литературная газета
		МЕЗАЛУНАРОДНЫЙ Е
БОЛЬШЕ. МУЖЕСТВА, СМЕЛОСТИ
и РЕВОЛЮЦИИ В ИСКУССТВЕ
	Речь тов.
Н. Тихонова
	бога в дожде над городом восприни-
мают теперь только дети:

Одни пишь испуганные дети

В своих милых богу сердцах

Истекают кровью и ‘плачут

Горько, как поэты,

Над темным смыслом этого

явления,

Такой же уход от жизни, & не
приближение к ней, мы видим в сти-
хах Тувима и Слонимского.

«Религия — это духовный сон чело.
вечества». Слова Фейербаха, живут
поныне, многое об’ясняя в той мрач-
ной обстановке, куда страшно загля-
нухь глазу эстетствующего поэта. Не-
даром так густо насыщены. мистикой
	стиховые драмы Карла Губерта Po-
	0.

Итальянский фашизм избрал иное
направление в своей поэзии. Мари-
нетти — ноэт «тастрономической ар-
хитектуры» — превозносит в стихах
искусство есть так, чтобы от уди-
вительных блюд, ценных и причуд-
ливых, К итальянцам вернулся
дух древнего Рима. Он же прорицает
новые непреложные. истины, воспе-
вая доблестные свойства фашистов-
брюнетов.

Когда брюнеты строили мир,

_ ‚воевали, умирали,

Боролись с природой — блондины

спали.

Когда брюнет впервые увидел

женцину, он сказал:

Я пюблю тебя. _

А блондин заискивающе

прошептал:

Дорогая, нет пи у тебя денег?

Темные волосы и темная кожа —

это солнце,
..Светлые волосы и светлая кожа —
это пуна.

‚ Историю мира творят `брюнеты.

`Женщина; сестра моя; жена моя,

мать моя,

Как ты можешь любить блондина?

Блондины в иных  фашистеких
странах, скажем, в Германии, держат-
ся как раз противоположного мнения.

Эта очень. несложная формула от-
рицания врага, затемнения его блес-
KOM «национальных поэтических ис-
тин» является господствующей, так
как все ненасыщенные победитель-
ными и завоевательными криками
стихи не передадут истинное состо-
яние взволнованной души фашизма.

Виктор Гюго, которого мы недавно
вспоминали, писал, что день Ватер-
л00, день величайшего сражения в ту
эпоху, был не что иное, как звон са-
бель, потому что над Германией те-
нерала Блюхера возвышался Гете, ‘и
Германия была страной величествен-
ной, потому что она не только уме-
ла владеть саблей, но и мыслить, a
это было поважней сражения.

Узы, увы! Никакой Гете не возвы-
шается над серой пеленой казармен-
ного тумана, окутавшего Германию,
и нужен новый Гейне; чтобы про-
жечь этот туман лучом овоето унич-
тожающего стиха, не переносившего
власти туноумия.

Маленький человек улицы ие дол-
жен понимать сложного, — товорит
Геббельс. Для этого человека с ули-
	‘ны, запутанного, изтолодавтиетося, та-
	кие стихи, как стихи Анаккера, яв-
ляются «райскими песнями». В них
только ‘одно утешение: из всех бел
жизни выведет Гитлер (как выведет
— этого там не сказано). У них толь-
ко. одно поэтическое достоинство:
они кратки, ибо этот набор сентимен-
тально-бездарных строк трудно было
бы вынести в большом количестве,
«Стальная романтика» — вот пру-
жина германекого стиха. О каком ми-
ре на земле и на небе можно гозо-
рить, если поэты типа знаменитого
гитлеровского певца Ilerepa Tarena 8
	пошловатом импрессионистском CTH
	ле, пол видом путанного абстрактно-
то аллегоризма в стихах, называе-
мых, например, «Поворот световой
ночи», недвусмыюленно звенят ‘меча-
МИ.

Нет, Гете не возвышается над Гер-
манией. Лучиким поэтом признан Ди-
	трих Эккерт. Ради него уничтожена.
	премия имени  Лессинта, школа
имени Лессинта переименована в
школу имени Дитриха Эккерта. Кто
же он, этот мудрейший поэт? Мы
слышим знакомый голос. Певец та-
кото рода сопровождал, по меньшей
мере, войско крестоносцев, шеднее
на священный грабеж на Восток.

Буря, буря, буря, буря, буря, буря.

Гремит колокол от башни к башне,

Летят искры, рассыпаются,

Иуда пытается. завоевать

государство.

Гремит кровавый колокол, веревка

красна, -

Вокруг—только огонь, жертвы,

трупы.

Гремит набат, гудит земля. .

Под грохот грома спасительной

: мести

Германия, проснись!

Последняя строка стала лозунтом.
В свете этих стихов затасканным
афоризмом стоит реплика одного из
тероев Ганса Иоста: котда я слышу
слово’ «культура», я спускаю предо-
хранитель. своего браунинга.

Это уже не просто поэзия. Это го-
лос империализма. Такие стихи бу-
дут сопровождать армии. Недаром их
заставляют декламировать в трудовых
лагерях и в школах, где проходится
физкультурная подготовка»
	Он не одинок, этот немецкий го-
100, воспевающий войну, сладость
убийства, истребление, завоевание,
как цель ‘поэзии, как цель жизни.
Как все страшно просто, Мир под-
чинится праву сильного, и в подго-
товке к этому «сващенному» дню все
средства хороши.

Дружеский голос, откликающийся
с Дальнего Востока, мы услышим
сейчас же, если возьмем стихи япон-
кого. поэта Урадзи Коноске, извест-
ного автора так называемых шпион“
ских ‘романов.

Он и стихи пишет исключительно
про японских военных шпионов, так
патриотически проникающих в глубь
вражеской земли и терпящих лише-
ния во славу империи. Что и гово-
рить: бессмертная тема и бессмерт»
ные герон...

В пустынной степм с засохшим

гаоляном .

Засыпаем вместе с нашими
конями, и пуна восходит над нами.

Луна идет к востоку, где наша

империя. Кричи, мой конь!

Когда ты кричишь, твой голос

отдается в груди настоящих

мужчин.

Тридцать е пишком градусов ниже

нуля,

Наши кости обледенели, но все это

ради империи.

Прислушиваясь к звукам ветра, мы

выискиваем секреты врага

И прокрадываемся в город

< Цицикар... и Т. А.

Так перекликаются Запад и Во-
сток, о которых котда-то Киплинг пи-
cad, что с места они не сойдут до
страшного суда. Сейчас они только
и рвутся выйти’ из географических
транип, из своих границ стран све-
та. Может быть это просто дружеская
перекличка, только поэтическое дви*
жение навстречу друг друту через
чужие территории и моря?..

Нет, поэты Японии и поэты Гер-
‘мании знают, что делают. У них ма-
ленький стакан, но они пьют из сво-
его стакана, из своего шрапнельного
стакана.

Человек для пих как раз не самое
существенное. Мужчина— это ведь
только мясо великого стада войны,
женщина существует как видение,
возникающее в расслабляющей дым-
ке болезненной эротики или как до-
быча воина, — нерассуждающая жен-
щина, над которой висит таблица
приказов военного лагеря.

Поэты живут мечтой, как их вож-
ди, повторить Тевтобурский лес в
мировом масштабе. Но для победы в
этом гиперболическом лесу, которым
может стать и вся Европа, должны
умереть многие. Пусть они умрут, не
рассуждая, пусть умирают несчетно,
их заранее назвали тероями. С них
довольно сего названия. И вот 603-
дается поэтический пафос легкой
смерти. Подвиг — безумие. храбрости,
смерть — увенчание полвига. Над всей
	Европой: встает зловещая тень сталь-
	ного «романтического шлема».
Мобилизуются души всех предков
	H AYXH-BCeX воениых арийсках вож-
	дей. Но мы смотрим в этот туман с
ясной бодростью уверенных в себе
людей, отдавая. полный отчет в 00-
вершающемся. . .

У вас во Франции, у Вердена, сто-
ит гигантский скелет в военном шле-
ме, в плаще, с винтовкой в костлявой
руке, с надписью: «Дальше они не
пойдут!»

Они могут пойти дальше, в этом
вся беда. Об этом они мечтают. Этот
государственный «романтизм», вавин-
ченный и затуманенный, — главный
враг мира и человечества;

Голос нашей поэзии — это голос
могучих советских колонн, это го-
лос мирового пролетариата и друзей
ето, это толос ‘людей, привыкших
держать молот потяжелее молота но-
воявленного фашистского. Тор» и
прекрасно владеющих им.

В. своей победе мы уверены и по-
тому, что в странах, подготовляющих
удар Советскому союзу и мировому
пролетариату, мы имеем многочислен-
ных друзей и союзников, которые ге-
ройски борются за идеалы, которые
мы на практике осуществляем в на-
шей стране.

Не сможет фашистская муза Зана-
да и Востока бороться © прибоем на-
шей советской поэзии. Она будет омы-
та в этой исторической буре, которую
так старательно вызывает вама, по-
тея от возбуждения.

Мы исходим из другого, очень He-
больнюто изменения, существенного
изменения в человеческих судьбах.
Мы исходим из нового типа челове-
ка, у которого исчезла разница меж-
ду умственным и физическим тру-
дом.

Мы стоим за реализм большой
жизни, больших дел, глубокой мыс-
ди, за реализм мирной работы.

Как сказал старый фрайцузский
писатель: мы лучше попытаемся
быть отличными стилистами, чем
‘коллекционерами редкостных слов. В
природе французского языка,— сказал
он, —быть ясным, логичным и силь-
ным. Он не даст ослабить, затемнить
или извратить себя.

Мне кажетея, это применимо. и к
языкам других народов, поэты и пи-
сатели которых. не боятся правды
жизни и силы жизни, ведущей их
к самоусовертиенствованию.
	Мой стих трудом
громаду пет прорвет
	И явится.
весомо,
грубо,
зримо,
Как в наши дни вошел
водопровод,
	Сработанный еще рабами Рима,

Наш мир стал предметным, четким,
осязаемым и молодым.
	Нашим читателям нехватает книг.
Мы только начали, но мы уже сде-
	лали много. „Лирический порох мы
	держим сухим. Мы не Фоимся ника-
ких врагов. Пусть в иных етранах
жгут книги и убивают поэтов. Ничто
ве остановит волю к борьбе, ничто не
разорвет этого крепкого союза между
поэзией и жизнью во имя лучшего
будущего всего человечества.

Больше мужества, смелости и рево-
аюцив (в искусстве!
	  В пучины черного арктического
моря погружается «Челюскин». Лю-
gH 8 Лахере на льдине, уносимой в
неизвестное, пишут шуточную поэму
‘размером «Гайяваты» © своем житье
среди льдов. :

Стратостат взлетает и возносит пи*
лотов в недосятаемую до сих пор глу-
бину небес. Тысячи охотников поз-
зии хватаются за перья и, гордясь
победителями неба, сочиняют стихи,

Почему так весело ставят на ко-
рабле Эпрона пластинку, взятую с за.
лонувшего давно парохода, и слуша»
ют после трудного трудового дня весе»
лый голос марша или вальса, про-
лежавшего на морском дне  десяти-
летие среди медуз и морских трав?

Почему в таежных лесах Сибири
комсомольская молодежь, строя Toe
рол, прибивает в’ начале лёсной про-
секи к вековому дереву дощезку:
«Улица энтузиастов»? М  действи-
тельно, через месяц, здесь стоит ули-
ца с домиками, храбро смотращими
на первобытный лес.

Великий вихрь создания нового
общества идет по советской стране.
Это воздвигаются не только корпуса
фабрик или  гидростанций — это
строится колыбель новой лирики, но-
‚ вой поэзии,

Великий оптимист стоит за станка-
ин страны, за рулем ее пароходов и
сахолетов, за рулем тракторов и тан-
ROB, охраняющих границы. Этот ве-
ликий оптимист — человек сегоднаяш-
него дня,

Трактор вытеснил лошадь на на-
их полях. В нашем быту мы 6о-
ремся © остатками прошлого, с тем,
что было и еще осталось в человеке
хищного, низкого, рабекото.

Быт Советского союза перестал
быть звериным. Человек человеку не
золк. Чувство локтя, чувство товари-
щества живет в молодом поколении.

Поэзия наша мужественна, но не
повинистична. Она не знает темы
лишнего человека, человека, изгнан-
ного из общества, человека, не нуж-
ного жизни. Революция бережет че-
ловека. Это не парадокс и не крас-
ное словцо. В борьбе за победу ре-
волюция создала и закалила отбор-
ное племя людей, что сумели сейчас
стать мастерами всех искусств, 603-
дателями всех чудес техники, по-
корителями земной природы и вла-
дыками воздушного океана.

Поэт, живя на такой высокой вол-
не ощущений на  неповторимости
уливительных дел и на смене их, яв-
ляющей дела еще более героические,
факты еще более чудесные, харак-
теры еще более мужественные, не мо-
жет не чувствовать великой естест-
венности всего совершающетося,
	Он имеет право говорить:
	„. Я не получаю сдачи
Разменным бытом бытия,

Но значу только то, что значу,
И трачу все, что знаю я.

` Где голос, посланный вдогонку
— Необозримой новизне,
‚оВесвльем мозго’ ребенка

«Из будущего вторит мне.
	=

м

‚ Оптимизм! Он не кумир. Он не ме-
ханический идол, требующий офи-
циального фимиама. Он выразитель
лучших движений сегодняшнего адо-
рового социалистическото человека,

Он всесилен и разумен. Он враг
авантюр, бессмысленной храбрости,
насилия и суеверий. Сердце поэзии
бъется неровно. Но это здоровое серд-
це. Действительность щедра и кра-
сочна. Поэт, будь равен ей, говорим
мы.

Советская поэзия прежде всего
принесла в мир новую силу, новые
толоса, новые жанры, новые слова,

Маяковский! Вот мастер советской

элы, сатиры, буффонадного и коме-
дДийного стихового театра. Впервые
лос пролетарского поэта вступил в
состязание с вековыми голосами ста-
рых русских одописцев и победил
их. Гулкий голос ‘трибуна загрёмел
под сводами не дворцовых танцо-
зальных зал, а великолепных зал, со-
зданных руками пролетариата, над
турбинами Днепростроя прошел  па-
фосный огонь ето поэзии. В далеких
поселках Силезии, со сцены своих
маленьких театров немецкие и поль-
ские торняки услышали революцион-
ные строфы «Мистерии-буфф».
‚ Рабочие Америки, Франции, Чехо-
Словакии видели этого поэта, толос `
которого шел «через головы поэтов и
правительств».

Багрицкий! Вот стих пламенный и
простой. Стих убедительного образа,
тлубина настоящего волнения. Охот-

ник, рыболов, партизан — он ‘любил

природу. Он обожал лес и море. Он
вводил в природу своих современни-
ков, как в область естественной ра-
дости, Е

Сложный мир психологических
пространств представляет нам Борис
Пастернак. Какое кинение стиха,
стремительное и напряженное, ка-
$ое искусство непрерывного дыха-
ния, какая поэтическая и глубоко
искренняя попытка увидеть, COB-
местить в мире сразу множество пе-
ресекающихсея поэтических движе-
ний. .

Если мы хотим контраста, возьмем
стихи Лемьяна Бедного. Перо сати-
рика должно. всегда поражать, не
всегла удивляя сложностью удара, На-
оборот, такое направление стиха тре-
ует опрошщенности. Если сатирик за-
хочет создать песню, то он будет опи-
раться на массовое требование, на
тол0с той обширной аудитории, ко-
торая так любовно следит за ето на-
мешливыми и злыми стихами,
	евозможно ‘перечислить в кКра!-“_
	Хом слове выдающиеся произведения
советской поэзии и даже имена по-
этов. Они мноточисленны,

Естественно, что в первом периоде
Вей работы советские поэты’ сиде-
ли на конях гражданской войны.

тсюда стихи 0б упорстве, добле-
©ти, тероизме, о боевой дружбе, но
Сейчас преоблалающей темой являет“
$Я человек Страны советов.

Сумей поднять живую цельность

жизни

И, обнажив ее предельный смысл

И проникая в тайники явлений,

Заставь заговорить глухонемые

Всеобщие законы естества,

В этом наше отличие от многих
поэтов Запада. «Предельный смысл
жизни» они видят в другом. Недаром
® Польше первую премию на конкур-
€e молодых получил поэт Монк за
Вреобладание в ето стихах мистиче-
	Зих мотивов, в стихах, где явление
		SALLI  
		О СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ РЕАЛИЗМЕ.
	Тема моего доклада очень сложна,
ибо говорить о социалистическом ре-
ализме — значит Говорить не только
о литературном методе, но и о том,
что рождено в боях из гущи трудовых
масс, что грядет как обновление ми-
ра, что создало все усилия для раз-
вития и укрепления социалистиче-
окого реализма,

В самом деле, лучшие представите-
ли литературы не могли обойти мол-
чанием такого, например, острого во-
проса, как аграрный вопрос, О кре-
стьянах писали Бальзак, Гюи де Мо-
пассан, Кнут Гамсун, Тургенев, Лев
Толотой, Ибаньес, Золя, Успенский,
Чехов, Бунин. Каждый из них отно-
сился к крестьянству по-своему, каж-
дый предлагал свои рецепты лечения
«мужицкой язвы», но никто не мог
открыть той истины, какая откры-
лась под руководством пролетариата
в советской действительности,

Возьмите для примера такой заме-
чательный роман Золя, как «Земля»;
В романе показаны две сестры — Ли-
за и Франсуаза. Вначале они очень
мило, нежно любят друг друга. Но
вот отец приступил к разделу своего
участка земли... и сестры, как толь:
ко.их коснулась страшная лапа. соб-
ственности, немедленно превратились
в заклятых врагов, а под конец Лиза
косой  зарезает Франсуазу, чтобы
уничтожить ‘плод во’ чреве ее, ибо
плод этот — будущий наследник
карликового хозяйства, которым во
что бы то ни стало репгила завла-
деть старшая сестра Лиза.
	Если бы с таким фактом столкнул-
ся Бунин, он, наверное, сказал бы:
вот, смотрите, крестьянин по природе
своей — зверь, хам; Лев Толстой
обязательно отыюжал бы юродивень-
кого Платона Каратаева, дал бы ему
в руки свечечку и заставил бы ето
плести нелепую философию смирения;
Кнут Гамсун обрупгился бы на город
и потянул бы вспять; Успенский нав-
зрыд зарыдал бы. А Золя просто
констатировал факт, что люди рожда-
ются хорошими, но условия, в кото-
pax они живут. делают их плохими,

оля только констатировал факт, не
указав выхода. Это случилось с ним,
как и со многими его сотоварищами.
по перу, потому, что его миропони-
мание было отраничено, а главным
образом еще м потому, что воякое
крупное произведение в конце кон-
цов питается жизнью, определяется
ею, & в жизни был тупик.

Бывшая российская деревня мало
чем отличалась: от той деревни, ка-
кую описал в своем романе. Золя. В
ней таке существовала частная соб-
ственность на землю, орудия произ-
водетва, также люди рождались хо-
рошими, но как только они вступали
во владение частной. собственностью,
немедленно превращались в заклятых
врагов.

Ныне в Советоком союзе, как всем
известно, не только уничтожена, част-
ная собственность на землю, орудия
производства, но изгнана с полей и
соха, введен трактор, комбайн, созда-
ны коллективные хозяйства, А все’это
вместе взатое уничтожило те факто-
ры, которые превращали. людей в
зверей и. толкнули на смертный бой
лвух сестер, описанных в романе
Золя. Все это вместе взятое освобо-
дило крестьян из-под власти дере-
венского ‘илиотизма, и многомиллион-
ная крестьянская масса гигантскими
шагами двинулась вперед — к под-
линно человеческой культуре. Осево-
бождение это произошло ‘не легко:
старое; прошлое всерла отрывается ©
болью, драматично, часто  трагичнс,
как с болью происходит и рождение
нового.
	Как вилите, в Советском союзе paa-
решена одна из мировых проблем—
аграрная проблема. Это тот жизнен-
ный материал, которого не имели пе-
pen собой ни. Золя, ни Бальзак, ни

ев Толетой, ни Тургенев, никто
другой из тениальных ^ художников
прошлото. ‘

Разрешение на практике, ири ко-
лоссальном напряжении всей страны
такого исторического вопроса, как
превращение крестьянина — этого
отраниченного деревенского. животно-
го — в НОВОГО. человека, не могло
не отразиться на советской литерату-
ре. Разрешение на практике такой
животрепещущей проблемы дало /пи-
сателю-художнику блестящий мале-
риал для творчества, указало реаль-
ные, доподлинные пути освобождения
крестьянства, вооружило писателя
новыми могучими средствами, заста-
вило его смотреть на крестьянскую
массу совсем по-другому, совсем не
Tak, как емотрели на нее даже ге-
ниальные представители реалистиче-
ской школы.

Так открылся новый мир для пи-
сателя,

2.
	История истинной культуры чело-
вечества и литературы в особенности
(так, по крайней мере, казалось твор-
цам культуры и литературы) разви-
валась под знаком гуманизма И ‹50-
циальной справедливости», и лучитие
идеалы крупнейших представителей
литературы безусловно были проник-
нуты идеями гуманизма. Хотя иногда
и великие ‘творцы, попав в лупик,
срывались, заявляя, что к людям на-
до относиться так: же, как «к масто-
донтам и крокодилам» (Флобер): Од-
нако, что нест’емлемо, лучшие пред-
ставители прошлого создали потря-
сающие художественные образы те-
роев своего времени. Иногда они —
эти мастера художественного слова—
спускались и в низы, уходили в ра-
бочие кварталы; оплакивали бедных,
кидали гневные взгляды на богатых.
Но реальной борьбы рабочего класса
за утверждение нового мира, в кото-
ром только и будут осуществлены
доподлинные идеалы туманизма, не
видели, и поэтому, рабочая масса ими
представлялась или как нищая мас-
са, зараженная всяческими порока-
ми (Золя) или как необузданное ста-
до (Келлерман), а герои из рабочих
или погибают нли разочаровываются
в самих себе и в своем классе»

Рабочий классе Советекого союза
сверг господство каиталистов, вы-
держал небывалый в истории воору-
женный бой, а затем, зачастую топо-
ром и лопатой, нередко при сорока>
традуеных морозах, начал перестраи-
вать былую вшивую, нищую Русь...
и перестроил, превратив ее из аграр-
н0-отсталой в передовую инлустри-
	‚альную страну, осуществив на прак-
	тике дерзновенные мечты лучших
людей историй. Сколько людей —
лучших людей страны = мечтало. по-
строить на буйном Днепре плотину,
чтобы заставить непослушные волы
служить человеку! Улвержлают, что
со времен Екатерины П одних проек-
	мают, что они являются учениками
великих писателей прошлого, но они
хотят — и имеют на то все основа-
ния — стать учителями.
	Мы учимся у гениальных худож й-
ков прошлого. Но если для них ге»
рой — человек из высших сфер,
обычно люди, оторванные от произ-
водственных процессов труда, то есть
в большинстве бездельники. страдаю-
щие от безделия «мировой скорбью»,
а чаще — плуты, жулики, проходим-
цы, пройдохи, показанные на бирже,
у самовара, в рестоваже, 3% карточ-
ным столом, на ‘скачках, то для н86
герой — трудящийся, ученый, поли»
тический деятель, художник, Кров8о
связанные с массами, работающие з
коллективе. для коллектива и себя’
одновременно,

Иные пугаются коллектива, как
чумы. А такой ученый, кек Герберт
Спенсер, написал, даже \ трактат
«Грядущее рабство», в котором стре-
мился доказать, что коллектив несет
с собой мировое рабство. Что такое
коллектив? Это общество, гле высшим
существом для человека является сам
человек. В таком обществе уничтоже-
ны все условия, «в которых человек
является приниженным, порабощен-
ным, презренным существом» (К.
Маркс). В капиталистическом общест-
ве на первый план выдвигается не
человек, а вещь — материальные пей-
ности. Возьмите лля сравнения «Жан
Кристоф» Ромэн Роллана и «Деньги»
Золя. В этих крупнейших произведе-
ниях выведены два творчески ола»
ренных человека, один в области ис-
кусства — Жан Кристоф и другой в
области торга — Гундерман. Жан
Кристоф непонятен обществу, ибо
его творчество не подтоняется жаж-
дой наживы и, несмотря Ha TO, ITU
он в десятки раз даровитей Гундер-
мана, общество его презирает, изго-
няет. А Гундерман — властитель
умов, ибо за его спиной подвалы з0-
лота. Отнимите от него это золото, и
он будет презираем толпой, как, на-
пример, впоследствии отал презираем
его конкурент Саккар.

Я сам служил у одного капитали-
ста и около шести лет наблюдал 38
«своим хозяином». Это был дарови-
тый человек, блестящий  изобрета-
тель и весьма энергичный. Не что
управляло его дарованием? Доллар,
по-русски — пелковый, жажда нажи-
	ивы... И общество. которое окружало
	ето, уважало его капиталы, HO He
уважало его самого — олни потому,
что он являлся их злейшим конку-
рентом, другие потому, что он их
эксплоатировал.

Впоследствии мне пришлось наблю-
дать за даровитыми люльми в Со-
ветском союзе. Вит Франкфурт — на-
чальник строительства Кузнецкого
металлургического завода. Этот чело-
век тоже горел на работе. проявляя
блестящие творческие способности.
Что руководило его творческими CHO-
собностями? Деньги? Нет. Те день-
ти. которые он получал на Кузнецком
строительстве, он мог бы получить,
живя в Москве. Жажла накопления?
Нет. Он строил завол не лля себя,
a для госуларетва. И одлиажды мы
спросили ero: 7

— Что вас заставило поехать сюла,
в сибирскую глушь, покинуть пре-
красную квартиру в Москве, рас-
статься с лрузьями, семьей?

— Творчество. — ответил Франк-
фурт. — Перестраивать Сибирь ка-
торжную в Сибирь социалистическую,
а вместе с этим на строительстве пе-
рестраивать и лесятки тысяч людей
и этим укрепить наше общество —
коллективное общество. Вот что ру-
ководит мной, нами. р

Как видите, иные мотивы руково-
дят дарованием творцов нашей стра-
ны. И таких творцов общество ценит,
любит; любит и ценит их дарование,
их энергию, их таланты, как любит
и ценит оно и тажих людей, как Жан
Кристоф и‘им подобных, стремясь
создать им такую обстановку, чтоб
их дарование расцветало, а не гасло.
Стало быть, ничего страшного в кол“
лективе нет, наоборот, только коллек-
тив создает все условия для полно-
го расцвета дарований.

Kak видите, в коллективе человече-
скими дарованиями, способностями и
вообще человеком двигают иные мо-
тивы, нежели в капиталистическом
обществе. Значит, социалистический
реализм не только утверждает, лает
перспективу, но и ‚совсем по-иному
показывает героя, на совсем иных
началах) нежели художники прошло-
то показывали своих героев.
	Мы учимся у гениальных предета-
вителей литературы прошлого. Мы
высоко ценим и Шекспира, и. Гюго
и Бальзака и всех их даровитых по-
следователей. Но мы знаем; даже
тениальные представители литерату-
ры прошлого ‚в силу ограниченности
своего класса не могли сказать пол-
ностью правду жизни. А бестолковые
ублюдки, которым в современном об-
ществе несть числа, старательно
правду жизни подменивают ложью:
чтобы показать правду жизни, им
надо разоблачить до конца свой
класс, себя, показать звериное рыло
того, кто купил их перо. На такой
шаг ублюлки не способны. Поэтому
они придумывают. всякое, лишь бы
прикрыть свою продажную натуру:
и то, что политика принижает писа-
теля, и то, что писатель выше вся-
ких классовых интересов. Но вель
всякому даже мало-мальски грамот-
ному писателю известно, что «человек
непознаваем вне действительности,
которая вся и насквозь пропитана
политикой» (М. Горький).

Социалистический реализм требует
от писателя показа полной правды
жизни. И он не боится ‘ее, ибо сама
правда жизни на стороне социали-
стяческого резлизма.

Представители  социалистического
реализма открыто и прямо заявляют,
что они своим творчеством служат
рабочему классу, трудовому кресть-
янству, трудовой интеллитенции, ине
скрывают это, не стыдятся этого; на-
оборот, гордятся, ибо есть чем тор-
диться, ибо трудящиеся — лополлин-
ный герой современной истории. не-
сущий миру лополлинную свободу,
доподлинное равенство.

Мы учимся у гениальных прелета-
вителей: литературы прошлого, и луз-
шине памятники творцам культуры и
литературы будут поставлены у нас
в Советском союзе. Но «история учит
нае, — говорит Горький, — что язык
особенно быстро оботаитается в эпо-
хи наиболее энергичной обществен-
ной деятельности людей вместе с. раз-
	Окончание на 4 стр.
	Рабочий клаос вместе 00 всеми
трудящимися Союза ¢ первых же
дней революции, наперекор всем
учениям  мракобесов, предоставил
женщине полные политические и
экономические права. „Получив такие
права, женщины хлынули на произ-
водство, в открытые перед ними две-
ри советских учреждений, учебных
заведений и на практике опрокину-
ли учения Отто Вейнингера, Шопен-
гауэра, Ницше и всёх их последова-
телей в литературном мире типа
Пшибышевского, «Леонида Андреева
последних лет и других — несть. им
числа.

Посмотрите на нашу страну. Жен-
щина-бригалир, председатель колхо-
за, женщина-атроном, инженер, жен-
щина-профессор, ученый, женщина-
нарком, посол, член правительства,
женщина-летчик, парапютистка. жен-
щина-токарь, комбайнер, женщина-
мать — как самое дорогое существо
государства. Завоевав себе доподлин-
ное равенство, лоподлинную свободу,
женщина заставила себя уважать, от
носиться к себе как к равной. К та-
кой женшине уже не полойлепть ©
	кнутом.
	тов накопилось около девятисот пу-
дов... И никто ничего поделать не
мог, Ho вот пришел рабочий’ класс и
заставил буйные воды Днепра слу-
жить человеку. А кто превратил се-
дой Урал в индустриальный центр,
RTO овладел далеким, диким Кузбаю-
сом, кто построил лучшее в мире
метро? Так, перестраивая страну, ра-
бочий класс одновременно перестроил
и себя. Но и этого мало. Рабочий
клаос не. остался один, он увел с со-
бой со дна проклятой жизни и жите-
лей огромного пространства Советско-
то союза.

Кто из художников прошлого имел
перед собой такой материал?

Произошли потрясающие события в
истории человечества: на Флной ше-
стой части земного шара под руко-
водством рабочего класса сто шесть-
десят миллионов жителей, сбросив с
глаз шоры, разорвав все старые тра-
диции, предраюсудки, соединились в
единую семью. Изгнанный когда-то
из мира горный шорец, безграмот-
ный, одичалый якут, житель севера
«самоед», ‚ приниженный татарин,
из’еденный трахомой морлвин, истер-
занный житель кавказских хребтов,
гонимый калмык, рабочий и кресть-
янин, ученый и политик, художник
и писатель — десятки. миллионов
людей, десятки разрозненных нацио-
нальностей, всего сто шестьдесят
миллионов, пройля через горнило
гражданской войны, упорно и настой-
чиво перестрамвают страну, упорно
и настойчиво овладевают культур-
ными крепостями, неся обновление
всему миру.

Да ведь тот, кто не слеп, видит:
это же новая эпоха, эпоха пролетар-
ской революции!

И если эпоха реакции, эпоха мучи-
тельных разочарований оттолкнула
писателя от живой действительности
в сторону идеалистического вымысла
и создала как неизбежное; школу
романтизма, а школа романтизма в
свою очередь расчистила дорогу кри-
тическому реализму — тоже неиз-
бежное явление своей эпохи, — то и
эпоха пролетарской революции не
могла пройти мимо литературы, ис-
кусства... т

Ведь всякий знает, что развитие и
укрепление реалистической школы
было величайшим завоеванием чело-
вечества. Но как бы ни были вели-
ки достижения школы критического
реализма, нам, на основе анализа
крупнейших произведений этой шко-
лы, известно, что даже гениальные
	‚ее творцы были способны только
	критиковать существующие порядки,
обличать «пороки общества», изо-
бражая «жизнь и приключения лич-
ности. в тисках семейных традиций,
религиозных догматов, правовых
норм» (М. Горький), но не имели ни
жизненных данных, ни дерзновения,
ни смелости указать миру на выход
из тупика, куда история загнала че-
ловека, ]

Выход из тупика указан пролета-
риатом. Указан реально и сущест-
ByeT Kak неопровержимый факт. Этим
и характерна пролетарская эноха. И
она, эта новая эпоха, как неизбежное,
создала ‘и новое течение в. литерату-
ре, именуемое у нас в Советском сою-
зе социалистическим реализмом.

Социалистический реализм стало
быть не выдумка, а неизбежное яв-
ление пролетарской эпохи. Социали-
отический реализм — это метод про-
летарской эпохи, литературная шко-
ла, идущая на смену критическому
реализму. Но такое определение
слишком обще, и нам хотелось бы его
конкретизировать, допустим, на таких
волнующих вопросах, как вопросы
женского равноправия, Opana, любви
итл
	Отелло из пьесы Шекепира в по-
рыве гнева убивает свою любимую
жену, заподозрив ее в измене, затем
убивает себя... и публика грохочет,
аплодирует ему, вознеся его до небес
как героя... Когда же пьесу Шекспи-
pa «Отелло» смотрит наш зритель,
он, аплодируя гениальному Шекопи-
ру, говорит:

— Пьеса написана мастерски, но
поступок Отелло тлуп. Во-первых,
жена ему вовсе не изменила, а-во-
вторых, если бы! даже она ему изме-
нила, какое он имеет право на ее
жизнь? ‘Любить может и должен
каждый, каждая, кого ему, ей угодно.

Такому зрителю, может быть, не-
известно, что в 1902 году mpodeccup-
психолог Отто Вейнингер выпустил
книгу «Пол и характер». В этой кни-
те, мобилизовав нужные ему данные
науки, он доказывал, что женщина
по природе. своей ниже мужчины, и
поэтому ‘ее’ удел — тряпки, кухня и
быть постельной принадлежностью.
А влокачественный женоненавистник
Шопенгауэр с еще большей яркостью
обрушился на женщину, заявляя, что
ее надо обучать кулинарному искус-
ству, немного музыке, а поэзия, по-
литика, наука — дело не ее ума. Не
отстал от них и Ницше. ‘Этот в
поэтической форме зозвестил миру,
что если ты, мужчина, идешь к жен-
щине, то непременно прихвати ©
собой кнут. .

Нет. Наши читатели, зрители —
Творцы социалистической  действи-
тельности — прекрасно знают, что
буржуа строит мир по образу и по-
добию своему и превозносит тех, кто
старается «научно» обосновать, дока-
зать, что дела буржуа на земле есть
закон природы — незыблемый, нено-
колебимый, раз навсегла данный. Но-
этому не случайно книги мракобесов
во фражах стали настольными. книга-
ми всякого так называемого благоче-
стивого буржуа, а теорию Отто Вей-
нингера с особым упорством прово-
дят фашисты в современной Герма-
нии и если не упоминают ето’ име-
ни; то, очевидно, только потому, что
он был не ариец, а семит. :

Нет. Наши читатели, зрители зна-
ют, что учение мракобесив во фраках
мало чём отличается от пропозедей
	`мракобесов в веригах из среды хри-
	стианствующих идиотов. Знают и
другое: что как только на земле
появилась частная собственность и
домапнее хозяйство перестало носить
общественный характер, женшина
превратилась в рабу со всеми выте-
кающими отсюда последотвиями; ее
лишили гражданских прав, отстрани-
ли от политической деятельности, от
науки, запрятали в терема, гаремы.
дворцы, публичные дома, превратили
в товар, который покупался и прола-
вался — в олном месте в скрытой
форме, пол вилом брака. в другом—
в открытом, прямо на рынке.
	Рець тов. Ф. Панферова
		Так рухнули старые понятия 0
женщине как о существе слабом, без-
вольном, способном только рожать
детей. Так у нас в стране разрешена
еще одна мировая проблема — проб-
лема женского равноправия, А вме-
	сте с этим не стало и тех трагедий,
какими были заполнены все семей-
ные романы представителей реали-
стической школы. Вспомните знаме-
нитый роман Льва Толстого «Анна
Каренина». В чем суть трагедии? Ан-
на полюбила Вронского. OG этом
узнал ею совсем не любимый чопор-
ный Каренин. Каренин не дает ей
сына, развода. Общество отвернулось
от Анны. И Анна, издерганная, из-
мученная, затравленная, бросается
под поезд. Мыслима ли такая трате-
дия в нашей стране? Нет! Если жен-
щина налией страны полюбила кого-
то другого, она своболно может уйти
от нелюбимого мужа, и если муж не
хочет дать ей детей, их вернут ей
законом. Может быть, у нас в стране
имеют место такие трателии, как тра-
гедии, описанные в «Малам Бовари»
или в тургеневоком романе «Рудин»,
или тратедии, описанные в романах
Мопассана, или, может быть, тажая
потрясающая тратедия, как «Король
Лир»? И этого нет. Ибо девушки и
юноши у нас в стране сходятся ис-
ключительно на добровольных нача-
лах, брак у нас в стране не являет-
ся торгом, где на первый план всегла
выдвигались веши, ценности. Брак
в нашей стране — исключительно
добровольное согласие полов. Такой
брак окончательно устраняет дома
терпимости, разврат, измену, застав-
ляет людей бережно относиться друг
к другу, а отсюла по-иному выглядит
и любовь: она чиста, злорова, какой
и полагается ей быть от природы.
Это абсолютно не значит, что в CO-
ветокой действительности все- идет
гладко, как по маслу. Совсем нет.
Дело только в том, что «в условиях,
которые создает бесклассовое, социа-
листическое общество, «вечные» темы
литературы частью совершенно отми-
рают, исчезают, частью же изменяет-
ся их смысл. Наша эпоха предлагает
	темы неизмеримо более значитель-
	ные и трагические» (М. Горький). В
жизни много драм, трагедий, они мо-
гучи и велики, как глыбы. Oro mpa-
мы и трагедии, происходящие в це-
лых слоях общества, а стало быть и
внутри каждого человека, это борьба
со старыми навыками, с привычками,
с наследием прошлого, А разве рост
нового не драматичен?! орьба эта
жестокая, требующая от человека не
мало жертв, напряжения ума и воли.
Но в этой борьбе выковьваются ное
вые люди, с иными взглядами на
семью, на детей. на родителей, на
стариков, на вещь, на страну. И тут
для писателя, представителя социали-
стического реализма, открывается но-
вый человеческий Клондайк с бога-
тейнтими залежами людских пережи-
ваний. j

Стало быть, социалистический pe-
ализм не только критикует, но и
утверждает новое, не только по-дру-
тому видит прошлое, но и ясно прел-
ставляет настоящее, будущее челове-
чества. Социалистический реализм
жизнелейственен, бодр, смел, дерзно-
венен, как дерзновенна, смела и сама
эпоха пролетарской революции.

И ясно, произведением социалисти-
ческого реализма может быть только
то произведение, которое будет за-
полнено фактами социалистической
действительности, которое дает пер-
спективу, мобилизует, зовет MHOTO-
миллионные массы трудящихся на
борьбу за лучигие идеалы человече-
ства. Это совсем не значит, что ху-
дожник, овладевший методом социа-
листического реализма, не может ва-
тлянуть в прошлое. Наоборот, он дол-
жен — и имеет нато все данные —
заглянуть в прошлое и по-новому,
правдиво отобразить ето, как, напри-
мер, это слелал А. М. Горький в сво-
ем романе «Дело Артамоновых», или
Анри. Барбюс. в своем романе «В
огне>. :

Социалистический реализм вовсе не
отбрасывает культуру прошлого, как
это ему хотят навязать, наоборот, все
лучшее пронглого он впитывает в се:
	бя и на основе прошлого, вритиче-
	соки его восприняв, двигается вперед;
	созлает новое. Представители couHa-
	длистического реализма вполне TORE