ото а
газета
`КОНСТАНТИН ЛОРДКИПАНИДЗЕ
ной лошади. Он боролся © этими чк.
пями и мечтал о дне, корда в Поть
почезнут комары. Но ему легче было
построить собор, чем осушить боло,
хотя ка одно подворье, Зловонная
трясина — царский режим только
в лвух случаях широко проявлял
_ свою щедрость: на постройку ans.
ний, где народ учился верности Gory
и царю и где хоронили заживо бор.
цов за жизнь, не предусмотренную в
законах двухглавого орла. В городах
Грузии разрешалось строить тольхо
церкви и тюрьмы.
Сотел, Вначале топь доходила ему
O M{HROMOTOR, HO KOJOM BOTRAYTHI
человек уходил все rayOme, H ATTA
вода захлестнула ему колена, он
уперся палкой в кочку. Неподвижно
уставилоя в камыши, сквозь. которые
проглядывала до тошноты смрадная
и теплая, тинистая, как его глаза,
болотная вода.
^Й нал камышами, над поникшим
кустарником, над воем, что выдава-
лось из земли, стояла такая густая,
удущшливая испарнна, точно громад-
вым утююм ‘сушнли ‘разостланные
‚по земле. лохмотья.
Wen
маи
вангера —
WO
HB. AHHUCHMOB
вещи, развивается сквозной мотив; лепой фигуре Руперта Кутинера, тлав.
повесть о творческих муках Жажа
Рюверлена, работающего над тват-
ральным обозрением, от которого
остаются лишь жалкие клочья, все
остАЛЬНОе поглощает цензура, а так-
же хозяин Пфаудлер, стремящийся
угодить своей публике. Роман-ревю
развертывается, как огромный ве-
ер’ эпизодов, наплывающих один
на другой, часто находящихся в
резком, режущем ухо’ диссонансе
Apyt с ‘другом, написанных. во
множестве манер, совершенно не
сходных одна с другой. Сознатель-
но подчеркиваются пестрота, разно-
бой, разностильность. Это — вихрь,
образов, смешивающихся в самом
трубом беспорядке. Эпизоды романа
«монтируются», что подчеркнуто ча-
сто в их концах н началах; автор
любит чисто кинематографическую
множественность действия; одновре-
менно развертываются и текут многие
события; эта параллельность, много» К
‚планность, преднамеренная «ортани-: ж
зованная» пестрота придают крайнее
своеобразие структуре pomMana-pesn.
Фейхтвангер, в совершенстве влале..
ющий мастерством монументальной
исторической живописи, не случайно
обращается к форме, разорванность,
которой подчеркнута. Эта форма
содержит в себе ясно выраженное от-
ношение к современной действитель-
ности. Здесь воплощено безумие
действительности, раскрыта ее. безоб-
разная хастичность. — Фейхтвантер,
брал упадочную, ультрасовременную
форму и пользовался ею, чтобы осу-
дить действительность. з
Подобно обозрению — Тюверлена,
сквозь весь роман просвечивает. тра-
гическая исторня художника Ланд-
тольцера: талантливый мастер, затра-
вленный и затубленный, создает про-
изведения, в которых облик действи-
тельности представлен © такой енлой
сарказма, что картины художника
граничат с безумными видениями, 6
бредом, с кошмарами. С крайней ост-
ротой ставитоя в «Уопехе» вопрос о
безвыходном положении мастера
вультуры в современном обществе;
это. — важнейший узел всего романа.
Манера, в которой написан «Успех»,
типично ланлгольцеровская. Это —
гротеск, опирающийся на глубочай-
шее изучение , действительности, гро-
теск, возникающий из гневного, сар-
кастического окрашивания изображе-
ний, которые являются чистейшей
правдой.
Автор. во многих местах подчерки-
вает безупречную фактическую обо-
снованноеть романа. Это касается ссы-
лок на документы и в особенности
цифр, которых в ромаве много, начи-
ная © совершенно точной ‘датировкя
событий: «Город Мюнхен в тоды
1921—24». Но и самую сухую стати-
стику Фейхтвантер превращает. в тро-
теск (достаточно вопомнить главу «Не-
сколько исторических справок»). Эта
ядовитая игра с цифрами может слу-
жить ключом ко всей художественной
системе. романа. Фейхтвантер пишет
книгу, каждая строчка которой клей-
мит действительность, В. тротеске
Фейхтвантера подчеркиваютея и дос-
тятают исключительной ясности все
типичные стороны современного Bap-
BaperEa. Это и есть цель «Успеха».
юнхен начала двадцатых годов
представлен целой таллереей «поли:
тиков базарской возвышенности», —
все эти Флаухеры, Кленки, Гартля
отличаются понетине монументаль-
ной тупостью, это—хвердолобое звер-
ство реакции, помноженное на 6&-
варское тралицвонное филистеротво.
Буржуазный Мюнхен с ето полити:
ческими страстями, с его утасающей
духовной культурой, лучше всего воп-
лощенной в «Пудренице» Пфаундле-
ра,—эт& удушливая и темная среда
показана в ‹Успехе» се презрением.
И когда дело доходит до первых сту-
пеней политической каръеры Гитле-
ра (в романе — Руперт Кутинер), ко-
гда в стремительно неосущихся эпя
зодах романа-ревю отражается жалкая
_Ккомедия первото гитлеровского путча.
сарказм достигает своего предела.
Нодобно тому, как баварский квасной
национализм сосредоточен в свиных
рылах Флаухера и Кленка, движение
коричнерубашечников — этот совер-
шеннейший продукт «баварской воз-
выпенностн» —= синтезировано B He-
ного действующего лица фашистского
фарса. Сколько здесь было’ прояв-
лено низкой трусости, пошлого бах-
вальства, кретинизма! Гротеск Фейхт-
вангера жжет, как раскаленное желе-
30. То, что вцоследствин будет напи,
сано в «Семье Оппенгейм», в этих
гиевных страницах уже предположе-
но. .
Как всегда, гротеск Фейхтвантера,
обралценный против «коричневой чу-
мы», не поверхностен; доводя рассказ
до совершенно фарсовой` остроты, ав:
тор добивается только углубления му-
чительнейшей идем, пропитывающей
весь роман: в судорогах умирающего
капитализма, в отталкивающем урод-
стве порождаемых им «героев» есть
непосредственная оза всей челове»
ческой культуре. злом гротеске
Фейхтвантера заложена великая тре-
Bora гуманиста, видящего разруше
ние культуры. Вот почему и Руперт
Кутцнер, и все его разбойничье окру-
жение (замечательно написан здесь
«охотник за кошками» Эрих Борн-
так, ближайший сотрудник «вождя»,
сутенер, в котором мы узнаем прос-
лавленного Хорста Весселя) даны
Фейхтвантером, как реальная угроза
человеческой культуре, как разнуз-
данное зверство, на борьбу с которым
нало мобилизоваль все силы. Гротеск
Фейхтвантера, столь откровенный,
грубый, в самом лучшем смысле сло-
ва, действенен. Он вызывает не улыеб-
ку, а возмущение, желание драться.
Котда писался «Успех», Фейхтван-
тер еще видел в демократии силу,
противостоящую кутцнеровшине. Так
возник образ фабриканта посуды,
эстета и демократа Гессрейтера, по-
казанный без всякого саркастического
нажима и во многих случаях проти-
вопоставляемый черным и коричне-
вым «политикам баварской возвышен-
ности». В «Семье Оппентейм» иллю-
зии буржуазного гуманизма, получают
зажонченное развитие, крах буржуаз-
ного туманизма воспринимается там,
как гибель цивилизации. В «Успехе»
Гессрейтер написан так, что сопри-
касается с Густавом Оппейнгеймом в
ряде существенных черт, Но хотя это-
му гуманному капиталисту отведено
много места, он не является «поло-
жительным» лицом. Геосрейтер не
становится ни надеждой цивилиза-
ции, ни ее спасителем. Случись так—
это означало бы фальшивую ноту в
великолепном произведении. Главное
В романе — саркастическое разобла-.
чение коричневого и черного варвар-
ства, критика мира Кутцнеров н
Флаухеров, Такова тональность всё-
го произведения,
Рассказ «Мистерия в Оберфернба-
xe> может служить примером разоб-
лачительной манеры Фейхтвантера,
«Овятая деревушка; лукаво-набожные
крестьяне, даже в будни расхаживаю-
щие © библейскими длинными воло-
сами, их книжно-елейная речь» —
обнажается воя грубая стрятня по-
современному механизированной ре-
литиозной мистики. И этот клочок ро-
мана-ревю совсем не случаен; он дол-
жен дополнить звучание основного
мотива ‹Уснеха»: мир Флаухеров и
Кутцнеров — это гнусность, это са-
мое грязное, что. можно найти в вы:
гребных ямах цивилизации, Так зна-
чение «оберфернбахоких мистерий»
раздвитаетоя ло пределов уничтожаю-
щего обобщения,
Трагическая история Мартика
Крюгера, искусствоведа и утонченно-
го гуманиста, затравленного баварской
«юотицией», течет сквозь весь роман.
наполняя его трагическим светом.
Ваварокий сул, засаливший Крютера
в тюрыму лишь за т0; что он осме-
ливался самостоятельно мыслить,
длитея на протяжении лвалцати на-
чальных отрывков романа-ревю.
этом страшном введении мы знако:
мимся со всеми прелестями цивили-
зованиого варварства, Сульба Kpwre-
ра, запрятанного в каменный меток,
пслвертающегося издевательствам,
мужественно сохраняющего присутет:
вие духа, но в конце концов слом:
ленното и уничтоженного каторжным
режимом, все время проступает в эпи-
золах ремана, вокрут Nee концент-
рируются, завязываются важнейшие
узлы сюжета. История Крюгера как
бы завершает собою «цепь беззако-
ний» к которым сводится гостолет-
4 ee чел первый современ-
вый роман Фейхтвантера, с огромной
убедительностью подчеркнул, что’ нс-
торические произведения, принесшие
мировую известность этому маютеру
_ ens, a OU
(«Безобразная терцогиня» и «Еврей
3066»), были далеки от хладнокро-
вня. Обращаясь к ушедшим эпохам,
истории, автор «Еврея Зюсса» всегда
имел в ввду современность. Его. ие-
торические произведения ‘далеки -от
сентиментальног любования прош-
лым. Никогда не был Фейхтвангер
слащаво-реакционным мечтателем, в
«историзме» овоего творчества он. ви-
дел возможность осудить свое время,
Вот почему здесь много общего ме-
жду влободневно современным «Ус-
цехом» и историческими произвелени-
ями Фойхтвантера. Это — олно на-
правление. Одна’_и та же кокцепция
действительности проявляется’ в про-
изведениях, столь различных по сво-
ему характеру. Правда, в’ историче-
ских романах Фейхтвангер, с ето
обычной склонностью «мыслить. ци:
вилизациями», предстает как велико-
ANH мастер исторической трате-
дии, как художник глубочайшего спо-
койствия, — в современном . «Уенпе-
хе» он прежде всего яростный pas-
облачитель, ‘мастер, беспощадного cap:
казма. Но именно в связи этих 0690-
бенностей открывается своеобразие
Фейхтвантера.
Современный уровень культуры
представляет почву, весьма небла-
гоприятную для гармонического и це-
лостного развития художника. Рав-
новесие кажется неосуществимой уто-
пией. И Фейхтвантер, с его тяготеня-
ем к ‘большему искусству, которое
текло бы, как оРромная светлая река,
© его жаждой сильных и прекрасных
личностей, с его сокровеннейшими гу-
манистическими чаяниями, этот вели:
коленный романтик наших дней дол:
жен был писать либо презрительно
чуждаясь своего времени, либо подхо-
дя к нему с оружием беспощадней-
шего сарказма, Трудно больнюму ис-
куеству существовать без «больших
ожиланий». А. Фейхтвангер видел. в
окружающей его действительности
только т0, что возбуждало его нена-
висть. Так весь облик замечательного
писателя приобретает трагические
очертания: в искусстве его очень мало
солнечного и радостног
отчаяния, горечи и мрака. Чуждаясь
вояких дешевых иллюзий, писатель
упорно воспитывал в себе «трагичес-
кое сознаниез.
«Успех» — необычайная, ошелом-
ляющая книга, Булущий историк
эпохи послевоенного кризиса поста-
вит это оригинальнейшее произве-
дение в связь © многочисленными
симитомами распада. Западное ис-
кусство последних лет с большой яр-
костью отобравило «закат Европы».
этом зеркале тримасы цивилизован:
ного варварства отражены NOHO
глубоко. В последние голы эта’линия
представлена прославленным «Путе-
шествием на край ночи» Селина.
Стремление подчеркнуть всем 06-
личьем книги дикую хаотизчность
умирающего капитализма. кровавое
безумие действительности, что © изу-
мительным проникновением осущест-
влялось в «Успехе», показывает в
Фейхтвангере мастера, очень остро
чувствующего современный литера:
турный стиль. Но насколько Фейхт-
зантер возвышается над этим тицич-
ным «стилем»! Мужество, честность
решительно отделяют этого писателя
от людей, подобно Селину омакующих
современное разложение! «Успех» —
книга отчаяния, правда, но это так:
же и книга гнева. В очень тонко и
внимательно сконструированном ¢Xa-
обе» романа дано множество фигур
отталкивающего безобразия. Весь ро-.
ман пропитан возмущением против
разрунтителей культуры, с бесконеч-
ным состраданием представлены лю-
ди, которые падают жертвами тор-
жествующего варварства, «Хаос» po-
мана, окроенный из ста_ пятидесяти
пронумерованных кусков мезжлу кото-
рыми часто оборвана внешняя связъ,
зырастает в транднозный документ,
В
котором
Wa
хающая
цивилизация
заклеймена как сила, враждебная. че-
ловечеству.
«Уюпех» предотавляет своеобразный
«роман-ревю». Оттеняя жанр всей
J этого журнала множество недб-
статков. Они очевидны, о них сле-
дует товорить, и они должны быть
устранены. У него не мало также
достоинств. Но не механическое со-
поставление первых ‘и вторых по-
может нам узнать подлинное его ли-
цо. Его недостатки—частности, хотя
и весьма существенные, Его досто-
инства — производные от основного.
Это основное дает нам право назвать
ето тем, чем он и является: лучшим
из тонких журналов,
Журнал точно адресовам. Он. знает,
в кому обращается, знает, своего чи-
тателя — молодежь нашей страны.
Каждой своей строкой он стремится
воспитывать ее в непоколебимой люб-
ви к боветской родине, ‘готовности
до последней капли крови защищать
свою родину, заботливо выпестовав-
шую молодых своих граждан и пре
доставившую им все возможности
для приложения сил, способностей,
талантов... :
Возможности поистине ’безгранич:
ные! В последних номерах журнала
появился отдел «Мечты и планы».
Как реальны их мечты, как отважны
их планы! Молодой архитектор. Пер-
шин мечтает о создании дворца моло-
дежи. Молодая колхозница Алексам-
дра Звоиникова, избранная ныне чле-
ном ЦИК ОССР и работающая, в ка-
честве члена правительства, в прием-
ной М. И. Калинина, мечтает «на
учиться работать так, чтоб не былони
одного промаха» в ее ответственном
деле. Молодой композитор Тихон Хрен-
ников мечтает написать оперуо Пуга.
чеве; он ужепишет ее. Молодой инже-
нер Абрам Дамский, спроектировав:
щий освещение огромного комбината
издательства «Правда» и работающий
над световым оформлением гигантско-
го стадиона в Измайлове, мечтает x
расить советом ночную Москву, a-
чальник опытно-конструкторского OT-
дела пврангютного завода Игорь Труш-
ков мечтает о создании идеального
паралиюта, Мечта’ актера театра Вах-
тантова Владимира Покровского — та-
лантливо и ярко сытрать роль моло-
дото строителя социализма. Препода-
ватель физики 27-й школы Октябрь:
ского района Николай Васильев меч.
тает сделать свои уроки похожами
«Смена». 4935 г.
во «политиков бзварокой возвышен-
ности». Гуманиет, брошенный. в
тюрьму, з& решоткой пишущий тон-
кую работу о художнике Алонао Ка-
но, затравленный «мастер культу:
ры», — на каждой странице романа
чувствуется присутствие этого страш-
ного образа. Это и есть иаотоящий
символ того общества, © котором пи:
щег Фейхтвантер. Культура посаже-
на здесь за решотку. Она неминуемо
должна задохнуться, погибнуть, как
Kpwrep. .
«Обнтатель камеры 134» представ-
лен В романе только как жертва. Bee
вызывает глубочайшее сострадание
к нему и ненависть к обществу, ко-
торое убило талантливого интеллиген-
та. Но в этой фигуре нет черт, кото-
рые: звали бы к действию, к. актив-
ному сопротивлению. Крютер — это
мученичество, и только мученичест-
во, В 0 страдальческом облике до-
минирует смирение. Конечно, написав
Крюгера. Фейхтвангер бросил вызов
миру Флаухеров и Кутинеров, но
он еще не связывал своего бурного
и. страстного негодования с необходи-
мостью действия. В «Семье Оппен:
гейм» этот вопрос уже ставится, хотя
талантливому писателю не легко было
расстаться с иллюзиями гуманисти-
ческого _ «невмешательства». Образ
Крюгера — это центр романа. Все, че-
му сочувствует Фейхтвангер, в чем
различает он положительное, связано
с борьбой за жизнь страдальца. Лите-
ратор Тюверлен (так тяжело писать
в флаухеровском Мюнхене!), упорно
ищущий путь к революционному ис-
кусству, в толовой уходит в дело
Крютера. Иоганна Крайн посвящает
всю свою энергию. ум, страстность
борьбе за Крюгера. После смерти нес-
частного она делает фильм, раскры-
вающий. это тнусное преступление ба-
варской юстиции, и фильм потрясает.
миллионы. Иоганна делает из муче-
ничества Крюгера большие и совер-
шенно справедливые вывопы.
`° Инженер Каспар Прекль также вов-
лечен в орбиту дела Крюгера, Это —
один из наиболее интересных героев
«Успеха». Здесь выошая точка поли:
тической прозорливости авторз. Кас.
пар Прекль — коммунист. Вместе ©
ним вливаются в роман мысли о про-
летарской революции, о марксизме, о
Советской России и Ленине. Каспар
дан далеко не © той полнотой, естест-
венностью, жизненной плотностью,
вак Крюгер или Иоганна Крайн. В
нем много неясного, недотоворенного,
своеобразно экзотического. Он меныше
других реален, и, если хотите, это—
мечта Фейхтвангера. Именно поэтому
значение Каспара Прекля в ‹Успехе»
огромно. Ощупью, догадкой писатель
находит ту реальную силу, которая
противостоит черному и коричневому
варварству. Он ещё не в состоянии
придать ей совершенно четкие очер-
тания, это — дело будущего. Но уже
то, что, создавая грандиозную пано-
раму «Успеха», Фейхтвантер приходит
в необходимости Мворить о маркоиз-
ме. коммунизме и революции, пока-
зывает, насколько глубокие измене-
HHA происходат в его мировоззрении.
От Крюгера _Тюзерлена, Иотанны
Крайн шагнуть к Преклю означало
попытку плодотворного преодоления
иллюзий буржуазного гуманнама:
Пуоть Прекль имеет множество на-
ивных и мало достоверных черт,
пусть OH ASH, как фигура до некото-
рой степени фантастическая, — все
это не меняет дела. С Преклем свява-
RE «большие ожидания» автора. Пол-
линная непримиримость в борьбе с
черной и коричневой «политикой»,
прекрасная свобода мысли и дейст-
вия, какая-то необычайная дина-
мичность этого человека переланы
Фейхтвантером как некое ошеломля-
ющее «открытие». Это — человек ©
НОВОЙ земли. Этот наиболее шерохо-
ватый, противоречивый. еще только
начавший складываться образ прел-
ставляет выражение самой прозорля-
вой имели Фейхтвантера, Стралаль-
чество Крюгера — «душа» произведе:
ния, Этим определен весь. комплекс
творческих вопросов романа, опреле-
лено его лицо, Но Прекль стонт за
всем этим как смутно уталываемая
необходимость, как елинственная в08-
MORHOCTS BOOMATH должное за муки
несчастного Kpwrepa.
тарро, построенный на неожидан-
ной развязке (описание военных дей.
ствий, которые оказываются манев-
рами), представляют собою скорев н».
притязательную литературную шутку.
а «Американчик» Крыловой, интер:
сный отдельными живыми наблюде-
ниями, грейтит литературщиной. При.
влекая мололых авторов, не следует
забывать об интересах читателей.
Последнее относится также и к сти.
хам. Наряду с такими отличными ве-
щами. как «Слово о Коломане Валли.
6» Б; Лебедева и «Марийка» Яныша
Ялкойна, встречаются иногда непро-
стительно слабые стихи. В них есть
свежие, взволнованные юнощески-
искренние стихи. но авторы их еще
не овладели элементарной техникой
стихосложения и пишут чорой так: -
Расскажи: еще готовят
Тельману ировавый_ суд?
Как нейкельнские ребята
Против классовой расплаты
Прокламации несут? ,
- (Я. Белинский. «Разговор co ra-
зетой»). в
Мало печатается в журнале очер-
ков о жизни страны. Сами по себе
очерки эти содержательны н интере-
сны («Наш ` Красин» М. Розенберга,
«Настоящие слова» Еве Воробъёва
«Бетал Калмыков»: Крупинского), но
их хотелось бы видеть больше, Xo-
ропто, что журнал уделяет столько
внимания кино, но поч®му обижены
друтие искусства? Интересны выска.
зывания осиля о его работе над
словом. Было бы целесообразно дать
в журнале высказывания и друтих
писателей, популярных в среде моло-
JOSH, ‘
Эти пожелания можно бы еще про.
должить. Но основные из них бес-
спорно должны быть осуществлены.
если журнал ‘хочет и дальше улуч-
шаться из номера в помер. Для того
чтобы их осуществить `° журналу ну»
жен увеличенный формат, илн. можря
быть, бодее частые сроки ‘выхода.
нужна бумага. Журналу тесно. он за-
дыхается нз бвонх полутора. листал
Всей своей работой «Смена» локаза-
ла, что бумата будет истрачена He
зря, что каждый лист ее станет дру
гом и умным воспитателем нашей за.
мечательной мололелн. :
8
alee
Несколько городовых, ‘B€CKOABRO
«ночных бочек», и столько же, вече:
ров-«аллегри» в год, с неизбежным
лото и «почтой амура» — таким был
до революции провинциальный горо“
док в Грузии. В полуденную жару
тородовой ловил на базаре свиней
да карманщиков. Городовой был ma-
док на взяткн, у карманщиков води
лись деньги, a потому в полицей-
ский участок доставлялись одни
свиныйи. По вечерам в тородском салу
дородные жены мясников и’ лавоч-
ников. сидели за лото. Грудастые,
веснущатые, с разбухшими, точно
пьявки, вечно потными пальцами, У
них — двухспальная кровать и ма-
ленькое одноместное счастьице, оба
пропахшие потом нескольких WOKO-
лений: в их уюте: людя проспали три
революции.
И злесь все было старо, все иста»
скано, кроме последней сплетни,
‚Приземистые, как грибы, лавки и
лома были до того непоиглядны,
точно недавно побывали под орудий-
ным отнем. На немощенных улицах
‚в непогоду бывал сущий потоп. Вода
наполняла канавы, заливала тротуа-
ры.. ребятишки окраин таскали ,©0
дворя доски, наспех мастерили мо-
сткн и охотнее всего зазывали по-
павшие под дождь парочки: при де-
вушках кзвалеры обычно не скупи-
лись. :
И эти городишки, как cCBHHBH, f0-
трязигие в грязи и нечистотах, с чуд-
ным хрюканьем копались в том, что
тогда звалось жизнью,
В тоды «жиронды» эти тородкя
явно оживились. На тлавных улицах
день и ночь стучал молоток, обычно
спокойная пила волком выла на дю-
жине. бревна и по десятиметровым
доскам бешено мчались рубанки. И
меньшевистские министры, бойкие
мастера банкетов. строили на свой
вкус и лад... строили триумфальные
арки в честь. «социалистических» ми.
нистров Запада, которые с убранных
цветами трибун потоками речей вос-
хваляли независнмую Грузию —
первый опыт земного «рая».
И только. Они, «жиронлисты», над
землей больше ничего не строили,
Зато нх нечистая рука усерлно рыла
могилы борцам за красную Грузию.
Наши провинциальные городки пол-
ны этими незабвенными могилами.
Ушли и унесли с собой сокровища
монастырей и ‘нечто, еще более цен-
ное, — непримиримую ненависть
трулящихся Грузии; первое — укра-
ли, второе. — заработали.
Прошли те времена, когда горола
Грузин тордились лишь развалинами
храмов и крепостей. Сегодня в каком-
нибуль горолишке полуразрушенное
здание кажется более непривычным
для глаза, чем даже гиганты промы
шленности: от первого уже отвы-
каешь, оно становится постыдным
исключением, а’ новостройки TAK
мощны и плавно вошли в нашу ка-
ждодневность, как Рион. входит в Ку
tance. Захудалый. зестафонский кре-
стьянин, который еще нелавно толь*
ко и умел, что долбить винотралную
давнльню из каштанового: сруба, те
перь осванвает замысловатые печи
ферро-гиганта,
В Кутансе остались, как были,
лишь название города и это чудное
небо — единственное наследство, не
нуждающееся в переделке. В\ городе,
где.в старину процветало. всего два
производства — лимонала и силе
тен, теперь буйная кровь Рионгэса
стучит в жилках тысяч машини
станков.
Кто не помнит Хони, местечка ди-
лижансов и анекдотов, гле то и было
хоропо, чего He касалась рука чело-
века: статные.: посеребренные чниа-
ры, буйная поросль полевых цветов
‚ И лиловатые Табакельские горы, по-
хожне порой на неуловимый сон,
Знавал я в былом Хони` крестьянина
Галдавалве. Только и было у Hero,
что жена, трехлетний мальчутан, да
пара крепких рук. Столько не ве-
сил мужик, сколько пота ов проли-
вал на чужих полях. Жена разводила
Кур. Я то под чужой нож. И в дол-
тие зимнне вечера муж и жена; Mar
кая в лобио куски испеченной в золе
кукурузной лепешки, без конца га-
дали о том, кем выйлет их сынов,
котда вырастет. Отец хотел «акциз»
ного», мать” — «дохтура». На этой
почве бывали частые перекоры. Ка-
ждый осуждал выбор другого, а HHO-
тда спорили так страстно, будто
судьба их ребенка зависела от того,
на чем они порешат. И в этом sed
ном талании о будущем их первенца
была единственная радость родите-
лен. И нетерпеливо, как лождя в за*
суху, ждали они, когла же их Гу.
туна наденет фуражку © кокардой
тородского училища. Шли годы, pe-
бенок ров, но не ширилиеь пашни,
не прибывало зерна в вакромах. И
котла Гутуне подошль девять лет.
вместо городского училища его опре:
лелили.. в ресторан Кутелия. Отец
хотел акцизного, мать — доктора, в
сын вышел лакеем.
‚ Хони богато полобнымин бнография-
мн. Это был самый доступный путь
для бедняка, — р
А сейчас в этом городе сотнями
растут ударникн нашей страны —
слесаря, трахтористы. ткачи, и они
не рыщут по больнтим городам в по-
исках работы: в. настоящее врёмя в
маленьком Хони столько. предприя-
тий, сколько не знала ло революция
вся. Кутаисская губериня.
Но ни олного горола революция не
одарила так щедро, как Поти, еще
нелавнюю «столицу комаров»,
Но чем быдло осушить эту страну,
re двести пятьдесят. дождливых
дней в году и уровень рек выше
берегов? .
Полдень разошелоя BO BCD и до
того накалил застойный воздух, что
едва слышное жужжание комаров
перешло в металлический гуд.
Стоящий в болоте человек. порой
опталело водит зрачками: это ИЗ
болотных зарослей подымается жар-
кий суховей, дурманя все живое.
‘Человек зашевелился. Осторожно
выпростал из трясины одну, потом
другую ногу и вышел на берег. Те-
перь ето икры походят на сильно
обутленные поленья. Они стали тол-
ще и на солнке отливают чернотой.
Присел, поставил сбоку стеклян-
вую банку и привычной рукой быстро
стал обирать в икр жирных пьявок.
Он доволен, что к ето иссохшим но-
там зараз. пристала такая уйма пья-
вок. . :
У хижины этого ловца пьявок ни:
когла не было «заднего двора». За-
дворками былин непролазные топи,
которые подступали к его покоеив-
шейся хижине, увлажняя все своим
тлетворным дыханием: постель. отсы-
ревшзя, дфова не горели, а человек,
как губка, впитывал сырость. Салясь
обедать; он держал в руке ветку =
от упорных комаров, а их на дворе
было больше, чем листьев. :
Поеле обеда этот пъявколов падал
на постель. жена пабрасывала на
нею одеяло, подушки, разные лох-
мотья, а он все не мот сотреться. не
смотря на адекую жару. Его’ тело
билось в жестокой лихорадке, скре-
жетала. и трещала под ним бамбуко-
вая кровать, и сам он скрежетал,.
умоляя прикрыть его. Вечером встав.
вах отупелый, измученный, точно
помятый раз’яренным буйволом. Его
перекосившееся, изжелта зеленое ли.
по оживлялось одним лихорадочным
блеском глаз, и он теперь выглядел
на двадцать лет старше’ чем утром.
Нигде не шло в пищу столько,
острото и кислого. как здесь, — в
стране прекрасной Медлей, — чтобы
отрезвиться от этого злого дурмана,
от которых на ногах таяли жители
Колхиды: :
И проклинали лень своего рожде-
HHA эти. зеленые ‘скелеты, He анал,
чем осушить эту. страну, где двести
пятьдесят дождливых дней в году ¥
уровень рек выша берегов:
Это было ‘в Поти, в городе, кото-
рый ни в одном учебнике геотра-
фин не аначилея как остров, ‘хотя
со всех сторон был окружен волой:
$ одно стороны -= Чернов море, с
трех — болота` Сацурблиа, Джамаха,
Набада. И когда в половодье nog:
мался Рион, эти болота заливали ули-
цы, мутные волны подмывали ‘лома.
заболачивали сады и площади. То.
гда в залнтом водой Поти люди пе-
релвнтались на лодках, й после спала
воды в городе оставалась’ безлна ля.
гушек, чье кваканье покрывало шум
прибоя, затлушало тул торола и на-
полняло жизнь жуткой песней выфо-
жления.
Недобрым горолом был Поти.
Be
3
В Поти, напротнв собора, высокая.
как маяк. башня старого турецкого
зажка. Лет двадцать назад, на тер-
расе башни шагал старик, хорошо co-
хганившийся. Он глядел на люби:
мый город, о котором только и ду-
мала efo будоражимая — ысячью
планов голова. Он вематривалоя в
болото Сацурблиз, над которым взды.
малась нопарина, точно от вемылен.
‘H этот старик, в молодости дру
Чернышевского, — Нико Николадае*,
свою ненсчерпаемую энергию, `точно
ягненка, приносил в жертву божьему
храму. Они в могилу сошел так, что
даже в последний час его слух берен
дило нулное жужжание комаров,
И только советская власть, превра-
тившая турийца и’ мегрельца в хо-
зяев страны, повела борьбу за осу-
шение этого края, где двести пять
десят дождливых дней в тоду и уро
вень рек выше берегов.
В Советском союзе — единственный
цитрусовый совхоз, и это замечатель.
н0е хозяйство, по имени «Грейфруть,
заложено на том самом месте, где
Сацурблиа смердело, как падаль ги.
тантского животного.
Каналы, как ножи, перерезали гор.
20 Сапурблиа, иссякло болото и ag.
чахла ольха, питавшаяся ето черной
кровью. Былое царство пьявок 180+
рит чулеса. С ето жирной, могучей
почвой уже породнились даже такие
прихотливые саженцы, как амернкан.
ский «Грейфрут», в прошлом ме
впервые завезенные в Поти и уже в
конце года принесшие замечательные
плолы.
Ототло болото, и показался слегка
сутулый пъявколов. Впервые в жиз.
ни он шел сюда не за пъявкамия. Он
шел © топором, киркой, пилой. Оя
обстраивалея сейчас на такой земле,
по БОТОрой десятки лет тосковало erg
сердце. oe
На этой земле безумели урожаем
дитрусы. На каждом дереве, как жар,
торели тысячи плодов, и бывший
UbABRONOB жадно вдыхал вечерний
воздух, приправленный их острым
запахом. Он уже не боялся распах.
нуть дверь на задний лвор, зная, 319
оттуда вместо зеленого тлаза трясины
глянут жаркие лимоны и мандарины,
Заселилась Сапурблиа. Лимонные
4 апельсинные деревья тут
Рис. худ. М. Абрамовича
приручены, как вишня и алыЗ& В
Кутансе,
Вторая гердость Поти — опыта
станция, громадная лаборатория Ц“
трусов и технических культур. Hs
осушенной кольмотажным си
площади — настоящее ноистовств®
самых различных запахов и красо
Цитрусы всех пород. рами, камфзР”.
ный лавр, сальное дерево, мыль#0®
дерево, каранлашное дерево и пред”
ставьте, — лаже конфектнов дерем
растит эта благо” ная земля. Вокру!
станции, влоль ламб стражей BHTa
нулись ветрозащитные › эвкаляйты»
явонская криптомерия и вдали 822”
нейшие гималайские сосны, ROTO
рые булто клубятся серебристым TA
ром. Они напоминают скорее мяр8
чем вастоящее дерево:
`И. как отлив океана, медленно. 8%
неудержиме отходят болота от ПОТ
к морю & 036~¥ Taneocrovy, & TPM
Ha RVAR kee
Перевод с грузинского
КОЛАУ ЧЕРНЯЗСКОГО
* Известный грузинский 0 NF
цист н общественный деятель OY.
жуазно-пиберального толка
ЛУ ШИИ ИЗ`ТОНКИХ ЖУРНАЛОВ
«на художественный рассказ» и в06-
питать блестящих советских инже-
неров..,
Показ сзмостверженной и увлека-
тельной работы советокой молодежи
не ограничивается только этим OTC
лом. Можно указать на оч «В го-
рах Джангурского Алтая» (№ 3), по-
вествующий о похождении комсомо-
льской - геологоразведочной партия,
рассказ «Маръик Сенг» (№ 4) о ге-
роизме- совхозного. настуха; «Чувства
родины» (№ 5), повествующий о до-
блести советских ребят, и т. д.
Рисуя яркими чертами прекрас-
ный 06р8з молодого гражданина Со-
ветской страны, журнал не допус-
залась школа «Комсомольской прав-
ды», сотрудники которой составляют
не малую часть литературного акти-
ва «Смены». Как и старший ее соб-
рат, «Смена» ставит со всей сме.
лостью и остротой вопрос об отрица-
тельных чертах, свойственных еще от-
дельным представителям нашей мо-
лодежи. Нет почти ни одного номе-
ра, где бы не былин напечатаны ма-
териалы такого рода. В очерке М.
Гольдберга «Их называют отлични-
ками» показаны молодые рабочие, от.
личники на ° производстве, ‘но не
обладающие достаточной общей куль-
турой, — Стенографически зафик-
сированный «Дружеский разговор»
(№ 2) ведется. о том, какие мысли
и чувства ‘вкладывает наша моло-
лежь в понятие «родина». и на столь
прозаическую” тему, как бережли-
вость, упорядочение бюджета, затем
© выборе книт для чтения, посеще-
нии театра и т. д. Эти вопросы вновь
поднимаются в подборке «Пфавильно
товорит Нина» (№ 5), в. письме «Ку
да ты лёньги деваешь» (№ 6) и др.
Burry молодежи посвящены также
«Пополнения к портрету Туркина»
(№ 3), «Размышления у кроватки
спящето сына», «Нашя свободные
вечера» (№ 7). Все эти очерки, фель
етоны. подборви сделаны без излиш-
Hero мудрствования, в рПОЛНеё ЛИ:
тературно, с привлечением значитель-
ного жизненного материала. Они лег-
KO и с интересом читаются.
Одним из основных методов воспи-
тания зв молодежи любви к советской
родине редакция очитает ознакомле-
ние 680620 читателя с прошлым на-
шей страны, е настоящим калитаня.
стических стран. Жизнн молодого ра-
бочего при царизме посвящен рассказ
«Враги» Никифорова (№ 4). Интере-
сен очерк Шкапской «На’ старом Лес-
cuepes (№ 2), написанный на’ мате-
риале «Истории заводов». Но ни в
этих двух вещах, ни в любой другой
вещи, напечатанной в «Смене», про*
шлое не выглядит безысходным. Оно
мрачно, оно невыносимо тяжело, но
оно наполнено тероической борьбой
рабочего класса за светлое будущее.
Эпязодам борьбы лучших людей ра-
бочего класса посвящено не мало ме:
ста в журнале. Таковы «Юность нар
кома» о Ворошилове (№ 2), «Камо»
(№ 3), «Чубарь» (№ 4). Очень хорош
очерк Лебедева о героически погиб-
ших секретарях ютославского ‘комсо-
мола Голеве и Павловича.
Декларируя необходимость общей
культуры, журнал не ограничивается
добрыми пожеланиями, но помогает
читателю приобщиться к ‘тем или
иным областям знания. Он печатает
высказывания академиков, очерк о
происхождении человека; целый ряд
других научно-популярных материа-
лов, ‘убеждает своего читателя изу.
чать языки, Журнал не-забывает так-
же о культуре тела, он умело и инте-
ресно пропагандирует достижения со-
ветского спорта, уделяя ему место в
каждом номере.
Очень хорошо. что журнал в своих
статьях, очерках. фельетонах подни-
мает пласты свежего материала. что
он неизменно злободневен. что он cy-
мел собрать вокруг себя труппу спо:
собных мололых очеркистов. Но жур-
нал — пусть даже тонкий журнал, с
учетом всей специфики ето жанра —
немыслим без художествениой прозы.
без стихов, Здесь далеко не все бля-
И:
В журнале преобладают не расска-
зы, & отрывки из крупных вещей
Возражать против этого ‘нельзя. но
не всякие отрывки имеют право быть
напечатаны в журнале: Только отрыв:
ки, сюжетно вполне завершенные и
представляющие самостоятельный ин-
Tepec, нужны ‘тонкому журналу.
Далеко не все из напечатанных
в «Смене» отвечает этим требовани-
ям. Рассказов же очёнь мало — веего
два в семи номерах, Из инх ‹Десанть
2.
ee .
Высокий, сухой, как тес. и слетка
сутулый мегрелец закручивает брю-
ки. Вго белые и от колен ло шщико-
лоток ровно вытесанные голени —
точно: ‘облупленные ветки акация.
Свирелая лихорадка безжалостно ис
сушила некотла буйную кровь, и уже
отощали жилы ем. Тропическое
солнце не трогает загаром икры этото
мегрельца, He жжет” их, не чернит
Вот он нащупал палкой почву, при»
смотрелся ‘и стал спускаться... Но
кула, когда кругом, насколько лоста-
нет глаз, нивой зыблется шигокая
гладь. Но таким кажется только из»
дали это проклятое болото, покрытов
густою’ порослью камьлиа и таков
06 ва первый воглал.