литературна В пятом томе задуманного изда- ния «ДВЕ ПЯТИЛЕТКИ» предпопага- атся Дать материал, посвященный БУДУЩЕМУ нашей. страны и, воз: ножно, социалистическому будущему Европы: Перед участниками этого то- ма поставлена задача чрезвычайно важная И глубоко интересная, ‘но, од. новременно, и весьма трудная, Нашу литературу, — до- и поелеок- тябрьскую — жанр «фантастических» произведений почти никак не увле- кал, Причины такого бесстрастного отношения, конечно, разные, но’ ре- вультат, к сожалению, почти -одина- ков и для литературы дореволюцион ной и для нашей, советской, чек В свое время, говоря 0 возможном. показе будущего, В. В. Воровский` вы- скавал следующую мысль: «В то вре- ия, — писал он, — как омелая мысль еного позволяет ему рисовать более или менее вероятные картины буду- щего, у художника, этого властелина фантазии, опускаются бессильно руки перед подобной задачей: в его творче: ском арсенале нет элементов этом ‚‚ будущего, ‘ибо их нет в настоящем, а \\ его пеихика- подготовлена только для У восприятия настоящего. Возьмите лю- бой «роман», — продолжал тов. Во- ровский, — изображающий будущее общество, разве это не беспомощная и жалкая подделка под научный про. 1108? Думается, что если прав был наш критик, называя «беспомощной и жалкой подделкой» попытки отече- ственных авторов заглянуть в буду- щее, то уж весьма суров и совсем несправедлив ето приговор в адрес иностранных писателей. В самом де- ле, писательские мечтания, например, о технике будущего часто претворя- лись потом в действительность, — зепомним хотя бы романы Жюль Вер- на, Г. Уэллса, частично — Беллами и др. Эти литературные произведения служили и служат блестящей иллю- страцией того, как «свежее» калитали: стическое общество в период творчес- кого расцвета стремилось расширить свои производственно - технические возможности, чтобы при помощи их быстрей и лучше завоевать весь мир. _ Но в одном (и в этом—тглавное) безусловно прав был В, В. Воровский: для того, чтобы интересно и убеди- тельно написать о будущем, . всегда «интригующем» человека, необходи- м0, чтобы в настоящем уже заключа- лись реальные элементы трядущего, чтобы, фантазируя,.. писатель смог правильно увидеть, понять и продол= жить настоящее в направлении его мавных, ведущих тенденций разви- THA, Пути и цель социалистического o6- щества не требуют уже догадок и бес». почвенных «домыслов» со стороны со- ветского писателя: он уже живет в стране растущего социализма, и про- грамма жизни этого общества стано- зитоя программой и его`личной жиз- ки. Так зачеркивается индивидуа- изм луховный фабрикат мира дву- HOMMX хищников — во имя подлинной свободы индивидуальности. Пусть будет в данном случае по Воровско- му: психика советских художников подготовлена для восприятия нашего настоящего, — этого уже достаточно, чтобы «разтадывать» будущее! У нас, современников, есть право. на фантазию в неизмеримо большей сте- ’ пени, чем у всех утопистов преды- дущих времен и социальных поколе- ний: фантазируя, мы не. отрицаем ре- альных фактов окружающей нас жиз- Hi, He-IPOTHBOCTOHM их силе в этом случае, не «донкихотетвуем», а Ут- верждаем еще лишний раз правду пней жизни и ее закономерности. 90 — главное, что может и долж- но отличать наши произведения о бу- ущем от предыдущих литературных HOMHTOR. Фантазировали а утопи: ты ХУ—Х[Х веков — Томас, Мор, Кампанелла, Сен-Симон, замечатель- ный Фурье, Роберт Оуэн и др. В чем была беда их? Они, эти классики утопязма, строили, каждый по-своему, умственную модель организации, не- «Шекспир ме жертвует дей- ствительностью своим любимым идеям». БЕЛИНСКИЙ. Я газета Е. ИХ ПРО SMEG, PETRY ИОШИЕРА «КРАСНОЙ ВИ» И «ОКТЯБРЬ черты социалистического реализма. Творческая ‘фантазия писателя («пун- ктир»), заинтересовавшись типичес- ким в нашей действительности, долж- на продолжить ее, развить, стараясь ответить на ряд вопросов, которые могут возникнуть у нас, совремевни- В третьем номере «Красной нови» начат печатанием роман Константина Шубина «Третий фронт». Опублико- ванная часть романа показывает выс- шую школу накануне первой пяти- летки. Расслоение в среде. профеосу- ры, рост пролетарской интеллиген- ции ‘— вот узловые линии романа, насколько это можно судить по той незначительной части, которая ony6- ликована. Роман обещает быть инте- ресным и свежим: В третьем же но- мере продолжается печатанием роман Бергельсона «У Днепра» и закончил: ся печатанием роман Пэрл Бак: «Сы- новЬя». Напечатание этого романа можло поставить в заслугу редакции журнала. Американская писательни: ца, долго изучавшая Китай, дала в своих романах, вопреки своей класоо- вой ограниченности, ‘реалистическую картину жизни Центрального Китая. Без боязни впасть в преувеличение, можно сказать, что ромапы Пэрл Бак облегчают ‘понимание современного Китая, Оставляя в’ тени’ утнетенные классы, автор дает великолепное представление о сущности и истоках джентрийско-кулацкой контрреволю- ции. Образы сыновей китайского ку- лака Ван Луна нарисованы писатель- ницей с большим умением и вкусом. Но из всех трех сыновей (Ван: старший — «помещик» — Ван-ку- пец) наиболее удался образ тенера- ла Вана-млалшего, который изобра- жен как честный вояка, помышляю- щий, правда, довольно откровенно только о собственной карьере, но не порвавший еще окончательно своей связи в наролом. Этот несколько подчеркнутый об’ективизм мешает автору воекрыть всю глубину проти- воречий китайской действительности и видеть подлинное значение изобра- жаемых явлений. В этом отношении налечатанные в этом же номере маленькие дальне- восточные рассказы Лапина и Хац- ревина «Пассажиры» и «Мальчик», из которых второй печатался в несколь- ко сокращенном виде в «Правде», по сравнению с романом Пэрл Бак пред- стазляют вое преимущества подлин- но-советского писателя. Авторы mu- роко известных ‘нашему читателю дальневосточных рассказов без вся- кого публицистического «нажима» дают. глубокое изображение класосо- вых противоречий, выраженное в мастерски нарисованных образах, на- рисованных порой — несколькими штрихами, крепко связанных в про- м, казалось бы, но напряженном сюжете; Попытка создания новеллы-миниа- тюры сама по себе любопытна. За внешней оригинальностью этих но- велл у Е. Зозули из цикла «Тысяча» Зло отдает ладаном, a добро — дерь* мом». Но растерянный, одинокий Роллан, ‘не знавитий еще, на кого опереться в борьбе за мировое отече- ство Человека, начинает уже пони- мать, что на фоне растущего озвере- ния ‘растет. сознание. «пролетариата армии», что. враг не по ту’ сторону окопов, а в тылу, близком и дальнем, в лице командного состава и господ- ствующих классов. В трех главах романа Vimsennona «Солнечный город», которые напеча- таны в третьем номере, заметно неко- торое побледнение красок. Интересен рассказ Гулдимова «Па- чальник Ваненко» (о начальнике же- лезной дороги) и Анлора Габора — «Прощание» — о подпольной борь- бе коммунистической партии Герма- нии и зверской расправе фашистов над лучшими людьми рабочего клас- са. Из художественного материала не обходимо отметить еще пьесу Будан- цева «Коллекция медных монет», да- ющую картину тупика и разложения задержавшейся на позициях буржу- азной индивидуалистической иде- ологии незначительной та интел- литенции. Задуманная „интересно, как сатира на «запозлалых», пьеса не свободна от некоторой робости в обрисовке основных персонажей. Непонятно, зачем понадобилось авто ру нарушать цельность образа хищ- нического комбинатора Ганьки, кото- рый по-своему правильно определил свою‘ идеологию: «хочешьс жить — дави других» и разжижать ero Tpy- сливым Восклицанием: «Всё. устои рушим», которое он произносит с ужасом? ре В-биографическом очерке’ И. Кутя- нова, выступающего в романе Фур- манова под именем комбрига Еланя, читатель найдет богатые фактические сведения о Чапаеве, образ которого дан автором сквозь призму прошед- `’пгях лет и немного не так ках д Интересен очерк И. Разина «Пере- плавка людей> — о росте. совхозных кадров под руководотвом политотде- лов. Несколько сухой по языку, очерк отличается смелостью в постановке вопроса выращивания людей. Автор не боится показывать плохое, и в прошлом совхоза, не вылезавшем из прорывов, указывает причину этого, заключавигуюся в отношении к лю- дям, к проблеме’ кадров, которое И. Разин определяет довольно жест- Ко: «годами совхоз издевался. над ЛЮДЬМИ». ‘ В статейном материале третьего но- мера наряду с интересной обобщаю- щей статьей Людкевич © современ- ной польской литературе помещена статья. В. Новинского «Чапаев». Статья эта. Не вносящая ничего но- ‚вотов-литературу о. фурмановском «Чапаеве», полна бездоказательных и пустых фраз. Говоря о сюжете «Ча- паева»; что он «глубоко охватывает материал, тлубоко содержателен», автор‘ статьи не раскрывает и не до- казывает своих положений. В 0030ре журнала «Сибирские огни» за прошлый год, в котором да- но не плохое представление о лучшем и старейшем провинциальном хуло- жественном журнале, тоже имеются неуклюжие ‘формулировки, вроде следующей: «Алтайцы и тунтусы по- казаны полнокровными участниками борьбы с капитализмом». В статье много небрежностей. По смыслу опубликовываемых ма- териалов Роллана, они им извлекают- ся из дневников. в этом тоду, а в № 3 «Октября» предисловие автора к дневникам подписано: «Февраль 1925 г.». На стр. 51 под: фотографией Чапаева написано: «В. И. Чапаев. по- сле Академии Генштаба. Алтай, Март, 1918 г. А на стр. 55 сообщается, что Чапаева «в ноябре 1918 г. направля- ют учиться в Академию тенерального штаба в Моснву». Где аа . ЧИТАТЕЛЬ ухватиться ‘за руководство, сделать себе жирную карьеру. Но именно потомучто нормы повеления — ос- новная тема книги, Овалов Й вилят силы, противостоящие этому лагерю. И хотя в тонкой иронической кон- цовке первой книги романа всё кон- чается как будто «поцелуем в диаф- ратму>, в Мир и спокойствие не ве- рится. Вторая книга может ‘перепу- тать все ожидания. Никакого сына от этой до, ре, ми, фа, соль у Ярцева может не оказаться. Веденеев не случайно умчалея в Москву. «Ограни- ченный» Ярцев руками Ганшина с03- дал непобедимый сплав. Гофман. он еще не уничтожен, ‹он может вы: плыть. Китаев, его палач. со своими подручными, еще живет по подлож- ному паспорту. А самое главное, Та- ня и Ярцев и Наташа и Tonanomy- лю еще только: становятся, они все время меняются, они растут. Ярцев идет вместе с массами, он подтяли- вает резервы, организует наступле- ние, И это движение непобедимо, их —новые, культурные политически з&- каленные миллионы—не, сомкнет ни- какая сила, никакая психическая атака, никакой яд разложения, в пропьлом великой культуры, когла в0ей. массой они вплотную подойдут к плережиткам вчераитнего в поведе- нии, к омердящим остаткам гофман- щины, на кладбище истории пойдет новый набор мертвецов, сумасшед- тих: и могильшиков. Место Жанны может быть займет Полонский, еви- ней выкармливать трупами может ‘будет какой-нибудь ничего ‘не изоб- ревший, скептически: ‘настроенный Ганшин, Жанна, задыхаясь от зави- сти к ним, в оклепе Гофмана будет писать дневники, а Веденеев будет спорить о прибылях с очередным заводным попиком. Живые носители буржуазной сквер: ны, их приспособляющиеся ублюдки и последыши- будут ликзидированы, Такова неумолимая логика налтего продвижения по путям“ социализма. Утро, которое начинается в книге Овалова, развернется в прекрасный, солнечный день мировой победы коммунизма. * У Ав БОР. ДАЙРЕДЖИЕВ кроется не что иное, как слабость художественного обобщения, неуме- ние отобрать и сюжетно связать дей- ствительно необходимое, так как‘мно- гие зарисовки крайне неудачны, про-® тиворечивы и художественно слабы. Вообще надо сказать, что’ рассказ в общем в «Красной нови» не занимает того места, которое должен занимать - этот наиболее зитабельный в журна* лах жанр. `Воспоминания Скитальца о Чехове вносят мало нового в создавшийся образ писателя, а статья. Н. Корнева «Воспоминания и мечты Давида Ллойд Джорлжа» вызывает недоуме- ние своим несколькб восторженным тоном по отношению к буржуазному политику. Статейный материал критического отдела, за исключением дельной статьи В Книпович «Сопротивление материала» (о романе Ольги Форш «Ворон»), находится на ‘низком тео- ретическом уровне. # Интересная статья К, Чуковского «Высокое искусство» не своболна от досадных противоречий. Утвержде- ние: «При помощи шекспировской трагелии Дружинин сводил партий- ные счеты с Чернышевоким и его сторонниками, а Тургенев и Василий Боткин приветствовали этот перевод как выступление попитическое»х — противоречит утверждению: «Воля переводчика здесь почти при чем», которое вообще выпадает из. всей статьи, 3 Третий номер «Октября», так же как и первый, открывается выдерж- ками из «Дневников военных лет» Р. Роллана. На этот раз помещены выдержки из дневников конца 1916 г. и начала 1917 г. Период этот характерен для революционной ин- теллигенции Запада тем, что у’ нее после ошеломления, наступившего в начале войны в результате столкно- вения с фактом ужасной бойни на- родов, наступает прозрение, она на- чинает ясно видеть, что «директора заводов руководят войной», что «ар- мии находятся под огнем собственных пулеметов». Р. Роллан с бичующим сарказмом клеймит «христианство скотобойни», «ужасаютщее моральное загнивание», «тнусное лицемерие мясников, уверенных, что бараны с энтузиазмом идут на бойню», клеймит социал-шовинистов как «завывающих дервишей», клеймит всю эпоху, в ко- Торой «не осталось ничего. святого. соотноситёльную тому тромадному. со- противлению, которое оказывали ей сначала реакционно-деспотический Феодалиам, а за тём буржуазное, ча- стнокапиталистическое хозяйство. Ог- ромный разрыв между социально-уто- пической моделью и действительно- стью предопределял поражение идей и мечтаний авторов «Утопии», «Госу- дарства Солнцаз, «Путешествия в Икарию> и др. В чем была слабость даже тех из них, кто ближе к нам й по времени и по идеям — Фурье, Оуэна, ин Кабэ? Они, естественно, не могли ориентироваться политически на тот единственный’ класс, класс пролетариев, который только и мог быть заинтересован в освобождения от пут и плутней растущего капи- Тализма; Хорошо известна, например, великая наивность Шарля Фурье, ежедневно, в течение ряда лет, дожи- давшегося у себя дома «знатных лю- дей и богачей», которые пожелали бы отдать свои деньги... на создание уто- пического фаланстера! Отопроцентный идеалист обращался за помощью да- же к Наполеону и Ротшильду... Правильно кто-то отметил, что с приходом в историю человечества Маркса и Энтельса, «урожай» утопий резко пал. И oro вполне понатно: мир порабощенных, страстно мечта“ ющих 0 свободной, наилучшей жиз- ни получил в свои руки оружие сво- ero освобождения — тениальное mo. дитико-экономическое и философское учение 0б этой самой жизни и о пу- тях ее завоевания, После Маркса и Энгельса, в эпоху Ленина и Стали- на художник может «фантазировать», или утверждая своим творчеством идеи научного социализма и комму- нистического общества, ипи выступая> против них. Последним могут, конеч- но, заняться враги, но это и будет беспомощная и жалкая подделка, клевета, в которой не может быть ни крупицы убедительности, Научно-фантастический, познава- тельный роман (Г. Уэллю, К; Ласвиц, нанг. А. Богданов, датский романист Софус_Михаэлис и др.), давая чрез- вычайно любопытный материал из различных областей «будущего» зна: ния (особенно многочисленны, отме- тим, астрономические утопии), заслу- женно пользуется вниманием нашего пгирокото читателя. Но почти во всех этих вещах один весьма существен- ный недостаток: авторы их упорно, словно соучастники одного и того же плохого дела, игнорируют Haury род- ную... планету, все наше земное! Они уводят читателя на Марс, на Луну, путешествуют с ним, как Ми- хаэлис. в «Небесном корабле», застав- ляют его испытывать кораблекруше- ниё, чтобы попасть на мифический «Остров доктора Моро» и т. д, Но ес- ли у автора-социалиста «Красной звезды» и «Инженера Мэнни» были одни соображения, в силу которых ‘он выбрал для своих мечтаний Марс, то, например, датчанин Софус Михаалис, предпринимая путешествие, туда же, везет с собой изрядный груз сВнти-. ментально-пацифистских идей, груз, завернутый к тому же в истрепанную рясу поповетва и мистицизма, Бегтво оз земли продолжается и сейчас у современных западных пи-. сателей-«будущников»;, пожелавших заткнуть уши и закрыть тлаза, чтобы не слышать и не видеть наступающе- го крушения ° старого, буржуазного мира. Но разве страусу может помочь его-тлупая привычка. ыы голову в песок? В «Машине времени», написанной сорок лет назад, Герберт Уэллс, ри- суя жизнь человечества через нес- колько тысячелетий, печалился о том, что «раслгиряется пропають между бо- татыми и бедными», что «в конце концов на вемной поверхности долж- ны будут остаться только ‘имущие, ao . и парчево-переплетенного Стендаля, пойдет нагуливать атнетит KR вечер- нему чаю. Остальные? Они тоже не пропадут, если их вынуть из кииги. * Может быть, так критические ста- тьи и не пишут, хотя А. В. Луначар- ‘ский и с Гоголем и с Римским-Кор- саковым разговаривал, как с живы- ия, а Щедрин всех тургеневских бар чуть не в половые пустил хлеб за- рабатывать, Олнако дело не только в литера- турных образцах. Хорош или плох роман, если герои его, идучи с тобой, занимают весь тротуар, затирая тро- хожих? Видимо, хорош. ‘Ho To, aro они легко покидают вместе с облож- кой и обстановку; в которой они жи: ли в кните, в свою очербль говорит о двух вещах: во-первых, © том, что они собраны для’ горячего спора и вести его им все равно где, и, во-вторых, о том, что обстановка эта не насто- ящая, а убловная. Вот почему нель- вя рассматривать новый роман Л ОБалова «Утро начинается в Мо- Это ярко выраженное романтическое произведение. Но тут же следует ого- вориться, что романтизм Овалова не из тех, что вместо живых и конкрет- ных 0брязов орудуют тощиуми сим- волами отвлеченных илей. Типы-ха- рактер Овалова приподняты, cry- тены, более опосредованы, чем обыч- ные реалистические образы. Они в любой момент могут разыграть пьесу с новым сюжетом, но персонажи ее будут. как в комелии де-Ляра, все те- же. Это труппа героев налтем вре- мени. Тут и настоящий терой и те- роиня, и резонер, и инженю, и про- стак налнего. времени. Но это не ак- терь—это подлинные герои. Orn по настоящему враждуют и борются ие- жду собой. И недостатки романа во- все нев том, что он не дает истори- копознавательного материала (в уз- ком смысле), ч10 он не ставит ROH- кретно-исторических проблем. Срывы преследующие в›своей жизни исклю- чительно удовольствия и красоту, а под землей окажутся все неимущие», Что «они, без сомнения, должны будут платить имущим дань за вентиля- цию своих жилищ» и т. д. Торопливо и, надо признать, весьма скупо от- дав дань печали по поводу грядущей ‘участи пролетариата, которому, мол, суждено вести жизнь подземных лю- доедов-«морлоков» (Ye потомки ли это английских горняков?), знамени: тый писатель спешит отдать свое явное сочувствие надземным «элоям> (т. е; прародительнице их—<овремен- ной буржуазии), которым чудовищ- ные «морлоки» угрожают восстанием и смертью. Но уважаемые джентльме- ны могут сейчас не беспокоиться: прёлетарская угроза может притти только... через тысячи лет! А пока— верьте в пророчество своего знамени- того. писателя и продолжайте свое де- ло. Так писал Г. Уэлле сорок лет на- зал. Но в наши дни он фантазирует уже по-иному: действие происходит на налтей третиной земле, героями для сатиры выбраны лейбористские свя- топви-министры (из тех, кстати, ко- торые так усёрлно чтят Гитлера, «обе. регающего» Европу от большевизма), идет по всем правилам «военного. ре- ализма» большой морской бой, и не менее реалистичен фалтизм. Земные законы тяготения бказываются дей- ствительными и для художественного внимания тех, чья мысль раньше со- вершала полет в бесконечную «cTpa- тосферу» грядущих годов. На древе уэллеовской фантастики выросло НБЮТОНОВО Яблоко близкой реально- CTH. г Некоторые писатели «фантазиру- ют», затлядывают в будущее, чтобы осмеять его, напугать им своих мяту- щихея современников, чтобы «предо- стеречь» и вооружить их против него, (Главный аргумент их: «запомните, — человеку ° быть ”пубту!). Такова цель, но какова причина, подталки- зающая памфлетическое перо сих ав- торов? Причина весьма прозрачна и ясна: животный страх перед новой эрой в жизни человечества, которая лишит их навсегда громадных прен: `‹Муществ, созданных для них кормиль- цем-капитализмом, животный страх перед надвигающимся победоносным социализмом, — это у одних. У дру- тих — мещанское паникерское миро- ощущение «рожденных ползать», уставших от длительного трохота ре- волюции, трудно переносящих соци- альную- атмосферу классовой дикта- туры. 3 Способность видеть промсходящие У этих людей не больше длины их собственного обывательского носа. И так как нос всякого индивидуума на- иболее остро ‘и «чутко» обоняет не- избежно его, индивидуума, собствен- ный запях (а запах этот в данном случае, как известно, не больно аро- матен!), то люди эти, не уничтожив своей собственной неопрятности, при- писывают ее окружающим. Так рас- цветает мелкая сплетниика и клеве-_ та иалейстрителеность и -на её. про & наидействительность и на ее про- должение во времени. ; «Утопическое» произведение; . iar писанное советским писателем, утвер- ждающее системой образного мытшиле- ния нашу жизнь в обществе развер- нутото социализма, неизбежно стачет, помимо всего, полемическим, так как оно будет разоблачать буржуазный WOKE на бессклаюсовое общество. Для зарубежных читателей оно дол- жно стать ярким, интересным в чте- RUM агитационным, пропагандистским документом; для воех нас — художе- ственным. чертежом (большим иля малым в зависимости от об’ема взято-: TQ писателем материала) жизни, иду* 1 Любопытно было бы собрать в ре- дакций «Двух пятилеток» ответы ‘раз- личных людей на вопрос: что боль: ше всего интересует их сейчао в «бу- дущей» жизни общества? О чем бы они хотели прочитать? Какие новые вопросы — производственно-техниче- ские, бытовые, этические, научные— они хотели бы увидеть разрешенны- ми в перспективе? ` Можно заранее предположить, какой отромный инте- рес могут представить запросы и по- желания рабочих, колхозников, де- тей. учащихся, красноармейцев и мно- тих других, Надо кроме того. пред- ложить каждому из опрашиваемых «пофантазировать» © чем он хочет, весь собранный материал необходимо’ систематизировать и ознакомить © ним. писателей-«будущииков». Вместе с тем этот же материал (в отобран, ном виде), напечатанный в журнале или тёзете, покажет качественно но- вые желания членов налнего социали- стического общества: желания тех са- мых‘ людей, о которых тов. Сталин сказал, что они являются «самым ценным и самым решающим катита- лом», существующим в мире. Собира- ние таких материалов будет одновре- менно отличным. «подсказом» нашим писателям. Мы имеем право на фантазию. Н&- ше желание предопределяется потреб- ностью в том. «Фантазия есть качеот- во величайшей ценности, — товорил В. И. Ленин на ХТ сезде партии. — Налерасно думают. что она нужна только поэту. Это — глупый пред- рассудок. Даже в математике она нужна, даже открытие лиференци- ального и интегрального исчислений невозможно было бы ‘без фантазии». Во для того, чтобы получить хоропгий - и большой урожай на ниве фантасти- ческих произведений, надо ввести в почву её такие вещества, какие по- лезно иметь и в cocTaBe будущего «растения». OTH «вещества» затотов- лены нашей современностью. Однако встает вопрос, как следует вводить их? Возникает вопрос о фор- ме и литературных жанрах, при по- мощи: которых писатели-«будущники» должны выполнить ©в0ю задачу. Все это следует подвергнуть обсуждению в литературной среде, в Союзе совет- ских писателей и при непременном участии «на корню» всей редакции «Двух пятилеток». . Воли изобразить трафическя mpo- тяженность взятого тажим образом материала, то ‘это — линия, перехо- дящая в пунктир. Отталкивание от действительности («линия»), от полной правды налпей жизни сообщит тако- му <утопическому» произведению все «Горы» В. Зазубрина выпускает Изд ательство «Советский писатель» с иллюстрациями художника В. Кан- дал персонажи от исторически-кон- кретной обстановки, более опосредуя их от действительности, Овалов в то же время знает их в отраниченном, недостаточном для столь высокой сте- пени типизащии круге проявлений. °В соц.-романтическом произведении они приходят в столкновение непос- редетвенно друг © другом лишь на фоне исторической обстановки. (Тем ответственнее поведение героев-услов- ного; романтического произведения, Читатель не потребует от такого про- изведения исторической конкретности обстоятельств, но несомненно потре- бует оправданности поведения те- роев, и, тут не помогут никакое уменье, никакая занимательность (a и в том и в другом Овалов, к‘чести его, добился по-настоящему многого), а стало быть и резкости черт харак- теров, остроты конфликтов, неприми- римости, сатирической беспощадно- сти, которая зачастую является. ос- новным элементом романического произведения, четкости оттенков и различий. Все это есть в харажтери- стиках героев у. Овалова, но не всегда последовательно проводится в их по- ступках, Ярцев, например, излишне терпим к Веденееву. А уже в первой книге следовало показать коренную, принципиальную враждебность этих характеров, гораздо острее дать. их столкновение, точно так же как и гораздо резче очертить разницу меж: ду Веденеевым и Полонским. Ведь там, где Полонский искренне и с та- лантом полубредит наяву своими ги- тантами-дворалми, там Веденеев зло- отно, с каким-то внутренним отчая- нием перекрэшивает под амурчика чумазого беспризорника, и в этом его суматоптио-очковтирательский стиль, Напомним хотя бы эпизод с озеле- ‘нением цехов, которое затеял Веде- Heep: «Ярцев позвонил в редакцию. — Нужны ли нальмы? ыы — лаконически ответил Веденеев. - — Помилуй, но ведь они же искус- ственные? : ‚ — Разве заметно?.. Они подыма- ют. настроение. Ярцев не SHAG как насмешливо романа начинаются там, где герои плохо Е свои роли и несут отсе- бятину. Где Ярцев товорит фразы, которые подстать Веденееву (беспо- ROWHO заиокивающий тон в сцене лавки с Ганшиным), тде Матятш мя- млит (конфликт с Конлаковым); как. Полонский, а Таня надуманно вос- торженна, как Жанна. В романтиче- ском произведении всего страшнее спутать амплуа героев. Спутать нор- мы поведения характеров. В равго- воре с Китаевым попик Борисоглеб- ский «бегал по комнате Китаева, как заводной игрушечный ° паровозик», скажи. Овалов-——<«метался, каж зачум- ленная крыса», и от образа Борисо- тлебокого остались бы одни осколки. Потому, что это придало бы ему чер- ты, нагрузки которых не вынес бы этот тонко шаржированный персо- наж. Ярость заводного игрушечного паровозика смешна и несерьезна. Ярость зачумленной крысы страпгна и опаюна. Но это не всегда понимает Овалов и срывается. Герой сложив- птийся характер, полнокровный и на. стоящий, -вдруг перестает слышать суфлера — действительность, но, при- нужденный ходом действия к актив- ности, несет отсебятинту. Полонский, наравне © Ярцевым, Ганттиным, Гофманом, Китаевым и Таней-—налболее законченная фигура. Он неврастеник, хлюпик и левак. И это чрезвычайно типично. Характе- ристики его у Овалова замечательны. Он страдает от неразделенной люб- pa: «Ax, как Полонский жалел себя, Полонский жалел себя, как ник никогда еще в мире, Даже слеза про- бежала по ero щеке, щекотно, как насекомое». В разговоре © Жанной: «Полонский гладил себя пальцами по бровям. Он жазел себя». Тут Полон- ский характер, а начинает спорить с Ярцевым об зрхитектуре—и. слова, за. ношенные, и мысли потертые. Отчего это происходит? Оттого. что. освобож- улыбнулея: Веденеев, — Веденеев считал Ярцева ограниченным ‘челове: ком», Это подмечено замечательно, но тажих удач мало. Знай Овалов Веденеева и Ярцева не в десятках, а в тысячах их но: ступков, в бесконечном ряде повторя- емых положений, он дал. бы поисти- не Замочательное полотно предель- ной художественной и политической остроты. Умный, культурный, жиз- нерадостный, принципиальный и непримиримый, связанный каждой своей чертой < традициями и культурой большевизма Ярцев. `Ря- довой железной твардии коммуниз- ма, все время. соверщенствующийся, все время растущий и ненасытно- жадный к проявлениям живой жиз- ни. И Веденеев — внутренне надор: ванный безверием в то дело, над кэ- торым его история заставила трудить- ся, истерично взвинченный противо- речивостью своего положения. Это он скачет и шаманит вокрут трудностей, он обманывает и втирает очки. Это, наконец, он из всей сокровищницы мировой культуры, дающей Ярцеву возможность поворачивать ход исто- рии, выщипывает павлиньи перья, чтобы прикрыть свою уботую внеш: ность буржуазного ублюдка, вынуж- ‚ 4енного жить. в эпоху строительства образами»... «Гофман пытается мы- сленно описать зарю: лиловое, чер- ное, розовое, голубое, синее, багро- вое сиянье, оранжевые тени, синь, синь, зеленъ... Назвал краски, а зари нет, только перечисление прилата- тельных». Это атрофия эмоций, эта литера- турщина вкуса, — столь типичная для российской буржуазно-дворян- ской интеллигенции. Это метафизиче- ское восприятие лействительности — единая суть у всех пятерых, и у Гоф- мана, и у Жанны, и у Веденеева и да- же у Полонского с Ганииным, кото- рый приходит к большевизму дейст- вительно «через данные своей нау- ки», HO его еще ценко держат: в своих. когтях побрякушки рафинированно- сти, которые роднят его с фашистом Гофмалом. Но разве не те же cupH- латательные» манят и Веденеева, ко- гда он, наставив кадок с трактирны- ми пыльными веникамя в цехах, ци- нично разглалольствует об озоне, раз- _ ве не те же «прилагательные» вла- деют поведением Жанны, корда она декламирует в конце книги`о сыне. «В памяти Жанны возникают мело- дии любимых мастеров: Живопись на стекле! Прозрачный рисунок разно- цветных звуков... Из разверстой tH, шины вырывается усложненная там- ма звуков... Пламень звуков ярок до боли в тлазах! ДО РЕзкости МИгаю- ших ФАфр! Горькая морская СОЛЬ. Дыхание моря! Ослепленное серлце!. А в результате этого изысканного, рафинированного переживания, ко- нечно нарочно утрированного Овало- вым, жалкое «прилагательное», фаль- шивзя ученическая тамма до, ре, ми, dba, mame 20 «cH» ме дотянула. Что способны пропеть жизни такие люди?! Заслуга Овалова в том, что он по- казал единство черт, роднящих Гоф- мала с. Веденеевым, Жанной и даже с Полонеким и Ганшиным. Рафинированный утонченный Гоф- ман и все то‘зверье, которое во главе с Китаевым залтравляет кладбищем, в пормах поведения связаны тыся- чами нитей © последышами буржу- азно-дворянской культуры Веденее- вым и Жанной, которые пытаются Книга прочитана. Ее герои с тобой идут, спорят, ругаются и смеются. Их человек пятнадцать. Они все разные, все необыкновенные и слу- RaT друг для друга ‘дополнением, подчеркивая, олтеняя один друго- ^. Они умно подобраны. Вот ря- JOM ¢ бухгалтером Пермезановым се- менит робкий, ясный старичок, ero братец, и Пермезанов сразу становит- ся большим и значительным. Bot Крупно, как-то замечательно подот- панно к земле каждым шагом идет Ярцев, & рядом с ним, чем-то страли- HO похожие, хоть и разные, Гофман и Веденеев. Гофман идет словно по итому стеклу, ему больно от каж- дого нала. Злая гримаса искажает № лицо. Веденееву тоже больно, но он притворно улыбается, забегает вперед и наивно старается хоть на шаг раньше Ярцева ступить по зем- ‘ав. Но Ярцев попрежнему идет с удо- вольствием, у него даже глаза све- тятся, даже румянец проступил. Его догоняет Жанна. Она Так настойчи- BO старается попасть в нову, так 1п0- собачьи преданно глядит ему в гла- 38, что Ярцев, берет ее под руку, Жанна послушно жмется к нему, она Че пытается ‘забегать, как Веденеев, она убеждает себя, что рядом с ним она идет так же, как и он. Чуть поодаль шагают Таня и Полонский, Таня, она так похожа на Ярцева, она ТАк же аатаенно умиа. Кажется, вот Лойдут Таня с Ярцевым до пере- Ebecina, распрощаются © Гофманом, Веденвевым и Жанной, возьмутся Од руку, зашатают и залтоют. Полон- постой, постоит и скучно ска- Зет: «Я пошел домой». А Веденеев Жанной и Гофмамом. сцепятся меж: ©0б0й. как собажи иИз-ва кости. .У”АЮИ, каж COOGRH He-oa wih. ^— Общая прогулка отменяется — Иронически любуяеь своим скемеи- ® заметит Гананин м, взяв из своей “АТОЛЬСКой обстановки только жену Все эти черты в обоих характерах схвачены очень правильно Оваловым, но не доведены до конца. Конфликт между Яуцевым и Веденеевым только намечен, и.о нем можно лишь дога- дываться. Хотя он наверняка будет развернут во второй книге. Все пред- посылки fast этого есть. Однако, и в том виде, в каком вы- Юл роман, он ставит огромную про- блему смены стиля, отношений, ра- боты, творчества в нашей стране, От- вращение к честной борьбе, поиски легкой, безтрудностной жизни, варье- ризм и индивидуализм — вое эти экоплоататорские паразитические черты фоднят Веденеева и Жан- ну ¢ Гофманом, который «pa- дуется зелени, свежести, росе, но по свойственной ему привъгчке. под- меняет непосредственное восприятие природы любованием литературными