели, выросшие в журнале,
Продолжают сотрудничать в «Сибирских ог-
нях». Это новосибирцы — А. Коптелов,
И. Мухачев, А. Смердов, Н. Алексеев,
		К. Урманов, В. Вихлянцев, Е. Стюарт;
А. Герман, Г. Пушкарев, К. Лисовский и
нана —- A. Onbxon: K. белых
	др. иркутяне — А. Ольхон, К. седых,
Г. Марков, И. Молчанов-Сибирский и
Г Кунгуров; красноярцы — С. Сартаков,
	И. Рождественский, Н. Устинович, омичи—
В. Утков, С. Залыгин; барнаульцы — A. Ka-
селева, Н. _ Юдолевич; кузбассовец
Ф. Чиспияков и другие.

В журнале репулярно печатаются произ-
ведения бурятских, якутских, хакасских,
эвенкийских и других писателей.

Лучшие произведения сибирских литера-
торов, напечатанные за четверть века в
журнале, войдут в антологию, которая сей-
час готовится к печати. Антология подве-
дет своеобразный итог творческим  дости-
жениям сибирских писателей.

Готовится сборник  литературно-критиче-
ских статей о творчестве писателей и по-
этов в Сибири. В дни юбилея в Новосибир-
ске будет проведена творческая конферен-
ция писателей, участвующих в журнале.
	Выступление главы делегации югославских писателей Радована Зогович в Коленном зале Дома союзов; — Фото Е. Тиханова.
	ПОРТРАТ

84
	о штурме городских стен войском Магомет-
хана неловко сказано: «Била стены грозная
орда». Царь Ираклий, принимавший непо-
срелственное участие в Крцанисской битве,
в последний момент вырвался из кольца не-
приятельских всадников и, к великой доса-
де раз’яренного Магомет-хана, ускакал в
	Мтиулетию, не дав возможности врагу тор-  
	жествовать. Этот факт, полный трагическо-
го величия, передан Пастернаком несколько
легковесно:

А того уж поминай как звали,

Царский конь был силен и ретив...

Отпечаток книжностио лежит на языке
всёго перевода поэмы, и это уменьшает
ощущение живой тревоги за будущее, со-
ставляющей пафос «Судьбы Грузии».

Как же перевелен «Мерани»?

 Мировая лирика не знает такого буйного,
неукротимого спора с судьбой ни у Лер-
монтова, ни у Байрона, ни у Мицкевича, в
какой вступил с ней автор «Мерани». Это
слово означает «Пегас». Никогла крылатый
конь муз и поэтов не был оседлан столь’ не-
истовым всадииком, не знающим страха и
презирающтим опасности во имя того, чтобы
облегчить путь жизни и борьбы своему  <о-
брату в далеком потомстве. Образ греческой
мифологии в стихотворении грузинского по-
эта, пожалуй, меныше всего олицетворяет
поэтическое вдохновение. Я привожу из
подстрочного перевода строфу восьмую —
главную для понимания стихотворения: \

Вель не бесплодно же пройдет (не булет

THIETHO) это
стремление луши обреченного!
	И путь и димый, протоптанный тобою,
Мерани мой,
	Bee me останется, . Ее
И после меня собрату моему облегчитёя
трудность пути,

И скакун. бесстрашно пронесет его перед

зерной cy...
,

Беззаветное, действенное служение граж-
данскому знамени, ндее — вот смысл ак.
тивного романтического порыва Бараташви-
ли в этом шедевре.

Борис Пастернак не понял этого смысла
«Мерани» и поэтому не сумел передать его
в своем переводе. Наш читатель, который
познакомится с этим стихотворением в пе-
	реводе Пастернака, не уловит его истинного
смысла и красоты и вообще пройдет мимо
этого перевода, как мимо рядового стихо-
творения, недоумевая, почему оно так сла-
ви*ся. Уже подстрочный перевод, не пере-
дающий потрясающей динамики стиха и
смены ритмических волн, доводит до’ созна-
ния грандиозный образ подлинника. Вот
	первая строфа:
	тайну моего сердца!». В «Мерани» Пастер-
нака — «Я к звездам в небе в подданство
впишусь» — типичный «пастернакизм», в
котором слово «подданство», даже по от-
ношению К звездам, является диссонансом
тиганическому желанию всадника расторг-
нуть все оковы судьбы и рока. У Пастерна-
ка получается, что всадник стремится уйти
«к звездам» от земных страстей и борьбы,
в то время как герой Бараташвили по-
лон жаждой борьбы. «Я слаб: но ничего He
значит» — эти слова всадника, внесенные
от себя переводчиком, еще болыше искажа-
ют смысл оригинала, где сказано: «Если до
этих пор не покорился ей (судьбе) — и
впредь не покорится ей всадник твой!».
	Как близок этот дух активности автора
«Мерани» нашему  современнику! И как
чуждо и современности и великому грузин-
сокому поэту признание героя поэмы в сла-
бости, привнесенное Б. Пастернаком.

Переводы поэзии советских народов обо-
гащают русскую поэзию. Идеи и образы
братской музы начинают новую, более ши-
рокую жизнь в русском языке. В наше вре-
мя русский читатель со многими памятника-
ми национальной классики знакомится виер-
вые, и они входят в его сознание, как новые
произведения. Естественно, мы хотим, что-
бы образ переводимого поэта предстал пе-
ред русским читателем неурезанным, пол-
ным, Если считать перевод портретом с ори-
гинала, то мы хотим, чтобы портрет был
прежде всего похож на оригинал, а не Ha
портретиста, чтобы главная мысль творчест-
ва братского поэта была правильно понята
переводчиком.

Говорят, что Пастернак «ушел» от со-
временности в переводы. Но, как видим, и
в этой области литературного творчества,
как и во всякой другой, никуда нельзя уй-
ти от вопросов идейных, от вопросов миро-
воззрения. Признавая плодотворность рабо-
ты Пастернака над переводами Бараташва-
ли, нельзя не видеть, что в переводе глав-
ного произведения Бараташвили Пабтер-
наку не удалось передать самого важ-
ного. Случайно ли это поражение поэта-
переводчика? Нет. Чувство. современности и
высота идейного уровня так же обязатель-
ны для поэта, работающего над переводами,
как и для любого литератора,
	ОРИГИНАЛ И
	Николай Бараташвили
в переводах Бориса Пастернака
		Мы давно не читали новых оригинальных.
	стихов Бориса Пастернака. Как известно, В
Последние годы он работает преимушест-
венно над переводами, в частности, Had Ne-
реводами грузинских поэтов. Дело это, ко-
нечно,, заслуживает уважения. Но если
Кто-нибудь, в том числе сам Пастернак,
Думает, что это дело можно делать по-на-
стоящему, не обладая чувством советской
современности, тот ошибается. Чтобы убе-
Диться в этом, стоит разобраться в перево-
дах произведений Николая Бараташвили,
сделанных Борисом Пастернаком и вышед-
щих в 1946 году (в. библиотеке «Огонек» и
в сборнике «Грузинские поэты» —— изда-
тельство «Советский писатель», 1946).

Николай Бараташвили — великий грузин-
ский поэт-романтик, столетие со дня смерти
Хоторого отмечалось в 1945 году, был со-
временником Лермонтова. Некоторые исто-
WKH литературы называли его «грузинским

ермонтовым». Он умер таким же молодым,
как русский поэт, с которым его сравиива-
ли, В небольшом по 0б’ему литературном
наследии Бараташвили сказались не только
некоторые общие настроения поэзии «миро-
вой скорби», но прежде всего отразилась
реальная действительность Грузии в первые
Е после ве присоединения к Рос-

ИИ.

Бараташвили мучительно переживал ут-
ату национальной свободы и независимости
рузии, Но в то же время он понимал, что
будущее Грузии —= в ее союзе с Россией.
Вэтом духе он и решал вопрос в своей’ зна-
менитой поэме «Судьба Грузии», опередив
«своих современников в понимании перспек-
TBH исторического развития Грузии» *
(П, Шария).

Эти противоречия, порожденные великой
тревогой за национальное бытие своего, На
рода, сообщали лирике Бараташвили ее не-
слыханную напряженность. И недаром ее
вершиной оказалось гениальное стихотворе-

dnt Sites, —o amen
	Из доклада о советской поэзии в 191

г сессии Института мировой литерату
Орького и Союза советских писателей.
Л, Шария, «Великий грузинский
«Шравда» 21/Х 1945 г,
	 ’Мчится, летит без порог и тропинок мой
	. Мерани,
За мной летит, каркая, злоокий черный ворон,
Несись вперед,  Мерани, твоему бегу нет
предела, .
Ис BeTpom смешай мою мысль, мрачно (черно)
волнующуюся! 2
	Последние две строки, напоминающие о
преодолении мрачных предчувствий, связан-
	ных с вороном-—-вестником несчастья, повто-
	ряются еще три раза, как рефрен. Уже одно
это говорит об их важности. Вот та же пер-
вая строфа в переводе Пастернака:

‹
Стрелой ‘несется конь мечты моей.
Вдогонку ворон каркает угрюмо.
	вперед. мой конь, и ни о чем не думай,
Вперед! Все мысли по ветру развей 8,
	эдесь создан совершенно другой, в чем
	нетрудно убедиться, образ. В «Мерани» Ба:  
	раташвили всадник, понукая коня, говорит,
что его «бегу нет предела». В «Мерани»
Пастернака всадник советует коню: «ни о
чем не думай». В «Мерани» Бараташвили
всадник просит коня развеять мысль мрач-
ную. В «Мерани» Пастернака герой говорит:
«все мысли по ветру развей». А так как
перед этим он советовал коню? «ни о чем
не думай», то можно понять последнюю
строку так, что он рекомендует коню: раз-
веять свои «KOHCKHeES мысли.  «Стрелой
несется конь мечты моей» ослабляет образ
подлинника, во-первых, потому, что «стре-
лой несется» — стертая метафора, а, во-вто-
рых, потому, что «конь мечты моей» вносит
расслабляющую созерцательность в отчаян-
ную скачку-полет,

С каждой новой строфой перевода усили-
вается его разноречие с оригиналом. В «Ме-
рани» Бараташвили всадник, желая выра-
зить величественность своей цели, говорит:
«Лишь звездам, спутникам моим, поведаю я
	2. Николай ’Вараташвили «Стихотворения».
Полетромный ‘ ячеревод « грузинекого, Изд-во
«Заря Востока». Тбилиси, 1945, стр. 83,

$ Николай Бараташвийи. Отихотворения. Пе-
реводы Бориса Пастернака. М, «Правда». 1946.
	ние «Мерани», где поэт об’являет воину
	самому року.

Борис Пастернак перевел почти все про-
изведения Бараташвили — с такой полно-
той грузинский поэт еще не был представ-
лен в переводах одного поэта на русском
языке.

Наиболее удались Пастернаку те лириче-
ские стихотворения Бараташвили, в кото-
	рых отразились настроения смятения, пе >
^ниизма как отзвук исторического ‘положе-
	CHMH3Ma, Ба ULoD ON ee ee aay
ния его родины. Образцовыми переводами
можно считать, например, «Таинственный

с we i dni eee
	ОЛД

голов» и «Цвет небесный, синий цвет». По-
слелнее стихотворение, в котором, несмотря
на признание тщеты всего земного, есть ка-
кое-то светлое чувство, несомненно, вой-
дет в русские хрестоматии мировой лирики.

Сюда же можно присоединить переводы
любовной лирики, например, стихотворения
«Екатерине, копда она пела под аккомпане-
мент фортепиано», «Серьга» и ‘другие,

Но в переводах Пастернака перевешивает
одна сторона творчества Бараташвили. Го-
раздо слабее в его переводе упоминавшаяся
уже историческая поэма «Судьба Грузии»,
которая в творчестве Бараташвили и во

Е Зе nm ntithe enn rerio ith
	ee >
всей грузинской поэзии занимает стечь

важное ‘место.
Перевод «Судьбы Грузии» сделан куль-

ие Wav

 
	С ЧЕ НЕ

турно, но холодно, непроникновенно. Как

em S92 POAT)
	A RO
бывает всегда, когда автор чувствует тему
т nua к нему идут слова приблизи-
	  не до конца, K HEMY А
польные. неточные и, значит, неверные. Осо-  

р
fp
		aan

А Ре $

бенно много та

ких неточностей в первой ча-

сти поэмы, В ней описывается знаменитая

раклия с персид-

Крцанисская битва царя И
+ mg ee ete TE TS
	ским шахом под стенами Тбилиси, окончив-
орз днием roveaHn, Благородные:
	воины Ираклия, желая Вора Ри
битвой свою уверенность в победе, говорят о
себе: «Стыд робеть волкам таким матерым»;
	 
	ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА
Ne 10 — 3:
	ии в 1946 году  шаяся
литепатурьт им. ‚ preg
	WOsT#