Бор, ЛАВРЕНЕВ М. Шолохов „Тихий Дон“ ПЕРЕЧИТЫВАЯ ВНИГУ Александр ДРОЗДОВ Когда книга написана и Выпушена в ‚ КУЗНЕЦКИЙ MOCT И ВЕЧНЫЕ ФРАНЦУЗЫ!.. В «Ученых записках» ‘Московского го? oneKkoro педагогического института за 946 год по кафедре русской литературы. напечатана статья проф Л. Гросемана: «Лермонтов ий Рембрандт». «Ученые записки» пединститута — авто- ритетный журнал, предназначенный для по* мощи педагогам. Проф. Л. Гроссман широ- ко ‘известен, как ученый литературовед: Поэтому появлёние названной статьи, в корне неверной, схоластической и псевдо- научной, нужно рассматривать, как факт, вдвойне прискорбный. Статья не вносит ни: чего ценного в литературоведческую нау ку, но вполне может внести ложные пред- ставления и путаницу в умы педагогов, преподающих родную литературу. Л. Гроссман задался целью доказать, что художественное мышление Лермонто- ва, система его образов и манера его сло- весной живописи сложились целиком под влиянием увлечения поэта великим гол- ланлским мастером кисти и граверного рез- ца, что вся творческая жизнь русского поэ- та прошла под неодолимым давлением рем- брандтовского таланта. Поставив такую странную задачу, проф. Гроссман начинает решать ее с рвением и пылом, достойными! лучшего применения. ’Трамилином для рискованного прыжка 8 исследовательский океан Л. Гросеман из- брал юношеское стихотворение Лермонто- ва «На картину Рембрандта», написанное в 1830 году. : Это стихотворение обнаруживает прежде всего, что вдва вышедший из мальчишест- ва поэт проявлял в области художествен- ного вкуса признаки той ранней и могучей зрелости гения, которая так изумляет по- томков. Шестнадцатилетний поэт в этом стихотворении трактует Рембрандта, как равный равного. В тексте нет и тени почти- тельной робости и наивного благоговения ученика перед учителем. В необычайно чет- ких словах Лермонтов на заре жизни ана- лизирует работу Рембрандта, как мастер и мыслитель, разговаривающий с мастером и мыслителем. Этой независимости и. благо- родного достоинства русского гения проф. Гроссман не приметил и из ложной предпо- сылки стал плести запутанный узор схо- ластических «изысканий». Изыскания эти кропотливы, но неубеди- тельны. Л. Гроссману не удается подкре- пить сколько-нибуль вескими фактами возводимую им теорию. ° Даже в разы- сканиях рембрандтовского творения, послу- жившего Лермонтову стимулом для напи- сания этого стихотворения Л. Гроссман не пошел дальше слабо доказуемых пред- положений: он называет «Портрет мололо- го человека в одежде св. Франциска» из собрания А. С. Строганова. Хитроумные доводы проф. Гроссмана о том, что это Tie лотно могло некоторое время в дни юности Лермонтова находиться в строгановском бы в малой мере не подходит под провозгла- шеннов исследователем «откровение». Поэзия и живопись = искусства очень близкие: Лермонтов был не только ‘поэтом, HO и интересным художником-самородком. Его живописное и рисовальное наследие, показывает, что если бы Лермонтов иро- шел серьезную школу, он мог бы остаться в потомстве не только как геня- альный поэт, но и как первоклассный ху- дожник. В военно-жанровых рисунках и ак- варелях Лермонтова есть много общего с такими же рисунками и акварелями ero сверстника; гениальнейшего и самобытней- шего русского художника П. Федотова. Пейзажная живопись Лермонтова контак- тируется с работами лучших русских пей- зажистов. Хватаясь за все, что может ему приго- диться для заданной цели, проф. Гросеман извлекает из наследия Лермонтова-худож- ника две ранние работы, сделанные также в шестнадцатилетнем возрасте: преслову- тую «Голову предка» и акварель, несомнен- но, навеянную работой поэта над драмой «Испанцы». Но, во-первых, «Голова пред- ка», начерченная углем на стене дома Ло: пухиных, не сохранилась, и мы знаем о ней лишь из маловнятного описания совре- менницы поэта, из которого нет никакой возможности заключить о родетве этого ри- сунка с творчеством Рембрандта; а BO- вторых, если в акварели, избранной Грос- ‚сманом, и есть наличие рембрандтовского разрешения проблемы светотени, то эта ранняя работа стоит особняком в. художе- ственном наследии поэта, Рисунки и по- лотна Лермонтова, сделанные в зрелые ге- ды, ясны, прозрачны, реалистичны. В них полностью отсутствуют рембрандтовские «трагические» контрасты. Отказав Лермонтову-живописну в само: бытности, зачислав его в ученики Рем- Белинский вилел идущего, а Гоголь за- хотел утверждать там, где надо было от- ринать. Он захотел прославить то, что про- славить было нельзя. Так началось сожжение себя на костре сожигаемых рукописей, начались попытки ухода в ланднтафт, в описания. Прекрасна Россия, увиденная с обрыва, на котором стоит усадьба, прекрасны дали, в которых сверкают кресты далеких церк- вей, но все же усадьбу нельзя прославить. Гоголь не смог ответить Белинскому, по- тому что для этого надо’ было написать невозможную книгу. Гоголь не мог приневолить свое вдохно* вение. Он проклинал то, что хотел благо- словлять. И ему нечего было ответить На. упреки Белинского: очему мы говорим о прошлом, почему мы вспоминаем то, что было сто лет тому назад» Е . ‹ Чернышевский писал: «Надо еще спро- сить себя, точно ли мертвецы лежат в этих гробах? Не живые ли люди похоронены в них?» . В чем же виноват Гоголь? _ Об этом писал тот же Чернышевский, Он говорил о злом влиянии друзей Гоголя, которые обольшали его начитанностью или даже ученостью. у «Впоследствий мы постараемся рассмот* реть, до какой степени его следует ссуж* дать за то, что он поддался этому влия- нию, от которого, с одной второны, должен был предохранить его проницательный ум, но против которого, в другой стороны, на ‘имел он достаточно твердой подпоры ни В прочном современном образовании, ни в предостережениях бо стороны людей, пря: мо смотрящих на вещи, потому что, к со- жалению, вульба или гордость держала Го+ голя всегда далеко от таких людей». Гоголь был оторван от передовых лю- дей, от переловой науки своего времени. — Сравнивали Гоголя с Колумбом, открыв- шим новые земли, Да, он открыл новую русскую JivTepaty- ру и не знал, что он сделал это, Он) ду* мал, что ‘он открыл предместие Индии, 6o- татой золотом, а не Новый Свете. . Письмо Велииского к Гоголю говорит ие только о книге Гоголя; это письмо говорит ‘о парской Россини н.о русском народе, 0 его великом будущем. Лостоевский был судим царским прави- тельством за то, что он в марте 1849 года прочел полученное из Москвы от Плещее- и м А брандта, Гроссман механически перено“ сит методы своей «сравнительной системы» исследования в область поэзии, в материю словесной живописи. Он утверждает, что аналогичную (т. е. рембрандтовскую) систе“ му Лермонтов разрабатывает для портре= тов, пейзажей и жанровых картин в свойх поэмах, балладах и повестях. Путем: скру* пулезной подгонки цитат, с помошью яв® ных натяжек Гроссман Тшится. доказать, что в поэзии Лермонтов пользовался мане- рой Рембрандта и был всю жизнь не то сознательным подражателем, не то эпиго: ном голландского мастера в поэтике. Рем: брандтовская «борьба света и тени» рябит в глазах почтенного префессора с такой силой, что он перестает считаться с прав дой и логикой и в качестве «рембрандтов= ских» изображений приводит такие строки, как: «туманно в поле и темно — одно лишь светится окно», «и люстры отражались B зеркалах, как звезды в лужах», или «том» ный взор, как над рекой безлучный мете* ор». Нужно обладать сверхзрением, чтобы в этих фразах обнаружить присутствие Рембрандта. Статья Л. Гробемана полна таких «науч- ных откровений». Цитировать их He стоит. Но чтобы показать, в какие дебри курье- з0в заводит исследователя предвзятая идейка, приведу один пример. Гроссман утверждает, что в одной из последних ве“ щей Лермонтова — «Отрывке из повести» обнаруживается... «колорит любимого ма- стера». Гроссман цитирует исследование Тэна о Рембрандте: «Рембрандт изобразил свет своего края, желтоватый и беспомош- ный, похожий на свет лампы в. подвале». «Желтоватый свёт» окончательно ослеп= ляет проф. Гроссмана, и он обращается К герою «Отрывка» художнику Лугину, чело- веку, находящемуся на грани душевного заболевания. Лугину «вот уже две недели как все люди мне кажутся желтыми, — A одни только люди. (Б. Л.). Добро бы все предметы, тогда была бы гармония в общем колорите... так нет, все остальное, как ий прежде, одни лица изменились». Базируясь на этом бреде полупомешан“ ного героя повести, Гроссман опять твер- дит о зависимости художественного по- черка поэта от художественного почерка голландекого мастера, хотя в данном слу- чае перед нами не аналогия, а противоре- чие с Рембрандтом, ибо у Рембрандта гар- мония в общем колорите, а у больного Jly- гина желтые лица разрушают гармонию. Невозможно понять, почему проф. Грое- ман полагает, что резкие живописные контрасты, борьба света с мраком в произ велениях Лермонтова проистекают от нео: долимого вайяния Рембрандта; а не порож* даются личной и общественной биографией Лермонтова? Детство Лермонтова протекало в слож- ной обстановке семейной трагедии, полной контрастов, мучительной борьбы света и мрака. Юные годы Лермонтова освещал, с одной стороны, ласковый свет образа рано погибшей матери, а с другой стороны, эти годы мрачнились демонической тенью OT- верженного отца. ‘Резкие световые контрасты в пПоэтиче- ском творчестве Лермонтова порождались неё только этими семейными контрастами, “HO еще более грозными ковтрастами обите- ственной атмосферы эпохи, в которую жил Лермонтов, эпохи, в которой зрел и скла- дывался‘ его творческий гений. _ Декабристы и Николай Ь Пушкин и Бенкендорф. Трагедия Марлинского, тря- Тедия Одоевского, трагедия Полажаева. Тысячи других безыменных трагедий, разы- грывавиихся на глазах Лермонтова, Ero собственная трагедия. Страшный . разрыв между стремлением к человеческой свобо- деи счастью и черной жандармской HEAT вительностью, — эта борьба света © Mpa- ‘ком порезче, чем на полотнах Рембрапд- та, и это не полотна, а реальная жизнь, ок- ружавшая поэта, отразилась своими проти- воречиями в художественной системе лер* монтовского творчества. Мы чтим Лермонтова за то, что он — наш национальный русский гений, самобыт- но созревший на нашей русской почве, за то, что в черные годы николаевского за- стенка он был живой совестью народа, He только певиом, но и политическим трибу- ном. Для этого только стоит вспомнить «Смерть поэта». Прлалься свести все могучее своеобра- зие творческого почерка Лермонтова, отра- зившего с необыкновенной силой чаяния и контрасты его эпохи, одной из наиболее трагических эпох русского общества, к чи- сто эстетическим формулам, к слепому уче- ничеству у Рембрандта, — это значит He уважать ни России, ни Лермонтова, ни Рембрандта. Приходится с огорчением конетатирб- вать, что статья /1. Гроссмана, порочная и лженаучная, является очередным образном убогого низкопоклонства и «варягомании», столь популярной, к сожалению, среди на- ших литературоведов. «А все Кузнецкий мост и вечные фран- цузы!» Помещение статьи проф. Гроссмана В журнале, предназначенном для воспитания ‘педагоков, преподающих родную литерату- ру, — печальная ошибка, лежащая на OT ветственности редактора «Ученых записок» — проф. Ревякина. ва письмо Белинского и отдал свять с не` го копию. Это был только один из пунктов обвинения, Но один из главных пунктов. В приговоре о Достоевском говорилось: «За участие в преступных замыслах, рас- пространение письма литератора Белинско- го, полного дерзких выражений против пра- вославной перкви и верховной власти...» итд Первоначальный приговор был — Смерт- ная казнь. Достоевский был привязан к столбу, на лино был Налет мешок; и ста- риком, вспоминая эти минуты, он говорил, что приговеренные считали себя правыми и знали, за что они умирают. : Приговор был прочтен зайкой для того, чтобы усилить томление страха, потом смерть была заменена каторгой. Ленин в своей статье 1914 года писал: «Рабочая печать в России имеет за собой почти вековую историю — сначала подго- товительную, Т. е. историю не рабочего, не пролетарского, а «общелемократического», т. е. буржуазно-демократического освобо- дительного движения, — а затем свою соб- ственную, двадцатилетнюю историю проле- тарского движения, пролетарской демокра- тии или социал-демократии». . Письмо Белинского, полное влюбленной веры в Россию; учит нас, что революцио- неры хотели переделать Россию именно по- TOMY, что они. ве любили, что никогда они не идеализировали пропелое, Стб лет письмо Велинского идет рядом с революцией, сто лет оно служит святому делу. Завешание Белинского выполнено. Пуб- яицистическая часть его письма Yee пророчества превратилась в историю, ‘но нисьмо не потеряло своего значения; оно живо и теперь. Еще встречаются люди, ду- мающие, что одно вдохновение, один та- лант спасает от ошибок. Нет. Надо знать теорию, овладеть наукой! Надо научиться не замазывать противо- речия, не отрицать их, а доводить борьбу до конца, Чтобы не ошибаться, надо смотреть вперед. Надо научиться говорить себе и другим беспощадную правду. ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА № 31 о ПРАВЛА ИСТОРИИ свёт, она начинает жить самостоятельной тому, кто платит дороже, — откуда же эти горькие, беспощадные x самому cebe, страшные по обнаженному отчаянию” при” ‘знания: «С семнадцатого года хожу по ви люжкам, как пьяный, качаюсь.. От белых отбился, к красным не пристал, так и ia ваю, как навоз в проруби». Герой трагедии или герой уголовной хроники? Е Григорий возвращается ¢ империалисти- ческой войны с такими мыслями: «Я так о чужую кровь измазался, что у меня уж И жали ни к кому не осталось. Детву — и ту почти не жалею, а об себе и думки нету: Война все из меня вычерпала. Я сам себе , страшный стал. В душу ко мне глянь, — &. там чернота, как в пустом колодезе.:.» Можно ли представить себе этого челове“ ка с черной душой и лишенного «жали» да- же к «детве», возможно ли представнтьо его способным на нежность такого высоко го напряжения, что дух захватывает, ког* да читаешь эту сцену... я говорю о сцене, когда у Аксиньи начинаются роды. Пом: HATE? Степь, повозка, Аксинья Ha 710- возке. Она говорит, что помирает, Григо- рий, потрясенный, ищет слов ласки, чер ствая судорога сводит его губы. &Бре: шешь, дура!. — мотнул головой и, наги+ наясь, переламываясь надвое, сжал полвер- нувигуются неловко аксиньину ногу. — Ак- сютка, горлинка моя!». Более сложного, чем Григорий Мёле- хов, более сильного и верного во всех сво: их противоречиях образа советская литерз- тура не знает. Мы присутетвуем при зна: чительнейшем явлении, о чем, к сожалению, еще не сказано в критике: среди ярких, скульптурно выразительных, типических характеров, выдвинутых нашей литерату* рой, Шолохов одним из первых создая в лице Григория Мелехова литературный тип. Совершённо тик же, как позже он создал тин передового рабочего в образе Давыхова из «Поднятой целины». Верный своему взгляду на природу и назначение искусства, Шолохов берет не то, что но- легче, а что потрудней, не то, что похоже на типичное или близкое к нему, а то, что Типично в своей глубокой диалектической CHONCHOCTH. Как герой противоречий, Мелехов типи- чён для своего времени, для своих условий, для своей среды. В эпоху огромных народ- ных движений, когда люди противостоя- щих идеологий, выражающие волю народ- ных и антинародных сил, схватились За оружие, Григорий Мелехов упал. Да так упал, что уж и не поднялся. «Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория». Вот финал. Неизбежный. Закономерный, не снимающий, а выше ставящий огром- ную проблему, поднятую Шюлоховым этим и уже не зависящей от автора жизнью. Жизнь книги, ее путь во времени, ее судьба, ве влияние на людей чреззычайно интересны и поучительны, много дают для опре- леления нё только состояния литературы, но и вообще роста культуры в стране, идей- ного уровня народа. Перечитывая сегодня, накануне 50-летия Советского государства, книги первых десятилётий, мы глазами человека социалистического мира видим и то драгоценное новое, что заключено в одних книгах, и тот щебень, ту известковую пыль, те времен- ные леса, которые остались в других. А самое главное, мы по-новому видим в книгах люлей-героев и самого автора и по-новому судим их. + Черты нового советского человека, рожденного революцией, воспитанного пар- Tne Ленина-Сталина, => вот что прежде ской литературы. Мы видим в них образ всего мы отмечаем в произведениях совет- и тип, небывалый в литературе мира. Понять и проследить, как преданность идеям коммунизма рождала в советских людях чувство любви К единственной в мире стране, победоносно осуществляющей эти великие общественные принципы, как выросло чувство советского патриотизма, — Обложка книги Ф. Кравченко «Семья Наливайко», вышедшей вторым издани- ем в издательстве «Молодая гвардия». $®Ф® К в00.ЛЕТИЮ МОСЕВЫ Обилейные издания Петгиза — Юбилейные издания Детгиза к 800- летию Москвы, — сказала в беседе с нами. директор тов. Л. Дубровина, — призваны раскрыть перед детьми историю великой’ столицы нашей Родины, образы ее славных строителей и доблестных защитников, Наибольшее внимание в плане этих изда- ний уделено литературно-художественным произведениям, рассказывающим © Москве сегодняшней, _ Написанная для детей младшего возраста большая книга стихов А. Барто «Я живу в Москве» повествует о московском школьни- ке Пете Кузненове, о его жизни в цвету- щей столице. Писательница показывает Но- литический, культурный и производствен- ный облик города. Каждая страница этой книги проиллюстрирована яркими цветными рисунками заслуженного деятеля искусств А. Ермолаева. : Поэтический сборник «Москва родная» составлен из произведений современных поэтов. Он выйдет 150-тысячным тиражом, часть которого предназначена для нерус- ских школ, _ «Москва в боях за Родину»—так назы- вается юбилейная серия (десять выпусков), ‘составленная из лучших произведений со- ветских писателей о героической обороне ‘столицы в дни Великой Отечественной вой- НЫ. ’ Самоотверженной борьбе советского на- рода на подступах к родной столице посвя- щен также очерк И. Бачелиса «Битва за Москву», иллюстрируемый большим коли- чеством фотоснимков. Лев Кассиль заканчивает для детей сред- важнейшая задача критика, перечитывающего наши книги. Нёобхолимо показать на примерах лучших произвёдений, созданных советскими как развивался метод социалистического реализма, как он крепи утвер- ния исторического опыта советской лите- ждал себя в борьбе с враждебными литературными течениями. Без глубокого всестороннего обобще И ИНН Г ЕЕ ратуры, без осмысления ее новаторской сущности “немыслимо наше дальнейшее ус- Статьей А. Дроздова о «Тихом Доне» релакция открывает серию статей, связан- ных с проблемами творческой истории советской литературы. ` . «Г ИХИИ ДОН», четырехтомная эпопея 6 донском казачестве, перестраиваго- ем свою жизнь в буре социальной револю- ции, = одно из величайших достижений с0= ветской литёратуры, ее слава и гордость. Но такая характеристика, при всей ее досто- верности, далеко не полна. Величествен* ноё творение Шолохова по глубине мысли и широте содержания выходит за пределы общекрестьянской темы, являясь эпосом революций, правдивой картиной народной жизни на одном из самых решительных по- воротов русской истории. Советская литература много поработала над темой революции и дала ряд произве- Дений, отмеченных печатью таланта, само- бытноети и вдохновения; идейно-художест“ венных достижений ее не могут отрицать даже враги нашего общества. Повсюду 8 центре этих произведений стоит человек победившего класса, творящего историю на развалинах старого мира. Много произведений посвящено и реёво- ‘люционной борьбе крестьянства под руко* водством рабочего класса. Но «Тихий Дон» возвышается над этими книгами, как CKa- ла. Почему? Если сказать: «силою таланта» Шолохова, то это будет, разумеется, верно. Но лишь тогда верно вполне, если поня* тию «талант» мы придадим то новое a всеобемлющее содержание, которое выз- вано всем характером жизни ий деятельно- сти советского народа. Ибо изобразитель- ная сила Шолохова, его мощный, широкий дар вскрывать пласты народной жизни, изображать движение народных масс, его поэтический голос, вбирающий в себя, ка- жется, в6е людские голоса, его способ- ность ваять не только формы человеческо- го тела, но и душу человеческую, == все эти самобытные художественные свойства ‘сами по себе нё исчерпывают еще содержа- ния его таланта. Великолепная формула Горького «наше искусство должно стать выше действи- тельности и возвысить над нею человека, не отрывая его от нее», здесь как нельзя больше к месту. «Тихий Дон» потому так и выделяется в нашей литературе, что реа лизм Шолохова вскрывает тенденции со- циального развития с твердым знанием це- ‘ли нашего движения вперед. Его ‘реализм не только слит с жизнью и питается ею. Писатель всегда знает, что нужно челове- ку, куда и зачем вести его. Отсюда и бесстрашие шолоховского реализма в Том смысле, Что он нё боится порабощения се- бя жизнью, G6 кажущимися «правдами», «соблазнами» и «обманами». Шолохов не утонет в действительности — никогда He отрываясь от нее, он всегда стоит выше ее. Рассказывая о том, как донские казаки жили до первой империалистической вой- ны, как собирались на войну и воевали С нёмцами, как приняли революцию и как в основной массе своей пошли против рево- люции, социальна раселоились, заколеба- лись, распались на красных и белых, — рассказывая обо всем этом, Шолохов Жи- Bet среди казаков и, как художник, твор- чески перевоплощается в них. Но если бы размашистый; живо восприимчивый талант его на этом остановился, Пюлохов возвел бы только Намятник эпохи и той узко-со- словной среды, которой бон коснулся. А Шолохов не памятник воздвиг. Он создал творениё неумирающее, не прошлую исто- ›ию народа, но историю, идущую втеред. го главные герой, характеризуя собою эпоху, не привязаны к Ней намертво—они движутся дальше, живут среди нас и тё- перь, в 1947 году: Аксинья с ее яркими страстями, Григорий Мелехов © его жад- вым сознанием, то открытым. свету, TO упадающим во тьму, Кошевой с его безо- шибочно верным классовым чутьем и опре- дёленностью революционного идеала. Ска- Жем, толстовский Телегин в наши дни не- мыслим, он намертво привязан к своей эпохе. А. Н. Толстому, если бы он захотел показать Телегина в обстановке Отечественной вой- ны, пришлось бы заново созлавать Телегина, либо привносить в его облик какие-то но- вые и притом решающие черты. О панфе- ровском Ждаркине и других фигурах его деревенской галлереи и говорить нечего: как литературные характеры; они обуслов- лены теми годами, в которых жили. Ак- свинья, Григорий, Кошевой, будучи героями двадцатых годов, ошущаются нами и как наши современники и вечно останутся ими; нам легко вообразить их рядом с с0б0ю в любую минуту жизни. Они приобрели такую жизненную устой- чивость потому, 310 Шолохов, не отрывая их образы от исторической действительно- сти, освешает их светом не сегодняшнего, а завтрашнего дня. Он забежал вперед. &Ес- ли нам скажут, — писал Ленин в полеми- ké ¢ наролниками.-—Что мы забегаем вперед, .. то мы ответим на это следующее. Перед 46м, кто хочет изобразить какое-либо живое явление в его развитии, неизбежно и необ- Холимо становится дилемма: либо забежать вперал, либо отстать, Середины тут нет»: В применении к пибательскому труду чём более красноречива эта цитата, что Шолохов работал на материале неподатли- вом, на материале среды, в которой исНо- кон веку царизм воспитывал сословный это- изм, своёго рода шовинистическую исклю- чительность, поошряя и культивируя тра- диции казачьей «доблести», которая равно допускала и доблесть в бою за родину, и гдоблесть» в усмирений рабочего люда. — В изображении людей из лагеря, враж- дебного революций, реализм Шолохова Secnomanen по своей точной целеустрем- ленности, Но высшего своего проявления шолоховский реализм достигает в изобра- жЖенни двух центральных героев, чья По- ступь слышна на, протяжении всех восьми частей романа, чьи судьбы, сплетаясь и расходясь, составляют нравственную тему романа, составляют ero философию и сложно, бесстрашно, Глубоко и жизненно решают проблему величия человека в борь- 6e 3a пботойную жизнь: Эти герои — Григорий Мелехов и Аксивья Астахова. . Что за редкостный выигрыш В жизни, что за бесценный симородок эта Аксинья, прислонившаяся к плечу Григория в пору x am eee ee we ek me ee и лох Из литературного портрета «Михаил Шоло- хов». Печатается в журнале «Новый мир». его юности и светившая ему горячим све- том своей души на всех чистых или смрад- ных, достойных или постыдных поворотах его жизни! Образ Аксинви принадлежит к одним из превосходнейших женских образов русской литературы. Это образ женской гордости, утверждение женщины не только Kak paB- ноправного с мужчиною человека, но и как женщины-творца: Попади она в иные ус- ловия, в иную среду, родись, она, попро- сту говоря, немного позже, и страна увиде- ла бы вв в первых рядах наших лучших женщин-строительнии. Там, на Дону, что она умела творить? Разве что счастье Гри- гория. За что воевать? Разве ЧТо за счастье обнять, приголубить, приласкать Григория, Не только внешность Аксиньи написана у Шолохова яркими, сияющими красками. Малейшее движёние души, отклик сердца, страсть, умиротворенность, отчаяние, Mu- молетное настроение — все B Kpackax; OnA не имеют цвета, ибо как в цвете изобразить душевную жизнь? Но она кажется изобра- женной в цвете; и не только в цвете но и в звуке. Душа Аксиньи цветет. Душа Ак- синьи звучит. Ве борьба за счастье приобре- тает более глубокий смысл, как борьба за величие человека на земле. Е Всю силу своего художественного дара отдал Шолохов Григорию Мелехову и Ак- синвё. Чем они дороги ему? Тем, что оба всеми моральными возможностями своих богатых натур, кажлой «кровинкой своей» стремились К величию человека на земле, и тем, что в них обоих таился непочатый край надежд и чистых. стремлений. В них жил чудесный талант к жизни, очищенной от всего низкого и жалкого, что весло с собою неравенство людей. Они оба тяну- “лись К величию человека на земле, и оба пали. Заря им брезжила, и она погасла. Ко- нечно, He заря погасла, возвещавшая новый исторический день. Тот день пришел! Ho погасли глаза Аксиньи и Григория. Ак- синье их закрыла физическая смерть, Гри- горию == заблуждения, оказавшиеся непо- правимыми и роковыми, то-есть смерть мо- ральная и гражданская. Откуда взялись эти заблуждения? Шо- лохов вскрывает их социальные корни © исчерпывающей полнотой. Излюбленной темой дооктябрьской литературы был KOH- фликт личности и действительности, тра- гедия передовых людей, поднявшихся над пошлой действительностью или над инте- ресами своего класса. Трагедия Григория в. том, что он оторвался от революционного народа, поломавшего старую и воздвигие- го новую, более высокую действитель- ность. Как видим, проблема принципиально новая, и лишь в смене двух миров, лишь в движении новых передовых исторических сил она могла быть поставлена. Григорий Мелехов оказался в стороне и даже в противоборстве с этими передовыми силами. Одного таланта к жизни оказалось мало, нехватило понимания движения исто- рии. Кто же такой Григорий Мелехов? Поло- жительный Герой? Отрицательный? Меже- умочный? Соратник партизана Подтелко- ва прежде всего, и только потом участник банды Фомина? Или сначала бандит и только потом уж, по случайности, участ- ник похода красных войск на панскую Польшу? Может ли быть типичным для на- шего времени человек, сегодня говорящий: «Я за советскую власть», завтра: «Мне, вс- ли на правдок гутарить, ни те, ни эти не по совести», а послезавтра — наливающий- ся злобой к большевикам? Откуда этот припадок, когда, зарубив матросов, Григо- рий катается по земле, выкрикивая с пеной на губах: «Кого же рубил!.. Вратцы, Het мне прощения!.. Зарубите, ради бога... Смерти.. предайте!» Но если он сума пере- матная, ландекнехт, пролающий свою шашку «.внаменитое «Письмо к Гоголю», под* вочиншее итог литературной деятель- ности Белинского, было одним Wa Ay: ших пройзведений бесцензурной демо- кратической печати, сохранивших гро- мадное, живое значение и по сию пору». _ дения. Рут Е ВНЕ ОЕ Е Е EE EES gh образом: перестройка сознания мабс, ста- Hero возраста. вторую часть повести «Вели- новление нового человеческого сознания. Падение Григория, будучи жизненно обу- словлено, говорит о торжестве человечв- ского величия, к которому он стремился и которое прошло стороной, потому что Гри- горий стал враждебен народу. О победе можно сказать так: вот идут большевистские войска-победители, посмо- трите на них, и вам станет ясно, что битва выиграна. Но можно, не видя войск-побе- дителей, глянуть на поле, усеянное трупа- ми белогвардейцев, и по виду замолкшего поля битвы тоже станет ясно, что битва явыиграна большевиками. Но можно указать на солдата, который во время битвы метал- ‘ся между двумя станами не потому, что он трус, а потому, что одной половиной надежд наити третии путь, некую страну Инонию; тоже можно увидеть победу боль- шевиков, «У крутояра лед отошел от берега. Проз- рачно-зеленая вода плескалась и обламыва- ла иглистый ледок окраинцев. Григорий бросил в воду винтовку, наган, потом высы- dvi LaTPOHbE HW THATCEbHO BbITepD PYKH © полу шинели». Взгляните на Григория Мелехова, на то, как он топит оружиё в Дону: оно ему не нужно больше, оно жжет ему руки, потому что на нем кровь народа; пусть он искрен- ‚не заблуждался, думая, что это кровь его врагов; заблуждения не снимут отвётет- венности за эту кронь, — ни гражданская война ее не спишет, ни он сам ее себе не спишет во веки веков. Взгляните, как он `тшательно вытер руки о полу шинели. Трагедия подошла к своему неизбежному концу. Она доиграна. «Как выжженная па- лами степь, черна стала жизнь Григория». И по трагическому концу этого челове- ка вы тоже скажете: герой проиграл, но битва: выиграна! Никогда Шолохов не солжет перед жиз- нью, никогда не закроет глаз на жизнь, ни- когда не допустит себя до фальсификации жизни в угоду рассудочно построенным схемам. Он видит ее ход. Видит ee разви- тие. Можно подлинно сказать: поставив сё- бе задачу изобразить пути крестьянства к революции, Шолохов выбрал не то, что по- легчё, а то, что потрудней. Великолепея результат его творческого подвига! fe SII gh I ГЕИ, кое противостояние» (первая часть вышла перед войной). Как и в первой части, глав- ной героиней повести попрежнему является московская школьница Сима Крупицина. Писатель рассказывает об участии Симы в исторической обороне любимого города. Обе части выйдут одной книгой, Другая книга Льва Кассиля —- «У нас в! Москве» — адресована малышам. История великой русской столицы со вре- мени ее основания до наших дней широко раскрывается в большой книге П. Лопатина «Москва». Эта книга (размером до 80 пе- чатных листов) богато иллюстрирована фо- тодокументами, репродукциями с картин из- вестных русских художников и старинных гравюр. Художник В. Доброклонский сде- лал на полях множество рисунков пером, воспроизводящих различные эпизоды ието- ряи Москвы, детали быта, хозяйственного уклада, строительства города и т. д. Веего в этой книге будет помещено до 800 иллю- страций. ‚ «По старой и новой Москве» П. Сытина мы даем в альбомном формате, с большим. количеством фотоматериалов. Для детгизов ского издания автор провел большую доба- вочную работу над текстом. Поэтому наша книга не будет дублировать ранее вышед- щей книги Сытина в «Московском рабочем». В обеих этих работах — П. Лопатина и П. Сытина — большие разделы посвящены советской Москве, претворению в Жизнь сталинского плана реконструкции, куль- турному и хозяйственному развитию гороха за последние 30 лет. Уже вышла в свет книга Н. Попова «Бо- родинское сражение» (иллюстрации О. Ве- рейского), приуроченная к 135-летию ве- ликой битвы, дата которой — 7 сентября — совпадает с днем официального празднова- ния 800-летия Москвы. Для детей младшего возраста издаем картинки в стихах из истории древней Мо- сквы Н. Кончаловской — «Наша древняя столица», с очень тонкими красочными иллюстрациями В. Фаворского. ‚ Дошкольники и младшие школьники по- лучат настольную игру «Прогулка по Мо- cKBe». Большой сборник (в 16 печ. листов) «Русские писатели © Москве» составлен В. Гебель из произведений классиков рус- ской литературы и советских писателей. Юбилейные издания Детгиза к 800-летию Москвы завершает книга Б. Емельянова «Рассказы о товарище Сталине». Всего для детей к знаменательной дате выйдет 22 названия общим тиражом миллион цаятьсот тридцать пять тысяч экземпляров, Белинский и Гоголь - ® К 100-летию письма Белинского Г. оголю & В книге Гоголь отрицал прежнего себя. Он писал о том, что помещик лолжен ру- гать мужика, должен указать мужику на строки в библии, в которых сказано, что мужик должен работать. Когда-то Новиков в «Трутне» смеялся над дворянином, ду- мающим, что строка о. труде в библии на- писана именно о крепостном. Гоголь в то время оказался менее зорким, чем сатирик ХУШ века. Гоголь, разговаривая с Тургеневым, оп- равдывался; он не называл имя Белинско- го, потому что это имя обожгло бы ему губы; по старым статьям—«Арабескам» он доказывал, что раньше думал то’же самое, что не изменил и не изменился, Между’ тем Гоголь всегда очень внима. тельно слушал Белинского. П. Анненков в статье «Замечательное де- сятилетие» писал про разбор гоголевского «Ревизора», сделанный Белинским: «Меж- ду прочим здесь находилось множество мыслей, которые потом, к удивлению, были усвоеёны самим Гоголем и встречаются в его собственной защите своей комедии». Письмо Белинского к Гоголю было выз- вано самим Гоголем. Гоголь направил че- рез Анненкова письмо Белинскому, так как считал, что Белинский принял всю книгу на собственный счет и прочитал в ней фор- мальное нападение на всех, ‘разделяющих его мысли. : Белинский был тяжко болен, Прочитав- ши письмо, он собрал силы; в спальне его появился стол, чернильница, бумага. Он стал молчалив, сосредоточен. Три дня пи-. сал он письмо, часто отрывался от. рабо» ты, сильно взволнованный ею; и отдыхал, откинувшись на спинку дивана. Писал. чер HOBHKH, потом снял копию © письма. Это было сто лет тому назад. Слова, написанные Белинским, прожига: ют и сейчас. Их не остудило время: Ве. линский писал: «Да, я любил вас со’ всей страстию, с какою человек, кровно связан- НЫЙ с своею страною, может любить ее надежду, честь, славу, одного из великих вождей ее на пути сознания, развития, про- rpecca...» OH говорит о защите Гоголем рабства: «Да если бы вы обнаружили по- кушение на мою жизнь, и тогда бы я не более возненавидел вас, как за эти позор- ные строки». Он писал о том, что Гоголь неё понимает русского народа: «Русский на+ род не таков; мистическая экзальтация не в его натуре, у него слишком много для этого здравого смысла, ясности и положи тельности в уме; и вот в этом-то, может быть, огромность исторических судеб его в будущем», : Это письмо было завешанием Белин- ского, Гоголь хотел отвечать. Много раз он на- чинал письмо, потом рвал его; в отрывках осталось письмо, которое занимает 8. стра- ниц печатного текста. Наконец, он ответил совсем коротко: «Я не мог отвечать скоро на ваше пись- мо. Душа моя изнемогла, все во мне потря: сено. Могу сказать, что не осталось чув- ствительных струн, которым не было бы нанесено поражения еше прежде, нежели я получил письмо ваше. Письмо ваше я про чел почти бесчувственно, но тем не менее был не в силах отвечать. Да и что мне отвечать? Бог весть, может быть, в словах ваших есть часть правды». _ Гоголь не смог ответитв Белинскому, по-. тому что дело шло не.о письме-—дело DIO о литературе, о русской истории. oo: У Диккенса мог быть счастливый Пик квик, который заработал много на торгов: ле с колониями; а теперь делает добро В полрговой тюрьме и отправляет мошенников С рекомендательными письмами в коловии, чтобы.они там разбогатели, исправились. Гоголь видел Россию, он видел не толь- ко Россию Плюшкина. — Чичикова, он ви- дел Россию русской песни, он видел. Рос- ‘сию богатырскую: Как же мог он сделать счастливым Чи: чикова? Счастливый Чичиков, счастливый Костонжогло, откупщик Муразов — все это было невозможно. Русская совесть в русской литературе уже осудила этих лю- дей; она видела грядущее, как писал HOSA: нее Маяковский. „.Вижу идущего Через горы времени, которого не видит никто.., Это письмо было написано Белинским сто лет тому назад. Гоголь напечатал свою книгу «Выбран- ные места из переписки с друзьями». Кни- га встретила почти по всей России суро- вый, негодующий прием. Человек, стояв- щий во главе русской литературы, создав- ший новую школу, человек, который свои- ми произведениями разрутал старую Poc- сию, выступил с книгой, отстаивающей крепостное право, религию, самодержавие. Недовольны были и друзья Гоголя спра- ва. Профессор Шевырев писал; - «Великий недостаток в Том, что все это выразилось неё в художественной форме, а в виде поучительных писем и размышлений: должно предположить, что сила творческая стала в тупик перед величием задачи, или, лучше, задачи искусства столкнулись с за- дачей действительной жизни, перед кото- рой первая должна была поникнуть. Вот почему, вероятно, и второй том «Мертвых душ» полетел в огонь». Шевырев был согласен с выбранными ме- стами из переписки, но он`требовал от Го- голя не статей, а романа, поэмы, опровер- гающих старого Гоголя, того Гоголя, кото- рый уже пересоздал русскую литературу. Гоголь и вам хотел уничтожить прош- лое. В 1846 году он писал поэту Н. Язы- кову: : «Твой «Сампсон» прекрасен; от него ды- шит библейским величием, но смысл его я понимаю так: Сампсон, рассерженный сво- ими врагами, глумящимися над его бесси- лием, происшедшим от забвения высшего служенья богу ради всяких светских мело- чей, потрясает наконец храмину, дабы по- губить в своих врагах врагов себе и вместе с ними погубить прежнего себя, лабы на место его Явился вновь еще сильнейший силач, служащий богу». Гоголь забыл, что Сампеон был слеп во время своего подвига и погиб под ее нами.