литературная газет 1 Анига ©, новой Турции YN, болото это и не нужно, ибо там другой лн- тературный стиль, иной язык, свои творческие приемы. Но, с другой сто- роны, европейский писатель о Во- стоке не должен и не вправе распро- странять ‘свои выдумки о Востоке, стилизуя его под Шехерезалу или су- сальную экзотику какого-нибудь Пье- ра Лотн, Книга Л. Никулина представляет путевые очерки писателя 0 Турции, относящиеся к 1933 т. Первое, что нужно сказать об этих очерках, э10 то, что они написаны советским пи- сателем. Никулин — не просто скуча- ютций турист, ‹об’ективно» изобража- ющий страны и веси, которые он встречает на своем пути. Каждая страница его. книги проникнута оп- ределенным отношением к фактам # людям, которых писалель изобража: ет. Горячие симпатии ко всему ново- му и пвредовому, ко всему, что сви- летельствует о победе’ над вековой рутиной и застоем старой Турции — вот как можно определить это отно- щение автора к своему предмету. У Никулина нет ни тени экзотики. Болыше того. чтобы ‘слелать историю старой Турции доступной для нашего читателя, он сравнивает в прошлом обе’ страны — султанскую Турыню и царскую Россию, Вспоминается лер- монтовская «Жалоба турка», — Там рано жизнь тяжка бывает для людей, Там за успехами несется уноризна, Там стонет человек от рабства и цепей. Друг, этот край — моя отчизна! «Нассивная храбрость отчаяния» русского солдата, этой серой скотин- ки, всеми презираемой, и «закручен- ный тюрбан вместо живой головы»— эти крылатые слова, брошенные Марксом, так замечательно выражают всю нелепость и бессмысленность рус- ско-турецких отношений в прошлом, да и вообще всего так называемого восточного вопроса. И Никулин не забывает напомнить TUT факт, что для одной из своих тор- жественных речей Гегель, величай- ший мыслитель буржуазной Европы, избрал своеобразную тему: «Печаль- ное состояние наук и искусств у ту- рок». Смысл речи заключался в том, что у турок живется хуже, чем при терцоге Карле. Утешение — дело ве- ликое, но вывод знаменитого диалек- тика не очень был отраден и для нем- ца. Так исторически Никулин вводит Турцию в семью народов Восточной Европы и показывает, что преслову- тое презрение европейцев к османам ни, на чем не основано и что рево люционный переворот Кемаля был подготовлен прежде всего самими трудящимися массами Турции. Изо- бражение возрожлающегося нарола всегда вызывает в читателе чувство волнения и под’ема, подобно тому, как бодрит человека везна, это «утро природы», время пробуждения твор- ческих сил земли от зимнёй спячки. И книгу Л. Никулина читаешь, не отрываясь. тем более, что ‘автор уме- ет занимательно и просто излагать самые сухие материи. Вот разговор Кемаля с покойным акал. Н. Я. Марром. Великий линг- вист с большим. чувством говорит Гази-Победителю (так называет Ке- маля вся Турция): «Современный турецкий язык отор- ван от народных масс. Для того, что- бы его вернуть народу, надо его очи- стить от наносных персидских и арабских слов». И это засорение и вы- теснение народного творчества века- ми происходит во всей культурной жизни страны. Но древние памят- ники материальной культуры пребы- вают. Они разоблачают всю мишуру наносной в чуждой данному народу псевдокультуры. Перед растроганным Гази, суровым политиком и вождем новой Турции, волею великого совет- ского лингвиста возникают непрело- жные факты, доказывающие само- бытность турецкой культуры, появив: щейся на берегах Мраморного: и Эгей- ского морей еще x0 культуры Элла- лы и Рима. Кемаль упорно борется © предрас- судками ислама, столетиями кореня- щимися в сознании турецкого нареда. Взамен старых ложных верований он прививает народу сознание нацио- нальной гордости. путем воскрешения основ старой турецкой культуры и языка, путем оживления в турецких умах героических подвитов славного процелого. Изгоняется феска и зар-. wad, арабский алфавит заменяется латинским и даже слово «аллах» за- меняется турецким «таири». А вместе с тем «...крестьяне-трудя: щиеся обременены долгами и высо- кими процентами по долтам. Сам кре- стьянин, его семья, дети, его чбык (кнут) — все это вместе работает на ростовщика... Крестьянин за тгроше- вую лопату, которую он берет в лав- ке ростовщика, платит через год два- дцать лир. Он берет у гостовщи- ка сто лир, покупает мула и дает вексель на 500 лир. Еще через тол он должен уже тысячу триста лир, а через три года — лвё тысячи лир...» Никулин нё анализирует подоб- ных явлений, как не доводит он ло конца и своего спора 6 этатистом (57). Может быть, это и не обязатель- но для путевых очерков туриста дру: жественной страны, но социальную природу кемализма следовало бы дать яснее ‘и глубже, чем это сделано в книге. В этом основной ее _недоста- ток. Зато в изображении городов автор сумел показать своеобразные черты и’ Стамбула-Константинополя, и Ан- кары, и Измира-Смирны. Вот Стам- бул — средоточие старой султанской Турции, город, издавна любимый и восхваляемый гяурами-европейцами. Еще Пушкин писал про него полу- ‚иронически, полусерьезно. Стамбул отрекся от пророка; В нем правду древнего Востока Лукавый Запад омрачил — Стамбул для сладостей порока Мольбе и сабле изменип. Но многим соображениям полити- ческий центр новой освобожденной Турции не мог оставаться в Стамбу- ле. Кемаль перенес его в анатолий- ский городок Анкару. В десять лет этот небольшой и типично восточ- ный город превратился в большой европейский город, концентрируя в себе всю волю турецкого народа к новой жизни, которая бы избавила страну от векового позора полугаб- ской зависимости и которая бы по- ставила турок наряду с европейцами. Наконец, Смирна — очаг нами- ональной революции, Hepta poleis marnanto... Семь город спорили о чести быть родиной Гомера — Смирна, Родос, Колофон, Саламин, Хиос, Аргос, Афины. В Смирне «чуть не на каждом шагу сталкиваются лбами старое и новое, уходящее поколение пугливо озирается на молодежь. Оталкивают- ся лбами люди, сталкиваются дома, европейские железобетонные крытые базары и смирнский базар, когда-то древний базар ковров, старого ору- жия, посуды, сафьяна — великолеп. ной бутафории сказок Шехерезалы». Наряду с трезвым анализом совет: ского писателя Никулин в меру су- мел пропитать книгу особым арома- том Востока, тем ароматом, который доступен лишь художнику-европей: цу. «Можно часами Сидеть, — пишет автор. о Смирне, — опершись о сере: бристый ствол чинары, и прислуши- ваться к тысячеголосому гомону и следить за карнавальной суетой база- ра. В просвет листвы видно невы- сокую гору, дома почти с плоскими кирпичными кровлями вабираются цо скату горы. Крепость эпохи Алек- сандра Македонского висит в золо- тистом сверкающем небе. Нет, нель- зя выдумать такой простой и вместе с тем нестерпимо пышный пейзаж: базар, водоем, чинара, развалина на горе, птицы, пересвистывающиеся в клетках, развешанных над голова- ми» О недостатках книги распростра: няться не будем, они в основном незначительны. Укажем только. что Омар Хайям был не туркменом (21). а иранцем, и что выражение умиле ния перед революционностью турец- кого народа в такой форме: «пой: мет пи наш читатель силу и значе- ние лозунгов: «рабочие, организуй: тесь», ит, н, (стр. 148) — по мень: шей мере забавно. Читатель нант, ко: нечно, поймет роль рабочих и` кре. стьян в турецкой революции, но вот роль промышленников и купцов в этой революции автор должен был раз’яснить читателю более внятно... Несмотря на это, мы рекомен- дуем книгу Л, Никулина самому ши- рокому кругу напких читателей, как полезное и увлекательное повество- вание о героическом народе и друже- ственной нам стране. зывает вторая статья комсомольских руководителей (А, М. Шаширин, Б, А. Млодек, А, А. Хохряков, А, Г. Эйде- ман и Л. Т. Рогов — «Комсомол на метро») Очерк «Комесмол на метро» напи: сан в полубеллетристическом плане. Начиная с прихола первых комсо- мольцев на стронтельство и кончая последними работами, вся работа ком: сомольской организации проходит пе? ред читателем. Злесь показано много отдельных характеров, правда, очень бегло, но ярко очерченных. много за: бавных эпизодов, много героических событий. Весь очерк пронизан ком- сомольским задором молодостью, бол- ростью и энтузиазмом. Большов место в книге занимают «биографии» отдельных станций. Ка- TAA Wa HUX HMEET свою историю, в ‘троительстве” кажлой были свои 0со- бенности, как технические, так и op. AH ASRUHOH ARE. H каждый начальник строительст: ва, инженер, рассказывая о том, как разрешались трудности, сомнения, то- зорит @ непосредственном. руковод- стве, внимании. помощи тов. Л. М. Кагановича, Вот станция «Красные Борота», — о ней‘ рассказывает инженер Гоцрид- 3. Эта станция была задумана трех сводчатой Такого типа станции не знает заграница. Почти все инжене: ры были за то, чтобы станцию пере-- проектировать. Лазарь Моисеевич неё. сколько раз возвращался к этому во: просу. подробно изучил его и разре WHA строить трехеводчатую. Таких случаев, когда самые серьез- Изображение” Востока европейским писателем только тогла бывает удач- ‘HO и хорошо, когда писатель умеет отразить в своих, лишь ему, как ев- ропейцу, свойственных образах и приемах живые и пестрые краски мусульманского мира. Это будет Во- сток не настоящий — в том смысле ЭТото ‘слова, как его понимает наив- ный реалист. ‘а Востак отражен: ный, но так, что противоречия его де- даются яснее и. понятнее ‘читателю. - yt Существует старая иранская леген- Да 0 кьком-то великом шахе, любите- ле живописи, Желая” украсить свой новый дворец произвелениями рук лучших минийтюристов” мира, шах этот пригласил знаменитейшего в Иране художника и еще оного ино- странно миниатюриста, кажется. европейца; Две противоположных сте: ны лучшей залы дворца были предо: ставлены в распоряжение художни- ков. Каждый обязан был расписать свою стену, и высоко авторитетное жюри должно было решить, какой художник лучше. Был отведен опре- деленный ‚срок на работу, приличе- ствующий — медлительным темпам страны шахиншахов. С небывалым усердием принимается иранский жи- вописец за ‘оаботу: Он проникнут го- рячим желанием — не уронить твор- ческого достоинства своей наций. Лучшие образы Нах нама возникали в его голове. превосхолнейшие прие- мы старых мастеров ‘иранской ми- ниатюры воскрешал он в своей ра- боте. Работа велась секретно, за непро- ницаемым покрывалом, чтобы ни один из художников не проник в _за- мысел лругого. Но если тениальный иранец готов был сам воплотиться в кисть и краски, только бы создать лучшее произведение искусства, то иностране вел себя слишком -бес- печно, чтобы можно было расечиты- вать на его успех. Он больше всего был занят грунтом для своей кар- - тины. работал мало но постеянно на- певал какие-то веселые, песни и все- гда был доволен и счастлив. Нодоб- ное «заграничное» поведение’ возму- щало иранцев, и все были убежде- ны, что поллинное произведение ие- кусства может выйти только из-под кисти отечественного хуложника. На- конец, настал лень приема работ. Сперва снимают покрывало ©о стены, которую расписывал иранец. Взору открылось › поистине феерическое зрелище красок и рисунка, а созна- ние было поражено богатством замыс- ‚Ла, фантазии и культуры художника. Ничего лучшего нельзя было себе. да- же вообразить, и все уж рептили, что заморский хуложник посрамлен. Но вот открывают и его стену Он весел и невозмутим как будто заранее уве- тенный в своей победе. И что же? На его стене увидели ту же самую. картину. но отраженную в каком-то призрачно-матовом зеркале и от это- го ставшую еще более проникновен- ной, более. нежной и тонкой. Ослепи- тельная местами яркость красок и резкость рисунка в меру были ослаб- лены: при отражении, и весь пантеон образов иранского гения выступал в легкой дымке одухотворенности. И вое признали победителем ино- странца. А трубоватому в своих вку- сах шаху особенно понравилось. что вал оказался украшен лвумя олина- ковыми картинами, так как истые иранцы любят, чтобы хороших и кра- сивых вещей у них было по паре. В качестве конкретной иллюстра- ции к трогательной басне этой можно привести «Запално-восточный ливан» Гете. Все основные жанры и сюжеты классической иранской поэзии вопло- щены в этом удивительном произве- дении европейского поэта именно пу- тем полобноте отражения ярчайших красок и рисунков иранских под- линников. Другим примером полоб- ного отражения восточной культуры является Фицджеральд, слелавший Хайяма самым популярным ^ поэтом Востока на Западе. Фицджеральд бу- квально поступил. как тот иностран- ный художник в легенле, Резкие уг- лы хайямовеких образов он сглалил английской манерностью. а из фило- софии/ Омара „Хайяма взял лишь скромные положения скептицизма. Получился европенапрованный и. мы бы сказали, ломестицированный Хай- ям. более лоступвый восприятию не только запалного, но в последнее вре- мя и восточного интеллигента. Впро- чем о. Хайяме Фицджеральда мы при- дегживаемся особого мнения... Ни об Иране ни о Турции евро- пеец’ не может писать так, как это делают напиональные писатели. ла Л. Никупин, «Отамбул. Анкара, Измир». Гослитизлат, 1935 т. Стр. 184. Серто Клдиаливили — один из наи более искусных гГассказчиков той страны, где столько создано ` расска-. зов и притом хороших. Его связь © грузинским ‘класбицизмом, некоторое его «орбелианство» было бы легко подтвердить тщательным разбором его творчества, но сделать это во га- зетной статье кажется нам невозмож”. TEM. хотелось бы лишь мимоходом ука- зать на один очень интересный при- ем, которым Клдиашвили часто поль- зуется в своих рассказах и который говорит о присущей автору художеет- венной сдержанности. Дело в том что целый ряд ето рассказов («Чет- ки», «Город в ущельн» и др.) постро- ен по одному и тому же принципу: в рассказе даны лишь начало и ко: нец, середина же, наподобие лощиньы между двух холмов, скрыта от чита- тельского глаза. Благодаря такому расположению центра сюжетно-эмо- ционального рассказа, Серго Клдиа- швийи достигает, во-первых, большой емкости своих в общем очень корот- ких вещей; а, во-вторых, освещения рельефа раюсказа светом, льющимся из скрытого от читательских глаз ис- ТОЧНИКа. : Аналогичный: эффект получается у `Клдиалавили и от другого, тоже ча. сто встречающегося у него и на пер- вый взгляд как будто бы рискован- ного приема. Я ‘имею в виду введе- ние в рассказ новых лиц, не имею- щих к основной теме прямого отно: шения. Так появляется сумасшедший старик в рассказе «Гио» или же од} норукий старик в том же рассказе; Коля и Летеция — в рассказе «Гу- род в ущельи» и т. д. Получается очень странное впечатление: уже предугаданный читателем ход собы- тий рассказа вводимой внезапно 8 него новой жизнью вдруг раздвига- ется. Но эта жизнь тут же и пресе- кается занавесом рассказа, Из-за та- кого ‘ракурсированного появления а исчезновения новых фигур создается иллюзия очень большого движения в рассказе. Благодаря этому получает: ся впечатление, что рассказы Серго Клдиашвили— не законченные мини- атюры, а фрагменты одного большого повествования. Нам кажется, что в этом фратментарном характере таит- ся 0с0б0е очарование рассказов Серго Клдиашвили. В недавно появившейся в журнале «Звезда» сталье, посвященной твор- честву Серго Клдиашвили, говорится 9 влиянии иностранных писателей на автора «Сванских рассказов». Нечего говорить 0 том, насколько это не со- ответствует истине. Обнаружить вли- яние иноземных. литератур. в этих рассказах было бы очень трудно. Да. же влняние олизких Клдиащзили пи- сателей носит большей частью пере- холящий характер. Стоит ли упоми- нать о перекличке «Сванских расска- 308» с «Жестокими рассказами» Вилье де Лиль-Адана или других новелл Нлдиашвили — с рассказами Проспера Мериме, Лермонтова, Баль- зака и Чехова. Пристальный взгляд обнаружит в них скорее влияние Да- вида Клдиашвили, которому, вероят: но, писатель-сын обязан’ образами уходящих героев вчералиней Грузии ия». Иллюстрации худ. В. Бехтевва, ностям очень серьезно, но ему кело. стает знания грузинской литературы и грузинского языка, в частности. Из всего количеств (а их 30) редак- ционных примечаний, ‘ориентирую- щих читателей в грузинских словах и этнографических наименованиях, около 17 неверны и являются «рече. творчеством» В. В. Гольцева. Фдесь встречаются ошибки языкового ха. рактера и ошчбки толкового порядка, К формальным ошибкам относятся все слова, вынесенные редактогом вне текста, с отсеченными окончани. ями. Грузинские имена существи- тельные в именительном падеже все- гда оканчиваются на гласные буквы, и напрасно В, В. Гольцев решил внб- сти свои поправки в это’ правило, В ето транскринции все имена сущест. вительные кончаются Ha сотласные, Получается явная бессмыслица. Вме- сто Эристави у Гольцева Эристав, вместо араки — арак, вместо сакви. ри — caHKenp, вместо Я — тук итп Ошибки толкового порядка еще бес- мысленнее. Так, например, Гольцев раз’ясняет, что «тунги» — тлиняный кувшин, На самом деле это медный кувшин. «Сулгуни» — не козий cup, как это думает редактор, а выварен- ный в молоке сыр, и притом CHIP Mo жет быть из козьего молока с таких же успехом, как из‘коровьего и даже буйволиного. «Мнатоби» — не све. тильник а светило, «Швилдоса- ни» — не натянутая стрела, а стре- лец. «Квавил батонеби» — не «ми. стические существа, распространяю- щие заразные болезни», а просто 06: na, «Газиры» делаются не только из кости, но и из дерева, рога и любо- го металла ит. д. Остается добавить. что книга #30: билует опечатками и снабжена ста: тьей «О творчестве Серго Клдиаш- вили» и «Комментариями к «Сван- ским рассказам», в которых безответ* ственность соперничает с легковесно» стью ‘формулировок. Гослитиздат предполатает издание классиков грузинской прозы: Нино: швили, Казбеги, И. Чавчавадае, I. Церетели. Замысел хороший, Но что, если редактировать эти книги будет Гольцев? В. В. Гольцеву принадлежат заслу- ги в организацин бригады писателей, ездившей в Грузию. Он много тру- дилея для устройства вечеров гру- зинской поэзии в Москве и в Ленин: граде. Но редактирование грузинских книг в русском переводе он. должен бросить. Тут можно потерять уже 38- работанный авторитет. Книжка издана неплохо, хороши иллюстрации в тексте, сделанные художницей Т. Абакелия. Л. НОДАРИ «Остров сокровиш» Стивенсона вып ускает издательство «Молодая гвард ия». Иллюстрации худ. В. Бехтевва, («Святой Абессалом» и «Город в ущельи»), но и здесь, конечно, речь может итти не о заимствовании, а лишь; об образце. Другой грузинский писатель, Нико Лордкипанидзе, несомненно заронил в нем любовь к историческим темам и притом внушил некоторые приемы в раскрытии сюжета. Больше же всего Серго Клдиашвили дал Саба Сулхан Орбелиани в смысле отдел- ки и ясности повествования. Но за- имствование этого мастерства уже преврашает его в мастера. Лучше всего его независимость иллюстрируется той леткостью, с ка- EcH OH освободился: от символизма, чтобы перейти к реалистической Ma- нере письма. В рецензируемой книге“ собраны произведения, входящие в цикл «Сванских рассказов», и другие вещи малой литературной формы. Тема. рассказа «Властитель Лашхе- ТИ» — восстание крестьян против феодала. Действие происходит в Ни- жней Сванетии. В этом рассказе мы уже находим в завершенном виде все типические приемы Клдиашвили-но- веллиста. Характеристики, описания, пейзажи даны е предельной скупо- стью. Ряд ярких массовых сцен вос- производит дух эпохи. Лаконизм ре- чей, холодная об’ективность, внезап- HO промелькнувший, врезавшийся в память характерный штрих /— кон- ленсирующий образ, с избытком за- меняющий самые пространные описа- ния. Это чисто реалистическая но- велла. Сравнительно бедная фабула выд: винула на видное место обоснование и построение психологии героя—тра- гикомической фигуры — Созар из рассказа «Язычник». Прозрачная от- четливость образов; поэтизаия веще- ственной жизни, печать идилличности и нежной меланхолии—вот основные аксессуары этого`рассказа, усвоенные Клдиашвили в школе грузинского символизмя_ Самыми удачными рассказами, по- мещенными в этом соорнике, нужно считать «Святой Абессалом» и «Го- * Серго Клдиашвили. «Грузинские новеллы». Гослитиздат, 1935 г. Crp. 140. Авторизованный перевод с rpy- зинского Наты Чхеидзе. Редакция и комментарий В. В. Гольцева. Л. М. Кагановича. строили метро») род в ущельи» — рассказы ‘коренной грузинской литературной традиции, приковывающие и заражающие сво- ей жизненностью. «Гио» — прекрас- НЫЙ рассказ, затрагивающий аклу- альные проблемы современности. По- весть «Четки» — яркое полотно, ри- сующее борьбу сванских крестьян против гусского колониального зах- ватничества на Кавказе. Появление. за последнее время мно- гочисленных переводов как современ- ной, так и классической поэзии и художественной прозы Грузии, сви- детельствует, с одной стороны, о ши- роком интересе к художественной ли- тературе Советской Грузии и, во-вто- рых, говорит за то, что грузинская литература вошла в круг больших литератур Советского союза. Если грузинской поэзии повезло в этом деле, чему способствовали та- кие большие` мастера поэзии, как Борис Пастернак и Николай Тихо- HOB, и на русском языке мы имеем блестящие переводные образ- цы грузинской поэзни, тде многие строфы, даже стихотворения, спорят по производимому очарованию с ори- тиналами, то дело перевода грузин- ской художественной прозы пока еще стоит на ступени кустарничества. За исключением нескольких пере- водов (я имею в виду «Пепел» Серго Клдиашвили, «Лицом к лицу» А. Ку- татели и «Первый шат» Г. Церетели) все остальные попытки в этом нап- равлении можно было бы назвать, если не халтурой, то во всяком слу: чае неоправданным трудом. К этой второй категории переводов надо отнести безусловно перевод «Грузинских новелл» Серго Клдиаш- ВИЛИ. Переложить на русский язык рас- сказы Клдиашвили значит прежле всего сохранить его стиль, сжатость, скупость, насыщенность позествова- ния, сохранить его яркие и отчетли- вые образы. Но что же должны испы- тывать все, привыкшие ценить освое- образие стиля` Клдиашвили, натолк- нувшись на явно неудовлетворитель- ный перевод и редакцию этих но- велл? Вместо острого и яркого стиля Клдиашвили из-под редакторской ру- ки В. Гольцева” выходит налакиро- ванное, засахаренное и прилизанное повествование, В рассказах образо- вался ряд неряшливых, тажеловатых периодов, заключающих в себе инот- да 3—4 Фразы Кллиашвили. Кое-где пропущены целыё фразы. Весьма забавно то обстоятельетво, что редактор книги В. В. Гольцев, имея в виду помощь. русскому. чита- телю, взял на себя непосильную для себя работу — дать толкование тем грузинским словам, которые вошли в текст перевода. Мы глубоко уве- рены в том, что В. В. Гольцев отно: сится к свонм редакторским обязан- Такими мелкими штрихами особого внимания к архитектуре метро тт. Кагановича, Хрущева и Булганина изобнлует как вся книга в целом, так и очерк тов. Колли. Этот очерк с ув- лечением и интересом прочтут не только специалисты, но и кажлый ря: ловой читатель. И в этом — обобен: ность всей книги. Самые «сухие» технические материалы поданы так. что любой читатель, технически не. сведущий, может все усвоить, полу- чить представление ‘о трандиозных работах, о технических усовершенст- НИЯХ. >! При всем том никак нельзя ска: зать, что это узко техническая книга, За этими тёхническими усбвершенст- вованиями видны люди, люди, овла- девшие техникой, видны кадры, ко- торые «решают все». Мы не останавливаемся здесь на всех статьях и очерках, несмотря на то, что все они в достаточной мере интересны. Индивидуальность, темпе- рамент отдельного автора-строителя отражаются в каждом очерке. Остановимся только еще на одном очерке Г, Ломова «Повесть об Арбат- ском радиусе». Очерк этот в дитера- Турном отношении стоит несколько особняком. Он до конца беллетриви- рован, имеет острый сюжет (споры ь методе, встречи с жильцами домов, под которыми проходит трасса и тт. д,). Беллетристический характер очерка не мешает; однако, ему быть предель- но технически насышенным. \ wa Е Как мы уже TOBOPHAH, кажлая ста. тья и очерк имеет свое «самостоятель- #08» лицо, но, несмотря. на это, на всей книге лежит отпечалок коллек. THBHOH работы. Только хорошо сла: женный коллёктив мог созлать такую цельную книгу, сохранив HHAUBHY- альность автора. Умелая, aaGor- тивая редакторская рука wyBCTBY- ется в каждой строчке, Комповици- онное построение статей и очерков (вставки — рассказы отдельных ин* женеров-комсомольцев) оживляют книгу, делают ее читабельной, разно“ образят материал. Прекраеное офору- ление (гравюры на дереве, красочные автолитографии, заставки, концовки) товорит за то, что коллектив худож” ников (общее руководство Н. Маш. ковцева) работал нал’ книгой с JD бовью и вниманием, достойным © ветского метро. Две книги истории метро уже выше ли в свет, Книги эти имеют не толь ко историческое значение. Строителя» метро второй очереди эти книги 10’ могут избежать тех технических труд ностей, которые были неизбежны ий первом славном этапе строительства метро, Закрывая последнюю страни’ ЦУ этой замечательной книги. вспоми* наешь слова тов. Кагановича, произ“ несенные им на торжественном 826 дании, посвященном пуску лучшего в мире метрополитена: «Когда мы вспоминаем сегодня 900 всем пройленном пути, то невольно испытываешь. чувство гордости, 970 мы построили такое гигантское CO оружение — метрополитен — тольк своими силами, силами вашей про’ мышленности: эскалаторы наши, 2678 и автоблокировка наши, ВАГОНЫ рельсы наши, рабочие наши, ком мольцы наши, комсомолки наши, и женеры наши! Но в то же время ¥ должны наше чувство ралости, кото’ рое может расквасить, размагинтить некоторых сантиментальных лЮлей перековать в чувство еще больше сплоченности вокруг партии и npase тельства, дисцинлинированности, а Чувство, которое поднимает: нас # новые великие дела». А, ЧЕРНЯВСКАЯ ВТОРАЯ КНИГА «ИСТОРИИ МЕТРО» Большая статья коллектива (К. Ф. Отаростин; А. И. Мариановский, В. Д. Резниченко. Е. В, Фельдман, К. С. Погребинский, И.. Н. Липман; Д. ВБ. Лещин, Н. Ц. Мозель, Л. В. Цейтлин) — политических руководителей стро- ительствя «Большевики на . Merpo- строе» — живо и ярко рисует пар- тийную. жизнь на .Merpo.CraTba tto- казывает, что не’все гладко и плавно проходило в работе ‘под землей. «В большой и упорной борьбе, war за шагом. опрокидывая сопротивле- ние классовото врага, разбивая оппор- тунистическое неверие в творческие силы ‘рабочего ‘класса и в руководет: BO нашей ленинско-сталинской пар- тии», было завоевано влияние пар- тийной организации На 70-тысячную армию строителей, Очень интересны дачные роста партийной организа: ции Метростроя: 1 января 1982 г.—11 коммунистов, в последний период строительства — 2572 члена партии Уже эта первая статья вволит чи тателя непосредственно в жизнь ме- тростроевцев. Ворьба за укрепление ециноначалия, за ударничество, иско: ренение прогулов. разоблачение льды рей и рвачей — все это партийная организация под. непосредственным руководством Л, М. Кагановича не- уклонно проводила за три года pa- . боты на метро. Ближайший помощник партит, ком. сомол, играл в отроительстве метро выдающуюся роль. И об этом расска- Каждый ‘день тысячи жителей Мо- жвы проходят через станции метро; Зпеша на работу. на заседания, в т>- атры, в кино, москвичи пробегают че- рез подземные вокзалы. бегло огля- пывая великолепную мраморную об- лицовку подземных лворцов. Они спускаются по эскалаторам, садятся в удобные. изящные вагоны. © ‘ярким. хорошим освещением, — и все это воспринимают они как уже привыз- ное. Короче говоря. метро стало уже буднями нашей прекрасной трудовой жизни. Илея тов, Сталина о подзем- ной железной дороге в красной про: летарской столице стала реальностью. И вот совсем недавно вышла вто- ая книга истории метро им. Л. М! гановича («Кан мы строили метро»). Она как-бы напоминает. что за «буд: нями» метро-—напряженный творче- ский труд. Она рассказывает о том, как строились. как оформлялись эти прекрасные вестибюли и вокзалы, Как создавалось «электрическое сердце метро». как много энергии и изобре- тательности было приложено. что- бы создать «лествипу-чудесницу», не прибегая к помощи иностранцев. ‚ Первая книга «Рассказы строителей метро» была написана ударниками и ударницами метро. Кажлый из улар- ников рассказывал о своей работе, о своих трулностях и побелах Вторая же книжка «Как мы стронли метро» раскрывает перед читателем общую картину жизни и строительства пол землей. Гл. «Как мы строили метро». рел. А. Косарев, изд, «ИФЗ». Москва. 1935 & Станция «Сокольники» московского метрополитена им, Гравюра на дереве худ. Г. Туганова (из книги «Как мы ные технические ‹ проблемы, споры разрешал тов. Каганович, в этой книге приводится немало; И всегла ших удобств’ для человека. Всегда и во всем чувствовалась забота о че- ловеке — будущем пассажире метро. В очень интересной статье архитёк- тора Н. Я. Колпи «Архитектура мет: ро» приводится целый ряд ценней- ших указаний Лазаря Моисеевича по оформлению метро. Основная установка, которую дал тов. Каганович, заключалась в том. «чтобы средствами хуложественной выразительности. те иветом. харак. тером и формой облицовки и окраски. типом и системой искусственного ос: вещения преололевать чувство ня: хождения глубоко пол землей И СОЗ: завать впечатление уверенной легко: сти сооружений, наполненности све. ‘TOM и воздухом», . торая чрезвычайно важная уста: новка Лазаря Моисеевича это — со. блюление чувства меры в декоратив: ности Должно быть красиво. но ‘не ‘должно быть лишнего «украшатель. ства»! Эти две установки легли в ос: нову всех архитектурных сооруже: ний метро. . Очерк tos. Konan чрезвычайно ув- лекателен. Автор проволит читателя по всей трассе метро, останавливая внимание на каждой отдельной ИН- тересной архитектурной детали, Сколько спбров, вариантов рождала кажлая станция, колонна, световая установка! Освещение в подземных вокзацах играет очень большую роль Когда пассажир ярким днем спуска- этся под “землю. он не: должен чувст- вовать мрака, не должен чувствовать себя В «подаемельи». Разные зрхитек- торы разрешали проблему‘ света по- своему Тут опять-таки интересны за- мечания Лазаря Моисеввича. Тов. Колли приводит следующий эпизод: «Когда станции были ‘yore совсем` закончены, Лазарь Моисеевич обратил наше Ее на «мисти: ческий», no e выражению, харак- тер освещения некоторых станций. — Дайте более реальный свет. ‘== Бель это не храмы, а вокзалы подзем: ной железной дориги!»