литературная reserta ГОРЯЧИИ. ПРИВЕТ ПОЭТАМ СОВЕТ татство — это наша социалистиче- ская ролина бескорыстных героев, это новый человек, новые чувства, ото ‘красоты нашей родины — ето наша любовь и Ненависть Вот ботатство, которое я хочу отразить в своей кни- ге, 1 Параллельно овлю в печати на- учно-исследовательскую работу «Де- мократические элементы в турецко- армянской литературе ХХ в,». Гослитиздат сейчае печатае?, сле- дующие мои книги — «На 60-м го- ризонтё», производственный роман из жизни торняков Армении, и «Арме- ния — страна солнпа и радости» НАИРИ ЗАРЬЯН ‚Уже два тода, как я работаю над романом из колхозной жизни. Цель романа — показ становления нового человека в борьбе с остатками кулаче- ства и соботвенническими ‘пережит- ками`в сознании колхозника. Одновременно на материале романа пипгу сценарий для кино. Параллельно с романом работаю нал двумя поэмами, из которых первая на колхозную тему, вторая на тему гражданской войны. Отобразить в по- этической форме майское восстание большевиков и гражланскую войну в Армении -я считаю своей основной целью. t В Эривани печатается мой новый сборник поэм и стихов. На русский язык переведена поэма «Рушанский утес», : ий, ЧЕ, РАБОТАЮТ. АРОЯНСКИЕ ПОЭТЫ о ме СОГОМОН ТАРОНЦИ В 1934 г. Госиздат ССР Армении лапечатал третью книту моих стихов под названием «Летенла веков», в хоторую вошли лирика, легенлы и баллады. В эту же книгу включены переводы из Фирдоуси, Гете, Гейне я Лермонтова, Уже ABA Toma я пи. my большую историческую поэму и перерабатываю одну народную сказ. ^ сейчас я работаю над рядом лирн- ческих стихотворений, посвященных 15-лефию советской „Армении. ВАГАРШАК НОРЕНЦ После первого сезда писателей я сдал в Арменгиа том избранных сти. хотворений и поэм, Вместе е поэтом Гем Сарьяном перевел на армян. ский язык «Книгу пебен» Гейне, В этом тоду исполнилось 15-летие майокого восстания в Армении. На ту тему я написал ряд отихотворе, урген (Лаави ’ ФРАГМЕНТЫ красный ветер i 4, И стало так — Пароходов ползущих громады, Поезда, чьи зрачки напряжены, Вооружились мстительным ядом И зажгли даль вэметенной страны, В ировавом тумане смерти ‘Села, деревни нанизаны. — 0, войны презлющий ветер, В пожаре пляшущие избы: — Ветер! Он полетел на железных крыльях. К северу, югу, востоку. ‘ Ветер злобы и насипья На запад помчал далеко, Со степей налетел ‘он, красный вете С гор, деревень, ‘водопадов. Красный ветер, красный ветер, кра Обернулся в армию, в отряды: — Berepl. Он города и веси кинул друг на Жаждущий крови, злой и пукавый Перемешал он север`с югом, 0, тяжелый сон, кровавый, Он заводы предал смерти, Вызвав н жизни новые заводы: И по фронту танки бродят, Пушек грохот версты мерит: — Ветер!.. С умолкших заводов, е заброшенных пс Собрав сотни тысяч пюдей, _ Эшепонами серыми двинул он На войны кровавый фронт. Деревни и села взяты под копыта, Горят города, вокзалы в огне, И городские сады изрыты, ° И пламя стремится навстречу луне. 0, ветер, ветер, ветер! “ И смерть, и кров, и разруха, _. „В солнце врага мы-встретили, Ba пеплом — его краюха, И серп луны бредит Над трупами до утра, Калеки в пазарете Кричат: Умереть пора! Аэропланов гонка, ^ Пароходы выплевывают яд. И глиняный обломок J Вся жизнь: его, моя. Солнце, прерви движенье, Враги и тебя поразят, — Ты — покорное пули вращенье Для них, когда жизнь — an! Хайда, хайда! Хайда, хайда! — Русский полковник, блондин, Шинель надень, прохвост! Война — пустой вопрос?! Ты не один В сверканьи эполет: С тобой дашнаки, хмбапет, * В Зактизе в этом ду выходит сборник MORX стихов на’ русском языБе. ГЕГАМ САРЬЯН В течение последнего года я напи- сал ряд лирических стихотворений и поэм, которые печатались в периоди- ческой печати Армении. Только что я окончил поэму «Ирани» из пер- сидской жизни, Поэма напечатана В последнем номере журналь «Хорур- лаин Граканутюн». В’ 1934 г, © поэ- tom Barapmax Hopennom Mn вместе перевели на армянский язык «Книгу песен» Генриха Гейне, В ближайшее время в Арменгизе выходит сборник моих стихотворений и -позм. В на- стоящее время я работаю над поэмой о гражданской войне в Армении. ] АЛАЗАН Закончив производственный роман «На 60-м горизонте» сейчас я рабо- таю` нал новым сборником стихов, который называетса «Богатство», Бо. Нин. Собирая материал я побывал в центре восстания — Ленинакане. Кроме того, в этом Коду<и перевел ряд проиаведений М. Лермонтова, В. Брюсова, Н. Тихонова и др. Осенью это гола исполнится 15-летие советизации Армении, Пе. редо мной, как и перед всеми ар- мянокими писателями, стоит трудная, но благодарная задача — дать но- вые произведения высокого идейного и художественного качества Для это- № наша грандиозная действитель- HOCTh дает колоссальный материал. Армянская же вековая культура и литература дают неисчерпаемые сред- ства для художественного выполне- ния этих задач. Я сейчас работаю одновременно над двумя поэмами — одна посвящена Севан-зангинскому каскаду. другая — эпохе империали- бань м. стической войны в турецкой. `Арме- НИИ к Hanon МЕЧЕТИ Пред старцем воскресают вновь Мечети гулкие, и верных прино шенья, И хмель, и: песни, и’ любовь. ь Припоминает он и пери светлокожих, С наивным бешенством страстей, И наслаждения, и трепет паск, похожих На эсплоски утренних пучей, И мнит, sro exons судьба на блещущем рассвет о об’ятьям предала Henacurumue, сверкающие эти И воспаленные тела, Но станы гибкие, что вьет неутомимо В тумане белом борода, Вновь извиваются и ускользают мимо, Уничтожаясь навсегда... И вемемлет за стеной он врзывам ураганным И мнит, мгновенье бездыхан, Что вновь, изогнутым блистая ятаганом, Вступает в город грозный хан. Как будто еновь на миг воскреспи меч и пламя: Жан Мохамед, Гэсан-Сардар, Aono ass a Под небо куполом, в попдневный зной нагретым, Взлетает Ииняя мечеть, Карабкается вверх: неверным минаретом, Грозя о камни загреметь. Там звери, черелным подобные орбитам, И келья с кельею вдвоем — Тысячелетие, подпертое разбитым ` И ненадежным костылем, _ Деревья древние грустят там пегковейно, ` Там жизнь — томпение одно, ] И медленна струя бессонного бас сейна, Чье камнем выложено дна. И коронованной тенистою главою, Не пропускающей лучей, ‚ Стволы хранят ещв затишье вековое Агонизирующих дней, А во дворе бассейн в истоме оттоманьей, И смертноликяе во мгле Зевают тягостно и тянут, как_в тумане, , Зповеще-душный наргиле. ^ Вот без язын, среди других снеж нобородых, Мулла ‘разпегся, престареп.., Оя молит все ещё о несмольких восходах, —} Хоть взор его завечерел : 5 Иу могилы шаг спабеющий замедлив, С житейсной лестницы своей На пройденный свой путь он смотрит, неприветлив, На все сто двадцать стуленей. Рукой пергаментной чуть движет этот прадед... Окостенелая рука В раздумьм бороду. серебряную гпадит, ` К ней прикасается слегка, . И в мрачных сумерках вечернего виденья топтанных в своей человечности, не- ‚ла, — она не любит pecny смотря на свое блестящее внешнее Впрочем, можно ли основаль. торжество, с «Вино — добрым жителям Сакки, & вода — жителям Пармы... в безум- ном восторте повторяет прекрасная герцогиня после TOTO, Kan ей. уда. лось ‘вырвать своего Фабрицио из когтей Рануция ‘TV, устроив фанта- стический побег. Не елучайно сделал. Стендаль ре-, волюциюнным образом своего прожз- ведения герцогиню Сен-Северино, И, осеня страну тяжелыми крылами, Несут ей висепицу в дар. , Бпеднеет пия его, как бы запитый воском... Уйти пытаясь от судьбы, Он хочет на врага ударить с верным войском «Под грохот пушечной пальбы, Но навзничь падает, как жалкая руина, Угрюмый выпятив кадык, И только борода взевается, стру има Becenun ветром молодых. Перевеп с армянского ве заврьян — Да здравствует желтый двуглавый ` орел! — Знамен российских шелк! — Боже, царя.. — Наша родин — Бей немцев! Хайда, хайда! Хайда, хайда! Шагайте, за ротой рота! Трещат пулеметы. Чагайте к Карпатам! Одежда в заплатах, Шагайте к Эрзруму! Мыспи угрюмы OK Битлису и Мушу А Вану шагай! Не от-ста-вай! _ Отрывок. — Ведут, отец!.. На Битлис. уман онутал Масис, Тяжелы дороги, Горя много. Прощай, сестра! Разлука — остра! Прощай, родное село, Снегом тебя замепо, Ты, бабушка, п Внука вспоминай. Что делать? Я Приказ — и пошел воевать, Родимый разгромлен ‚очаг, „пушански утес“ „ утра в лесу динамит стал грохать и греметь. В доме Сантроса стена дрожит за прочность свою. На четвереньках удрал из-под деревьев медведь. Хворост собирая, бедняк молвил: — Уже не боюсы Вверх полетели куски, белого мрамора дробь, В воздухе вихрем кружась м рассыйаясь кругом. Гимном победе людей над дикой глушью чащоб К вершинам гор понеслось эхо, как радостный гром Эхо кругом понеслось, всюду проникло оно, Вниз, где в ущельях темно, вверх, где сияет утес, В селах окрестных гремит, громким восторгом попно, Вести разносит о том, что солнце жизни зажглось. Сиднем сидевших крестьян, около низких домов Тихо куривших табак, свой гуласар-самосад, Подняп, заставил вскочить < взрывов грохочущих зов, К песу направили все быстрый, стремительный взгляд, — Это, — кричат, — Горпромстрой И в пес работать т соком труда напипась. взялись за лом и кирку, теперь дорога нашлась! вдапь растянувшись в пути. мрамор белее, чем снег. Bb, сено и хлеб захватив. скрип нагруженных телег, — вот, где наука видна! — к заданьям техники строг, словно куски полотна. Свет померкнул Что делать? Я. Что делать? Я — царский солдат, Я должен итти умирать... умирать, окутал фронт, Упрямый дым Предатели-танки ползут. потрясен, И воздух гулом И газы, притаясь, плывут. Вот пуля звонкая летит И — прямо в грудь Сако, И не понять его на вид: Кан ранен он: легко? Вот встал и вновь упал затем попал? зачем?. перед ним; мать. удто мглы а идет, поет: Родной он спышит голос: — Зачем сюда И небо раскололось, Деревня встапа Вот тесто месит И мельница крылом с! Его спешит встречать, `Колосья в полё тяжелы, Танцуют тасны чорс, 3 Из-за пегчайшей буд? Он видит шепк волос. Вот девушка с Печалпи песенку — Убился мой жених в бою, О нем я песенку слою... Он упыбнулся... замер dH. Смерть наступила... дралея фронт, К ‘чему вдыхать Лить кровь свою и братскую?.. Мы эту бойню превратим : Начальник дашнансной дружины. * Народное название г. Арарат, \ танец; буквально; четырнадцать, Примечание переводчика, город леса охватит сетью советских дорог. Поднял в песу динамит гул громовых гопосов, Дрожит От страха Сантрос. В песу трясутся дубы. Победой юной звенит речь комсомольца Васо. Горным -работником стал. тот, кто крестьянином был. И те, что бежали прочь, прятались в тень своих ям, Вырвались, словно войско из тесных окопов в бой, В копях ‘работа кипит, кругом по бпижним горам Девушки звонко поют, в лесу собравшись гурьбой. В песне их радость и свет будущей жизни звучат, В песне лоется у них про молодых горняков И: про влюбившихся в них юных колхозных дивчат, С песней обирают они множество диких плодов, Яблок и груш урожай там собирают они, ны шиповник берут — пподосушильня их ждет. озже, зимою, пурга белым хвостом зазвенит, Девушки в город пойдут — ждет их консервный завод. о УЕ. Ее, Mar тирос арен. «Земляный рабо ы СЕГО ВЕЧЕР. ВРШЯЯСВОИ ПОЭЗИЯ на вечере с докладом. Армянские поэты будут читать свои. стихи. Поз- ты Антокольский, Б. „Пастернак, В. Луговской, M. Светлов прочтут свои переводы армянской поэзии, Выступят народный артист реслу- блики Качалов, Сурен, Ночарян_и др. Поэты Армении выступят на вече- pax крупных заводов. Москвы. В До- ме культуры Армении большой ве- чер армянской поэзии состоится 12 мая. `Сегодня под председательством т, Кирпотина состоится встреча пучших армянских поэтов с поэтами Москвы и Ленинграда, Поэты ГУРГЕН МААРИ, НАИРИ ЗАРЬЯН, АЛАЗАН, ВАГАРШАК, НОРЕНЦ, ГЕСАРЬЯН, С. ТАРОНЦИ, С. ВАГУНИ уже 8 мая были в Мо- скве. _ : Председатель: ССП Армении Д. СИ- МОНЯН и поэт АЗАТ ВШТУНИ при: ехали вчера, С. Симонян выступит военный дым, В пожар войны FPaMAANCKOR!.. И стапо так! С армянского перевел АЛЕКСАНДР ЧАЧИКОВ. В следующем номере «Лит. тазета» посвятит армянской поэзии TOROCY. встулающую в тесный братский союз с Ферранте Памла, тениальным поэ- том, бедняком, презирающим блага буржуазного света, бесстрашным три- буном революции, скрывающимея среди масс ‘от тятотеющего над ним заочното смертного приговора. В выборе тероев романа уже зак- лючен бунт против буржуазной дей- №. a < Я ствительности. Стендаль не прием- лет грязного стяжательства своей эпохи, однообразия серых будничных дней лицемерной трусливой развра- щенности. Италия ему милее Франции как раз вследствие своей капиталисти- ческой отсталости, делающей совре- менного ему итальянца человечнее, ярче, богаче и разнообразнее в ето внутренней жизни, чем его соотечест- венников. «К чему было наделять их (героев романа), — иронически обра- щается он к французокому общест» ву, — высокой добродетелью и изя- ществом, свойственными французам, которые любят деньги больше всете на свете и никогда не грешат во имя ненависти и любви?» Наиболее полное и пелостное, са- мое свободное воплощение капита- лизма и буржуазной демократии в заокеанской республике, тогда еще мерцавшей народным массам Евро- пы некоей обетованной землей, ка- жется Стендалю венцом торжествую- щей буржуазной ограниченности. Ко- тда Фабрицио задумал «отправиться в Нью-Йорк, стать гражданином и солдатом республиканской Америки», то он услышал предостерегающие слова герцогини: «Как ты заблужда- епться... для тебя начнется Ta же жизнь по кофейням, но лишенная изящества, без музыки, без любви... Она. рассказала ему о культе бога и доллара...» (стр. 126). - Стендаль видел, что! в капитали- стическом строе республика, демо- кратия только обманчивая вывеска, форма, прячущая под обольститель- ной видимостью евои подлинные чер- ты, жестокие и безобразные. «Я ска- зал себе, — пишет герцогине вожль народного восстания Франческо: Пал. ла, — она не любит республики... Впрочем, можно ли основаль ‘респуб: лику, когда нет республиканцев? Че- рез полгода я обойду пешком 2 © микроскопом в руках маленькие 1о- родки Америки и увижу, должен ли я еще любить единственную сопер- ницу, которую вы имеете в моем серд- Це» (стр. 82). Можно ли сомневаться, что, обойдя «с микроскопом в руках» самодоволь- нык и прелириимчивых деловых лю. поэт с ужасом и омерзением OTE нулся бы от правды буржуазных от» ношений, в отличие от Европы, ве прикрытых иллюзиями дазно мину8- ших времен. Куда же итти? «Парм- ский монастырь» датирован 1839 го- дом. За девять лет. до 1848 г. вотах призрак зреющей революции. Но творческая мысль Стендаля обраще- на назад, в прошлое раннего кали» тализма. В старинных итальянских хрониках ищет Стендаль образных форм для картины своего общества, разрезанного классовыми противоре- чиями. Колорит Возрождения, проступаю- щий на страницах «Пармекого монз- стыря», дал повод некоторым ври- тикам об’явить романтическим про- изведением этот ультрареалистнчее» кий роман. В. Г. Реизов в своем предисловии, в общем тщательно и добросовестно собравший и изучивший материалы к <Пармокому монастырю», переоце- нивает значение итальянских хро- ник, & также местных виечатлений автора — для идеи и образов рома- на. Хроники навевают на Стендаля мысли об иных героических време- нах. Двор ленскоте герцога, может быть, дает ему повод изобразить ре. акционный фасад буржуазного зла- ния на примере вымышленного парм- ского княжества Но дело не в этом. Главное в «Пармском монастыре» то, что буржуазия показана как раз- латающийся общественный класс. Кто идет ей на смену и зачем? Стендаль этого еще не знает. О волюционном трепете своей эпохи ой рассказал как о молитве некоему не- ведомому богу. Равным образом нель- зя преувеличивать портретность в ри» сунке Рануция Г’ со всем его пра- вительством, как делает автор пре- дисловия. Разве не высказывает про» тивоположное этому Бальзак в своем замечании, почтительно цитируемом тем же предисловием: «Он (Стендаль — Ю. ©.) написал «Современного государя», книту, которую написал бы Макиавелли, если бы, изтнанный 1) Италии, он жил в хх веке» (стр. 18). ay «Вино—жителям Сакки, вода-—жи- телям Пармы»— слова герцогини Се- верино можно отнести к самому Стендалю, Против буржуаэной дей’ ствительности он направил оружне уничтожающей, леденящей иронии. Свои революционные образы он це- чально сжигает в отие их страстей. Трагические тени Возрождения ко- лышалоя над погребальным ects Ю. СПАССКИЙ. лась гроза. Романтика ее любви-к Жюльену соединялась у нее с острым романтическим предвкушением вели: ких потрясений общества. Но это, од- нахо; не больше, чем намек, остав» шийся нераскрытым. He to 8 «Пармском монастыре». Герцогиня Сен-Северино ‘становится во имя своей разбитой любви, во имя своей индивидуальности, истерзачной самодержавной тиренией Рануция ГУ, настоящей львицей восстания, смертельным врахом своего владе- тельного государя. От светской курти- занки ее отличает ее рыцарское бес- корыстие, от придворной аристократ- ки — ее ироническое презрение к окружающим ее знатным тупицам. Какими ясными и простыми краска- ‘ми написал Стендаль ее волнующий образ, не перестающий возбуждать симпатию читателя. Распад аристократической пародии, инсценированной реставрацией, все» то явственнее проступает, в том, что из ев рядов вырывается искра мя- тежного пламени, зажитающего мас- сы. Мы, конечно, знаем, что истори- чески это было не так. Художествен- ная правда Стендаля не совпадает с исторической правдой. В терцогине Сен-Северино он отразил неустойчи- вые, туманные, волнующиеся черты своей напряженной эпохи, наполнен- ной революционными взрывами, Романтизм образа воплощает ро- мантическое настроение тогдалиних людей. На протяжении повествова- ния совершается превралцение холод- ного аналитического летописца, даже для трагедии Ватерлоо не нашедшето У себя никаких красок, кроме иро- нии и трезвого освещения прозаичес- кой изнанки войны, в певца пла- менной любви, расцветающей peso- люционной страстью свободы. Насмешливый, презирающий своих современников, по видимости безуча- стный в ним. наблюдатель, на послед- них страницах романа предстает пе- ред нами как пылкий поэт. Читатель скорбит вместе с ним о гибели тер- цогини и Фабрицио, надломившихея под! бременем житейской стихии, р8%. К ХАРАКТ ЕРИСТИКЕ ТВОРЧЕСТВА СТЕНДАЛЯ татки. Стендаль показывает, © какой внутренней необходимостью превра- шается в мрачный, трагический та- Hem мертвецов (danse macabre) дворцовый менуэт` аристократичес- ких призраков, восставших из да лекото` прошлого. Ведь у них в руках не призрачное, но настоящее оружие, не фантастические войны, но солда- ты из тела и крови, не карточные домики, но каменные крепости с не- проницаемой толщью сотен, хранящих в. себе вопли истязуемых живых лю- дей. В их руках — оружие общест- венного мнения, нечаль, отмеченная видимостью независимой критики, церковные проповеди, исторгающие слезы у народа, фальшь и надува- тельство, отражающие различные ин- тересы „отдельных клик, выступаю- щих в качестве политических пар- Tait. Стендаль рассказал о печальной участи современной ему буржуазной Европы, осуществлявшей капитализм, увенчанный аристократическим fep- бом. Подмостки аристократического представления были сооружены на человеческих костях. п; В отличие от «Красного и черного», выражающего собой мятежное недо- вольство честолюбивого и талантли- вото креотьянского сына не аристо- кратической шелухой реставрации, но самым еб буржуазным ядром, отвра- тительным в своем свирепом однооб- разии, грязным и тусклым в своем будничном торгалиестве, героями бун- та против «священного» маскарада своего времени, Стендаль в «Пармс- ком монастыре» сделал отщепенцев аристократии, протягивающих в лице герцотини- Сен-Северино руку ‘союза народному певцу революции, _ Характерно, что не из буржуазных Крутов, не из «приличного» общества исходит бунтарский протест против псевдоаристократичесвих оргий, Бла- гонамеренные буржуа Стендаля прев- расно уживаются с мошенниками и отравителями в золоченых мундирах и орденских звездах. Празда, уже и в «Красном и черном» маркиза Марга- рита де ла Моль готова. была бы бро- ситься велед в& Жюльеном Сорелем в нетов революции, если бы. разрази; ных фитур, облеченных в/ расшитые золотом мундиры века Людовика XEV, co шнагами сбожу, в ивлятах © перьями. Они сами не уверены в том, что они действительно существуют как власть, как политическая форма, оберетающая соботвенность, тосподот- вующзая над буржуазией и крестьян- ством, Их действительность им кд- жется сном, и они уже заранее ви- ART ©30в близкое пробуждение в проклятой явобинской республике. Скряжничество, грабеж тосударствен- ной казны, неожиданно вернувшей> ся в их руки, методически сумасшед- Man, бесомыеленная игра в этикет, наука дворцового церемониала, изу- чаемая с педантской важностью — все эти черты аристовратических ма- некенов реставрации воплощены в марвизах H герпотах, в придворных кавалерах и гофмейстерских дамах, составлявших несуществующий двор несуществовавтего при жизни Стен+ даля герцогства Пармекого (после па- дения императора ето отдали во вла- дение бывшей императрице, жене Налюлеона 1, Марии Луизе). В центре этого мирка, пародирую- щего блестящий двор божески само- уверенного легендарного «короля солнца», высится законченная в сво- ей равнодушной злобиости личность владетельного князя Рануция Эрн- ста Г\/, отпрыска знаменитых италь- яноких потентатов Фарнезе, вернув- шегося на свой законный престол по, Cie TOTO, Kak вошел в свои берега поток ревофоций -и войн. Рануций ГИ разыгрывает роль самодержавно- го тирана прошлых веков так же, как разытрывают роль желанных кава- леров и обольстительных дам его вы- родившиеся захолустные дворянчи- ки и одворяненные им разбойники, убийцы, люди темного прошлого, Именно они — эти люди «страха и упрека» в ртой зловещей комедиант- ской итре состоят на’ амплуа комеди: автов, судей, тюремлщиков, почтен: ных и почетных елуг государства, Злая насметика рока, над обществом в том, чо у этой опереточной, нас- квозь маскарадной тирании имеется совершенно реальная, определенная задача — сдерживать напор народно- ‚ 0 затиска, время от времени проры, вазинеося свазь гобударстрециые-ро- самом деле возведенное ими полити» цеское сооружение было не плотиной против дьявольского духа нового вре- мени, во его реакционным, буднич- ным выразителем. Дьявольский дух сбросил ©’ себя ‘свою революционную. маску бозбожной человечности и. счастливой свободы. Он предетал в своем настоящем виде, как дух, нуж- дающийся в «порядке», в опокойют- вии общества, в покорности народа, направляемого твердой и властной рукой. Не беда; если эта рука поя- вится, затянутая в придворные дво: рянские перчатки. Не беда ‚если дья- вольский дух заставит служить ce- бе черную рать в аббатоких и мона- шеских рясах. И монашеская ряса и дворянекая шпата хорошти, котда они «лужат делу его величества капита- ла; разве не завоевывают они ему колониальные миры порохом и еван- телием, ‘не обеспечивают переплавку крестьянохва в наемную рабочую ар- мию? Правда, они обходятся капи- талу недешево. Но ведь-еше накану- не революции мудрый И. Бентам предостерегал от преувеличенных на- дежд на счастье, На земле нет ничего соверитенного. Призрачность, маскарадность, обман- чивость гальваниезированных после революции феодальных сил, постав- ленных на колени, но не уничтожен- ных, выразились в произведениях Стендаля как одна 13 ‘ето главных тем. В отличие от Бальзака, пытаю- щетося ‘лечить капиталистический не- дут перковно-аристократическими снадобъями, Стендаль, наоборот, об- виняет капитализм за то, что он фе-, олальных мертвевов заставил танцо-/ вать пляски живых, Живые экепо- „наты своей дворянской «Лавки древ. ностей» Бальзак олегически нарисо- pad в процессе их перемалывания между колесами капиталистической машины, Стендаль наряду с этим по- казывает все злодейство аристокра- тических первенцев буржузаного строя, сидящих на буржуазной цепи. «Пармсвий монастырь» — трагико- мелия эристократизма, волею истори» ческих судеб вынужденного прояв» лять себя в качестве господствующей силы бессилия В’ сумрачной мтло Вместе с «Красным и черным» армевий монастырь» входит в влас-_ сическое наследство западной лите» ратуры прошлого века, И сущность реалистического творчества Стенда- ля, и своеобразие ето реалистичнооти, и 66 истоки от разума, от политичес- ких ‘вкусов автора и, наконец, ее ро- Уантический колорит замечатлелись в «Пармеком монастыре», представ- ляющем замечательный литератур- ный памятник энохи. «Пармекий м0. настырь» мот бы быть одним из двух- трех романов, пощаженных Евгением егнным, ибо, как товорнт Пуш: БИН: в них отразился век, И современный человек Изображен довольно верно С сто безнразетвенной душой, Себялюбивой и сухой, Мечтанью преданной безмерно... ‚ Налисанный больше двадцати дет Спустя после Ватерлоо, незадолго до смерти автора, роман однако испол- ен дыхания ето юных дней, котда Вместе с крушением `цезаристской империи потускнела страстная repo- ика рождения буржуазного общества, ы уступить место прозаическому Жадувательству биржи и торговых Еонтор. Между тордой, непреклонной молодостью буржуазной революции, выававшей на историческую сцену Народ, и между отраниченной, пош- JOR, лицемерно-коварной действитель- HOCTL капитализма легла пропасть, Автор «Пармекого монастыря» выра”! Зил в своих романах не только рад» чарованную мечтательность людей Reero BpemeHH, но и их сухой, рах- четдивый ум, отравленный ядом сом- нения, холодный, «насмешливо гля- Девший на жизнь» глазами пушкин- ского демона. «Напудренным мозгам» Леятелей Священного союза, `может „ веерьез мнилось, ‚что ови ре “Таврируют алтари средневековых 60, › & ржавым рыцарсвим доспехам Aft первенствующее ‘место. На У «Стендаль, Собрание. сочинений, т. И,